Глава 7 Орден святого Георгия

Орден святого Георгия
               За  столом  сидели  восемь  человек:  Зинаида  Леонидовна,
её  супруг  Алексей  Иванович,  его  внук   Андрей,  студент,  дочь  Зины  Виктория,  ее  подруга  Полина,  учительница  русского  языка,  Виктор,  сосед,  фермер,    Владимир  Викторович,  директор   крупного  завода   и   Александр   Германович   Черкезов,  профессор   математики.  Публика  весьма  почтенная,  за  исключением Андрея.  Правда  в  комнате   ещё  находилась  одиннадцатилетняя   девочка  Элен,  или  Лена  по-русски,  дочь  Виктории.
             Она  не  принимала  участия  в  разговоре  взрослых,  а  играла  с маленьким  котенком,  поила  его  молочком  из  мисочки,  потом  дразнила  шнуром   с  кисточками,  заставляя подпрыгивать,  хватать  лапками   кисточки,  кувыркаться,  таким  образом,  развлекая  хозяйку.  В  этой  картинке  дочка  Виктории  представляла  собой  такую  милую  девочку! Наигравшись,  она  и  вовсе  ушла  гулять,  так  как  её  позвали,  покричав  в   окно,  её  сельские  друзья.            
             Почтенная  публика  собралась  здесь  по  поводу  приезда  из  Америки  Виктории.  На  столе  были  расставлены  закуски  и  легкое  вино.  Гости  уже  насытились  и  были  склонны поговорить.  Виктория   всех  поздравила  с  новой  эпохой,  ведь   началось   уже  третье  тысячелетие  от  рождества  Христова. 
      -   Интересно,  это  только  исторические  мерки,  а  Природе  всё  равно,  какой  сегодня  день  и   час?  -  спросила  Полина.
      -   Природа   подчиняется  своим  законам,  своему  астрономическому  времени  и  возрасту  и  своим  циклам, -  заметил  профессор.
     -   Это  так.  Но  ведь  наш  год  определяется  тоже  по  природе,  по  временам  года,  месяц -  по  лунному  циклу,  а  сутки -  по  движению  земли  вокруг  своей  оси, -  продолжала  Виктория.
     -   Для  того,  чтобы  определить  тысячелетия,  надо  точно  знать  возраст  земли,  -  отвечал  профессор.
     -    А  мы  его  знаем?
     -    Приблизительно,  четыре  с  половиной  миллиарда  лет.
     -     Хорошо,  я  вас  поздравляю  с  началом  нового  исторического  измерения. И  предлагаю  вам  интересную  игру.  Сейчас  мы  создадим  новое  российское  общество,  и  я  хочу  назвать  его  «Орден  святого  Георгия»  -  покровителя  России.  Не  удивляйтесь,  мол,  времена  орденов  прошли,  это  было  давно  и  не  у  нас.
    -   Сейчас  создаются  партии  и  различные  общества,  например,  трезвости,  или  наоборот,  анонимных  алкоголиков, -  засмеялся студент  Андрей. 
    -    Надеюсь,  ты  туда  не попадёшь, -  взглянул  на  него  его  дед  Алексей  Иванович. 
   -    А  вот  я  хочу  создать  сейчас  именно  Орден.  Почему  бы  не  возродить  такую  организацию?  На  новом  уровне.  Открытую,  не  тайную.  А  может  быть,  и  тайную.  Открытую,  как  орден,  но  тайную,  чтоб  не  знали,  кто  в  неё  входит.  То  есть,  не  говорить  везде,  что  я -   член  Ордена,  а  может  быть,  наоборот,    пусть  это  будет  почётно   -   называться  членом   Ордена?  Мы  решим.  Все  будет   зависеть  от  тех  задач,  дел  и  обязанностей,  которые  будут  на  нас  возложены,  и  как  мы  сможем  их   реализовать.
     -   Какие  дела? – спросила  мама  Виктории.
         -    Вот  я,  например,  собралась  построить  и  содержать  детский  дом  на  те  деньги,  что  мне  оставил  дедушка  Леонид   и,  которые  приумножил  мой  муж. Честно  скажу,  что  на  те  деньги,  которые  я  зарабатываю  сама,  я  не  смогла  бы  этого  сделать. Но  моему мужу  Энтони  тоже  понравилась  эта  идея.  А  вот  мой  давний  друг  Володя,  который  здесь  присутствует,  выделил  для  этого  участок  земли.  Он  скупил  у  нас  тут  земли…
    -   Я  ими  хорошо  распоряжусь.   Например,  построю  теплицы,  и  буду  выращивать  овощи  для  рабочих  моего  завода, – возразил  ей  Владимир. -  И  для  ваших  односельчан  будут  рабочие  места.
     -   Все  это  уже  было  в  советское  время, - заметил  Алексей  Иванович.  -  При  заводах  были  свои  подсобные  хозяйства.  Только  тогда  всё  было  общее.  И  продукты  шли  в  заводскую  столовую,  в  которых  были  вкусные  и  дешевые  обеды.
    -    И  у  меня  будет  так  же, -  пообещал  Владимир.
    -    Я  узнала,  что  земля  принадлежит   заводу   и  пошла  к  генеральному  директору,  просить  участок,  -  продолжала  Виктория,  -   Каково  же  было  моё  удивление,  когда  в  хозяине я узнала  Володю.               
   -     Нашего   Володеньку,  -  поддакнула   Зинаида  Леонидовна. 
   -    Если  бы  Ваша  дочка   не  уехала   тогда  в  Америку,  а  вышла   бы  за  меня  замуж,  то  была  бы   женой  директора  завода.
   -   Она  и  сейчас   жена  директора   завода.  У  ее  мужа  тоже  заводы  есть.  Видно,  какой  путь  не  выбери,  а  судьба  одна  прописана.
   -    И  я  сразу   узнал  Викторию.  Она  все  так  же  молода  и  красива.  Время  над  ней  не  властно.
  -  Это  не  время.  Это  пилюли,  которые  мы  все  принимаем.  Разве  нам  дашь  наши  годы?  -  спросила  Зинаида  Леонидовна.
  -   А  Вы  не  поделитесь  ими? -  поинтересовался  Владимир.
  -   Я  хочу,  чтобы  они  принадлежали  Ордену.  И  уж,  конечно,  таким  богатым   джентльменам,  как  Володя,  они  будут  стоить  больших  денег, - продолжала  Виктория.
  -   А  мы  получаем  их  бесплатно, -  призналась  Полина.
  -   Но  это  не  значит,  что  они  ничего  не  стоят.  На  самом  деле  они  дорогие.  И  мы  пока  проводим  клинические   испытания  на  самих  себе, – разъяснила  Виктория.
  -  Я  вижу,  что  эффект  потрясающий.  Но  нет  ли  каких-нибудь  побочных  явлений?  За  все,  как  говорится,  надо  платить. 
  -  Кем  говорится?  Народной  мудростью  или  народной  глупостью?  И  не  за  все  надо  платить. Если  бы  это  было  так,  то  все  воры  сидели  бы  в  тюрьме.  А  они  сидят  в  роскошных   кабинетах  и  получили   много   бесплатных  сыров  вовсе  не  в  мышеловках.  Но  вернемся  к  нашим  пилюлям.   Побочный  эффект…. Ну  разве  что  повышенная   сексуальность.  Ведь  омоложение  как – никак… Шутка,  конечно,  хотя…-  все  рассмеялись  над  последними  словами  Виктории.
  -   А  кто  их  изобрел? -  допытывался   Владимир.
  -   Наш  врач  и  маг  по  имени  Лёвушка.  Так  ласково  его  называли  в  народе. И  это  было  давным–давно.
  -   Прямо,  мистика, какая – то!
   -  Эликсир  молодости,  то   есть, пилюли  омоложения  -  это  не  чудеса,  это  -  биомедицина. -  объяснила  Виктория.
  -  Они  излечили  меня  от  болезни, -  подтвердил  и  профессор  Черкезов.
  -  Будем  считать  это  замечательным  побочным  эффектом. Все  наши  больные  клетки  ремонтируются,  а  ненужные  удаляются,  исчезают.
  -   Я   знаю,  что  был  орден  госпитальеров,  они  как  раз  и  лечили  людей.  Отсюда   слово  «госпиталь», – вспомнил  Андрей.
  -   Вот   поэтому  наш  Орден   и   будет  владеть  этим  сокровищем  -  эликсиром  молодости.  Кстати,  тот,  кто  его  изобрел,  тоже  принадлежал  к  тайному   обществу,  и  наверняка,  в  него  входили  лучшие  люди.  Итак,  бедным  людям  мы  будем  давать  эликсир  бесплатно,  конечно,  после  сертификации.

