Глава 6 Элен

ГЛАВА  6  ЭЛЕН
       Элен  проснулась.  В  комнату  сквозь  занавески  пробивались  солнечные  лучи  и  играли  разноцветными  бликами  на  двери.
            -   У  меня  на  двери  интерференция! -  произнесла  она  вслух  термин  из  физики.
              Ах,  как  хорошо!  Почему  ей  нигде  не  бывает  так  хорошо,  как  у  бабушки  в  России? И  подумать  только,  что  её  отправляют  сюда  как  бы  в  ссылку,   на  перевоспитание,  на  исправление. А  что  такого  она  сделала?  Чего  натворила  у  себя  на  родине  в  Америке  на  этот  раз?

             Пожалуй,  она  согласна,  что  на  этот  раз  она  переборщила!  Одно  дело,  когда  они  с  Джимми  Синглтоном  в  частной  математической  школе  по  очереди  изводили  молодого  учителя   математики,  мистера  Потеряшку,  а  другое  дело,  что  они  вытворяли  потом.  Да,  кстати,  и  прозвище  это  ему  придумали  тоже  они  -  Элен  Уайтхилл    и  Джим  Уильям  Синглтон  -  сладкая  парочка,  которая  стояла  поперёк  горла  у  многих  учителей.
             Ну,  да,  она  дружила  только  с  Джимми,  потому  что  более  двух  минут  не  могла  вынести  ни  одну  из  подруг. Послушали  бы  Вы,  о  чём  они  болтали!  Любимая  тема  -   сплетни  про  подруг.  Кто  смог  попасть  на  взрослую  вечеринку  брата  или  сестры,  и  кто  там  с  кем  целовался  -  это  они  подсматривали.  У  кого  какой  мобильник,  в  Америке  они  уже  были,  и  какую  машину  купили  брат  или  сестра. И  всё  в  том  же  роде.
            Это  было  так  неинтересно!  Другое  дело  -  подсунуть  мистеру  Потеряшке  нерешаемую  задачу.  Он  вечно  искал  какие-то  бумажки,  ручки,  мел   и   даже  свои  очки,  которые  он  то  снимал,  то  надевал,  протерев  платочком,  который  тоже  терял.  Иногда  его  потерянные  вещи  искали  всем  классом.
          -    Мистер  По…. -  начинала  Элен,  и  класс  уже  хохотал, -  то  есть,  простите,  я  хотела  сказать,  сэр,  мне  попалась  такая  интересная  задача! Вы  не  могли  бы  помочь  мне  её  решить?
           -   Я  тоже  бы  хотел!  -  выкрикивал  в  поддержку  своей  подружки  Джимми.  -  Хотел  бы  знать  правильный  ответ, сэр!
               У  Потеряшки  был  такой  несчастный  потерянный  вид,  что  класс  долго  не  мог  прийти  в  себя.  Бедный  математик  мучился  потом  дня  три,  решая  дома  задачу,  и  каждый  день   на  уроке  его  допрашивали,  на  каком  этапе  находится   его  исследование. Он  не  мог  поставить  на  место  этих  отпрысков  богатых  семей. Он  боялся  конфликта  с  учениками,  так  как  мог  потерять  работу. А  платили  ему  здесь  намного  больше,  чем  в  муниципальной  школе.

               Иногда,  на  родительском  собрании  оказывались  рядом  отец  Джима  мистер  Уильям,  и  мама  Элен  Виктория. Выдумки  двух  друзей   были  неистощимы,  и   учителя  всё-таки  высказывали  родителям  замечания  по  поводу  поведения  их  детей.  К  учёбе  претензий  не  было,  оба  были  отличниками.  После  собрания   расстроенные  родители  стояли   напротив  друг  друга,  и  железный  Уильям,  такое  прозвище  у  него  было  в  молодости,  говорил:
        -  Вики,  не  наказывай  свою  девочку,  ведь  она  могла  бы  быть  моей  дочкой!
        -  Как  это?
        -  Ну,  если  б  тогда   ты  не  предпочла  мне  Тони.
        -  Уилли,  вы  же  были  друзьями! И  прошло  столько  лет!
        -   А  я  до  сих  пор  смотрю  на  тебя  с  нежностью!  Я  всыплю  этому  паршивцу,  это  всё  он  подбивает  Элен.
        -   Ещё  не  известно,  кто  кого  подбивает! Моя  тоже  хороша!  Ты  просто   побеседуй  с  ним! И,  ни  в  коем  случае,  не  бей!  Ведь,  как  ты  только  что  сказал,  Джим  тоже  мог  бы  быть  моим  сыном.
       -   Ну,  после  таких  слов,  обещаю  не  быть  слишком  строгим!

