Вечер превращается в ночь

 Осень. Вечер. Компания, в которой находился на данный момент я, состояла из четырех парней и пяти девушек. Шли мы по мокрой тропе, которая вела нас во двор одной из улиц. И шли мы довольно-таки громко и вызывающе, а всё потому, что нам было весело. Да, весело. Веселье – вот, что развязывает руки людей, которые частенько обречены быть в кандалах «приличия». Но что, если не веселье, заставляет человека проявить все свои противные черты характера, напрочь позабыв о мерках приличия и нормах общества?
 Во дворе все ребята сели за столик, окруженный двумя скамьями, но только я решил не садиться за стол.
 - Эй, Робби! – крикнул Митя. – Садись! Чего в сторонке стоишь?
 - Спасибо, но я уж лучше тут посижу, - ответил я, присаживаясь на качели.
 Ребята не стали продолжать звать меня к себе. Они будто бы забыли обо мне. Они достали из сумки три полторы литровые бутылки пива и стали наслаждаться глотками этого чудесного напитка. Чудесного! Да-да, именно чудесного! Они называли пиво «чудесным напитком»! Господи, как вообще пиво может быть чудесным напитком?! Не знаю, возможно, просто я настолько глуп, чтобы понимать все тонкости пивного бытия, но это так – я, действительно, не понимаю, в чем состоит это наслаждение.
 Девушки вели себя развязно: одна из них даже села Егору на колени. И не просто села – она сидела и подпрыгивала на нем, издавая какие-то звуки. Жуткое зрелище. Что я вообще тут забыл? Какого черта я здесь делаю?
 Качели скрипели, я думал, ребята веселились, вечер превращался в ночь, Земля крутилась вокруг Солнца, и тут – нате:
 - Громов! – крикнула Анжела. – Чего грустишь?
 - Я не грущу, - ответил я хриплым голосом.
 - А почему тогда молчишь?
 - А мне сказать нечего – вот и молчу.
 - Робби! – опомнился Митя. – Ты же на посту стоял, не так ли?
 - Так, – кратко ответил я.
 - Ну, так расскажи, каково это. Мы же там не были.
 - Да, да, да, Робби, расскажи! – завопила Анжела.
 Качели перестали скрипеть. Я достал из кармана пачку «Moon River»`а и зажигалку. Вытащив одну сигарету, я спрятал пачку в своем кармане и стал разглядывать сигарету. Что такое сигарета? Это медленная смерть. Это маленькая палочка, наполненная никотином. Она убивает нас медленно и постепенно. Никотин пробирается в нас и остается внутри нас, а затем… а затем он травит нас и убивает изнутри. Прямо как любовь. Прямо как Юля…
 - Роберт Громов! – крикнул Митя, заливаясь хохотом. – Будешь рассказывать, нет?
 Я облокотился спиной к спинке качелей и откинул все свои мысли по поводу одной барышни. Ведь я здесь как раз ради этого, чтобы забыть, или хотя бы на время перестать думать о ней, наслаждаясь этим вечером. Но наслаждения я не чувствовал. Да и к черту наслаждение! Не всегда получается наслаждаться, когда этого так хочется – пора бы смириться с этим. Но есть одно «но»: никогда нельзя ни с чем смиряться – надо стоять на своем, иначе нельзя, иначе мы предадим самих себя, а предав себя - мы потерям себя (как бы это глупо ни звучало), а потерять себя – самое страшное.