  -  Это  неправильно.  Лекарство  должно  быть   доступно  всем, - возразил  Андрей.  -  И  получать  его  должны   по  рецепту   в  аптеке.
  -   Я  согласна, -  кивнула  Виктория.  -  Но  исходного  материала  пока  недостаточно. -  Полезешь  за  ним  на  высокую  гору,  проберешься   в дебри  сельвы,  опустишься  на  морское  дно?  Впрочем,  тебе  в  силу  твоей  молодости  этот  препарат  пока  не  нужен.
  -   Но  когда-нибудь  будет  нужен.  Молодость  проходит  быстро. И  я  уверен,  что  мой  внук  тоже  внесёт  свой  вклад,  ведь  он  учится  на  биофаке, -  вступился  за  Андрея  его  дед  Алексей  Иванович.
  -   А  как  же  ваш  доктор  Лёвушка   доставал   такое  труднодоступное  сырьё?  -  не  унимался  Андрей. - И  правда  ли,  что  в  его  состав  входят  вытяжки  из  обычной  осины?
  -   Мы  добавили  компонентов. Улучшили  лекарство,  усилили  его  действие,   нет  предела  совершенству,  как  говорится.
  -   И  всё  хорошо  в  меру, -  вставила  своё  слово   и  Зинаида  Леонидовна.
  -   Одна  девушка  из  нашего  села,  тоже  биолог,  отправилась   в  опасную   экспедицию  на  Рорайму.  Мы  надеялись,  что  оттуда  она  привезет  и  то,  чего  больше  нигде  нет.  Её  звали,  нет,  её  зовут  Ирина.  Я  верю,  что  она  жива,  хотя  от  них  давно  нет  вестей.  Они  не  вышли  к  назначенному  сроку  в  определённое  место,  и  связь  с  ними  потеряна.

  -   Нам  что – то  говорили  об  этом  на  одной  из  лекций,  но  ведь  это  была  международная  экспедиция,  и  я  никак  не  думал,  что  кто-то  из  нашего  села  мог  принимать  в  этом  участие.
  -   Там  были  только  добровольцы.  И  я  удивлю  тебя  еще  больше -  это  была  дочка  нашей  подруги,  которой  уже  давно  нет  в  живых,  ах.  Рита.  Маргарита!  Она  была  веселая, правда  немного  бесшабашная,  жениха  у  меня  увела,  помнится… - улыбнулась  Виктория.
  -   Я  бы  так  не  сказал!  -  закашлялся   молчун  Виктор,  который  был  сосед,  а  также  фермер.
  -   Именно  так, -  категорично  возразил  директор   Владимир. -  Я  тоже  об  этом  знал. Мы  с  Викой тогда  дружили.  И  её  лучшая  подруга  Наташа  сообщила  мне  всё  об  её  бурном  прошлом,  о вашем,  то  есть,  мадам.
  -   А  Наташе  всё  рассказала  Галя,  и  это  были  мои  подруги,  ах,  они  предательницы!
   -   Да  ладно  бы  только  рассказали,  а  то  ведь  выставили  тебя  в  самом  худшем  свете,  просто  врали.  Мне  ли  не  знать,  как  всё  было  на  самом  деле!  -  серьёзно  возмутился  Виктор.

  -  И  ты  всех  любила.  И  всем  помогала,  и  им  и  даже  их  детям,  добрая  ты  душа,  -  заметила  Полина.
  -   Такой  меня  воспитала  моя  мама.  Но  у  меня  есть  настоящая  подруга,  это  ты,  Линочка.  Ты  меня  всегда  поддерживала.
  -   Мы  с  тобой  всю  жизнь  держимся  за  руки,  хотя  мы  друг  от  друга  далеко. А  теперь,  когда  появился  Интернет,  расстояния  не  имеют  такого  значения,  как  раньше.
  -   А  теперь  давайте  пить  чай!  -  предложила  Зинаида  Леонидовна.
  -   Я  тебе  помогу,  мама, – встала  из-за  стола   Виктория.
  -   И  я  тоже!  -  вскочила  и   Полина. 

       -   Они  убрали  посуду  и  накрыли  стол  для  чая.  Мужчины тоже  поднялись  и  слегка  размялись.  Вернулась  с  прогулки  дочка  Виктории  Элен  и  тоже  села  пить  чай  со  взрослыми.  Разговор  опять   закрутился  вокруг  Ордена.  Это  уже  не  казалось  игрой.
  -   А  зачем  вам  нужен  Орден? -  засомневался  Андрей. – Благотворительностью  можно  заниматься  и  без  него.
  -   Но  Орден  дисциплинирует.  Ордо  -  это  устав,  порядок.  Мы - не  одиночки.  Мы  будем  подставлять  друг  другу  плечо,  -  возразила  Виктория.
   -   Будем  ли  мы  платить  членские  взносы?  - снова  поинтересовался  Андрей.  С  деньгами  у  него  было  туго,  ведь  он  был  студент.
  -   Нет,  не  будем,  -  успокоила  его  Виктория. -  Будем  брать  добровольные  пожертвования.  И  строго  вести  учет  на  что  потратили.
  -   А  деньги  у  всех  будем  брать?  Вдруг  они  не  отмытые?  -  снова  ехидно  спросил  Андрей.
  -   Тебе  не  всё  равно,  какие  деньги? -  возмутился  его  дедушка. – Мы  не  отмывать  их  будем,  а  тратить.
  -   У  всех,  -  подтвердила  и  Виктория. – Помните,  как  в «Унесённых  ветром»,  Мелани  взяла  деньги  для  раненых  у  содержательницы  весёлого  дома  и  поблагодарила  ее.  Может,  кто-то,  таким  образом  захочет  грехи  искупить.  Мы  дадим  ему  такую  возможность.

  -   Я  вспомнил!  -  вновь  воскликнул  Андрей. -  Был  такой  орден  тамплиеров.  Так   вот,  тамплиеры  были  финансистами.  Я  тоже  согласен  быть  хранителем  казны.
  -   Казну  мы,  пожалуй,  доверим  кому–нибудь  другому,  а  вот  информационное   обеспечение,  то  есть,  компьютер,  тебе  как  раз  подойдет, -  улыбнулась  Виктория.
  -   А  какова  будет  общая  цель  нашего   ордена? -  спросил  Алексей  Иванович.
  -   Ну,  конечно  же,  процветание  России. – Без  благополучия  страны  не  может  быть  благополучия  её  граждан.
  -   И  наоборот! -  уточнил  профессор  Черкезов.
   -  Тогда  нам  надо  принять  Устав, -  как  бывший  военный  подсказал  опять  Алексей  Иванович.
  -  Это  обязательно, - согласилась  Виктория.  -  И  главным  пунктом  в  нем  будет  преданность  Отчизне  и  нашему  Ордену.
  -  А  вторым  пунктом  пусть  будет  честность,  -  предложила Зинаида  Леонидовна. Члены  ордена  должны  быть  честными.
  -  А  поэтому,  каждый,  кто  захочет   вступить  в  наш  Орден,  пусть  расскажет  всё  о  себе,  как  на  исповеди.
    -  А  клятву  давать  будем?  -  спросил  Андрей.
     -   Сначала  мы  подумаем  о  том,  в  верности  чему  мы  будем  давать  клятву,  каким  идеалам  будем  служить.
     -  Я  читал,  что    посвящения  в  орден  проводились  при  помощи  ритуальных  предметов,  у  нас  же  нет   никаких  артефактов,  нет  ни  меча,  ни  хотя  бы  рапиры  какой-нибудь. Надо  придумать  свою  эмблему  с  изображением  Святого  Георгия,
    -  А  если  взять  то  изображение,  где  Георгий   Победоносец  на  коне   и  мечом  повергает  Змия?
   -  Мы  не  военная  организация.  Если  только   под  видом  Змия  разуметь  пороки  общества  и  наши  собственные  пороки…. Но  я  знаю,  что  раритеты  у  нас  непременно  будут,  сейчас  я  их  вижу  под  водой.  Я  достану  их  со  дна  морского.
  -   И  кто  тебе  их  привезет,  мамочка?  -  послышался  голосок  Элен.
  -   Сама  и  привезу.
  -  Ты   русалка?
  -  Ты  разве  не   знаешь  свою  маму?  Она  сочиняет  сказки,  а  мы  развесили  уши  и  слушаем,  -  сказала  бабушка.
  -  Я  знаю  мою  маму.  Она  всегда  говорит  правду.
  -  Детка,  а  ты  выполнила  задание  по  математике,  которое  тебе  дал  Александр  Германович?
  -  Да,  мамочка.  И  по  физике  тоже.

  -  Моя  ученица  уже  решает  задачи  за  восьмой  класс,  и  делает  это,   представьте  себе,  с  лёгкостью.  Через  год  мы  будем  с  ней  проходить  бином  Ньютона,  а  в  старших  классах  я   преподам  ей  высшую  математику,  ту,  что   изучают  в  вузах.  Моя  умница  запоминает  всё  мгновенно,  ей  и  повторять  не  надо.  И  это  притом,  что  я  занимаюсь  с  ней  только  треть  времени  в  году.  Две  трети  она  проводит,  как  известно  в  Америке, - с  гордостью  рассказывал  профессор  Черкезов.
  -  А  там  с  ней  занимается  отец.  Правда,  тоже  нерегулярно. У  него  бывают  командировки. А  в  школах,  что  в  частных,  что  в  любых  других,  программы  намного  проще,  чем  у  нас  в  России. И  все – таки,  дорогая,  иди  лучше,  почитай…
  -  А  что  ты  сейчас  читаешь,  Элли?  - спросила  тетя  Полина, - учительница  по – русскому  языку  и  литературе.

