Дефицитный кадр

В дни моей молодости считалось, что мужчине всегда легче найти свою любовь, чем женщине. Наше поколение девушек было так воспитано, что первой проявлять свои чувства к понравившемуся молодому человеку считалось неприличным, и девушке приходилось скромно ожидать, пока кто-то из парней ни обратит на нее свое внимание, а уж только потом она могла ответить ему согласием на дружбу или отказом.
 
Это породило порочную, ничем не оправданную психологию у некоторой части мужчин в своей завышенной востребованности, хотя чего уж греха таить, востребованность эта у послевоенного поколения и в самом деле была несколько завышенной. Особенно тяжело было найти мужа женщинам, разведенным и с детьми, при нарастающей конкуренции со стороны нового поколения юных прелестниц. История, о которой я хочу рассказать в этот раз, происходила как раз на фоне такой вот неблагоприятной демографической ситуации.
   
Был конец 80-х прошлого столетия. Распоясавшаяся гласность привела тогда к появлению многих уродливых форм самовыражения нашего неискушенного в свободе слова населения. Одной из таких форм был раздел в нашей главной региональной газете, который был посвящен знакомствам по объявлениям. Разные одинокие люди в краткой форме сообщали свои возрастные и антропометрические данные, добавляя к ним отмеченные у себя полезные привычки и бытовые условия, а также выражали пожелания на встречу родственной души, которой все эти данные и условия подходят.
   
Корреспонденты этого раздела были закодированы номерами, а ответы, которые они получали на свои объявления, откладывались в их абонентские ящики под их номерами. Прежде, чем передать корреспонденту его почту, штатный психолог отдела перечитывал все письма, чтобы исключить возможность хулиганства и оскорблений. Но вместе с этим данный психолог исключал также и саму возможность для адресата получить ответ от действительно интересного претендента.
   
Дело в том, что психолог этот, учившийся когда-то со мной на одном курсе, многим в городе был хорошо известен, и через одну из своих знакомых я знала, что из интересных претендентов он создает отдельную картотеку и предлагает потом ее кадры за вознаграждение или по знакомству заинтересованным лицам по своим каналам, используя дефицит достойных кадров, прошедших через бракоразводный процесс.
   
Вот таким-то дефицитным кадром и обзавелась одна моя знакомая, используя свое знакомство с предприимчивым психологом. Вернее, не самим кадром, а его письмом в отдел знакомств газеты.
   
Не веря своему счастью, подруга, назовем ее Галиной, дала мне перечитать это письмо с тем, чтобы сверить потом наши впечатления о таком ценном кадре абсолютно, к тому же, еще свободным.
   
В письме претендент сообщал о том, что он кадровый офицер, находящийся в цветущем 35-ти летнем возрасте, не обижен ростом, и имеет его целых 195 см, разведен, имеет отдельную квартиру, и, что особенно важно, преследует только серьезные намерения жениться на скромной образованной девушке, разделяющей его мировоззрения.
   
Конечно, ни я, ни моя подруга не могли устоять перед мировоззрением офицера, написавшего его с двумя буквами "з". Это решило все в его пользу, и мы решили, не мешкая, назначить встречу такому ценному кадру. Учитывая, однако, что письмо это офицер написал вовсе не нам, а кому-то совершенно другому в отделе объявлений, мы должны были сначала как-то обыграть попадание его координат в наши руки.
   
Здесь мы не стали придумывать ничего оригинального, а просто разыграли случайное попадание на его телефонный номер, некоторое замешательство с нашей стороны, позволившее ему тут же самому предложить нам встречу, на что мы, после некоторых колебаний, любезно согласились. Встречу назначили через полчаса на общей кухне коммуналки в моей квартире.
   
Ровно через полчаса в двери раздался звонок, и Галка, как предполагаемая будущая невеста, помчалась открывать дверь. Через секунду она вернулась одна, сильно растерянная с выпученными глазами и шепотом сообщила: "Слушай, он такой крокодил! Я страшнее не видала никогда…".
   "Ну, здравствуйте", – стала урезонивать ее я. – "Поскольку видовая принадлежность нами никак не оговаривалась, не можем же мы теперь отправить ни в чем не повинного крокодила обратно в 30-ти градусный мороз. Пусть погреется, попьет чай, потом выпроводим его по причине разницы мировоззрения."
   На этом мы согласились, и крокодил вскоре обозначился на нашей кухне.
   