 Прикусив зубами сигарету, я начал свое повествование:
 - Что ж, то было прошлой осенью, когда я был в десятом классе, – я поднес огонь от зажигалки к сигарете и затянулся. Все смотрели на меня, не отрывая своих глаз, потому что всем нравилось то, как я рассказывал. Все были просто в восторге от того, как я мог вовлечь слушателей в свои рассказы. Не подумайте, я не выпендриваюсь, просто это, действительно, так.  - В чём смысл Поста у Вечного Огня? Кто-нибудь из вас знает? – поинтересовался я, отряхивая пепел. - Возможно, вы не поймёте, если сами не побудете там и не увидите всё своими глазами. Это надо почувствовать самому. Это необычайные и непередаваемые ощущения, которые надо просто прожить. Поначалу, мне казалось, что будет очень сложно со всем этим справиться - со своими обязанностями -, но потом я понял, что это не так уж и трудно, и у меня стало всё получаться. Во вторник у нас было принятие присяги и мне выпала честь прочитать, а также и принять, торжественную клятву постовца. К нам приходили различные писатели, ветераны, которые рассказывали нам свои истории. И эти истории были весьма увлекательными и в тоже время очень грустными. Каждый день мы собирались на кухне: пили чай, играли в шахматы и общались. А потом, когда приходило время, мы шли на построение, после чего каждая группа вставала туда, куда их отправляли. В самом начале я побывал дневальным. Дневальный сидит около входа, встречает гостей и смотрит за тем, как стоят на посту, рядом с Вечным Огнём, его товарищи, и если кому-то из его товарищей стало бы плохо, те должны были бы выйти из своих кабинок и поднять руку. Но проблема в том, что у меня плохое зрение - где-то минус два. На тот момент я еще не носил линз. И поэтому, когда я был дневальным, я просто смотрел в окно и следил за тем, как они стоят, ведь если бы они изменили своё местоположение, то я бы увидел, как пятно сдвинулось с места. (Были слышны смешки от ребят). Затем я был регулировщиком, который с помощью жезла переводит своих коллег через дорогу. Есть ещё и третий пост - это то место, где ты остаёшься со своими мыслями наедине – часовой. Когда я в первый раз стоял на этом посту, это было очень трудно: мышцы ног сжимаются, и спина начинает болеть. И ещё как некстати начинает чесаться нос - ты хочешь его почесать, но тебе нельзя двигаться, и в итоге через пару минут ты всё же быстренько делаешь своё дело и убираешь руку на место. Помню, в понедельник я стоял и думал, когда же придут на замену, ведь у меня уже всё болит? Вдруг я услышал какой-то звук… «звук надежды» - это были шаги, мои товарищи направлялись в мою сторону ритуальным шагом. Но, знаете, вся эта боль была лишь в первый день, с каждым днём, с каждым разом становилось всё легче и легче. И уже в последующие дни я стоял на посту часового бодро, гордо, с достоинством и честью! Я смотрел вперёд: видел, как бегают или ходят люди, как они катаются на велосипедах, едят мороженое, фотографируются; я видел, как жёлтые листья падают с деревьев; как мимо, по дороге, проезжают машины, автобусы и трамваи. А боковым зрением я видел, как горит Вечный Огонь, как искры его улетают куда-то вверх – в небо… За эти дни моё сердце легонько кольнуло один раз, а это значит, что вахта памяти удалась, ведь как говорил товарищ Капитан: «Это как бальзам на душу, когда люди видят, что мы стоим на посту». Я бы еще тысячу раз повторил всем своим товарищам, которые служили со мной там, «спасибо». Знаете, я это ещё долго буду помнить - эта неделя осталась у меня в памяти, хоть и прошел уже целый год, а всё, что мы сделали – в сердце.
 Я выбросил докурившую сигарету куда-то в темноту. Ребята молча смотрели на меня, а затем предложили мне пива – я отказался.  Они продолжили веселиться, допивая свой «чудесный напиток», а я вновь вспомнил о Юле, что заставило меня достать вторую сигарету «Moon River»`а.
 Я закурил и стал наблюдать за точками в небе, что называются звёздами. Мне бы всего одну звезду – звезду по имени «Юля». Боже! Как же это сентиментально и плаксиво! Я даже себя не узнаю! Не узнавать себя – это очень интересно, это значит – открыть в себе что-то новое, ещё не виданное. И ночное небо может заставить вас не узнавать себя.
 Качели скрипели, я думал, ребята веселились, вечер превращался в ночь, Земля крутилась вокруг Солнца…