  -  « Машину  любви»   Жаклин  Сьюзан  из  маминой  библиотеки.  На  английском, -  быстро  проговорила   девочка,  и дамы  поперхнулись  чаем. Мужчины  же  никак  не  прореагировали,  поскольку  не  читали  романы  Жаклин  Сьюзан. Хотя  в  названии  книги  было  слово  « любовь»,  но  «машина»  могло  ведь  означать  что – то  техническое…самолёт,  например.
Юная  Элен  покинула  комнату,  и  взрослые  продолжили  своё собрание.
  - Зачем  же  опускаться  на  морское  дно?  -  спросила  Зинаида  Леонидовна.  -  У  нас  и  здесь  кое- что  есть.

       Она  встала,  подошла  к  комоду,  открыла  ящичек  и  достала  оттуда  завернутый  в  шёлковый  зелёный  платок  небольшой  предмет.  Потом  развернула,  и  все  ахнули.  Это  был  настоящий  Георгиевский  крест.
  -  Вот  вам  и  первый  раритет.  Это  орден  Святого  Георгия  моего
отца  Леонида  Белогорского.  Он получил  его  в  первую  мировую  войну  за  мужество.  На  нём   и  будем  клясться  и  исповедоваться.  Я  и  начну.
  -  Спасибо,  мама. Ты  была  и  будешь  хранительницей  этой  семейной  реликвии.  Но  исповедоваться  ты  не  будешь,  мы  всё  о  тебе  знаем.  Также  мы  освобождаем  от  этого  Алексея  Ивановича  и  Александра  Германовича.

  -   Но  я  хотел  бы  вам  кое-что  рассказать! -  заявил  профессор.
  -   Потом,  -  сказала  Виктория,  а  Владимир,  после  того,  как  ему  пока  отказали  в  эликсире  молодости,  слушал,  улыбаясь,  и,  вполне  вероятно,  считая  всё  это  чепухой.  Он  привык  мыслить  другими  категориями.  Но  напрасно  он  так  думал.  На  самом  деле  миром  правят  не   деньги,  а  идеи.  И  нередко  тот,  кто  вчера  имел  всё,  бывает  низвергнут  из-за  новой  или  старой  идеи.  А  Виктория  продолжала:
  -  Итак,  я  предложила  вам  эту  игру,  и  я  начну  с  себя.  И  постараюсь  быть  честной,   -  она  взяла  в  руки  Георгиевский  крест  своего  деда.  -  Я  оставила  мою  маму  и  уехала  в  Америку  учиться.  А  там  влюбилась,  вышла  замуж  и   бросила  мою  маму  насовсем.  Это  меня  очень  мучает.  Я  представляю,  как  ей  было  тяжело,  и  как  она  плакала,  хотя  около  неё был  Алексей   Иванович.  Он  был  её  спасением,  иначе  бы  она  не  выдержала.  Я  очень  Вам  благодарна,  Алексей  Иванович! 
  -   Мы  оба  спасали  друг  друга,  -  сказал    отчим.
  -   Но  я  поняла  это  только  тогда,  когда  у  меня  у  самой  появились  дети.  И  мне  никогда  не  искупить  своей  вины.  Наказание  я  получила,  это  тоска  по  Родине  и  по  маме,  не  ностальгия,  нет,  а  самая  настоящая  тоска.
  -   Меня  ты  тоже  бросила, -  сказал  Володя,  который  слушал  её   с  большим  вниманием.
  -   Ты  -  другое  дело.  Ты  -  мужчина.  И  нашёл  мне  замену.  У  тебя  дети,  и  всё  хорошо.
  -  Ты  меня  часто  навещала.  И  Леночке  разрешаешь  у  нас  пожить.  Она  для  всех  нас  -  отрада  души,  -   пыталась  оправдать  дочку  Зинаида  Леонидовна.
   -   Она  для  нас  играет  и  поет,  -  с  гордостью  сказал  Алексей  Иванович,  показывая  на  пианино.
   -  И  можно  послушать?  -  спросил  Владимир.
   -  Конечно,  мы  её  попросим.  У  неё  чудесный  голос. Моя  любимая  девочка  и  ученица   любит  петь   так  же,  как  и  решать  задачи  по  математике  и  физике,  -  с  нежностью  в  голосе  произнес  профессор.  « А  ведь  у  него  есть  собственный  сын!»  -  подумала  Виктория,  а  вслух  сказала: 
  -   И  эти  люди  мне  её  не  избалуют?
  -   Да  нет,  она  наша  помощница.  Я  привлекаю  её  ко  всем  делам, 
возразила  бабушка. -  А  пение  -  это  наследственное.  Мы  и  назвали  её  в  честь  Элеоноры,  так  звали  бабушку  Тони.  Она  была  певицей,  и  жила  когда-то  в   нашем  селе.  Это  было  её  имение.
  -  У  моего  мужа  тоже  прекрасный  голос.  Увы,  певцом  он  не стал,  не  до  того  ему  было. Но  бабушкины  романсы  он  поет,  в  основном,  для  меня,  чтобы  я  не  скучала  по  России.  Не  знаю,  кем  захочет  стать  Элен,  но  я  обязательно  свожу  её  в  Италию,  когда  у  неё  оформится  голос. Возможно,  она  будут  там  учиться  пению.
-  Расскажи  нам  про  своего  мужа  и  про  других  детей,  -  попросил  Владимир.

-  Это  уже  будет  не  исповедь,  а  раскрытие  личной  информации,  друг  мой,  -  улыбнулась  Виктория,  -  а  исповедь,  это  то,  что  у тебя  болит. Ну, хорошо,  расскажу  специально  для  тебя,  поскольку  остальные  всё  про  меня  знают.  Итак,  у  меня  трое  детей,  два  сына  и  дочка.  Старший  сын  Пол,  назван  в  честь  отца  Тони,  моего  мужа,  ведёт  весь  наш  бизнес.  Средний  сын  Алекс,  назван  в  честь  моего  папы,  собирается  лететь  на  Марс,  и  его  приняли  в  команду,  и  он  уже  тренируется.  Будет  жить  там  в  пещерах.  Но  самое  страшное,  что  они  оттуда  не  вернутся.  Они  будут  колонистами  и  останутся  там  навсегда.  Мне  кажется,  что  я  от  этого  сойду  с  ума.  Это  мне  второе  наказание  за  то,  что  я  бросила  маму.  Теперь  мой  сын  оставит  меня  навсегда.

  -  Пока  они  соберутся  лететь,  он  уже  успеет  состариться  на  земле.  И  сначала  туда  пошлют  роботов, -  успокоил  её  профессор.
  -   Ничего  подобного.  Программа  освоения  Марса  уже  создана.
  -   Почему  ты  рассматриваешь  это,  как  наказание?  -  спросил  Владимир. -  Ты  должна  им  гордиться.  Таких  смельчаков  мало.  Значит,  такова  его  миссия.
  -  Я  не  буду  им  гордиться,  я  буду  страдать. А  твой  сын  ведь  при  тебе,  правда,  Володя! Тебе  хорошо   говорить. Пусть  мой  сын  положит  свою  жизнь  на  алтарь  прогресса  человечества. А  твой  получит  от  жизни  все  благости…. 
  -  Но  ведь  это  его  выбор,  Вика!  Его  же  не  загоняли  туда  насильно.  У  него  такое  призвание.  А  у  моего  сына  призвание  гонять  пьяным  на  бешеной  скорости,  что  днём,  что  ночью. Не  знаю,  что  хуже.  А  дочка  зажигает  на  Мальдивах,  не  успеваю  денег  посылать.  А  ведь  учил  обоих  в  Швейцарии….
  -  А  ты,  Андрюшка,  чего  примолк,  полетел  бы  ты  на  Марс?  - спросил   внука  Алексей  Иванович.
  -  Ты  что  дед?  Я  пока  в  своём  уме.  И  в  Швейцарию  меня  никто  не  посылал,  вот  и  я  на  ваш  Марс,  как  говорится…
  -  Значит,  мой  сын  не   в  своём  уме.
  -  Ваш  сын  герой,  а  я  -  нет.
  -  Что  ж,  по  крайней  мере,  честно.

  -  А  чем  занимается  твой  муж?  -  продолжал  расспрашивать  Владимир.
  -  Мой  муж  Энтони  ученый  и  бизнесмен. Научные  достижения  он  внедряет  в  производство,  а  на  производстве  занимается  наукой. Он  соединил  науку  и  производство,  и  это  здорово!  Он  химик  и  физик,  у  него  несколько  заводов  в  разных  странах,  и  везде отличные   лаборатории.  Он  очень  ценит  тех  специалистов,  которые  у  него  работают,  и  платит  им  высокие  зарплаты,  А  если  случаются  научные  открытия,  то  можете  себе  представить…. Эти  люди  могут  позволить  себе  жить  в  особняках.  Поэтому  все  его  сотрудники  только  и  думают  о  том,  как  бы  что  улучшить  в  своей  работе. И  все  это,  в  конечном  результате,  дает  высокую  прибыль. Это  называется  эффективное  производство. И  вообще, чем  больше  у  рабочих  зарплата,  тем  больше  они  купят  товаров,  тем  больше  будет  спрос  на  все  товары,  тем  успешнее  будет  развиваться  экономика.