            Они  везде  ходили  вместе.  Джим  таскал  её  сумки,  пакеты  с  едой, которую  они  делили  пополам,  пакеты  со  спортивной  одеждой  и  обувью. И  строили  очередные  хитроумные  планы.  Но    не  только  это   их   объединяло.  Товарищи  по  проказам  и  по  интересам,  они  ещё  вместе  учились  в  танцевальном  классе  в   школе  искусств.  Элли  училась  там  ещё  и  вокалу,  а  её  дружок  дожидался  её,  а  потом  в  машине,  которая  развозила  их  по  домам,  с  удовольствием  слушал  то,  что  она  выучила  за  урок.
                Пока   всё  было  в  рамках  дозволенного. Но  однажды  Джим  похвастался  Элен,  что  уже  умеет  водить  самолёт. Инструктор  уже  всему  научил  его,  и  представляешь,  как  легко  ему  будет  учиться  в  лётной  школе.  Он  уже  всё  знает,  и  даже  летал  с  инструктором  на  двух  типах  самолётов,  ну,  на  тех,  что  строят  на  заводах  отца.  Уильям,  его  отец,  был  авиастроителем.
        -   Тебе  же  только  одиннадцать!  -  недоверчиво  сказала  подружка.
        -  Так  ты  что,  не  веришь  мне?  -  обиделся  дружок.
        -   Нет,  я  в  том  смысле,  что  в  лётную  школу  ещё  рано. А  знаешь,  я  ведь  тоже  могу  управлять  яхтой.  Мы  столько  раз  на  ней  катались,  что  мой  папа  тоже  меня   всему  научил. А  на  самолёте  я  бы  с  тобой  прокатилась! В  кабине,  вторым  пилотом!
        -   А  давай, я  тебя  научу!
        -   А  давай!

                Они  позвонили  своим  шоферам,  и  сказали,  что  задержатся  в  школе,  якобы  у  них  репетиция  театрального  кружка. Сами  же  вызвали  такси. Таксист,  увидев  детей,  посмотрел  на  них  недоверчиво,  но  Джим  вынул  деньги,  которые  у  него  были,  и  отдал  авансом. Они  приехали  на  частный  аэродром  Синглтонов.
       -   Я  к  папе!  -  сказал  Джим  охраннику.
       -   Его  здесь  нет!  -  ответил  тот.
       -   Он  велел  мне  подождать  его  здесь, -  не  моргнув  глазом,  солгал  мальчик.
               Их  пропустили   и  велели  ждать  в  комнате  отдыха. Джим  оставил  Элен  там,  нашёл  ключи  от  комнаты,  где  хранились  ключи  от  самолётов,  отключил  сигнализацию,  открыл  комнату,   и  стащил  ключи  от  небольшого  самолёта. Через  пять  минут  Джим  уже   вёл  Элен  обходными  путями  на  полосу,  где  стоял  самолёт. Они  открыли  кабину,  залезли  в  неё,  и  заняли,  каждый  своё  место. Ещё  минут  пять  новоявленный  пилот  объяснял  своей  подружке  её  обязанности   второго  пилота,  а  потом  завёл  мотор.
 
               Охранник   пошёл  посмотреть  на  детей,  а  заодно  сообщить  хозяину,  что  его  сын  уже  прибыл,  да  ещё  в  компании  с  юной  особой.  Но  в  комнате  детей  не  было.  И  тут  он  услышал  шум  заведённого  мотора. Никто  сегодня   не  собирался  в  полёт,  и  охранник,  наконец,  понял,  что  произошло.  Ему  самому  оставалось  жить  считанные  минуты….
              Он  позвонил  хозяину  и  сообщил,  что  его  сын  вместе  с  какой-то  девочкой  улетают  в  неизвестном  направлении. Он  сообщал  об  этом,  а  сам  бежал  к  полосе,  ещё  на  что-то  надеясь….Увы,  самолет  уже  убегал  по  полосе  и  вскоре  оторвался  от  неё.  И  взмыл  вверх. Охранник,  к  которому  бежали  другие  служащие,  отчаянно  смотрел  вверх  безумными  глазами.

             Мистер  Синглтон  мчался  на  свой  аэродром,  оповестив  все  диспетчерские  службы,  а  также  службы  слежения  за  самолётами  и, заодно,  вызвав   туда  же  отца  Элен.  Тони,  бросив  жене,  «Мне  нужно  отъехать!»  побежал  вниз  офиса,  перепрыгивая  через  три  ступеньки. Но  она,  бросилась  вслед  за  ним,  сразу  поняв,  что  случилась  беда.  Она  почти  на  ходу  запрыгнула  к  нему  в  машину,  и  они  помчались   на  бешеной  скорости.  Через  минуту  она  сказала  мужу: «Дорогой,  всё  будет  хорошо!  Я  вижу  нас  вечером  дома  всех  вместе».  Они  приехали  на  аэродром   почти  следом  за  Уильямом.

