Самая умная

Некоторым людям ум и смекалка даются как бы сразу в подарок при рождении. В то время, как другие учатся на своих ошибках, эти счастливчики рождаются сразу такими учеными, что никаких ошибок вообще никогда не совершают. Казалось, что именно к таким избранным и относилась Лена.
   
Была она единственным ребенком в семье, любимым и долгожданным. Хороший достаток в доме позволил маме не работать, а заниматься исключительно домом и воспитанием единственной ненаглядной дочери. И надо сказать, что Лена вполне оправдывала все вложенные в нее заботы. Росла она здоровенькой, талантливой и послушной, ни в самом раннем детстве, ни в подростковом возрасте не доставляя никаких особых волнений и неприятностей своим родителям.
   
Она хорошо училась, была со всеми радушной и вежливой, не имела плохих подруг, не тянулась к плохим компаниям. Надо сказать, что подруг у нее, казалось, что и вовсе не было. Это немного тревожило маму Лены. Она не понимала, почему дочка не имеет никакой близкой подруги, ведь это было бы так естественно, да и девочки хорошие и во дворе, и в классе имелись. Но на осторожные расспросы матери Лена отвечала, что ей жаль тратить время на пустую болтовню с подружками, когда есть столько интересных книг и других полезных занятий. Ответ, казалось бы, достойный, но что-то все равно рождало в душе матери скрытую непонятную тревогу.
   
Так незаметно и спокойно прошло детство нашей героини, и наступила цветущая юность. Юность Лены была цветущей в самом прямом смысле этого слова. Лена и раньше была милым и хорошеньким ребенком, но сейчас красота ее распустилась таким пышным цветом, что мимо нее не мог пройти спокойно буквально ни один представитель сильного пола. Ухаживания, предложения руки и сердца буквально сыпались на нее ежедневно и со всех сторон, однако Лена не торопилась остановить свой выбор на ком бы то ни было. Ухаживания она не отвергала, однако определенных обещаний и прав на себя не давала никому.
   
Вначале родителей радовала ее взвешенная позиция, но с годами стала их беспокоить. Время шло, ранняя юность переходила в более зрелую и еще более яркую зрелость, а сердце Лены было по-прежнему свободно. Наконец мать решилась поговорить с дочерью начистоту: что мешает ей сделать выбор, почему она остается ко всем равнодушной?
   
И тут, к своему удивлению, Ольга Назаровна, мать Лены, натолкнулась в мягкой и нежной душе своей дочери на жесткую и непреодолимую стену, за которую, как она поняла, ей прохода нет. Лена не грубила, не повышала голоса, но мягко и настойчиво уклонялась от материнских расспросов, которые помогли бы той наконец понять свою единственную дочь. Разговоры Ольги Назаровны с дочерью становились все настойчивей, и наконец однажды она услышала: "Мама, ну чего ты добиваешься? Ты хочешь, чтобы моя жизнь прошла как твоя?"
   
Слова эти больно резанули Ольгу по самому сердцу. Что это значит? Чем плоха ее жизнь, за что дочь так презирает ее? Ольге Назаровне ни разу не пришлось разочароваться в своей жизни, усомнившись в ее смысле и правильности. Она всегда жила в заботах о своих близких, и в особенности о ней, Лене? Возможно, дочь мечтает о чем-то большем? Может быть, ей мало быть образцовой матерью и хозяйкой?
   
Может быть, она хочет сделать успешную карьеру, посвятить себя чему-то за рамками тихой семейной жизни? Но почему в таком случае дочь никогда не проявляла никакого особого интереса к чему-нибудь: не посещала соответствующих кружков или секций? Конечно, музыка, танцы, английский – все это было в расписании регулярных занятий в детстве Лены, но все это в меру, по расписанию, никогда с проявлением какого-то особого интереса или рвения. В чем же дело сейчас?
   
"Если честно, мама,", – решилась как-то на объяснение дочь, – "то я не мечтаю, как ты, посвятить свою жизнь какому-то мужчине или даже какому-то ребенку. Что это за жизнь? Кормить, обстирывать, жить их заботами, совершенно похоронив свою собственную личность."
   "Что значит, какому-то мужчине и особенно какому-то ребенку?", – изумилась мать. – "ведь это не какой-то мужчина, это твой любимый человек, а ребенок – это же твоя собственная кровиночка!"
   "Ох, мама, ну давай без лирики только. Ты спросила – я ответила.", – отрезала дочь.
   "Ну хорошо, а что надо для того, чтобы не похоронить свою собственную личность? Чему ты хочешь посвятить свою жизнь?", – продолжала Ольга Назаровна.
   "Странный вопрос. Вот себе и хочу посвятить. Жить одна и в свое удовольствие. Делать только то, что мне хочется, ни от кого не зависеть.", – отвечала Лена.
   "Девочка моя, да разве же можно так прожить?! Как это можно ни от кого не зависеть, ни о ком не заботиться? Да ты же просто умрешь от тоски!", – воскликнула пораженная мать.
   "Ничего я не умру. А ты, если и в самом деле хочешь, чтобы я была счастлива, уговори папу купить мне отдельную квартиру", – отрезала дочь.
   
Жизнь Ольги Назаровны резко переменилась со времени этого разговора. Все пошло как-то прахом. Счастливые ожидания маленьких внуков, и возвращение потребности в ней для кого-то беспомощного и родного рухнули одним днем. Чему она отдала свою жизнь? Для чего жила? Что остается впереди? Все эти беспощадные вопросы окружили ее плотной холодной полыньей и не давали вернуться к прежней уверенной и счастливой жизни.
   