   -   Придется  перенимать  его  опыт,  только  вот  где  денег  взять  на  высокие  зарплаты?
  - Поменьше  класть  себе  в  карман,  поменьше  отправлять  в  офшоры,   не  посылать  не  заработанные  деньги  транжирке  -  дочке,  так  и  наберутся, -  посоветовал  Алексей  Иванович.
  - А  где  ты  работаешь,  Вика?  -  не  унимался  Владимир.
  - Я  работаю  вместе  со  своим  мужем,  я  его  переводчик  -  референт,  перевожу  его  научные  статьи,  готовлю  документы  на  разных  языках,  хотя  он  и  сам  владеет  несколькими  языками,  а  на  русском  он  говорит,  как  русский.  Мы  все  родом  из  этих  краёв.  И  еще,  я   его  до  сих  пор  очень  люблю,  представляете?
  - А  он  тебя  любит?  -  тут  же  спросил  Володя.
  - Надеюсь,  что  это  так!  Теперь  ты,  Володя!  Откуда  у  тебя  взялся  завод?  -  Виктория  протянула  Георгиевский  крест  Владимиру.   
        Чаепитие  закончилось,  и  Полина  убрала  со  стола  посуду.
Гости  пересели  на  диван  и  в  кресла,  а  кто-то  остался   сидеть   на    стульях,  лишь  развернув  их  к  собеседникам.  Разговор  продолжился. Владимир   рассматривал  реликвию  и  думал  о  том,  как   лучше  ответить  на  заданный  Викторией  вопрос,  ведь  глядя  на  крест,  не  соврешь.

  -  Ты  построил  его  на  собственные  деньги  или  брал  кредит?  Так  обычно  делают  там,  где  я  сейчас  живу.  И  так  же  строил  завод  мой  муж.
  -  Они  прибрали  к  рукам  социалистическую  собственность,  -  объяснил  за  Владимира  Алексей  Иванович. -  Вот  такой  у  нас  теперь  в  России  фундамент.  Не  очень-то  крепкий. При  определённых  обстоятельствах  его  можно  расшатать.
  -  При  каких? –  поинтересовалась  Виктория.
  -  Сколько  бы   нам  ни  говорили,  что  мы  должны  быть  патриотами,  а  я  с  этим   согласен,  но  мы-то  знаем,  что  все  вокруг  разворовано.  То,  что  весь  народ  создавал  десятилетиями,   самые  умные  коммунисты  и  комсомольцы забрали  себе, -  объяснял  Алексей  Иванович. - А  почему  тогда  они  имеют,  а  мы  нет?  Нам  же  обидно.  Чем  мы  хуже  их?  Они  стали  хозяевами,  а  мы  их  наемными  работниками.
  -  Мы  отличаемся  от  рабов  только тем,  что  можем  уйти  к  другому  хозяину, – грустно  сказала  Полина.
  -  Да  нет,  подруга. Мы  отличаемся  тем,  что  сами  можем  стать  хозяевами  и  работодателями, – возразила  ей  Виктория.
 -   А  ты  попробуй   без  капитала, -   не  соглашалась  Полина.
 - Существуют  кредиты.

 - Да, да!  У  вас  в  Америке  и  в  Европе  двух  процентные  кредиты,  а  у  нас  двадцати   процентные.  Очнись,  ты  находишься  в  России.
  -  Патриотами  чего  мы  должны  быть? – продолжал  Алексей  Иванович. -  Бывших  наших,  а  теперь  их  заводов,  с  которых  они  имеют  прибыли,  а  нам  платят  гроши? А  свободу  мы  получили,  наши  золотые   руки,  а  также  умные  головы  понадобились  в  других  странах,  поэтому  многие  сказали: »  Прощай,  немытая  Россия,  страна  воров,  страна  врунов».  И  уехали.
  -  Странно  слышать  это  от  Вас,  бывшего  военкома,  -  возразила  Виктория  отчиму. Надо  быть  патриотами  своей  Родины,  своей  земли,  места,  где  ты  родился,  если  даже  тебе  не  нравятся  власти.
   -  Я  всегда  говорил  это  моим  призывникам. Но  наше  достоинство  попрали.  Об  нас  вытерли  ноги.  Нас  обобрали.  Мы  стали  бесправными.  А  мы  были  все  равными,    и  всё  у  нас  было  общее,  кроме  личной  собственности. У  нас  не  было  частной  собственности  на  средства  производства,  на  землю,  на  природные  богатства.
  -  Ну  и  боритесь  опять  за  равенство,  боритесь  с  теми,  кто  вам  не  нравится,  а  Родина-то  при  чём?
   -  Да  как  бороться-то?
   -  Выбирайте  тех,  кто  вам нужен,  ходите  на  мирные  демонстрации,  у  нас  же  демократия,  власть  народа.
    -   Генералы,  знаешь,  какие   особняки  имеют?
    -   Генералы  и  должны  иметь  особняки, но  на  свои  высокие зарплаты, -  возразила  Виктория.

    -   А  дедушке  завидно. А  нам  говорят,  завидовать  не  хорошо!
    -   рассуждал  Андрей. - Чего  ж,  вы,  миленькие,  отдали  всё?  Вам  ведь  неплохо  жилось  со  своими  спецпайками?  А  вам  хотелось  всё.  Не  тебе,  конечно,  а  самым  наглым  из  вас.  Но  вот  почему  народ  не  сопротивлялся,  вот  вопрос?
    -   Очереди  надоели,  еды  было  мало,   одежды  красивой,  обуви  удобной  днем  с  огнем  не  сыщешь,  и  лжи  было  много,  а  самое  главное,  не  было  свободы. Я  даже  к  своей  дочке  не  могла  съездить. А  ведь  нам  всем  хотелось  мир  посмотреть,  хотя  бы  для  того,  чтобы  убедиться,  что  Россия  -  самая  красивая  страна  и  жить  в  ней  очень  даже  комфортно.  А  нас  не  пускали,  -  обьясняла  Зинаида  Леонидовна.
     -  Особенно  в  мороз  комфортно, – подкалывался  Андрей.
     -  А  что  мороз? – возразил  дед,  поддерживая  в  этом  вопросе    жену, - очень  даже  бодрит,  микробы  убивает,  эпидемий  меньше.
      -   В  городе  самое  ужасное  было  -  это  общественный  транспорт.  Битком  набитые  автобусы,  в  которых  людям  локтями  рёбра  ломали.  И  ездили  они  по  одному  в  час,  -   вспоминала  Полина.-  А  очереди  в  магазинах?  Вы  забыли,  как  люди  давились  в  очередях  за  продуктами  и  за  товарами. Всё  надо  было  только  доставать,  а  просто  пойти  в  магазин  и  купить  было  невозможно.  Во  всём был  тотальный  дефицит,  только  и  смотрели,  где  что  выбросят. А  слово  «выбросят»  имело  другой  смысл,  выложат  на  прилавки. Вот  только  из-за  этого  я  не  хотела  бы  вернуться  обратно  в  СССР.

       -  Почему  мы  сравниваем  социализм   тогдашний,  а  капитализм  сегодняшний?  Ведь  прошло  столько  лет,  и  социализм  бы  тоже  развивался? И  уже  не  было  бы  дефицита. Страна  тоже  была  бы  другая,  не  та,  что  была  тогда. И  пример  тому, Китай. Почему  не  развивали  электронику? Даже  какой-то  указ  приняли  против  этого. Цель  такую  не  ставили,  и  своей  электроники  не  было. А  разве  не  могли? Вот  поставили  цель – космос  и  осуществили! -  говорил  Алексей  Иванович.
      -   Почему  же  у  вас  всего  не  хватало,  ведь  земля-то  богатая  и  принадлежала  всем? Что  же  вы  даже  пшеницу  в  Канаде  покупали?
      -   Неэффективное  производство,   -  высказал  свое  мнение  профессор  Черкезов. -  Не  важно,  какая  собственность  в  государстве,  частная  или  социалистическая,  важно,  какая  из  них  более  эффективна,  я  так  думаю!
        -   Если  сравнивать  США  и  Китай  уже  нельзя  сказать,  какой    способ  производства  более  эффективен. Хотя  теперь  ведь  и  там  капитализм. Или  коммунизм.  Какое  интересное  сочетание,  у  власти  коммунисты,  а  в  производстве  капиталисты. Нигде  больше  такого  нет,  и  планирование  и  рынок. И  не  забывайте,  что  при  капитализме  бывают  тяжелейшие  кризисы, -  размышляла  Виктория. 