              Когда  лётчики  стали  подниматься,  второй  пилот  вспомнила,  что  они  не  запросили  маршрут.  «А  кто  нам  его  даст? Будем  летать  кругами  над  аэродромом», -  ответил  первый  пилот.  «Ну,  можно  и  кругами,  лишь  бы  в  небе!»  -  подумала  небесная  спутница  Джима.
             Когда   несчастные  родители  прибыли  в  аэропорт,  самолёт  уже  целых  сорок  минут  ровными  кругами  летал  над  аэродромом. Они  молча,  задрав  головы,  наблюдали  за  его  плавным  кружением. Мистеру  Синглтону  принесли  на  поле  ручной  пульт  связи.  Уильям  подключился  к  самолёту.
          -   Привет,  сынок!
          -   Привет,  пап!
          -   Давай,  снижайся,  потихоньку! А  то  керосин  кончится!  Ты  помнишь,  что  делать  дальше?
          -   Конечно,  помню!
          -   А  то  я  могу  посадить  тебя  с  земли  из  диспетчерской.
          -   Нет,  я  всё  сделаю  сам,  не  волнуйся!  Пап,  ты  не  будешь  на  меня  сердиться,  что  я  без  спросу?
              -   Нет,  не  буду!  У  тебя  всё  здорово  получилось! Что  будешь  делать  дальше?
                Пилот  правильно   назвал  все  операции.  И  самолёт  пошёл  на  снижение.  И  вот  он  точно  коснулся  полосы,  и  вот  замедлил  свой  бег,  и  вот  остановился,  и  мотор  перестал  гудеть.  И  тут  Виктория  потеряла  сознание.  Тони  еле  успел  подхватить  её,  а  Уильям  вытащил  платок  и  начал  обмахивать  ей  лицо. 
            Её  привели  в  чувство.  И  все  втроём  направились  к  самолёту. Лётчики  вылезли  из  кабины.  Элен,  увидев  родителей,  закричала: «Мама! Папа! Я  научилась  водить  самолёт.  Я  работала  вторым  пилотом!»  Они  просто  оба  поцеловали  её,  а  мама  спросила:  -  Тебе  не  было  страшно,  детка?
           -   Нисколечко!  Знаешь,  Джимми  такой  классный  пилот! Он  будет  лётчиком  -  испытателем!
          -   Ты  отлично  справился,  сынок!  -  похвалил  сына  Уильям. -  А  сейчас  ты  должен  при  всех  дать  слово,  что  никогда  больше  не  полетишь  без  документов,  которые  получают  после  лётного  училища,  без  разрешения  диспетчеров,  без  разрешения  хозяина  самолёта.  Посмотри  на  Элен,  на  её  папу  и  маму,  и  дай  слово!
         -    Я  даю  слово,  что  больше  так  не  сделаю.
         -   А  теперь  извинись  за  то,  что  ты  подвергал  опасности  жизнь  Элен  и  доставил  столько  переживаний  её  родителям.
         -   Извините  меня,  пожалуйста!

               Тони  подошёл  к  Джимми. Наверное,  ему  хотелось  его  убить,  но  он  только   дружески  похлопал  его  по  плечу. Виктория  обняла  дочку  за  плечики,  и  они  пошли  прочь  с  аэродрома.  Но уходя,  Элен  обернулась  и  помахала  Джимми  рукой,  и  он  ответил  ей  тем  же. Что  с  ними  делать  дальше  и  почему  они  не  понимают,  что   можно,  а  что  нельзя  -  это  надо  было  решать  дома.
               Когда  мистер  Синглтон  с  сыном  выходили  из  здания  аэропорта,  то  увидели  охранника.  У  того  было  зелёное  лицо. Хозяин  подошёл  к  нему  и  сказал:  - Не  переживай! Я  тебя  не  уволю.  Эта  парочка  обманет,  кого  хочешь,  -  и  повернулся  к  сыну.  -  Извинись  и  перед  ним  за  обман!
         -  Извините,  мистер!
               Охранник  не  смог  вымолвить  ни  слова   и  только  махнул  рукой.

