Освободитель часть 1 глава 3

Допрос
Полковник Дворжицкий продолжал допрос Николая Рысакова. Теперь на вопросы он отвечал обстоятельно, стараясь угодить следователю.
- Как звали второго бомбиста? - ещё раз спросил он.
- Ей, Богу! - перекрестился Николай. - Не знаю!
- Но ты же с ним общался?
- Конечно! - согласился Рысаков. - Но по требованию руководителя нашей «пятёрки» мы обращались друг у другу по кличкам.
- Кто был ваш руководитель? - зацепился полковник. - Фамилию его знаешь?
- Это была женщина… - смутился он. - Молодая и привлекательная!
- Как женщина? - опешил Андриан Иванович. - Какая-то продажная девка руководила убийством самого могущественного человека на Земле? Немыслимо!
Он вскочил на ноги и сделал несколько обходов тесной допросной комнаты, чтобы успокоиться.
- Фамилию этого исчадия ада знаешь? - остановился Дворжицкий около допрашиваемого.
От волнения его лицо раскраснелось. Густые бакенбарды, которые носили все чиновники империи, подражая покойному царю, торчали воинственно. Сбоку они больше походили на боярскую бороду, только бритый подбородок указывал на соблюдение запрета носить такую растительность на лице, введённого ещё Петром Великим.
- Ты чего лыбишься? - заметив, что Николай улыбается, взъярился он. - Натворили делов и радуются неизвестно чему!
- Я ничего… - засуетился Рысаков.
- Отвечай на заданный вопрос, - насупился он.
- Фамилию её не знаю, - заверил Николай.- Все звали «Блондинка».
Адриан Иванович с отвращением и досадой сплюнул на грязный пол и поинтересовался:   
- И какая кличка была у второго бомбиста?
- «Котик».
- Почему «Котик»? - удивился полицейский.
- Круглоголовый, кудрявый, с высоким лбом мыслителя, - пояснил Рысаков, - он был добродушен, сдержан, не склонен к конфликтам. Похож на котёнка!
- Хорош котёнок! - фыркнул он. - Убил Государя…
Дверь в камеру со скрипом отворилась, в неё протиснулся бочком надзиратель.
- Виноват! - сказал усатый мордоворот. - Прибыл капитан Карл Кох и просит срочного разговора.
- Ладно! - остыл Дворжицкий. - Допрос на время прервём. Уведите арестованного, а капитан пусть заходит.

Наводнение
Княжна Александра Фёдоровна, жена великого князя Николая Павловича, после рождения сына Александра пребывала в постоянном волнении и часто жаловалась супругу:
- В сыром климате столицы младенцы часто болеют и нередко умирают.
- Свет моих очей! - успокаивал хрупкую женщину князь-великан. - Ему ничего не угрожает. Здоровьем он пошёл в меня, растёт крепким и сильным.
- Но помнишь, - напомнила жена, - что юродивый Фёдор после крестин предрёк ему семь смертельных случаев.
- Нечего было слушать кликушу! - отрезал он.
- И после седьмого Саша может умереть… - побледнела она. - Вдруг Фёдор имел в виду шесть простуд или ангин?
- Ну, если ты так веришь в предсказания, - улыбнулся князь, - тогда будь спокойна! Ведь до седьмого раза нашему сыну ничего не угрожает…
Александра Фёдоровна успокоилась. В августе 1819 года она родила дочку, которую назвали Мария. Затем на свет появились Ольга и Александра.
- Я самый счастливый отец семейства в мире! - благодарный князь носил жену на руках. - Но нужно бы ещё родить мальчиков…
Несмотря на страхи матери Саша, племянник и тёзка императора Александра I подрастал крепким мальчиком. Но в пять лет захворал.
- Саша подхватил жуткую простуду… - пожаловалась мать супругу.
Лёжа в бреду, мальчик увидел старинную картину, висевшую в одном из бесчисленных коридоров Зимнего дворца.
- Всегда помни о смерти! - непонятно выразился грозный родитель.
На картине была изображена дама, красивая, холодная, в серебряных одеждах. Она стояла на крепостной стене старинного замка и смотрела вниз.
- А внизу мир делился на две части, - запомнил мальчик, - с одной стороны народ что-то праздновал, а с другой плакал, видно, кого-то хоронил.
Дама смотрела отстраненно, губы её немного презрительно кривились, будто бы она знала нечто-то такое, что хотела сказать, но не могла. Ночью, когда заболевший мальчик бредил в лихорадке, дама заговорила. Саше привиделось, словно она подошла к его кроватке и произнесла:
- Не бойся, Саша. Я прихожу ко всем, сколько бы от меня ни прятались. В урочный час я найду любого. Я и тебя найду… Шесть раз только коснусь и уйду. Но на седьмой раз заберу тебя. А чтобы не забыл, вот тебе мои метки!
