Бабушки

Вообще-то бабушек у нас, как и у всех, было две, но папина как-то в памяти не сохранилась. Она была полячкой по происхождению, считала Великую Польшу самой главной страной в мире и заставляла нас учить польский язык. Старшей моей сестре Люсе учить язык нравилось, так что они ещё как-то общались. А я с самого раннего детства стремилась спрятаться в собачьей конуре,чтобы пёс Бэби охранял меня от надоедливой и злой, как мне казалось, старухи. Потом она долго болела и капризно требовала от мамы приготовить ей что-нибудь мясного, а мама меняла отцовские костюмы на мясо и прятала его от наших голодных глаз. Наверное, это грех, но её уход я восприняла, как освобождение от чего-то гнетущего.

Вторая наша бабушка была таким занятым человеком, что внуками ей заниматься было  некогда.Она руководила городским здравоохранением и была ещё депутатом Верховного Совета. Это было почётно и очень хлопотно, так как к ней и на работу, и домой приходило очень много народу с разными жалобами и просьбами. Мы, внучки, даже обижались на то, что на чужих людей у бабушки Ани, которую мы звали по-детски "бабаня", и время, и доброе слово всегда находится, а на нас - нет. Зато, когда она ездила на сессию Верховного Совета в Москву, мы ждали её приезда, как праздник. Она привозила нам в подарок детские книжки и настоящие конфеты в красивых обёртках, которые мы называли фантиками.

Мы очень любили сладкое, которого хотелось всегда, хоть и шла тогда большая война, которая забрала у нас нашего папу. По карточкам раз в месяц мы получали кусок сахара, который щипчиками раскусывали на маленькие кусочки и пили чай вприкуску. Это было вкусно, но конфеты - это было что-то из другой, красивой и вкусной жизни. Уходя на работу, бабушка выдавала нам по одной конфете. Свою конфету Люся аккуратно разрезала на маленькие дольки, и ей хватало на целый день к чаю. А я съедала свою сразу! Конечно, я знала, что это плохо, зато вкусно! Фантики от конфеты мы тщательно разглаживали и прятали в жестяную коробку. Это было наше сокровище, посмотреть на которое приходили все соседские ребятишки. Если в это время бабушка была дома, она всем ребятам тоже давала по конфетке. И все завидовали, что у нас такая хорошая бабушка!

В конце войны бабушка заболела раком и, не смотря на то, что её лечили в кремлёвской больнице, умерла, так и не дождавшись Дня Победы. На её похороны пришёл народ со всего города. Все говорили тёплые слова и очень её жалели. А меня почему-то спрашивали, любила ли я бабушку и жалко ли мне её. Это раздражало, и я большую часть времени торжественного прощания просидела в собачьей конуре. А когда всё закончилось, и бабушку похоронили, мы целый вечер сидели в обнимку с мамой и рассматривали фотографии  "бабани" из её прошлой революционной молодости. Целая вечность прошла с той далёкой поры, и век уже другой, и страны, за которую боролись наш революционер-дед и его верная спутница, наша "бабаня", тоже уже нет.  Да и сама я уже не только бабушка, но и прабабушка. Но в памяти хранится память о бабушке и конфетах, которые в тяжёлые военные годы дарили сказочную мечту о хорошей жизни.