Моя Вселенная. Часть 3

— Милая, приготовь, пожалуйста, купальник, сменное нижнее бельё, тапочки и пару тёплых вещей. Вечером мы уезжаем.

Блять! Нельзя так резко комкать предвкушение выходных по чётко намеченному плану. Он точно знал, что я не работаю в ближайшие два дня, и теперь, вместо того, чтобы продолжать умозрительное составление технологической последовательности обработки нового платья с павлиньими перьями, по пути домой, я была вынуждена придумывать как использовать своё обаяние, чтобы убедить его позволить мне поработать дома. Проблема заключалась только в одном — мои чары сопливо уступали его гипнотическому взгляду и его способности любить меня так, словно это было предназначение всей его жизни.

Куда уезжаем? И зачем купальник? В баню меня ни за что не загонишь в лоскутах, даже в простыне, а от купания в открытой воде я, скорее, откажусь, чем полезу в озеро в купальнике, потому что в это время года любая мокрая тряпка на теле это прямой путь к воспалительным процессам. Аквапарк? Я не выношу хлорку и большого скопления посторонних людей. Может какая-то тусовка в купальниках? Кажется, он упоминал о приглашении на день рождения к кому-то из своих друзей в ближайшие дни. Тогда может лучше взять туфли, а не тапочки? Типичный девочковый поток мыслей крепко завладел моим сознанием.

И всё же, рядом с ним изредка мне приходится ловить себя на мысли "Так вот что чувствуют мужчины?!" — когда рядом с твоей, вдруг, появляется ещё одна зубная щётка и ты начинаешь решать задачу "это начало оккупации или безобидное исключение из правил твоего уединённого образа жизни?", и, когда он приводит себя в порядок перед близостью дольше, чем ты, потому что вот прямо сейчас решает сбрить бороду, чтобы быть под стать гладкости твоей промежности.

Разрушенные планы и его появление на пороге нашей квартиры, раньше обозначенного им срока, не вызвало негодования с моей стороны, потому что сегодня он был обезоруживающе красив и дико сексуален — рубашка, галстук, двухдневная щетина. Таким я его видела впервые.
— Милая, отвлекись от своих дел, присядь, пожалуйста, к столу.
— Можно я приду, когда ты уже всё накроешь?
— Нет, нельзя. Нам скоро выезжать. Я тебя и так не вижу, поужинай со мной, а перед едой настройся на неё. И на меня.
Поразительный контраст его пристрастия к фастфуду и претенциозности к сервировке и подаче блюд, каждый раз вызывал во мне волну восхищения. Наверное, именно этот ритуал и останавливал мою бесконечную суету, приковывая внимание к его фантазии, с которой он предлагал мне приготовленные собственноручно или заказанные в ресторане блюда.

Его фантазия умножалась и моей похотью, как только я вспоминала, что дома есть мужик, а моё тело требует ласки, и приходила к нему в спальню, где он терпеливо подрачивал на какое-нибудь видео жанра ХХХ, в ожидании живого воплощения всех своих желаний.

Долгая, утомительная дорога к тишине и аромату соснового ноябрьского леса не стала препятствием для выражения моих чувств к мужчине, который точно знал что мне нужно. Правда, после первой порции ласк он частично вышел из строя — его мозг отправился к Богу Сновидений, оставив подтверждение своего благосклонного отношения ко мне в виде крепкой эрекции. Увесистое плечо, прижавшее меня к подушке, без лишних слов обозначило его намерение выспаться, перед тем, как мы продолжим любование друг другом, и мне ничего не оставалось, кроме как поглотить собой то, что он оставил без присмотра, то, в чём я нуждалась больше, чем в отдыхе, пище и прочих радостях. Сон на берегу Ладожского озера, с ним во мне — стопроцентное попадание в топ лучших выходных, которые я не продумывала.

Это потом он будет просить прощения, испытывая невыносимую боль от осознания, что невольно протащил меня через многочисленные допросы, больницы и отсутствие любого контакта с ним, бесконечно удлиняющим время, обрушиваясь вязкой депрессией, заставляющей чувствовать себя лабораторной мышью во время сеансов препарации со специалистом в области теории познания, а сейчас мы были счастливы.