Фуражка. рассказ-притча

                Ф У Р А Ж К А.
                Рассказ-притча.

     Ехал человек по дороге. Долго ехал…  Очень долго…

     Дорога на межгороде однообразная: неширокая лента в две полосы бежит навстречу и вперед, то и дело плавно закругляясь на поворотах. Пейзажи тоже не ахти: все поля да перелески с лесочками, покрытые снегом. Да и некогда их обозревать – на дорогу надо смотреть. К тому же начинает смеркаться, а это время – самое опасное для водителя: все становится серым-серо, и даже свет фар на встречке еле пробивается сквозь эту серую муть.

     Едет он, едет, и думает: «Задолбало все. Скорей бы в город приехать, да на боковую. Третьи сутки в рейсе, не спал почти. Ну и горячая же эта штучка Ленка… Надо бы ей в следующий раз привезти в подарок чего-нибудь: колечко, например. Не обручальное, конечно, дома-то жена ждет. И сынишка…»

    Он покосился на соседнее сиденье – там лежит фуражка ментовская. Друг подарил. «Передай, - говорит, -  Димке своему, в подарок на Рождество, он же мечтает в полиции служить, когда вырастет…» О, е-мое, легки на помине – тормозят гаишники.

     Вылез из кабины своей трехтонки, подал права. Мент, посмотрев, вернул их: «Дмитрий Сергеевич, в курсе, что фара левая не горит?» «Ох е-мое, извини, братан, сейчас исправлю» «Пройдемте в машину» «Братан, может без протокола обойдемся? Я же сейчас  вкручу быстренько лампу. Сын дома больной, лекарства надо срочно, а денег у жены нет» «Ладно, только по-быстрому…»

     А километрах в тридцати впереди по шоссе едет навстречу от города другой автомобиль. И другой отряд ДПС тормозит его. Водитель вылез из машины, подбежал, начал обьясняться с дэпээсником, чего-то ему втолковывая: «Братан, извини, не заметил, сейчас махом лампу поменяю. Только давай без протоколов: шефа везу, шишка крутая, и торопится. Премии лишит, а у меня и так проблемы…» «У всех проблемы», - на лице гаишника написана непримиримость.

     Окно черного Вольво приоткрывается, из него выглядывает сам шеф: «Ну чего там еще?» Шофер подскочил к нему: «Прости дурака, Владимир Николаевич, лампочка в фаре сгорела, я сейчас мигом заменю ее…» «Ну е-е-мо-е! Премии не увидишь, если через пять минут…» «Все, все, пять минут, и поедем!»

     Но поехали не через пять, а через десять минут: то в бардачке не нашлось запасной лампы, и пришлось искать ее в другой машине – сзади стояла, поджидая их, новенькая Ауди; то водила долго не мог вкрутить эту проклятую лампочку – руки тряслись от волнения. И все это время начальник психовал и дергался: «Ну все, ищи другое место, козел!» И сам сел за руль.

     «Вот засранец, еще и задерживает – уже километров сто можно было проехать как минимум. А там Ленуха ждет, на даче, не терпится ей свой подарочек  на Рождество увидеть – машинку новую»- он заглянул в зеркало заднего вида, - Ауди ехала позади,- «Ох, Ленуха-оленуха, с газельими глазками, уже бьет, наверное, копытцами нетерпеливо, ожидая меня! А я тащусь тут, из-за этого козла!»

      И, мечтая о Ленухе, давит на газ (давненько, однако, я не сидел за рулем!) и жмурится в предвкушении встречи с любовницей, к тому же почти стемнело, свет фар встречных машин стал ярче и бил по глазам. Да еще и  зеркала заднего вида ослепляют: «Надо бы сказать этому дураку Лехе, чтобы ехал подальше, чего он прется впритирку!» Но останавливаться неохота, время бежит так быстро…

     А Леха вел Ауди так, чтобы шефу на нервы капали отсветы фар этой новехонькой дорогущей машинки – новой игрушки для любовницы шефа, шлюхи этой… Совсем оборзели эти богатые! Сам едет на одном авто, а второй везет какую-то фуражку старую – он покосился глазом на этот раритет… И тут впереди что-то случилось…

     Время бежит так быстро - стало почти совсем темно, когда Дмитрий, наспех поменяв лампу, поехал быстрее, стараясь не смотреть прямо в «глаза»-фары несущиеся навстречу по другой полосе. Встречных машин хоть и становится с наступлением темноты все меньше, но дальний свет иногда так резанет по глазам, что на миг ослепнешь, и, с трудом различая обочину, держишь курс вдоль нее.