                Дома   те  и  другие  родители  всё-таки  решили,  что  ребят  следует  наказать,  чтобы  их  поступок  запомнился  им  не  только  головокружительным  успехом,  а  и  его  последствиями.  Они  понимали,  что  причиной  такого  поведения  детей  было  отсутствие  ограничений  и  слишком  бойкий  характер  каждого  из  них.  Поэтому  вместе   они  представляли  собой  взрывоопасную  смесь. Надо  было  подумать,  как  их  разъединить. Их  крепкая  дружба  грозила  опасностью  их  собственным  жизням. Пока  решили  хотя  бы  на  день  запереть  их  в  своих  комнатах. Запереть-то  смогли,  да  вот  телефоны  им  оставили,  и  друзья,  конечно,  созвонились.
          -   Представляешь,  меня  посадили  в  карцер! -  сообщила  Элен.
          -   Меня  тоже. А  ведь  обещали  не  наказывать! – досадовал  её  друг.
          -   Я  здесь  сойду  с  ума!  -  жаловалась  подружка.
          -    А  для  чего  тебя  дана  голова?  Думай,  как  выбраться!
                Примерно,  через  час  её  партнёр  по  развлечениям  снова  позвонил  ей: 
          -    Когда  ты  выйдешь?  Я  жду  у  твоего  дома.
          -   Уже  выхожу.  Домоправительница   пошла  за  лекарствами.  Дверь  открыта,  потому  что  мне  плохо,  как  будто. Прихватила   ключи  от  яхты! На  всякий  случай!

                Ещё  через  час  они  уже  выходили  в  океан.  Теперь  Элен  была  капитаном,  а  Джимми  всего  лишь  её  помощником,  хотя  он  пытался  сказать,  что  тоже  умеет  управлять  яхтой.
         -   Самолёт  был  твой,  а  яхта  моя,  поэтому  здесь  я  распоряжаюсь!  Представляешь,  шестнадцатилетняя  девочка  собирается  одна  в  кругосветку.  А  я,  когда  мне  будет  шестнадцать,  хочу  командовать  целым  полком!
         -    До  тех  пор  мы  с  тобой  не  доживём.
         -    Почему?
         -    Нас  упрячут  в  тюрьму  пожизненно.
         -    Тогда  давай  сбежим  отсюда  подальше.  Например,  в  Россию. Напротив  нас,  как  раз  Владивосток.
         -   Ты  это  серьёзно?  А  провиант?  А  дозаправки?
         -   Конечно  же,  я  пошутила.  Меня  и  так  отправят  в  Россию.

                Они  шли  вдоль  берега,  и  Элен  обратила  внимание,  что  около  них  совсем  нет  никаких  судов.  Джим  сообразил,  что  объявлено  штормовое  предупреждение,  да  и  капитанша  тоже  это  поняла,  тем  более,  что  уже  начали  накатывать  волны.
                Путешественники   решили  возвращаться,  но  тут  увидели,  что  к  ним  приближается  с  одной  стороны  корабль  береговой  охраны,  а  с  другой  от  военного  корабля,  стоящего  на  рейде,  военный  катер. Они  выключили  мотор,  бежать  было  бессмысленно. Через  полчаса  их  яхта  была  отбуксирована  к  ближайшему  причалу,  а  их  самих  забрали  на  военный  катер,  а  с  катера  доставили  на  корабль,  где  в  уютном  салоне  их  допрашивал  сам  главнокомандующий   ВМФ   США,  который  оказался  в  это  время  с  проверкой  на  этом  корабле.

                Между  тем   шторм  усилился,  и  в  это  время  на  телефон  Энтони  Уайтхилла  начали  поступать  звонки  от  береговой  охраны  насчёт  яхты  и  детей,  а  из  дома  -  о  пропаже  Элен.  Когда  Уильям  и  Тони  прибыли  к  месту  назначения,  шторм  начал  потихоньку  стихать.  С корабля  поступило  сообщение, что  детей  им  вернут,  когда  стихнет  шторм,  и  они  сами  успокоятся.
                Путешественники   с  удовольствием  отвечали  на  вопросы  главнокомандующего,  какое  замечательное  приключение  с  ними  случилось!  Он  разговаривал  с  ними  спокойно,  но  в  конце  сказал,  что  их  родители  их  плохо  воспитали,  что  их  лишат  родительских  прав,  а  их  самих,  как  плохо  воспитанных,  отдадут  в  другие  семьи.

              Ребята  в  два  голоса  одновременно  заявили,  что  родители  у  них  хорошие,  и  они  сами  во  всём  виноваты.  Тогда  тем  более,  они  не  достойны  таких  родителей,  раз  совершили  такой  поступок. И,  как  не  поддающихся  воспитанию,  их  всё  равно  у  родителей  заберут.
                В  конце  концов,  их  вернули  отцам,  предварительно  сделав  несколько  фото  на  память  на  мобильники.  Провинившиеся   яхтсмены  опять  на  военном  катере  были  доставлены  на  берег,  где  сообщили   родителям   о   своей  дальнейшей  участи   и  о  том,  что  капитан  приглашает  их  на  корабль.
                Оставив  детей   в  машине  под  присмотром  полисмена,  господа  поднялись  на  корабль,   где  главнокомандующий  сказал  им,  что,  вопреки   принципам   педагогики,  он  детей  припугнул,  но  что  случай  этот  не  будет  предан  огласке,  а  господа  хорошие,  всё-таки,  должны  за  детьми  присматривать  ради  их  же  безопасности.  Хотя  в  будущем,  он  таких  смельчаков  ждёт  к  себе  на  службу,  надеясь,  что    безрассудность  выветрится,  а  смелость  останется. 

