Venus Marina

В одном городе жила девочка. И жила она совсем одна. Не было у нее ни папы ни мамы. Точнее, они, конечно, у нее были, но далеко. Я рядом с ней не было ни единой родной души. Девочка уже была большая. Днем она ходила на работу, ночь проводила дома одна в ледяной постели.

Забираясь с головой под холодное одеяло, она тихо плакала в подушку. В такие минуты девочке было себя очень жалко и она позволяла себе быть собой настоящей: слабой, жалкой, размазывающей сопли по одинокой постели… Так она и засыпала каждый вечер.

Проснувшись утром, она не хотела вставать. Девочка лежала на спине с закрытыми глазами и представляла, что плывет на большом надувном плоту по теплому морю, тихие волны ее нежно укачивают, слышится тихий плеск воды и крики чаек над головой, рука расслабленно погружена в ласковое море, а все тело пригревает солнце. Девочка ощущает такое умиротворение и покой, что нет никаких других мыслей и желаний, кроме как плавать так и плавать, качаясь на волнах в бесконечном море…

Но, открыв глаза, вместо солнца видит облупившийся потолок, а вместо плота – старый диван. Блаженная улыбка тихо ускользает с лица, и девочка командует себе: «Соберись, тряпка!» А потом, такой собранной тряпкой идет в ванную, на кухню, на улицу, на работу, на ковер к начальнику, на обед, на работу, на …

Но однажды утром девочка открыла глаза и вместо старого заплеванного потолка увидела над собой бесконечное небо, по которому сменяя друг друга текли, бежали и летели облака разной формы. Девочка стала их разглядывать. Сначала она увидела спящего дракона,  свернувшегося как побитая собака. Затем этот дракон проснулся, поднял голову и посмотрел на Солнце. Поднявшись на лапы, он оскалился, пытаясь проглотить светило, но его пасть так сильно раскрылась, что он превратился в дельфина. К дельфину подплыл другой и они стали кружить в брачном танце… Кружась, они становились все ближе друг к другу, пока не слились в одно целое, став большим яблоком. Через какое-то время яблоко рассыпалось на множество маленьких и превратилось в сочную виноградную гроздь. Крупные виноградины посыпались вниз и небо очистилось от облаков...

Девочка плыла на надувном матрасе по теплому морю, неторопливо покачиваясь на волнах и ни одной мысли в ее голове не было. Ласковое солнце грело обнаженное тело, волны нежны гладили руки и ноги, погруженные в воду. Крики чаек радовали слух. Никогда до этого ей не было так хорошо и спокойно как здесь и сейчас. Девочка не знала сколько времени плавала, но однажды почувствовала, что ее тело стало тяжелее, а берег приблизился, и уже был слышен звук волн, разливающихся по песку. Когда плот прибило к пляжу, тяжесть внизу живота стала еще ощутимее – у нее вырос живот. Плот остановился. Девочка встала. Она была беременна. Но ни одного мужчины на сотни километров не было в округе. Остров – земля, к которому приплыл плот, оказалась островом – был необитаем.

Девочка пошла в глубь острова, в сторону от моря. Зашла в тропический лес, насыщенный разнообразными звуками – криками птиц и зверей. Где-то вдали шумел водопад, а под ногами журчал ручей. Воздух наполняли непередаваемые ароматы цветов и плодов экзотических растений. Под ногами стелился мягкий ковер из мха и густой травы. Девочка шла все дальше от моря и все ближе к сердцу острова. Вскоре лес перед ней расступился и взору открылось большое озеро с невероятно синей водой. Гладь была столь чиста и прозрачна, что даже через толщу воды виднелись разноцветные рыбки, плавающие на глубине. Водоем лежал в окружении гор, и с одной из них в озеро летели тонны хрустальной воды – там гремел водопад.

Девочка спустилась к озеру. Вошла в воду. И поплыла. Это оказались совсем новые ощущения невесомости – вода сделала потяжелевшее тело настолько легким, что вес почти не чувствовался.  А температура воды была такой, что тоже не ощущалась. В этом озере можно было плавать часами и не испытывать ни холода, ни усталости  Девочка резвилась, а разноцветные рыбки, казалось, танцевали вместе с ней под водой.

Когда же она вышла на берег и легла песке, то почувствовала толчки внизу живота. Ей не было ни больно, ни страшно, но только удивительно от незнакомых ощущений. Через какое-то время толчки участились, а потом и вообще стали постоянными. Но ни боли, ни страха они не приносили. Только удивление.

И вот малыш появился, а вместе с им из утробы истекло молоко и вода, но вместо плача новорожденный огласил свое появление громким и звонким смехом.

Мальчик смеялся и от этого звука на травах распускались цветы, на деревьях наливались плоды, птицы в небе кружили в танце, а рыбы от радости выпрыгивали из воды целыми хороводами.

На следующий день после рождения ребенок встал на ноги, через день уже грыз остренькими зубами сочные плоды, а на третий день пошел к морю. Туда, откуда приплыла его мать.

Подойдя к линии прибоя он не остановился, а пошел дальше. И, что удивительно, вода его держала – он шел по воде. Малыш шел по волнам не останавливаясь ни днем, ни ночью. Вскоре крики чаек остались далеко позади, и берег острова, где он родился исчез для него навсегда. Он шел по морю не оглядываясь.

Луна сменяла Солнце, Солнце приходило за Луной. Дули ветра и налетали шторма, но мальчик шел – его все это как будто не касалось.

Постепенно он рос, становился отроком и юношей, но продолжал идти через море. Когда он полностью созрел и превратился в молодого мужчину, на горизонте показался берег. На той земле стоял большой город. Все пространство – сколько было видно глазам –  заполняли небоскребы. Молодой человек приближался к огромной цивилизации – человеческому муравейнику.

Он шел спокойно, не ускоряя и не замедляя шаг. Когда мужчина вышел на берег, взоры всех людей находившихся поблизости обратились на него, но сам он ни на кого не смотрел и продолжал идти дальше. Человек шел по улицам города, и все прохожие на него оглядывались, машины тормозили, когда он переходил дорогу, но никто не остановил и не окликнул его ни разу.

Человек шел так, как будто знал куда идет. И это было действительно так. Он подошел к одному из высотных домов, поднялся по лестнице и подойдя к квартире, открыл дверь. Точнее, деверь открылась сама.

Мужчина прошел уверенным шагом по коридору, так уверенно, будто делал это каждый день и вошел в комнату. В комнате с облупившимся потолком, в ледяной постели на старом диване  лежала как побитая собака одинокая взрослая девочка.

Гость – как хозяин – поднял холодное одеяло, лег рядом с девочкой, и постель стала горячей как раскаленная печь. Постель запылала так, кто растаял лед на замерзших окнах комнаты и снег под окном. Два тела соединились и закружились как два танцующих дельфина. Они настолько приблизились друг ко другу, что в один момент стали одним большим яблоком, а после рассыпались как виноградная гроздь…

31.03.2017