           -   Вика  права,  можно  и  у  нас  стать  хозяином, -  продолжал  Александр  Германович. - Вот  я,  например,  не  прибирал  к  рукам  заводов,  как  вы  говорите,  я  создал  свою  фирму  почти  без  денег  и  стал  привозить  компьютеры  из-за  границы.  Я  понимал,  что  в  данный  момент  это  очень  нужно. Я  использовал  только  свои  связи,  организаторские  способности,  я  не  брал  кредит,  я  попросил  деньги  в  долг  у  друзей.  У  меня  еще  не   было  магазинов,  я  поставлял  компьютеры  в  чужие  магазины.  Я  отдал  долги  в  течение  двух  месяцев,  и  у  меня  еще  остался  капитал  на  следующие  закупки. Я  рисковал,  но  я  все  просчитал  и  верил  в  успех.  А  при  социализме  никто  ничем  не  рискует. Жизнь  более  спокойная,  но  и  результаты  другие. И  если  бы  не  моя  болезнь…
      -   Вы  не  сидели  бы  сейчас  здесь  с  нами.  Но  ведь  Вы  не  создавали  компьютеры,  вы  их  просто  перепродавали, -  возразил  Андрей. -  Вы  -  коммерсант,  а  нам  нужны  ещё  и  производители. И  гениальные  ученые,  которые  бы  предлагали,  что  производить.  Вы  оставили  поприще  ученого,  Вам  было,  не  жаль?
     -  Жаль,  но  положение  ученых  стало  слишком  унизительным. Настоящий  гений,  как  Циолковский,  например,  будет  творить  и  в  нищете.  Но  я  не  одержимый,  я  слишком  любил  жизнь  и  ее  блага.

     -   У  нас  тоже  профессора  все  такие  злые,  потому  что  им  очень  мало  платят.  Они  все  сейчас  работают  в  институте  только  один  день  в  неделю,  а  в  остальные  дни  трудятся  где-нибудь  в  офисах.  Для  фирмы  престижно,  что  у  них  есть  профессор,  и  руководители  отпускают  его  читать  лекции.  А  на  лекциях  он  рассказывает  нам,  сколько  его  друзья,  те,  которые  уехали,  зарабатывают  в  Америке  или  в  Англии,  и  какая  у  них  там оснащенность  лабораторий.  А  мы  тоже  на  ус  наматываем.
      -   Вот  где  позор  и  унижение  -  голодные  и  злые  преподаватели,  которые  вынуждены  брать  со  студентов  деньги.  Разве  они  хотят  это  делать?  Они  вынуждены. И  никто  не  думает  о  том,  во  что  потом  выльется  стране  утечка  мозгов?  Это  же  не  будет  развиваться  наука,  не  будет  новых  открытий,  новых  технологий.  Начнется  отставание  и  на  производстве.  За  сколько нам  придется   покупать  технологии  в  других  странах,  и  продадут  ли  нам  их?  Какая   недальновидная  политика!   А  вот  американцы  давным-давно  скупают  мозги  по  всему  миру.  Поэтому  у  них  и  все  передовое.  И  я  уверен,  что  и  наши  ученые  им  много  пользы  принесут.  А  могли  бы   трудиться  на  благо  своей  страны, -  возмущался  профессор  Черкезов.

    -    А  к  нам  кто  едет?  -  поддержал  его  Алексей  Иванович.  -  Средняя  Азия.  И  мы  не  успеем  оглянуться,  как  они  станут  у нас  хозяевами.
    -   Но  что  же  наш  дорогой  гость  молчит?  Он-то  как  раз  производитель  товаров, -  обратился  к  Владимиру  профессор.
    -   Да,  я  выкупил  завод  за  бесценок.  Сначала  покупал  ваучеры,  потом  акции.   Через  все  это  я  прошел.  Я  смог  это  сделать,  потому  что  мой  папа  был  директором  этого  завода,  моя  мама  -  начальником  отдела  кадров,  а  сам  я  был  там  главным  инженером.  И  нам  это  позволили  сделать.
   -    Кто?  -  уточнила  Виктория.
    -   Власти.  А  почему  я  должен  был  отказываться,  если  все  так  делали?  Мы  же  и  тогда  чего-то  добились.  Значит,  мы  были  умные,  мы  учились,  трудились,  старались.
   -  Твой  завод  дает  прибыль  или  у  тебя  убытки?  Или,  может  быть,  вы  еле  сводите  концы  с  концами?  Какую  зарплату  получают  твои  рабочие?
   -   Думаю,  что  я  управляю  недостаточно  эффективно,  -  Георгиевский  крест,  который  он  держал в  руках,  заставлял  говорить  правду. -  Но  продукция  выпускается  и  продается,  значит,  качество  неплохое,  но  его  надо  повышать  и  ассортимент  расширять.  Модернизация  нужна,  как  воздух.  Оптимизацию  провели,  сократили  количество  персонала.  Рабочие  не  гуляют,  станки  не  простаивают.  Нас  спасают  госзаказы,  мы  выпускаем  приборы  широкого  назначения.  Как  вы,  наверное,  знаете,  у  меня  приборостроительный  завод.  Но  зарплату  рабочих  высокой  назвать  не  могу,  скорее,  она  средняя.  Другие  управляют  хуже,  и  им  еще  дают  бюджетные  деньги.  Но  их  нужно  возвращать.

   -  А  ты,  Володенька,  смотри  на  тех,  кто  лучше  управляет,  а  не на  тех,  кто  хуже,  -  подсказала  Зинаида  Леонидовна.
  - Заводы  даром   получили,  да  еще  и  денег  им  опять  дают,  видно,  что  ума-то  не  хватает  даже  готовое  наладить.  Вот  такой  у  нас  капитализм,  государственный  какой-то,  -  вставил  опять  Алексей  Иванович.  -  Само  государство  назначает  капиталистов,  само  деньги  дает,  а  где  же  конкуренция?
   -   Государство  должно  создавать  условия  для  развития  бизнеса, -  сказал  Александр  Германович. -  И  малого,  и  среднего,  и  крупного.  И  тогда  из  России  никто  не  побежит,  ни  деньги,  ни  люди.
   -   Итак,  как  я  поняла,  одной  из  задач  Ордена  будет  укрепление  фундамента  России.  Создание  условий,  при  которых  его  невозможно  будет  расшатать.  Поэтому, те  заводы,  что  успешны,  пусть  работают,  не  отбирать  же  их  назад,  это  же  будет  междоусобная  война.  А  вот  у  тех,  кто  не  справляется,  заводы  придется  выкупать  по  сходной  цене  и  по  конкурсу  передавать  в  управление  тем,  кто  сможет  наладить  производство.  Возможно,  через  процедуру  банкротства,  а  возможно,  и   нет.  Потом,  в  случае  успеха,  они  смогут  выкупить  их  в  собственность, - объясняла  Виктория. -  Но  и  это  еще  не  все,  сами  рабочие  должны  иметь  возможность  купить  акции  своего  предприятия.
   -   Так  называемый,  народный  капитализм?  -  вставил  профессор.
   -   В  этом  есть  много  хорошего, -  продолжала  Виктория. -  У  людей  будет  другое  отношение  к  собственности. Сопричастность.  Рабочие  свой  завод  будут  защищать. Тут  и  патриотизма  прибавится, и  работать  все  будут  прилежнее,  и  сама  жизнь  людей  станет  лучше. И  земли  надо  дать  людям  в  собственность,  кому-то  бесплатно,  кому-то  очень  дешево,  ведь  у  нас  столько  земли! Пусть  строят  на  ней  дома,  выращивают  сады,  сразу  начнет  процветать  строительная  отрасль,  стройматериалы,  цемент,  асфальт  для  дорог,  инфраструктуру  надо  развивать    обязательно,  газ,  электричество. У  себя  внутри  страны  надо  всё  развивать,  и  тогда  наш  общий  фундамент  так  укрепится,  что  ни  изнутри,  ни  снаружи  его  не  укусить.  Зубы  обломают!
    -   Ведь  кто  создавал  богатства?  Негры  на  плантациях  и  рабочие  на  заводах.  И  у  нас  -  крепостные   крестьяне,  -   напомнила  Полина. -  Негры  жили  в  хижинах,  а  крестьяне  -  в  избах.  А  хозяева  проживали  в  замках  или  в  хороших   господских  домах.  Попробовал  бы  хоть   один  человек  со  своей  семьёй  наработать  себе  столько  богатства  своими  собственными  руками! 
    -   Или  мозгами!  -  добавил  профессор,  а  сосед  -  фермер  Виктор,  который  внимательно  слушал  умные  речи,  лишь  изредка  решаясь  вставить  что-то  своё,  посмотрел  на  свои  руки,  они  все  были  в  мозолях,  а  из  богатства  у  него  был  только  тот  дом,  который  ему  оставила  его  мать,  соседка  тети  Зины,  тетя  Настя.  И  он  не  понимал,  как  же  можно  сделать  так,  как  говорит  Виктория.
   -  Ты  живешь  в  Америке,  а  за  Россию  болеешь  больше,  чем  некоторые  здешние, -  заметил  Виктор.
   -   А  я  осталась  русской,  и  оттуда  я  переживаю  за  Россию   не  меньше,  чем  вы. И  у  меня  здесь  мама. И  я  точно  -  патриотка  России,  где  бы  я  ни  жила. Поэтому  я  и  хочу  сделать  именно  здесь  что-то  хорошее.
   -   Так  мы-то  что  должны  делать? -  опять  спросил  Виктор. 
   -   Итак,  Володе  завод  оставляем!  -  сделала  окончательный  вывод  Виктория.  Все  засмеялись,  а  Владимир  ответил:  -  Вот,  спасибо!
   -   Но  при  условии,  -  продолжала  основательница  Ордена,  -  что  он  поднимет  зарплату  рабочим.  Помни, что  это  они  создают  тебе  богатство,  и  их  нужно  уважать  и  ценить  по  заслугам,  а  не  чваниться,  не  презирать,  и  уж,  конечно,  не  выставлять  напоказ,  как  ты  прогуливаешь  их  деньги в  Куршавеле.
   -   В  Куршавеле  они  меня  как  раз  и  не  видят.
    -   Кто-нибудь  увидит,  снимет  на  видео  и  покажет.  Никогда  не  забывай,  чем  может  закончится  твое  превосходство  над  другими,  и  где  сейчас  те,  кто  этого   когда-то  не  понимал,  и  что  им  пришлось  перенести  на  чужбине.
    -   Революции  никогда  ничего  хорошего  народу  не   давали, -  продолжал  полемику  Владимир.
   -  Да,  это  так!  Но  их-то  все  равно  смели!  Я  призываю  богатых  умерить  свои  аппетиты,  тем  более,   что  ресурсы  тоже  ограничены.  Еще  у  Платона   в  его   «Государстве»  мы  читаем,  что « ненасытное  стремление  к  богатству  и  пренебрежение  всем,  кроме  наживы,  погубили  олигархию». И  мы  для  себя  тоже  введем  самоограничения.  Пусть  это  слово  «самоограничение»  будет  одним  из  принципов  членов  нашего  Ордена,  пусть  это  будет  правилом  хорошего  тона.  И  ты, Володя,  живешь  сам  и  дай  жить  другим!
   -   Хорошо,  я  буду  об  этом  помнить,  -   согласился  директор  завода
   -   А  сама-то  шикарный  загородный  дом  в  Подмосковье  купила! – напомнила  дочке  Зинаида  Леонидовна.

