Киноклассика образцы русского музыкального стиля

                Киноклассика: образцы русского музыкального стиля

Сейчас очень много говорят о патриотизме. О том, что нужно чтить свою «самость», дорожить понятием «самобытность». Каждый понимает это по-своему. Мне, например, непостижимо, когда на истинно высокие, великолепные образцы своей национальной культуры людям глубоко наплевать, они даже вникнуть не хотят, понять, разобраться, но при этом считают, что «наше» - это продукция низкопробная. И вот это-то «наше» для них глубоко свято.

Мне бы хотелось проиллюстрировать на конкретных примерах, в чем суть этого культурного недоразумения. В советские времена совершенно правильно, на мой взгляд, считали, что нужна просветительская, популяризаторская деятельность – лекции для широкой аудитории, ознакомление с лучшими образцами во всех видах искусства, разъяснительная работа для населения. При капитализме у нас воцарилось иное отношение к культуре, искусству. Нужен не пытливый, ищущий, рефлексирующий, развивающийся зритель-читатель-слушатель, а невзыскательный потребитель. Девиз нового времени – «Пипл хавает». А, чтобы он развивался и совершенствовался, такого рода дельцам совершенно не выгодно. Кто же их продукцию «хавать» будет? Мой коллега как-то сказал мне, что прежняя власть при всех ее недостатках давала людям понять: «Не будь быдлом». Отсюда – худсоветы, обязательность профессионального образования для исполнителей, авторов и критиков, без которого они не имели права работать. В девяностые годы людям дали понять понять: «Хочешь быть быдлом? Пожалуйста! Будь им!» И отменили все ограничительные барьеры. Да здравствует отечественная помойка!

Но есть часть аудитории, для которой «русскость», «самость» в музыке – это не эстетика приблатненной подворотни с ее убогостью выразительных средств, а те образцы нашей музыки, на которые действительно стоит равняться.

В данном случае речь пойдет не только о песнях (хотя песни в фильмах звучали), я предлагаю вслушаться исключительно в музыкальную стилистику инструментальных тем, чтобы сделать выводы: в чем соль, в чем здесь «нашесть». В каком направлении нужно искать, работать?

Вот три примера: блестящая композиторская работа Николая Будашкина в фильме-сказке «Морозко», Леонида Афанасьева в фильмах «Вечный зов» и «Тени исчезают в полдень» и Юрия Красавина в недавно снятой киноленте Сергея Урсуляка «Тихий Дон». Я не привожу здесь пример того же М. Таривердиева, потому что, на мой взгляд, его стиль местами близок французской музыке а ля Мишель Легран, я бы не назвала его ярко выраженным славянским. Конечно, можно вспомнить и Андрея Петрова, и Александру Пахмутову, и многих других, но для одной статьи трех примеров достаточно.

Н. Будашкин написал музыку для всем известной сказки, которая на слух воспринимается необыкновенно легко, красочно, празднично, воздушно, чуть ли не легкомысленно... А на самом деле это – филигранная композиторская работа, красочные, неожиданные сочетания аккордов (сопоставление мажорных аккордов, между которыми – полутон, допустим, от ноты «соль», «ля-бемоль» и снова «соль»). Гармония-то какая сложная! Но бешеный темп не дает уху возможности остановиться на каждом сочетании созвучий и оценить мастерство прекрасного автора, который чувствовал, как преподнести и «раскрасить» народный стиль. В духе украшений русских красавиц – разноцветных каменьев, к примеру. И получается сказочная феерия, настоящее звуковое волшебство. А какая нежная, красивая здесь лирическая инструментальная тема – четыре созвучия, которые в сочетании дают «сонный» сказочный эффект (образ спящей Настеньки): минорный аккорд, мажор тоном выше, мажор полутоном ниже и возвращение к исходному минору. В лучших традициях Римского-Корсакова, нашего гениального композитора-сказочника!

Леонид Афанасьев, автор музыки к знаменитым фильмам «Вечный зов» и «Тени исчезают в полдень», ставил перед собой иную задачу. Здесь не сказка, а историческая драма, трагедия. Причем происходящая в деревне. Это – реалистический «народный стиль», он должен не сверкать волшебными красками и не поражать неожиданными эффектами, а создавать  эмоциональный фон для тяжелейших переживаний героев и в то  же время своим лирическим мастерством отвлекать внимание зрителей, позволяя им передохнуть. То есть музыка – это «воздух». Если послушать инструментальный вариант песни «Гляжу в озера синие» или просто вслушаться в каждый аккорд, проникаешься стилем автора: терпким (с хорошо продуманными резкими задержаниями звуков следующего аккорда, который тоже не звучит безмятежно, благодаря новому задержанию), чуждым малейшей сладости (здесь их быть не должно) и в то же время отстраненно-философским. А инструментальные темы (на редкость мелодичные и запоминающиеся, на рояле они звучат великолепно) поражают своим ощущением обреченности. Горечи. Настолько глубокой, что и победа добра над злом представляется промежуточным актом в этой вечной неравной битве. Когда и праздник – «со слезами на глазах».

Юрий Красавин это ощущение народной скорби, трагедийности в своей музыке к новой киноверсии «Тихого Дона» только усилил. На мой взгляд, роль композитора в этом фильме равнозначна Энио Морикконе в «Однажды в Америке».  Музыка придала образам гангстеров шекспировскую глубину. Вроде бы – бандитов показывают, однако же не «помойка» в фильме звучит. Но здесь и литературный источник – на том же уровне. Три основные темы «Тихого Дона» показывают исполинскую мощь народного духа, его запредельное терпение и вместе с тем трагическое смирение, принятие страдания как неотъемлемой части личной и общей судьбы. Первая тема ассоциируется с замедленной съемкой – под этот пунктирный ритм и мелодию с широкими скачками представляешь себе, как камера фиксирует каждое движение лошадей, наездников. Кажется, все это столько раз уже было, есть и будет – как будто сюжет фильма движется по обреченному кругу, и люди слабеют, слабеют, слабеют… Отсюда – некоторая отстраненность в музыке, которая может звучать и громче, и тише. То приближаться, то отдаляться – как гигантские качели. Вторая тема больше ассоциируется с женскими образами – под ее лаконичную мелодию с характерными, типичнейшими для русского стиля аккордовыми сочетаниями представляются суровые смертельно уставшие лица казачек, которые продолжают жить по инерции, теряя, теряя, теряя и теряя… Третья тема – некая музыкальная иллюстрация, под нее представляются картины природы, поэтичные, нежные, запредельно грустные. Улыбки, смех в фильме есть, и это великолепные эпизоды, но в статье речь идет о том, что превалирует в музыке. Вместе с тем музыка Юрия Красавина «не тяжела», она не подавляет, а завораживает. Это как будто взгляд на мир сверху - отрешенный, задумчивый и смиренный.