Шли годы. Пропасть между дочерью и родителями разверзалась все шире, и наконец было принято решение разменять их большую квартиру на две, чтобы обеспечить Елене возможность самостоятельной независимой жизни. И вот тут жизнь Лены потекла именно так, как она мечтала.
   
Как выяснилось, Лена смогла скопить неплохой запас денежных средств, пока жила с родителями. Она попросту ни на что не тратилась, и жила полностью за их счет, откладывая свою немаленькую зарплату финансового директора крупной компании впрок, когда сможет наконец жить только для себя. И вот этот момент настал.
   
Лена в полном смысле этого слова наслаждалась своей жизнью. Каждый уголок ее уютной и богато обставленной квартиры сиял стерильной чистотой, каждая минута жизни в своем вожделенном уютном гнездышке приносила ей чисто физическое наслаждение. Наконец она – полная хозяйка своей жизни!
   
В доме нет родителей, которые вечно норовят во что-нибудь вмешаться, нет мужа, которому надо постоянно посвящать свое время и силы, нет детей, о которых надо заботиться, нет животных, которые будут драть обои и портить вещи. Она оказалась умнее всех, она смогла добиться и дождаться абсолютно свободной и счастливой жизни, о которой так долго мечтала. И теперь она абсолютно, беспредельно, бесконечно счастлива! И так будет всегда!
   
Так всегда и было, и даже наступило еще более свободное и счастливое время, когда Елене исполнилось пятьдесят пять лет, и она смогла выйти на пенсию, и не ходить больше на работу. И тут впервые ей пришла в голову странная мысль: чем бы ей заняться? Все заграничные страны, которые были ей интересны, она уже посетила, все, интересующие ее книги, прочла, пересмотрела все сериалы. Раньше для этого приходилось выкраивать время между работой. Теперь, когда работы не было, и времени было, сколько хочешь, все оказалось уже как-то переделано. Что же делать дальше?
   
Елена все так же смаковала каждое утро: чашечка ароматного кофе, утренние косметические процедуры, запланированный шоппинг или поход к косметологу. Каждый день начинался как обычно в радость, но к обеду, а особенно к вечеру к нему почему-то стало примешиваться чувство непонятной неудовлетворенности, переходящей в чувство, похожее на тоску.
   
По вечерам Лена пристрастилась просиживать в социальных сетях, где отыскала несколько прежних знакомых. Однако общение с ними раздражало ее еще больше: глупые тупые курицы. У всех одно и то же: рецепты, болячки, внуки. И что самое непонятное, похоже было, что им не скучно все это, наоборот, хвастают друг перед другом своими проблемами, подбадривают друг друга, шутят, чуть ли не веселятся.
   
А чему веселиться-то? Чему? Тому, что всю жизнь света белого не видели, вкалывали, рожали, суетились? Самой шестьдесят, а выглядит на все восемьдесят, спину сводит, колени болят, тоже мне радость. То ли дело она? Моложавая, стройная, ухоженная, никто и сорока лет не дает, и здоровье что надо: зубы все свои целенькие, очки почти не надевает.
   
И тут Лена впервые заметила, что перечисление всех этих плюсов почему-то не добавляет ей привычной радости, как было тускло на душе, так и осталось. Да, она оказалась умнее всех, всего добилась, чего хотела, сама красотка любо дорого поглядеть, только что из этого? Глядеть-то некому, а сама уже нагляделась, все глаза проглядела на свою надоевшую красоту.
 
От этих неожиданно невеселых мыслей вдруг отвлек ее какой-то шорох за дверью. Открыв дверь, Лена увидела на пороге пушистую белую кошку. "Голодная, поди, – мелькнуло в голове. И вдруг Лена, вопреки своим правилам, впустила кошку в квартиру и вынесла ей к порогу блюдце с молоком. Кошка с жадностью начала лакать молоко. Вылакав и начисто вылизав все блюдце, кошка развернулась к дверям и стала пробовать лапкой открыть их.
   
"Смотри-ка, и ты не хочешь составить мне компанию. Чем тебе-то у меня плохо?", недовольно обратилась Лена к кошке. Но та стала только еще упорней скрести лапой дверь и проситься на выход, громко мяукая. Лена выпустила кошку, и та опрометью кинулась под лестницу в подвал.
   
В это время по лестнице поднимался верхний сосед Лены. Увидев убегавшую кошку, он пояснил: "Домой побежала, в подвал…котята у нее там".
   
Лена сама не понимала, почему это известие пронзило ее точно стрела. Она вернулась в квартиру, повалилась на диван и разразилась громкими судорожными рыданиями.
   
Надо же! Кошка! Какую-то драную кошку где-то ждут. Ждут в подвале такие же бездомные котята. Она могла остаться в шикарной квартире у Лены и жить вечно сытой и счастливой, но она вернулась в подвал, в голодную и промозглую тьму, где ей предстоит растить котят, неизвестно как добывая себе пищу.
   
Да неужели же в мире нет никого, такого же умного, как она? Почему все стремятся закабалить себя связями, обязанностями, заботами? Ведь вот оно настоящее счастье – жить свободно, жить только для себя, жить, ни в чем и ни в ком не нуждаясь?! Ведь вот же счастье!
   
"Боже, ну почему мне так ужасно плохо, ведь я же так счастлива?!, – воскликнула Лена и захлебнулась в неудержимых, безнадежных рыданиях.