                Господа  были  очень  благодарны  за  спасение  своих  детей  и  сказали,  что  будут  рады  видеть  их  спасителей,  господина  капитана   и  господина  главнокомандующего  у  себя  в  гостях.  По  дороге  домой  ребят  страшно  волновала   их  будущая  участь,  так  что  Тони  не  выдержал  и  сказал,  что  пока  им  дана  отсрочка  наказания,  испытательный  срок,  так  что  они  немного  успокоились.

                А  вот  Виктория  на  этот  раз  вообще  забыла  про  педагогику. Узнав   о  том,  что  случилось,  она  больше  не  стала  целовать  дочку,  а  схватила  то,  что  попалось  ей  под  руку,  а  это  была  детская  скакалка,  и  начала  хлестать  Элен,  куда  не  попадя,  пока  Тони  не  схватил  жену  обеими  руками  и  не  оттащил  от  дочери. Она  долго  ещё  не  могла  успокоиться,  и  плакала  в  объятиях  мужа.

                А  вот  Элен  не  проронила  ни  слезинки. Ушла  к  себе  и  тут  же  позвонила  другу,  сообщив,  что  мама  её  выпорола  скакалкой.  Джимми  сказал,  что  только  что  его  мама   отхлестала  его  новеньким  хлыстом  для  лошадей. Хлыст  только  что  купили,  но  не  успели  отвезти  на  конюшню.  И  если  у  них  Джимми  наравне  с  лошадками,  а   у  родителей  Элен,  она  -  девочка  для  битья,  то  не  стоит  ли  им  и  вправду  подумать  о  других  семьях? После  этого  случая,  Элен  отправили,  в  который  раз,  в  Россию  к  бабушке,  а  Джима  -  к  родителям  отца  в  Филадельфию.

                И  вот  она  опять  в  Белых  горах  и  ведёт  себя  с  бабушкой  и  дедушкой,  как  паинька,  и  здесь  совсем  другой  мир,  такой  спокойный  и  уравновешенный. Выйдешь  за  калитку,  а  перед  тобой  прохладный  лес,  зелёный  луг,  голубая  река,  транспорта  нет,  шума,    грохота  нет,  воздух  чист  и  свеж,  вечерами,   над  головой  раскрывается  шатёр  из  звёзд.  Из  палисадника  струится  запах  цветов,  лицо  обдувает  лёгкий  ветерок,  листочки  таинственно шелестят,  как  будто  с  тобой  перешёптываются  духи. И  сама  ты  принадлежишь  к   этому  волшебному  миру.

                Городскому  жителю  это  может  показаться  тоскливым,  если  только  он  не  выпьет,  ведь  рядом  нет  больших  домов,  огней,  шума  и  людей. Но  Элен  это  нисколько  не  удручало,  ведь  она  привыкла  жить  в  двух  мирах,  и  не  успевал  ей  наскучить  один,  как  её  отправляли  в  другой. И  получалось,  что  она  была,  как   белой  пушистой  феей  деревенского  мира,  так  и   рещительной,  отважной  и  даже  дерзкой  девочкой  городского  мира.  А  сейчас  того  мира,  как  будто  и  не  было.  И  Джимми,  как  будто  в  её  жизни  не  было,  и  где  он  сейчас,  и  как  ему,  наверное,  скучно  без  неё,  даже  поговорить  не  с  кем. Вряд  ли  ему  позволяют  общаться  с  местными  мальчишками,  там  очень  строгий  дедушка.
                А  ей  поговорить  есть  с   кем,  с  ней  всегда  рядом  бабушка  и  дедушка,  и  они  с  ней  постоянно  разговаривают. И  ничего  ей  не  запрещают,  и  всё  у  них  хорошо.  И  уроки  они  учат  вместе,  и  бабушка  с  интересом  слушает  географию,  а  дед  историю,  и  дают  свои  комментарии. А  литературу  без  бабушки  учить  вообще  нельзя,  она  столько  книг  прочитала!  Для  математики  и  физики  у  неё  учитель  не  смешной  Потеряшка,  а  самый  настоящий  профессор.

