Записки о Лавровской школе

             Мои многочисленные рассказы (о детстве, об учебе в институте, о работе), которые ведутся за столом, в доверительных беседах, во время прогулок, могут быть интересны моим друзьям и любящим родственникам. Для других мои воспоминания не интересны.
            Для чего их записывать? Зачем мои истории другим людям? Это мой путь развития, становления, профессионального роста.  Это вехи моей жизни.  Это значимо для меня. Кто-то сможет использовать мой жизненный опыт или кто-то пойдет моим путем? Вряд  ли…
          К счастью или к несчастью, у меня есть благодарный слушатель, который меня убеждает, что все, что я рассказываю,- необычайно интересно и занимательно. Особенно ему нравятся так называемые вариации на одну и ту же тему: я несколько раз за полтора-два года описывала ребят из Лавровской восьмилетней школы. Давала им характеристики, рассказывала о наших делах. Не обошлось без описания села под названием Лаврово, без цитирования отрывков из сочинений школьников и их устных ответов. Почему-то это осталось в памяти. И время от времени вспоминаются те годы работы по распределению  в малокомплектной школе. Почему? Рассказывая об этих детях, о том, как они нас со Светой – учительницей  по математике из Рыбинска, приехавшей так же по распределению после окончания Ярославского пединститута,-  водили посмотреть на бобровую хатку или как они убедили нас, своих учительниц,  сходить  в Божонку, где есть странная церковь: с крестом и полумесяцем, я не могу оставаться равнодушной.   
           Я увлекаюсь, мысленно перемещаюсь в то далекое время, хотя знаю, что дети давно выросли, некоторых уже нет с нами, школа сгорела…  Да и съездить спустя некоторое время туда, в Лаврово, не хватило смелости. Видеть разрушенный храм? Переживать из-за  бездорожья? Видеть избы, в которых невозможно жить, но в которых живут. А может, село совсем опустело… Мысли, мысли…
           Словно волшебница, при помощи волшебной палочки, я погружаюсь в омут памяти. И рассказываю, рассказываю…  А мой благодарный слушатель уже устал. Ему думается, что я живу прошлым, что оно, прошлое, мешает настоящему. Ему давно хочется обсудить со мной дела сегодняшние, но он не хочет обидеть меня и говорит:
           - Знаешь, то, что ты рассказываешь,  необыкновенно интересно. Напиши об этом.
         И я решила последовать этому совету. Во-первых, чтобы не утомлять  собеседника  своей необыкновенной словоохотливостью. Напишу.  Может, я смогу понять, почему моя память не дает мне покоя . Это вторая причина.  А еще  хочется написать  о Лавровской восьмилетней школе, потому что это была  НАСТОЯЩАЯ   ШКОЛА. Школа, где ребята с удовольствием  учились; школа, где  дети успешно работали; школа, где велась  поисковая работа; школа, где проводились и походы, и праздники, хотя учителей и учеников было немного..
В выпускном, 8-ом классе, учились Паша Федоров, Ефремов и Галя Девяткина, дочка директриссы, - 3 ученика: (Ефремов без имени, потому что не помню, Вовой звали его младшего брата, который учился в начальной школе).
Учащихся-семиклассников не было, в 6-ом классе учились Люба Ефремова, Галя Федорова и Андрей Шляков. После окончания школы девочки поступили в педагогическое училище и потом работали учителями начальных классов: Галя – в Лаврово, Люба – по месту жительства мужа, где-то в сельской местности.
В 5-ом классе числилась девочка – Ольга Федорова, сестра Гали. Исполнительная, трудолюбивая, общительная, заботливая. То, что ей не давалась учеба, то, что она получала «двойки» по русскому языку, - разве это важно сейчас?  И нужно ли об этом рассказывать ее сыну, который сейчас растет без матери, потому  что Оле в свое время не была оказана медицинская помощь. Нет скорой помощи ( не было по причине отсутствия дороги ) даже в теории в деревне под названием Лаврово. Есть фельдшерский пункт, был в наше присутствие в Лаврово.
 Такой симпатичный дом, прямо напротив учительского, через дорогу. Рядом с пунктом росла огромная береза, старая , мощная, красивая. Ее преображения весной, осенью, зимой  были необыкновенные. Можно только о ней каждый день писать миниатюры. Что ни день – что-то новое в облике этой необыкновенной красавицы. Лето для наблюдений у меня выпадало по причине моих разъездов, переездов. Лето с шумом листвы, с дождями и грозами я прочувствовала лишь однажды, когда ездила в Рыбинск в гости. После ливня было очень влажно, свежо, но, самое главное, воздух был насыщен ароматами, как в парной, только воздух не горячий. Береза, наверное, еще растет, Оли – нет.