   -  Да,  я  купила  дом. Он  нам  необходим.  Где  же  нам  останавливаться  в  Москве? Майкла  стеснять?  И  я  купила  дом,  а  не  дворец. И  вдруг  Элен  захочет  жить  в  Москве!  Я  это  предвижу,  и  я  купила  дом  на  ее  имя. Я  не  призываю  к  аскетизму,  как  говорится,  красиво  жить  не  запретишь. Но  красиво,  это  должно  быть  нравственно,  то  есть  в  пределах  норм,  установленных   обществом.  Безнравственное  не  может  быть  красивым.  Я  купила  дом  для  своей  девочки,  но  я  также  построю  небольшой  уютный  дом   для  брошенных  маленьких  деток,  и  Володя  выделил  мне  участок. Вторым  принципом нашего   Ордена   будет  помощь  нуждающимся,  а  это,  как  известно,  дети,  больные  и  старики.  Для  больных  мы  разрабатываем  лекарство,  я  вам  уже  рассказала  об  этом. А  когда  я  построю  детский  дом,  то  я  должна  буду  его  и  содержать.  Я  прошу,  Володя,  и  твоего  софинансирования.
    -   Я  помогу.  И  денег  дам  для  детей,  и  буду  снабжать  бесплатно  теми  овощами,  ягодами,  что  мы  вырастим  на  моей  земле.  Дети  -  это  святое!
   -   Витя,  а  как  у  тебя  сейчас  дела?  -  обратилась  Виктория  к  своему  соседу.
   -    Взял  в  аренду  пять  гектар  земли.  Можно  взять  ещё,  земли  много,  но  больше  не  обработаю. Выращиваю  пшеницу  и  картофель. Пшеницу  смалываю  на  муку,  а  также  дроблю  на  комбикорма  для  скота.  Скотины  у  меня  немного,  в  основном  для  себя  и    для  детей,  что  обосновались  с  семьями  в  городе,  ну,  и  чуть- чуть  на  продажу.
   -   Тебе  должно  помочь  государство.  Все  страны  дают  сельхоз  производителям  дотации.  Кушать  хотят  все,  пусть  делятся. 
        -    Но  твоему  детскому  дому  я  дам  и  картофеля  и  муки  для 
пирожков,  плюшек  и  блинчиков. – Мяса  парного  продам  подешевле,  телятинки  на  супчик  и  котлетки,  а  сахарные  косточки  для  навара  бесплатно. - Что  у  меня  есть,  тем  и  поделюсь.
   -   Вот  и  правильно,  -  снова  сказала  Зинаида  Леонидовна. – Мы  ведь  делаем  это  и  для  своей  души  тоже. Помогаем  ей  спастись. Надо  ведь  не  только  молиться,  а  и  добрые  поступки  совершать.
   -  Наше  сознание  нам  надо  бы  изменить,  -  сказал  Алексей  Иванович. -  А  то  стало  оно   не  духовным,  а  совсем  материальным.  В  глазах  только  денежки.  Деньги  -  средство,  а  у  нас   это   цель.
  -   Не  вижу  противоречия,  -  сказал  Андрей.  Ну,  подумай,  дед,  ставишь  цель  -  деньги,  а  потом   покупаешь  то,  на  что  их  хватает,  машину  или  квартиру  или  наоборот,  ставишь  цель  -  машина  или  квартира   и  зарабатываешь  деньги.  И  какая  тебе  разница,  что  первично,  что  вторично.  Более  того,  первичны,  все-таки,  деньги,  без  них  ничего  не  купишь.
  -   Первичны  все-таки  мысли  о  них, – предположила  Виктория,  -  а  за  ними  идут  действия,  направленные  на  их  зарабатывание.
   -  Эк,  ты  куда,  внучок,  хватил,  квартира  или  машина…. Ты  сначала  на  велосипед   себе  заработай,  а  то  катаешься  на  Леночкином,  коленки  до  руля  достают.
   -  Велосипед?  Мыслить  надо  достойными  категориями,  -  нашёлся  Андрей.
    -  Вон  Марк  из  Калиновки  иногда  к   нам  заезжает,  все  каникулы  на  стройке  работал,  говорил,  на  машину  копит,  а  ты  все  время  отдыхаешь. И  в  университете  тоже  учится.

   -  У  Марка  нужда,  а  у  Андрюши  есть  родители,  и  дед  обеспеченный,  у  которого  он  может  отдохнуть,  -  вступилась  за  Андрея  баба  Зина.
  -  Отчего  ему  отдыхать-то?  На  лекции  сходит,  да  потом,  небось,  по  клубам….
  -  А  чего  мне  перенапрягаться?  Я  жду,  когда  мне  дед  машину  подарит, -  нисколько  не  обиделся  Андрей  и  даже  подразнил  деда. -  А  квартира  мне  достанется  от  городской  бабушки,  от  маминой  мамы.  Она  во  мне  души  не  чает.
    -  Хорошо  устроился,  -   улыбнулась  Виктория.
   -  Надеюсь,  Ваш  муж  мне  поможет  потом  устроится  работать  заграницей! -  не  моргнув  глазом,  продолжал  провоцировать  собеседников  Андрей.
  -  Может  быть,  и  поможет,  но  не  надейся  сразу  на  слишком хорошую  работу  заграницей,  -  охладила  его  пыл  Виктория.  -  Сначала  тебя  заставят  мыть  пробирки,  образно  говоря,  то  есть,  выполнять  рутинную  работу,  которую  не  хотят  делать  свои  работники.
  -  Из  молодых  да  ранний, -  сказал  Алексей  Иванович.
  -  Они  все  сейчас  такие, -  заметила  Полина.  -  А  впрочем,  молодцы,  надо  использовать  все  возможности.
  -  Не  все  такие! -  вдруг  произнёс  с  каким-то  надрывом  профессор  Черкезов. -  Мой  сын  не  такой!  Я  бросил  их,  то  есть  жену  и  сына,  когда  ему  было  всего  двенадцать. Они  меня  не  простили. И  отказались  от  моих  денег.  Дайте  мне  крест! -  протянул  он  руку  к  Владимиру,  и  тот  моментально  передал  ему  Георгиевский  крест.
  -  Но  Вы  же,  наверное,  платили  сыну  алименты?  -  робко  предположила  Полина.
  -  Нет,  мы  договорились,  что  я  оставляю  им  квартиру  и  дачу,  но  не  плачу  алименты.  Себе  я  оставил  только  машину. И  еще  у  меня  был  мой  бизнес. Но  я  хотел  давать  им  деньги,  но  Гера  отказался,  а  Катя  его  поддержала.
  -  Им  нужны  были  не  только  деньги,  им  нужны  были  Вы  сами,  им  нужен  был  отец  и  муж, -  предположила  Полина.