                И  по  Джимми  скучать  ей  совсем  некогда,  ведь  надо  ещё  бабушке  помочь  в  домашних  делах,  ведь  прислуги  у  них  здесь  нет.  Хотя  мама  и  предлагает  нанять  какую-нибудь  женщину  из  деревни,  но  бабушка  возражает. Хотя,  раз  в  месяц,  у  них  делает  генеральную   уборку  тётя  Валя. Элен  она  очень  нравится,  потому  что  весёлая,  и  рассказывает  ей  разные  смешные  истории.  Друзья  у  неё  здесь  тоже  есть,  вся  деревня.  Все  местные  ребята  смотрят  ей  в  рот,  чтобы  она  ни  сказала,  а  особенно,  что  бы  для  них  ни  спела.
                Петь  здесь  можно  везде,  хоть  дома,  хоть  в  саду,  хоть  в  лесу. Пианино  тоже  есть,  дедушка  возит  её  два  раза  в  неделю  в  районный  центр  в  музыкальную  школу  и  получить  очередное  задание  в  районной  школе,  где  она  учится  экстерном,  а  зимой  иногда  посещает  и  уроки,  когда  они  живут  там,  но  сельские  школы  для  неё  -  слабое  утешение. В  районной  школе  её  тоже  все  знают  и  приглашают  спеть  на  концертах.
                Но  вот  учится  петь  здесь  негде,  кроме,  как  на  сольфеджио   в  музыкалке. Зато  дома  у  них  квартет,  Элен  садится  за  пианино,  вокруг  стоят  или  сидят,  в  зависимости  от  степени  усталости,  бабушка  Зина,  дедушка  Алексей  и  профессор, и  вместе  поют,  например,  «Сиреневый  туман». Элен  так  красиво  и  нежно  начинает:        Сиреневый  туман  над  нами  проплывает,
                Над  тамбуром  горит  полночная  звезда.    И  они  подхватывают:
                Кондуктор  не  спешит,  кондуктор  понимает,
                Что  с  девушкою  я  прощаюсь  навсегда.
              Потом  споют  из  «Рабыни  Изауры»,  Элен  знает  слова,  рабы-то  были  африканские,   и  слова  на  диалекте  какого-то  народа  западной  Африки.  Она  научила  их  этим  словам,  они  старательно  пели,  а  потом  смеялись:   
                Ун  газун  гарун
                Геун  газун  гарун.
                Ун  газун  гарун
                Геун  газун  гарун. 
               
                Замбеле  гарун  геун
                Замбеле  гарун  геун.

               Дальше  она  сыграет  весёлый  джаз,  а  они  потопают  ногами, приплясывая,  потом  споют  песенку  из  мюзикла,  тоже  Элен  их  научила. И  домашний  концерт,  в  котором  принимают  участие  все  домочадцы,  заканчивается.  Это  очень  смешно  и  очень  трогательно. А  репертуар  у  них  разнообразный.
 
                Но  иногда  сердце  так  защемит,  где  её  прежние  одноклассники  -  задаваки,  а  она  среди  них  была  первая  задавака.  Чтобы  не  забыть  танцы,  она  учит  танцевать  местных  ребят. В  школе  им  всегда  выделят  класс  для  этого,  что  в  той,  что  в  другой.  Так  и  учится  при  двух  школах,  почти  не  посещая  занятия.  Так  и  живёт  в  двух  мирах,  и  что  из  неё  получится,  одному  Богу  известно.

                Должна  бы  скучать  по  родителям,  да  что  толку  по  ним  скучать,  их  ведь  всё  равно  дома  почти  никогда  не  бывает. Мама  в  Америке  всегда  куда-то  спешит  или  вообще  отсутствует  с  утра  и  до  вечера,  а  то  и  по  месяцу.  Вместе с  папой. Они  курируют  различные  мировые  научные  центры,  вот  и  мотаются  по  всему  миру.  То  у  них  экспедиция,  то  эксперименты,  то  симпозиумы.
                Папа  Тони  -  известный  учёный,  а  также  человек,  продвигающий  науку  при  помощи  бизнеса,  да  и  сам  владелец  химических  заводов. Мама  Виктория  работает  вместе  с  ним  переводчицей,  и,  соответственно,  ведёт  ещё  и  всю  документацию. Сначала  тонули  в  бумагах  и  документах,  а  сейчас  -  в  электронных  системах.