 Я так хорошо ее помню: на уборке картошки, на уроках физкультуры, ее неудачные работы по русскому, ее безграмотную стенгазету по поводу какого-то  праздника, нашу поездку к знакомому учителю физкультуры (хотелось пристроить с ее способностями, вернее, задатками  в спортивный интернат). Основное в ее характере – заботливость и неравнодушие. До сих пор в голове звучит ее голос:
-  Нельзя читать лежа! Зрение испортите!
-  Яблочки деревенские!   Угощайтесь!
-  Я буду отвечать за календарь!
Голос звучит и звучит. Видится ее небольшая, не очень ладная, но очень крепкая  фигурка. Вот мы у турника. А теперь у пруда. Видится, что  идем к речке. Туда, где запруда. Где живут бобры. Настоящие.
 Пойти в церковь, поставить свечку? Так она, Оля,  - не крещеная, в то время в Лаврово   церковь стояла разрушенная. О священниках в 80-ые годы еще не вспоминали так часто, как сейчас. О духовности в структуре личности вспомнили относительно  недавно.

Об Игоре
В 4-ом классе учился мальчик по имени Игорь Корпусов. Симпатичный, улыбчивый,
общительный ребенок, которому было очень трудно учиться.  Сейчас подумалось: может, ему не трудно было учиться; это мы, учителя, учителя, с трудом понимали, как его обучать с учетом его возрастных и индивидуальных особенностей. После некоторых выразительных эпизодов мы пришли к выводу,  что этот ученик не справляется с учебной программой по причине своей умственной отсталости. Когда приехала в школу комиссия, в которую входил и психиатр, мы , учителя, дружно изложили все свои проблемы. Доктор нас выслушал (интересно, о чем он тогда думал, вероятно, всем нам поставил диагнозы) с самым серьезным видом – это был мой первый опыт общения с врачами этого профиля. Выразительные типы, симпатичные – без всякой иронии. Так вот,  выслушал нас врач и говорит:
-  Я побеседовал с мальчиком. Патологий не наблюдается. Работайте.
-  ???
              - Продолжайте работать.
Начало учебного года. Я только-только привыкла к тому, что у меня в классе один ученик.  Я дома после обеда. Стук в дверь. Входит Игорь Корпусов.  Мой единственный ученик в 4-ом классе. По поводу домашнего задания, которое  записано в дневнике, - это точно. Более того, что я ему объяснила, как выполнять упражнение.  Я возмущаюсь:
-  Опять  с домашним заданием?!
- Я не могу…
-  Я же объяснила, как его выполнять!
-  Я забыл.
По внешнему виду этого мальчика (такой улыбчивый и добродушны) можно понять, что уходить он не собирается. Эти визиты, несмотря на все мои повторения и объяснения на уроках, стали каждодневными. Позже, когда по предложению Светы в школе появился фотоувеличитель, по субботам ко мне приходили все пятеро. Мы печатали фотографии. Было такое впечатление, что у меня появилось сразу много своих детей, и я с увлечением занимаюсь их воспитанием. Через какое-то время фотоувеличитель купили Игорю Корпусову. Занятия фотокружка органично переместились в дом Корпусовых, постепенно я привыкла к Игорьку и к тому, что его надо проведывать. И если я не приду к нему, то незваный гость появится у меня дома – хочу я этого или не хочу. Такая данность как погода на улице. Мне больше самой нравилось ходить в гости.  Но это не устраивало бабушку мальчика, потому что он к моему приходу тщательно готовился, а именно: готовил самодельные конфеты в домашних условиях, потому что в местном магазине конфеты не всегда можно было купить. Сразу столько неудобств для взрослых! Сковородку от сахара отмывать. Но какие большие растраты (сахар дорого стоит)  из-за какой-то учительницы! По этой причине каждодневные визиты быстро закончились. Остались только встречи по субботам, когда мы сидели кружком вокруг  лампы с красным цветом и наблюдали, как постепенно проявляются штришки,  линии и очертания лиц: вот Андрюха, правее – Оля, чуть подальше… еще не видно лица, но мы знаем, кто там проявится. И на наших глазах рождалось чудо! Фотография! Некоторые сохранились  у меня дома  до сих пор. Лежат они и в семейных архивах наших бывших учеников. Пересматривают ли они их хоть иногда? Показывают они ли эти фотографии своим детям?