Дама призрачной рукой провела черту ниже колен мальчика, а после прижала пальцы к его животу. Пальцы были холодные, но Сашу прошибло огненным потом. Стало так страшно, что он застонал и вдруг понял:
- Это приходила смерть!
Утром мальчик проснулся здоровым, но на ногах и животе долго сохранялись красные полосы, словно от ожога. Этот кошмар и два страшных воспоминания детства навсегда остались в памяти нервного мальчика.
- В Петербурге величайшее в истории столицы наводнение! - слышалось в тревожных разговорах старших.
7 ноября 1824 года в семь часов вечера на башне Адмиралтейства зажглись сигнальные фонари для предостережения жителей. Ночью разразилась невиданная буря. Порывы бешенного юго-восточного ветра сотрясали окна в Аничковом дворце, гоня воду из Балтийского моря.
- К утру разъярённая Нева набросится на город… - шептались взрослые.
Лил дождь, температура воздуха днём составляла восемь градусов тепла. Начался резкий подъём воды в каналах. Вода в Неве кипела, как в котле, и ветер гнал вспять течение реки. Белая пена клубилась над водяной громадой. Гигантские волны свирепствовали на затопленной Дворцовой площади.
- Сама площадь соединилась с Невой в одно огромное озеро, - успел вернуться домой отец, - изливавшееся Невским проспектом.
Сам проспект превратился в широкую реку, текущую мимо Аничкова дворца. Вода стояла у балкона комнаты мальчика. По мраморным лестницам дворца бежали наверх испуганные крысы из подвала.
- Какие гадкие! - поморщился Саша.
Они прыгали, пищали, рвались наверх в безопасность. На большой двери мимо их окон плыла женщина с ребёнком, солдаты на лодке пытались подплыть к ней. Люди спасались на крышах домов, на фонарях. Из окна дома напротив выплывала библиотека. Книги прыгали на волнах перед балконом.
- Саша иди на верхний этаж! - велела ему мать.
Мальчик выглянул в окно и отшатнулся. Рядом летали листы железа, ураганный ветер срывал их с крыш богатых домов. Когда вода схлынула, отец повёз Сашу смотреть город. Вся набережная перед Зимним дворцом была заполнена разбитыми кораблями.
- Будто кладбище… - расплакался он.
Это впечатление усиливалось тем, что рядом стоял гроб, вымытый водой с кладбища. Вдруг рядом остановился экипаж императора.
- Я бывал в кровопролитных сражениях, видал места после баталий, покрытые бездушными трупами, слыхал стоны раненых! - сказал Александр I брату. - Но это неизбежный жребий войны, а тут увидел людей, лишившихся в одну минуту всего, что для них было любезнее в жизни.
- Сие ни с чем не может сравниться, - согласился Николай Павлович.
Государь сел на дрожки, брат поехал вперёд. С ними ехал комендант города. Посредине проспекта стоял галеон, они сошли с дрожек.
- Я хочу увидеть второй кадетский корпус, - сообщил император.
Они вышли на берег реки Невы, всё было барками, брёвнами, что шагу вперёд сделать было невозможно. Александр I спросил коменданта:
- Что успели сделать в сие короткое время?
Отчётом остался доволен и приказал, чтобы он не жалел для помощи бедным. Они перебрались на Каменноостровский проспект, царь сказал: 
- Какое ужасное опустошение! Ну, брат, тебе предстоит много труда. Я почти не узнаю этот проспект, по которому столько лет беспрестанно ездил.
Пострадали даже гранитные основы Петропавловской крепости.
- Какая поистине чудовищная борьба с природой! - обняла мать Сашу, когда они вернулись. - Камни страдают здесь под гнётом стихии, как и люди.
После наводнения ударил мороз, затопленные этажи оставались необитаемы зиму. Невиданный бунт воды оказался предзнаменованием. Через год случился яростный бунт людей, но истоки его лежали в прошлом. У убиенного императора Павла I было четверо сыновей. Двое старших погодки: Александр и Константин. И двое младших: Николай и Михаил.
- В отличие от отца, маленького курносого Павла, - шептались придворные, - Александр и Николай красавцы с медальными лицами.
Высокие красавцы всегда рождались в романовской семье. Жена Павла, плодовитая принцесса Вюртембергская, родившая ему восемь детей, тоже принесла в Романовскую семью красоту и стать немецкой породы.
- Между старшими и младшими братьями были почти два десятилетия разницы и пропасть в образовании… - знали в семействе Романовых.
Старших Александра и Константина, императрица Екатерина Великая отобрала у сына Павла. Бабушка с младенчества руководила образованием. Придумала забавную азбуку, писала им сказки, проектировала одежду.