                И  вот,  когда  они  уезжают,  Элен  кажется,  что  её  бросили,  она  никому  не  нужна,  она  бродит  по  огромному  особняку,  как  неприкаянная,  её  охватывает  тоскливое  чувство  одиночества,  а  внутри  зреет  протест,  который  и  выливается   в  неадекватные  поступки  и  в  стычки  с  родителями,  когда  они  возвращаются.  Конечно,  в  доме  есть  повар  и  горничная,  её  накормят  и  всё  приберут,  но  ребёнку  ведь  нужна  мама  каждый  день,  чтобы  хотя  бы  вечером  рассказать  ей,  что  у  тебя  случилось  за  день,  спросить  совета  и  просто  взглянуть  в  добрые   мамины  глаза  и  понять,  что  она  тебя  любит,  и  всегда  поддержит.

                В  Америке  в  Лос-Анджелесе   у  Элен  есть  ещё  два  брата,  они  старше  её  и  слишком  заняты  своими  делами. Эти  молодые  люди  уже  давно  вырвались  из  под  опеки  бабушки  Изабеллы  и  дедушки  Пола,  тем  более,  что  в  их  семье  очень  поощряется  самостоятельность. И  видно,  как  Элен  тоже  её  проявляет,  правда,  весьма  своеобразно.  Изабелла,  или  по-испански  Исабель,  и  Пол,  или  по-немецки  Пауль,  а  по - русски  Павел,  и  та   и  другая  кровь  в  нём  была,  уехали  на  родину  бабушки  в  Испанию. Элен  у  них  гостила,  да  и  по-испански  говорит  хорошо,  но  это  только  эпизоды  в  её  жизни.

                Старший  брат,  тоже  Пол,  уже  окончил  университет  и  работает  на  заводе  отца,  осуществляет  общее  руководство,  и   у  него  есть  свой  завод  в  Канаде. Правда,  строил  его  отец,  но  уже  перевёл  через  покупку  акций  на  старшего  сына. Завидный  жених,  но  жениться  не  собирается,  а  по  вечерам  его  не  сыскать -  друзья,  подруги,  развлечения.
                Средний  сын,  Алексей,  то  есть,  Алекс,  ещё  учится, он  всерьёз  увлечён  космосом,  другими  планетами  и  мечтает  полететь  на  Марс.  Так  что,  Алёше  уделять  внимание  сестрёнке  тоже  некогда.
Поболтают  полчасика,  послушает  она  его  про  звёзды  и  планеты,  и  разбегаются  каждый  по  своим  делам.  Алёша  бежит  в  университет,  потом  в  научный  центр,  а  то  и,  вообще,  уезжает  надолго  в  Эверетт  или  в  Сиэттл  Он  уже  зачислен  в  сотрудники  НАСА.
                А  Элен  и  сама   хотела  бы  стать  звездой.  Она  очень  любит  петь. У  её  папы  прекрасный  голос,  а  прабабушка  Элеонора   вообще  была  певицей.  Однажды  речь  зашла  о  прабабушке  и  об  имени,  которое  она  носила,  и  которым  теперь  владеет  её  правнучка,  и  они  разобрали  его  по  слогам  и  по  буквам.
            -   Как  меня  можно  называть? -  спросила  Элен.
            -   Элеонора,  -  предложил  первый  вариант  папа.
            -   Имя  делится  на  две  части  -  Элен  и  Нора.  Хватит  сразу  на  двух  девочек.  Одну  можно  назвать  Элен  Уайтхилл,  а  вторую  -  Нора. Но  какую  фамилию  придумать  ей?
           -   Я  всё  понял,  дорогая,  ты  -  искусная  обманщица. Когда  ты  сделаешь  хорошее  дело,  ты  будешь  Элен  Уайтхилл,  моей  дочкой.  А  когда  чего - нибудь  натворишь,  то  свалишь  всё  на  Нору,  неизвестную  девочку. Поэтому  и  хочешь  дать  ей  другую  фамилию.
          -   Ну,  не  другую,  пусть  будет  тоже  какая-нибудь  наша  фамилия.
          -   Фамилия  может  быть  или  папина  или  мамина. Ты  носишь  мою  фамилию,  которую  мой  дед  Леонид  Белогорский  просто  перевёл  с  русского  языка. Значит,  по-русски,  ты  будешь  Белогорская  Элеонора  Антоновна,  я  же  Энтони – Антон.  И  наша  русская  бабушка  Зина  мечтает  сделать  тебе  потом  такой  русский  паспорт. А  если  бы  ты  носила  мамину  фамилию….
          -  Я  знаю,  что  девичья  фамилия  мамы  -  Казарина.  Элен  Казарина  совсем  не  звучит,  то  ли  дело  Виктория  Казарина,  моя  дорогая  мамочка.
              -   Фамилию  можно  изменить  на  иностранный  манер,  например,  Казарини. 
         -   У  Элен  уже  есть  фамилия,  а  вот  для  Норы  вполне  подойдёт,  Нора  Казарини  -  звучит  красиво.
         -   И  на  девочку  с  таким  красивым  именем  ты  будешь  сваливать  плохие  поступки?  Лучше  возьми  такое  сценическое  имя,  когда  станешь  певицей,  выступает  Нора  Казарини!
         -  А  я  ею  стану?  Ты  же  говоришь,  что  хочешь  видеть  меня  математиком?  А  пение  пусть  будет  моим  хобби!
         -   Я  думаю,  что  со  временем  ты  определишься,  моя  Элли.
- Так  меня  могут  называть,  только  ты,  мама  и  братья.  Баба
    Зина  называет  меня  - Лена.  Эти  буквы  тоже  есть  в  моём  имени.
         -   Ещё  можно  -  Леона. Такое  имя  у  нас  тоже  есть. И  берём  второй  и  последний  слог -  получается  Лера.
          -   Ну,  хватит,  мистер Уайтхилл,  ещё  скажете  -  Нолли.  Я  совсем  рассыплюсь  от  стольких  имён. Давайте,  лучше  споём!