Интересно, помнят ли они о том,  как появился фотокружок в школе? Как Светлана Васильевна фотографировала праздник Урожая, который мы проводили осенью, после уборки картошки на колхозном поле? Как через некоторое время  привезла фотографии и раздала на память одну или две всем без исключения. Или это осталось только у меня в памяти? Если забыла об этом и Света, не помнят наши бывшие ученики. То я-то  что? Все это придумала? Такая фантастика на бытовую тему…  с ужастиками  и преувеличениями. Как это: под утро в комнате, где спят люди,  так холодно, что ведро с водой  замерзает. Чтобы умыться, надо разбить ледок в посудине. Нет соли в сельском магазине. А ходить просить, как это было в начале сентября, - дайте, пожалуйста,  то, дайте другое… Вот и ходили со Светой в магазин в соседнюю Мокеиху после уроков. За солью. 7 километров – туда. И столько же обратно.
-  Ты не преувеличиваешь?
Этот вопрос, немой вопрос видела в глазах у моего собеседника не раз. И начала записывать о том, что еще сохранилось в памяти, чтобы доказать ему, что это все реальность. Вчерашняя, но реальность.  Когда появился ноутбук, я  напечатала несколько страниц за день или два, добавила некоторые подробности,  которые сверлят мне мозг иногда, но о которых я не рассказываю (зачем?), и показала человеку, у которого за плечами – несколько печатных изданий. Он понял, что то, что я пишу с такой легкостью, - действительно было.
 И мои записки – это не мой талант. Я в этом уверена и поэтому не ношусь с этим текстом как с писаной торбой. Я все это пережила. Ходила пешком, мерзла, чистила вместе со всеми навоз. Тряслась в машине с надписью «Люди». Как все. Но все – привычные. «Мы же местные, деревенские»,- часто говаривала Оля Федорова. А для меня очень многое было стрессом. Может, поэтому многое помню немного лучше, чем остальные.
 Мне, может быть, было холоднее всех, потому что я – не местная, не привыкшая к минусовым температурам и не имеющая нормальную, с учетом местных условий обувь и одежду. Также я, привыкшая к асфальту и к комфортным способам передвижения, очень плохо чувствовала себя после колдобин местных дорог. Внутри все болело, даже если сидела на лавочке возле кабины. А когда ездили в район со школой, на эту лавочку размещали, конечно, детей. Взрослые тряслись в конце кузова. Правда, никогда никто не вываливался. Доезжали и возвращались.
О чем рассказали старые фотографии ?
У меня в альбоме  много фотографий Гали Федоровой, потому что несколько лет я переписывалась с ней. Она, выйдя замуж, стала Сеняпкиной. Галя писала мне, поступив в педагогическое  училище, рассказывала об учебе, сообщала, что Оля тоже поступила туда же учиться, только на другой факультет. Оля стала учиться на физкультурника. О своей учебе, потом работе , изменениях в жизни.  Поэтому у меня много фото Гали взрослеющей.  Галя на 1-ом курсе, 2-ом. Вот она с подружкой – выпускница: стоят с подружкой с цветами и очень нарядные. Фотография уже цветная.