   -  Они  меня  возненавидели,  ведь  у  меня  была  другая  женщина. Они  считали,  что  я  их  предал,  и  это  была  правда. А  потом  я  заболел  и  стал  не  нужен  никому. И  вот  я  уже  три  года,  как  живу  у  вас.
  -  Ну,  и  хватит  об  этом!  Все  это  уже  в  прошлом.  И  Вы  -  член  нашей  семьи,  и  мы  Вас  все  любим, -  сказала  Зинаида  Леонидовна,  а  Виктория  подошла  сзади,  ласково  обняла  его  и бережно  забрала  из  его  рук  Георгиевский  крест.

  -      Насколько  нам  известно,  ваш  сын  Герман,  которого  Вы,  Александр  Германович,   назвали  в  честь  вашего  папы,  уже  самостоятельный  молодой  человек,  ему  уже  двадцать  лет,  он  учится  в  университете,  в  котором  Вы  когда-то  преподавали.
   -  И  моя  жена  Екатерина  Ахметовна  работает  там  же,  она  уже  профессор.
   -   Вы  можете  ими  гордится, -  продолжала  Виктория.
   -   А  мной?  Разве  мной  можно  гордиться?
   -  Я  уверена,  что  и  они  Вами  гордятся,  ведь  ваш  портрет  висит  в  Университете.  Герман  же  знает,  кто   его  отец, -  успокаивала  его  Виктория,  а  Полина,  поняв  ситуацию,  решила,  что  не  стоит  больше  сыпать  соль  на  рану,  и  увела  разговор  в  другое  русло. 
   -  Мы  говорили  о  сознании.  Как  Вы  считаете,  профессор,  что  все-таки  главнее,  сознание  или  материя?
   -  Без  материи,  то  есть,  хотя  бы  без  еды,  сознание  вряд  ли  будет  функционировать,  -  ответил  вместо  профессора  будущий  биолог  Андрей.
   -   Подожди   ты,  выскочка,  не  тебе  задали  вопрос,  соблюдай  очередность,  -  шикнул  дед  на  внука.
     -   Основной  вопрос  философии  -  что  первично,  что  вторично,  сознание  или  материя,  всегда  будет  нас  озадачивать. Я  не  философ,  а  математик,  физик,  я  -  материалист. И  я  считаю,  что  первична  материя.  Она  существовала  всегда.  Теория  большого  взрыва. Так  создавалась  Вселенная.
   -   А  как  же  Бог?  Как  же  учения  -  Библия,  Талмуд,  Коран, Тора  и  другие?    И  как  же  наш  Орден,  которому  мы  дали  имя  святого?  -   опять  спросила   Полина.
        -  А  что  такое  Бог? Кто  его  видел? Это  иллюзия,  в  которую  люди  верят  из  страха  перед  смертью. Нам  хочется  думать,  что  потом  будет  что-то  еще!  Если  бы  религии  призывали  только  к  миру,  как  нам  говорят,  то  не  было  бы  религиозных  войн. Хотя  на  самом  деле  войны  ведутся  за  земли  и  за  ресурсы,  а  именем  Бога,  те, кто  ведут  эти  войны,  только  прикрываются.

        -  Сейчас  у  нас  очень  усилилось  влияние  религий. Это  потому  что  у  людей  отняли  прежние  идеалы,  а  новые  не  дали. И  людям  остаётся  только  верить  в  Бога. Наше  государство  уже  нельзя  назвать  светским. Построили  много  церквей,  только  жаль,  что  количество  больниц  уменьшили.  И  бывшие  коммунисты,  которые  отрицали  Бога,  сейчас  показательно  молятся  в  церквях. Но  я  не  понимаю,  почему европейские  страны  сейчас  так  охладели  к  религиям,  ведь  они  помогают  управлять  народом,  -  поддержал  профессора  бывший  военком.
         -  А  у  них  теперь  новая  религия  -  демократия,  и  они  её  везде  насаждают, -  высказал  своё  предположение  Владимир.
          -  Мой  кузен  Майкл,  говорил,  что  религии  -  это  идеи  и  нравственные  нормы,  которые  придуманы  людьми  от  имени  Бога. Одно  дело  человек  скажет: «Делай  так!»,  а  другое  дело  Бог. Властям,  высшему  сословию  Бог  нужен,  чтобы  через  религию  управлять  народом. Посмотрите,  какие  яркие  представления,  так  называемые,  богослужения  они  устраивают,  с  пением,  с  запахами  ладана,  с  золотыми  одеждами,  лучше,  чем  в  театре. Но  чтобы  попасть  в  театр, надо  заплатить  большие  деньги.  А  тут  не  надо. А  эффект  такой  же,  очищение,  катарсис,  и  в  конце,  успокоение. Он  цитировал  Маркса:  «Религия  -  опиум  для  народа», -  вспомнила  Виктория.

          -  Значит,  можно  сказать,  что  религия  -  это  психологическая  помощь  для  народа,  -  сделала  вывод  Полина.
          -   Не  совсем  так,  Лина. Психолог  помогает  индивидуально,  и  исходя  из  научных  концепций  о  характере  человека,  разбирает,  что  человеку  нужно,  каковы  его  устремления,  мотивы,  желания,  возможности,  даже  способности  и  направляет  его,  подсказывает,  как  ему  правильно  себя  вести,  то  есть,  исходит  из  реальных  вещей. А  религия  даёт  успокоение,  уводя  человека  из  реальности.  Поэтому  Маркс  и  считал,  что  это  опиум.
         -   С  батюшкой  тоже  можно  поговорить  индивидуально.
         -  Наедине  можно  поговорить  и  с  руководителем  секты,  но  как  это  может  закончится? Особенно,  если  тебе  подадут  кофе  с  чем-нибудь? В  таком  случае,  конечно,  лучше  поговорить  с  батюшкой,  или  с  мамой,  или  с  подругой.