Признаться, парень действительно вряд ли мог конкурировать с каким-нибудь Брэдом Питтом. В этом ему сильно мешал огромных размеров сизый нос, легкая прыщавость и сильно запотевшие толстенные стекла очков в дурацкой оправе. Однако после того, как он отогрелся, и нос его принял нормальный телесный оттенок, а стекла очков стали прозрачными, мы вынуждены были признать, что экземпляры пострашнее все-таки иногда встречаются.
   
Кроме того, парень приятно удивил нас полной раскрепощенностью относительно своих минусов и вскоре вовлек нас в довольно оживленный интересный разговор. Вечер прошел довольно приятно, и вскоре Геннадий, как и положено крокодилу, его звали именно так, отправился провожать Галку домой, и их знакомство со всеми вытекающими последствиями считалось состоявшимся.
   
Однако не прошло и недели, как Галка озадачила меня снова. Оказывается, Геннадий требовал, чтобы она дала немедленный ответ на его предложение стать его женой. "Ну, как это возможно через неделю?", – недоумевала Галка, – к чему эта спешка? Надо же узнать друг друга получше. А он так напирает, типа, просто так я встречаться не хочу, мне нужны серьезные отношения, а ты можешь меня поматросить и бросить. Ну что делать? Как это понимать?"
   "Откладывай столько, сколько посчитаешь нужным. Если любит – потерпит", – констатировала я.
   
Геннадий оказался терпеливым. Следующие полгода он больше ни разу не заикнулся о женитьбе, а послушно посещал с Галкой всех ее родственников и подруг, со всеми знакомясь и на всех производя приятное впечатление. Наконец Галка созрела, приняла решение и объявила Геннадию о своей готовности выйти за него замуж. И тут случилось неожиданное.
   
"Видишь ли, Галина", – ответил на ее решение Геннадий, – "теперь я не готов на тебе жениться. Своим отказом ты так резко наступила на мои чувства, мне так тяжело было их сдерживать. Я долго боролся с собой, и наконец они остыли. Так что прости, ты сама в этом виновата."
   
Разрыв Галка переживала очень тяжело, ругая себя во всем. Как же она сразу не заметила его серьезных намерений, как могла в них усомниться? А теперь все испорчено навсегда ее же собственными руками. Наверное, горе ее так и не удалось бы ничем зарубцевать, если бы не раздавшийся внезапно в моей квартире телефонный звонок. Я взяла трубку. Это звонил Геннадий.
   
"Анастасия", – начал он, – наверное, ты уже в курсе, что мы с Галиной расстались. Это произошло из-за тебя. Я не сразу разобрался в себе, и очень хорошо, что Галина мне тогда отказала. Дело в том, что я не сразу понял, что мне нужна такая женщина, как ты, то есть ты мне и нужна. Только ответь мне сразу: ты готова стать моей женой?" Вот как. Значит, Гена решил провести следующие полгода со мной?
   
Наша с Галкой месть была сокрушительной и положила конец матримониальным запросам крокодила Гены в нашем регионе. Потому что на следующее же утро мы ворвались в кабинет штатного психолога отдела знакомств нашей региональной газеты и, шантажируя его тем, что главному редактору станут известны все его махинации с анкетами корреспондентов, потребовали, чтобы он организовал большой портрет Геннадия посреди рубрики отдела с сопровождающей надписью: "Брачный аферист! Очень опасен! Имеет грязное мировоззрение!"
   
Позднее психолог рассказал нам, что газета получила массу отзывов на эту акцию в основном от обманутых крокодилом женщин. Тактика Геннадия действовала безотказно. Познакомившись с новой девушкой, он сразу же делал ей предложение, и тут же получив временный отказ, пользовался ее расположением столько, сколько получалось, а затем расставался с ней по причине отвергнутых и увядших чувств.
   
Да, нелегко разведенным женщинам с детьми встретить новую любовь, создать новую семью. Однако мы с Галкой остались довольны тем, что шансы на это у крокодилов стали ничуть не лучше.