               У  Элен   такой  удивительный  голос,  сильный  чистый  и  очень  красивый. И  когда  в  вокальной  школе,  где  Элен  училась  в  Лос-Анджелесе,  у  неё  шёл  урок,  то  за  дверью  собирались  слушатели,  а  учительница,  заметив  это,  говорила: «Слушайте  прекрасное  пение!»  Она  прочила  Элен  карьеру  певицы. Но  дело  в  том,  что  по  своему  социальному  положению  для  Элен  не  было  необходимости  зарабатывать  себе  деньги  таким  способом,  если  только  сам  её  талант  не  потребует  самовыражения.
             А  вот  петь  с  папой  дуэтом  русские  романсы  под  аккомпанемент  папиной  гитары,  увлечение  его  молодости,  было  таким  удовольствием.  А  также  исполнять  песенки  из  мюзиклов  под  аккомпанемент  пианистки  Элен  тоже  очень  нравилось.  В  таких  случаях  они  обучали  друг  друга. Элен  сидит  в  своей  комнате  и   вдруг  слышит: «Элли, Элли,  давай  споём!»  Она  тут  же  отвечает:  «Я  иду,  папа!»  И  вот  у  него  уже  в  руках  гитара,  а  дочка  рядом,  и  они  что-нибудь  исполняют,  и   даже  ту  песню,  которой  её  научила   бабушка  Зина: « Всё  васильки,  васильки,  сколько  мелькает  их  в  поле. Помню  у  самой  реки,  мы  собирали  для  Оли».

              Ещё  папа  сам  обучал  дочку  математике,  физике  и  химии,  потому  что  считал,  что  образование,  которое  дают  в  школах  Америки,  недостаточное. Зачем  понижался  уровень  образованности  населения,  почему  информация  становилась  выборочной  и  односторонней,  на  эти  темы  стоило  побеседовать  с  кузеном  Майклом,  который  жил  в  России,  и,  которого  в  своё  время  выдворили  из  США   за  то,  что  он  боролся  за  социальную  справедливость  и  за  права  афроамериканцев.
               Но  Тони  и  сам  знал  ответ  -   необразованным  народом  легче  управлять. А  индивидуальные  мозги  всегда  можно  привлечь  за  умеренную  плату  из  других  стран,  не  вкладываясь  в  их  обучение. Пусть  их  обучат  в  других  местах,  за  чужие  деньги. 

                Но,  как  отец,  Тони  хотел,  чтобы  его  дети  имели  индивидуальность  и  умели  разбираться  в  мировой  обстановке,  отличая  ложную  информацию  от  правдивой,  чтобы  не  ими  управляли,  а  чтобы  они  управляли.  Для  этого  нужно  было  иметь,  как  минимум,  хорошее  образование,  которое  научило  бы  их  мыслить,  отбирать  факты,  видеть  тенденции,  делать  выводы  и,  соответственно,  совершать  правильные  поступки.
                И  никогда  не  подчиняться  безликой,  зомбированной  толпе  и  манипуляторам,  с  хорошим  речевым  аппаратом,  которые  направляют  эту  толпу  в  нужное  им  русло,  обещая  золотые  горы.  Необразованная  толпа  слепо им  верит,  сама  не  думает,  потому  что  просто  на  это  не  способна,  совершает  разрушительные  действия,  обогащает  своих  манипуляторов,  а  сама  получает  дырку  от  бублика.
               И  Тони  смог  привить  детям  любовь  не  только  к  искусствам,  но  и  к   наукам.  Не  зря  же,  первое  слово,  которое  сказала  Элен,  проснувшись: «Интерференция!»,  когда  увидела  радужное  облачко  на  двери.  Математика  и  физика  были  в  её  преференциях  наравне  с  пением.