- Судьба уготовила Александру I победу над Наполеоном! - знал брат. 
В 1819 году император сказал брату Константину:
- Должен сказать тебе, я устал и не в силах сносить тягость правителя... Я хочу передать тебе престол.
Константин в ужасе отшатнулся. Он любил отца и был похож на него.
- Престол, покрытый отцовской кровью, ужасает меня! - признался великий князь. - Сразу после его убийства ко мне пришёл Платон Зубов. Он грубо сдёрнул одеяло и, ничего не объясняя, заставил одеться. Меня увезли из Михайловского замка в Зимний дворец, где заговорщики объявили тебя новым императором.
- Кто-то же должен быть императором… - уточнил брат. - Я помню, после присяги ты сказал: «Брат мой можешь идти царствовать, коли тебе нравится. Но, если бы престол должен был перейти ко мне, я отказался бы!»
- Я и сейчас так думаю! - заверил Константин. - Я готов просить место камердинера, только бы не быть царём на троне! Пусть царствует Николай.
Следующим по старшинству братом был Николай Павлович, отец маленького Саши. Николай Павлович благоговел перед братом-императором победителем Наполеона и почитал Константина, говоря:
- В честь старших братьев назвал сыновей! 
Николая Павловича не готовили к трону. Его учили военной муштре, и он преуспел в ней. Великого князя считали «солдафоном» в большой романовской семье и могущественной гвардии. Там служили столичные интеллектуалы, и презирать его было модно.
Он торопливо написал официальное отречение, убеждая брата:
- Не чувствую в себе ни тех дарований, ни тех сил, ни того духа...
- Выхода нет! - Александр I понимал, как опасен престол для Николая Павловича, но отправился в Аничков дворец.
Царь не стал дискуссировать, просто объявил младшему брату волю:
- В случае моей смерти престол должен перейти к Николаю!
Александра Фёдоровна и Николай Павлович слушали сообщение государя, как два изваяния, с открытыми глазами и сомкнутыми устами. Будто не видя их состояние, император добавил:
- Впрочем, это может случиться гораздо ранее. Я всё чаще думаю сложить с себя обязанности и удалиться от мира. Европа нуждается в монархах молодых, в расцвете сил и энергии, а я уже не тот…
Николай пребывал в испуге от предложения принять корону. Он боялся престола, залитого кровью отца и деда. Александр I его успокоил:
- Но минута, так вас устрашившая, ещё не наступила!.. Может, пройдёт ещё десять лет, - сказал он на прощанье и уехал.
От неожиданной вести долго молчали. Во всём мире братья боролись за корону, на преступление шли. Здесь братья мечтали отдать великое царство. Вскоре до Александра I начали доходить сведения о новом заговоре:
- Гвардия вновь собралась в поход на дворец!
Победа над Наполеоном обернулась в головах русских офицеров поражением идеи самодержавия. Они принесли из освобождённой Европы домой свободолюбивые идеи Французской революции.
- Не смысля, как привести собственные дела в порядок они хотят управлять государством! - Бенкендорф приложил список заговорщиков.
Александр I решил, что пришло возмездие. Та самая гвардия, которая когда-то посадила на трон, теперь решила его с трона согнать.
- Я отдаю свою судьбу в Божьи руки! - император убрал донос в рабочий стол со словами: - Я разделял эти иллюзии, не мне подвергать их гонениям…
Сведения о готовящемся заговоре заставили царя поторопиться с решением династических проблем. 16 августа 1823 года Александр I написал тайный Манифест о престолонаследии. Наследником престола объявлялся великий князь Николай Павлович.
- Но Манифест не объявлять прилюдно! - повелел император.
В запечатанном конверте Манифест положили на секретное хранение в Московском Успенском соборе, где венчались на царство русские государи. 
- Это лучший вариант для России! - подумал он.
Александр I почти не жил в столице. Он активно участвовал во всех съездах монархов, участников Священного союза - союза европейских монархов, воевавших с Наполеоном. Или колесил по стране.
- Он правит страной из коляски, - шутили советники. - Будто страшится столицы, где стоят опасные гвардейские полки.
В 1825 году царь отправился в маленький городок Таганрог, чей южный климат должен был помочь слабым лёгким болеющей императрицы. Уезжая из Петербурга ночью, император подъехал к Александро-Невской лавре. В темноте у ворот его ждал чёрный ряд монахов во главе с митрополитом.
- Помолимся на дорогу! - сказал император.
Во время чтения Евангелия Александр I вдруг опустился на колени и попросил митрополита положить старинную книгу ему на голову. Он долго молился и непрерывно плакал.

 
 
продолжение http://www.proza.ru/2018/02/13/516