О любимом шарфе... автопортрет

      

Смотрю на снимок, где царит рояль,
а я облокотилась осторожно,
чтобы волнение своё унять...
Перед поэтами Москвы - тревожно!
 
И рук, красивых продолжений плеч,-
так жаль, что в кисти крупноваты,
ухоженны, с кольцом, чтоб взор привлечь.
А голова в наклоне виноватом.
 
У шеи стройной - к публике излом,
скользнул из пышности причёски локон,
когда полнеющий уж стан, в поклон
стремился под лучом из южных окон.
 
Что говорить - волненье велико!
Румянец побежал к изящным ушкам,
и нежными губами  только рот
давал словам всю лёгкую воздушность!
 
На лбу высоком - бровных дуг разлёт
над голубыми ясными глазами,
меж ними небольшой курносый нос,
и щёк движенье в такте со словами.
 
Взор падает на мой любимый шарф,
и мысли сразу устремились в небо.
По ткани, лёгкой и прозрачной, глаз
скользит из голубого цвета в белый.
 
С любовью глажу тонкий, мягкий шёлк,
на нём едва заметны крошки-блёстки.
Мой палантин чудесно подошёл
к глазам, уже не молодым, не броским.
 
А к ним простой, застенчивый наряд
красиво оттенил лоскут заморский.
Быть может, кто-то остановит взгляд
на мне? Пытливый свой, московский...
 
А я ему навстречу улыбнусь
доброжелательно, чуть-чуть несмело...
И пусть не сразу, но потом найдусь,
прочту ещё свои стихи - "О белом".