Все фотографии школьные – черно-белые. Не очень хорошего качества. Некоторые – пожелтели. Это от того, что мы плохо фото промывали – проточной воды в деревне не было .  Два тазика. Фотографий много. И те, которые были сделаны последними, попадали уже в грязноватую воду. К колодцу  ночью за водой не ходили. Мы делали фотографии обычно по вечерам. Собирались у меня в комнате на 2-ом этаже. Приходили обычно Федоровы Галя и Оля, Игорь Корпусов. Ефремовы были не всегда. Андрея Шлякова почему-то не помню. Собирались мы обычно субботними вечерами, чтобы был вечер, свободный от домашних заданий, чтобы уроки не пострадали. Очень хорошо помню, что собирались по субботам, потому что наше изготовление фото совпадало с нашей баней, которая  всегда была строго по субботам. Баня, как и дом, была учительская, то есть в ней мылись учителя. Мы отвечали за приготовление воды. Мы набирали ее из колодца в определенные емкости обычно по пятницам. В субботу утром Девяткин начинал топить баню. В самый жар он шел первым, потом обычно мылись Валентина Ивановна с дочерью Галей, после этого шли мы, замыкала банное шествие Зинаида Павловна, ей можно было купаться в тепленькой, уже немного остывшей бане. Когда приходила наша очередь,мы со Светой оставляли наших школьников рядом с фотоувеличителем, потом, возвращаясь, доделывали, что оставалось. Дети вели себя спокойно, были очень самостоятельны.  Баловались  ли они когда-нибудь? Не помню. Размышляя на эту тему, вспомнились такие шалости наших мальчиков. В коридоре у Корпусовых я однажды обнаружила тетрадь, исписанную круглым, ровненьким, очень старательным, с нажимом почерком Игоря. Частушки и стихи с матерными словами. Он не очень-то любил писать. А тут исписанная тетрадь! Поэтому она и привлекла мое внимание. У меня было несколько минут: находясь в коридоре, я, желая рассмотреть тетрадь со знакомым почерком, сразу не постучала в дверь. Потом  начала громко разуваться и стучать в дверь, оставив записи на том же месте, не сделав комментариев, хотя и очень хотелось. Да и что могла я сказать пятикласснику по этой теме? Было ли это баловством? Но другой их поступок мне явно не понравился, и они это поняли и поэтому сразу отказались от своего авторства. Гуляли мы однажды по школьному участку. Втроем, или наша компания была больше – не помню. Рядом со  старой школой, не доходя до старого школьного двора, на углу, был старый, заброшенный колодец, водой из которого мы не пользовались. Мальчишки бежали впереди, потом они замешкались у этого старого колодца, потом я слышала их смех, потом они куда-то исчезли из моего поля зрения. Я пошла на голоса и, проходя мимо колодца, почувствовала запах валерьяны. Этот запах был насыщенным, явно спиртовым, вероятно, они разлили содержимое пузырька в колодец. Когда я начала спрашивать, чем это здесь странно пахнет, они хитровато рассмеялись, но сделали вид, что ничего не чувствуют. Я долго вспоминала шалости ребят, но, кроме того, что написано выше, ничего вспомнить не смогла.
Одна из первых фотографий – 1-ого сентября. Я с 6-ым классом у входа в школу. Дверь в школу открыта, на крыльце – Андрей, Люба и Галя. А за дверью – не видимый для нас, но запечатленный на фото,  Игорь Корпусов, который стоит, спрятавшись от нас. Наверное, он был уверен, что мы его прогоним.
Потом серия фотографий: у колодца, у березок, растущих рядом с учительским домом. В общем, дома.
Убираем картошку. Коллективная фотография.
Осенний урожай. Праздник осени в школе. Ребята стоят перед зданием школы и демонстрируют овощи, которые они принесли из дома. Огромный картофель. Крупные яблоки. Морковь. Кабачки. Украшали зал в школе.
Занятия физкультурой. Мостики и березки. Фотографировались дети, особенно девочки, и позировали мне с удовольствием. Есть снимки и на улице. Оля на турнике. Она легко подтягивалась 6 раз.  Для меня это было настоящим спортивным достижением. Такая крепенькая девочка. А выглядела она так: небольшого роста, сухонькая, несколько нескладная, если смотреть на нее, одетую в спортивный костюм или брючки, со спины – мальчишка идет, типа Буратино. Она носила платьица и юбки, но они ей как-то не подходили, для всей ее порывистой, подвижной, сильной,  но не очень гибкой фигуры. Ей к лицу был синий спортивный костюм, учитель физкультуры с самого детства. 
Зимняя физкультура. Выхожу вместе с детьми во двор школы.  Подготовка лыж. Группы ребят перед пробегом.  Иногда наши лыжные кроссы проходили вокруг школьной усадьбы, за деревьями, такой круг почета. Но некоторым детям  было сложновато преодолевать такой маршрут, да  и с учетом погоды в отдельные  не стоило рисковать: бывали сильные морозы, но мы все равно учились. Тогда проходили на лыжах мимо интерната, старой школы, а потом возвращались к школе. Снега всегда было много. К нему относились спокойно. Сделав пробежку или просто походив на лыжах, легче было находиться в промерзшей, хотя и протопленной школе.  Есть снимок, на котором видно, что я помогаю снять лыжи мальчику. В школе были старые лыжи, но в хорошем состоянии. Они были с жесткими креплениями. Замершими руками да без сноровки отстегнуть лыжи  было нелегко.