     Хочется побыстрей оказаться дома, под уютным абажуром над накрытым столом: курочка, борщ и… пивко холодненькое! Хорошая хозяйка Марина. Только скучная, смурная какая-то стала, особенно после того, как сынишка заболел. С кровью что-то…  А он все мечтает стать полицейским, - Дмитрий покосился на фуражку, - героем хочет быть. Вот они – герои – на дороге, сидят в машинах с мигалками, тормозят кого ни попадя, задерживают только, да дань собирают и пузо отращивают…   А жена все надеется на чудо: в церковь ходит, исповедается-причащается, молится день и ночь. А бывают они – чудеса-то?!  Скучно стало дома. Только отоспаться да отъесться заедешь, и опять в рейс. То ли дело – Аленка! Огонь, а не деваха! Вот в следующее свидание...»

     Огонь?! Огонь!.. Да что же это?!. А-а-а…

     «Да, Ленуха, наверное, уже вся горит огнем в нетерпении. Приеду, не успею из машины вылезть, она уж на шее виснет! Не то, что Танька моя – постарела, даже перестала следить за собой. В религию ударилась, все книжки божественные читает,  - а чего не читать? Сыта. Обута, одета, обеспечена, чего еще не хватает?! И дочку повадилась в церковь таскать. Чего вымаливают  у Бога своего, какого чуда им еще надо? Да и бывают ли они – чудеса-то? Когда отец от рака помирал – спасло его чудо? Хотя и я ходил как-то в церковь, свечки в алтарь дорогущие ставил, панихиды разные заказывал, на строительство Храма даже деньги жертвовал.  А помог ли Господь? Даже миллионы наши не спасли его…  А ведь он - отец - воевал, хоть и при штабе сидел, но пенсию хорошую дали, и Оку выделили, – с нее-то мы и поднялись в перестройку: я товар возил с Новосиба, а Танюха торговала. Она тогда красавица была. Не то, что теперь. Не то, что – Ленуха моя! Поддам-ка я газку, чтобы побыстрее к ней поспеть (а на спидометре – уже под сто пятьдесят, но да ничего: у меня же на Ауди едет отцовская фуражка военная, мой талисман, всегда со мной, -  спасет, если что!)… Вот разведусь, - документы в суд уже готовы почти, - и к ней под бочок, а она – Оленуха моя - прямо огонь, а не девка, с ней не… Что? Огонь? А-а, нет! А-а-а…»

     Огонь резанул по глазам задремавшего было Дмитрия: прямо впереди, в лоб ему, летит машина!!!. Последняя мысль была: «Черт - чего же у него, козла, левая фара-то не горит – не видно же - Господи, неужели это все - а как же Маринка, Димка - простите меня - я больше никогда-никогда… о, Господи!..»

     Оглушительный грохот столкновения, кувырок через голову, падение…

    ...Огонь! Свет резанул по глазам Владимира, он зажмурился было, крутанул руль вправо-влево… Грохот столкновения, кувырок, падение в кювет, последняя мысль: «Черт, почему у этого козла левая фара не светит?! А-а-а! Ну все- конец -  Вольве моей пипец -  и Ауди наверное тоже - такие деньги -Господи а Танька а дочка-как они теперь - я ж развод почти оформил и имущество переписал на эту вертихвостку - Господи, да никогда больше - спаси, сохрани и - уверую! А-а-а- надо было фуражку отцовскую тут, с собой положить!..»

     И свет померк…

     Гаишники подъехали очень быстро с обеих сторон, благо что были почти рядом от места столкновения. Свет фар патрульных автомобилей осветил страшную картину: обе  машины валяются в кюветах, разбитые и покореженные…

    Свет… Разноцветные мигающие огоньки… Сирена…

     «Я – живой! Слава Отцу и Сыну и Святому Духу!А машина вдребезги. Хоть Ауди, кажется, цела! И – фуражка там отцова,- спасла все-таки!Если успею еще на всенощную, закажу в алтарь две свечи, и на ремонт Храма пожертвую!"

     «Я – жив! Слава Богу! Машине, кажется, копец – мост отвалился, движке – конец… Но за то – я более-менее  цел! И гаишники – вот они, скорую вызывают… Да, домой теперь не скоро попаду, а Маришка ждет, и Димка – фуражку ждет свою. Где же она? А – вот, цела фуражечка, Афган прошла, чего ей там какие-то аварии!..»

     А где-то в городе, в разных его концах, но не так уж и далеко друг от друга, заканчивалась вечерняя служба: в Церкви Святой Троицы на левом берегу Томи ставят свечки Марина и сынок Дима: «Господи, спаси и сохрани раба Твоего Дмитрия в путь- дороге дальней!»

    На высоком правом берегу, в новом Храме Крещения Господня, стоят у амвона Татьяна с дочкой Леной, и, с верою взирая на Спасителя, шепчут тихо: «Спаси и сохрани, Господи, Иисусе Христе, Боже наш, раба Твоего Владимира.. Хоть и грешен, и не достоин, и богатство свое неправедно гребет, и веры-то у него с фуражку всего, а может быть, еще покается, и обратится к Тебе, и – жив будет!..»

   А еще выше, - города, и берега, и церквей, - на восточном краю неба, светит совсем неярким ещё светом восходящая новая звезда…

    Звезда Рождества.