          -   Почему  нам  так  нужны  разные  учения? Мы  слабы. Сильному  человеку  ничего  этого  не  надо. Он  сам  знает,  как  ему  поступать.  Он  знает  свои  цели,  и  как  их  добиться. Он  умеет  правильно  общаться  с  людьми,  с  каждым  по-разному,  умеет  найти  к  ним  подход,  найти  общий  язык,  учесть  интересы  свои  и  чужие,  пойти  на  компромисс,  и  в  конечном  итоге,  добиться  результата  с    пользой  для  себя  и  для  других, -  рассуждал  профессор.
        -  Как  же  стать  сильным? – опять  спросила  Полина.
        -  Только  путём  просвещения. Учиться,  что  же  ещё! Что  нам  и   завещал  Ленин.  От  классиков  не  открестишься.
- А  идеи  Ленина  всё  ещё  живы?
- Идеи  Георгия  Валентиновича  Плеханова  нравятся  ещё
 многим. Ленина  можно  не  читать,  если  прочесть  труды  Плеханова. У  Ленина  все  идеи  взяты  оттуда,  так   нам  говорил  преподаватель  по  диалектическому  материализму  в  институте. И  заставлял  читать Плеханова.  Но  вот  воплощать  свои  идеи  в  жизнь,  он  отказался,  хотя  его  очень  просили  об  этом  революционеры. Наверное,  он  в  них  сомневался,  или  считал  преждевременными,  общество  ещё  не  созрело.  Он  уехал  заграницу,  а  Ленин  оттуда,  наоборот,  приехал  и  воплотил  эти  идеи  в  жизнь. Бог,  которого  они  отрицали,  им  помог. Или  обошлись  без  него. В  общем-то,  создали  новую  светскую  религию  -  коммунизм.
         -    Может  быть,  Бог  и  есть,  и  то  и  другое  пока  недоказуемо, -  размышлял   Алексей  Иванович,  -  но  тогда  ему  глубоко  наплевать  на  людей  и  на  их  страдания.
         -  А  может  быть,  в  наших  страданиях  есть  какой-то  божий  промысел? -  продолжала  полемику  Полина.
         -   Какой  может  быть  промысел  в  страданиях  детей,  которых  фашисты  сжигали  в  газовых  камерах? Он  всемогущ,  значит,  он  мог  это  остановить?  Но  он  этого  не  сделал.  Это  можно  объяснить?  Пока  я  ни  от  кого  такого  объяснения  не  слышал.  Хотя  постоянно  задаю  этот  вопрос.
      -  Он  дал  людям  свободную  волю  творить,  что  хочешь,  а  также  мы  должны  сами  научиться  противостоять  злу. Он  также  дал  нам  нравственные  заповеди   в  своих  учениях,  которым  мы  должны  следовать,  «не  убий»,  например,   -  еле-еле  договорила  свою  фразу  Полина. – А  насчет  страданий,  я  тоже  не  знаю,  не  хочется  думать,  что  он  жестокий,  ведь  он  сам  страдал.
     -  Не  сам  Бог  страдал,  а  его  сын  Христос. И  Бог  дал  ему  умереть,  чтобы  нас  всех  спасти.  Значит,  и  эти  дети  умерли,  чтобы  нас  спасти. А  сами  стали  ангелами,  да  и  сын  Божий  воскрес, -  вот  такое  объяснение    дала  Зинаида  Леонидовна.
    -  Тогда  нужно  научно  доказать,  что  Бог  есть, -  не  сдавалась  Полина.
    -   А  как  это  сделать?  -  спросил  приземлённый  Виктор,  ведь  он  тоже  иногда  смотрел  на  звезды.
    -   А  я  знаю,  как,  потому  что,  я  знаю,  что  будет  потом,   -  вдруг  сказала  Виктория. -  Надо  биологу  Андрюше  объединиться   с  физиком  Александром  Германовичем,  то  есть  разным  учёным  надо взяться  за  это  и  отнестись  к  этому  вполне  серьезно.  И  не  надо  бояться  смерти,  если  ты   жил  достойно.
   -  Давайте,  профессор,  возьмемся  за  это,  может,  Нобелевскую  премию  получим,  -  тут  же  согласился  Андрей.
   -   Этому  бы  только  сразу  премию  получить  в  денежном  эквиваленте, -  пробурчал  его  дедушка. 
    -   Ты,  наверное, опять  вспомнила  Платона,  -  продолжал  профессор. -  Я  тоже  его  прочел,  благо  он  есть  в  вашей  библиотеке. От  избытка  времени,  особенно,  когда  Элен  на  другом  континенте,  я  стал  интересоваться  философией,  прочёл  «Философские  повести»  Вольтера,  изучил  Конфуция,  нашего  Владимира  Соловьёва,  и  конечно  Платона.  Его  друг,  великий  философ  Сократ,  ходил  по  своим  знакомым  в  своей  родной  Греции   и  рассуждал  о демократии,  о  свободе,  а  Платон  эти  речи  записывал. В  частности,  Сократ  говорил,  что   свобода  при  демократии  переходит  во  вседозволенность,  и  поэтому  из  демократии  неизбежно  вырастает  тирания,  а  по-нашему,  диктатура.  За  эти  речи   родная  Греция  его  казнила,  и  Платон  тоже  бежал  из  Афин.
        -   Свобода  -  это  самый  главный  идеал,  к  которому  люди  должны  стремиться.  Свобода  слова,  мнений,  предпринимательства,  стиля  жизни,  ну,  и  так  далее.  Только  свободный  человек,  может  быть  человеком,  а  иначе -  это  раб, -  высказала  своё  мнение  о  свободе  Виктория. -  Но  нельзя  ущемлять  и  свободу  других. То  есть,  абсолютной  свободы  нет.  Везде  есть  свои  ограничения.  Но  расскажите,  что  с  Платоном  было  дальше?
         -   А  дальше  были  Египет,  Сицилия,  Южная  Италия. Общество  последователей  Пифагора. Они  жили  на  лоне  природы. Что  мне  нравится  в  их  идеях,  так  это  то,  что  они  превозносили  математику. Числа,  цифры,  формы,  то  есть  геометрия. Мне,  как  математику,  все  это  очень  льстит. Ну,  и,  конечно,  их  разговоры  о  справедливости,  как  высшей  ценности. А  когда  он  вернулся  в  Афины,  то  создал  там  свою  знаменитую  Академию.
      -    Вот  насчёт  справедливости  мне  не  совсем  понятно,  -  опять  вставила  слово  Виктория. – Где  критерии  справедливости?  Одни  считают,  что  справедливо  всем  всё  раздать  поровну,  а  другие  справедливым  считают,  сколько заработал,  столько  и  получил.  Третьи  считают,  что справедливо  получили  завод,  по  принципу,  кто  смел,  тот  и  съел,  и  потому,  что  они  этого  достойны.
      -   А  справедливо,  что  Платон  был  продан  в  рабство?  -  спросила    Полина.
      -  Справедливость  восторжествовала,  и  его  выкупили   богатые  поклонники. Но  несправедливым  было  то,  что  людей  покупали  и  продавали.
     -   Вы  нам  целую  лекцию  прочитали, – сказала  Зинаида  Леонидовна,     - Давайте  возьмем  за  правило,  каждую  встречу  по  очереди  рассказывать  что-то  интересное.  Это  так  развивает. Хочу  умереть  умной.  Может  быть,  наш  ум  там  понадобится.
     -   Живи  долго,   мама!
     -   Тогда,  тем  более  хочу  быть  умной.
     -    Ты  у  нас  самая  умная.
   -  Так  посмотри,  кто  меня  окружает!  Профессора,  да  полковники,  -  кивнула  она  на  своих  мужчин.
   - Так  вот  почему  я  тоже,  как  и  ты,  Вика,  раз  уж  вам  нужен  Бог,  вспомнил  Платона.  У  него  мир  делится  на  три  части,  объективный  идеал,  Бог  -  создатель  и  три  его  помощницы, которые  занимаются  душами,  мир  идей,  в  котором  есть  также образцы,  модели  и  матрицы  всех  вещей,  и  мир  самих  вещей.  Идеи  вечны  и  неуничтожимы,  а  вещи  конечны  и  распадаются.  Он  описывает,  как  один  воин  на  поле  брани  ожил  и  потом,  рассказал  то,  что  он  видел.  Это  все  равно,  что  исследования  доктора  Моуди,  который  записывал  воспоминания  пациентов  после  клинической  смерти.
   -  Расскажите,  пожалуйста! -  подал  голос  Виктор – фермер. - Такое  интересно  знать  всем  без  исключения,  а  не  только  философам.
  -   Этот  воин  рассказал,  что,  отделившись  от  тела,  он  попал  на  луг,  где  было  много  таких  же  существ,  как  он.  Он  увидел  четыре  расселины,  которые  вели  вверх  и  вниз,  две - в  небо,  а  две – внутрь  земли. По  этим  расселинам  люди  спускались  и  поднимались.  Вокруг  сидели  судьи,  которые  по  итогам  жизни  показывали,  куда  идти,  на  небо  или  в  землю,  по - нашим  понятиям,  в  рай  или  в  ад.  По  двум  другим  расселинам  люди  возвращались  на  луг  с  неба  и   из-под  земли. Одни  выглядели  счастливыми  и  веселыми,  а  у  других  вид  был  плачевный,  они  были  угрюмыми  и  грязными.
       -  Хоть  и  грязные,  но  всё  же  вернулись  из  ада, -  заметила  баба  Зина. - Бог  милостив! Вели  себя  хорошо,  искупили  свою  вину,  и  Бог    их  выпустил.
      -   Семь  дней  они  все  вместе  жили  на  лугу,  обмениваясь  впечатлениями. Потом  пришел  страж  и  повел  их  к  помощницам.  Те  сначала  рассыпали  перед  ними  жребии,  и  каждый  взял  себе  тот  номер,  который  ему  достался  произвольно,  а  затем  образчики  жизней,  которые  они  выбирали  по  жребию. Но  не  знали  они,  что  выбирать  надо  не  богатую  жизнь,  а  полезную  для  развития  души.
      -    Имейте  ввиду,  друзья!  -  привлекла  внимание  к  этому  посылу  Полина.
       -   Поэтому  и  первый  мог  ошибиться,  хотя  перед  ним  было  большое  количество  вариантов,  и  последний  мог  выбрать  жизнь  достойную,  поскольку  образчиков  жизней  было  больше,  чем  людей. Затем  их  подводили  к  веретёнам,  и  помощница  ткала  им  нити  жизни,  наверное,  это  были  события  жизни,  может  быть,  они  у  нас  на  ладонях. А  уж  как  мы  через  них  пройдем,  какими  будем,  злыми,  добрыми,  терпимыми,  как  будем  противостоять,  и,  самое  главное,  по  Платону,  будем  ли  мы  справедливыми,  за  это  нас  и  будут  потом  судить.
     -   Но  разве  не  наши  поступки  определяют  наши  события,  и   то,  что  с  нами  происходит?  -  недоумевала  Полина.
      -  Есть  же  обстоятельства,  которые  от  нас  не  зависят,  но  определяют  нашу  судьбу. Где  мы  родились,  кто  наши  родители,  какие  у  нас  учителя,  чему  нас  учат,  кто  встречается  на  нашем  пути,  и  даже,  какой  сейчас  курс  доллара. И  есть  вещи,  которые  мы  выбираем  сами,  в  какой  вуз  поступить,  на  ком  жениться…. -  он  показал  пальчиком  сначала  на  Полину,  потом  на  Викторию.  -  И  потом,  я  же  вам  рассказываю  точку  зрения  Платона,  а  не  свою! -  развёл  он  руками.
      -   Продолжайте,  пожалуйста!  -  попросил  Андрей. -  Даже  мне  стало  интересно,  как  я  выпутаюсь  из  этих  нитей!  -  он  с  любопытством  рассматривал  свои  ладони.
       -  Ну,  уж  про  ладони,  это  я  пошутил,  а  вы  додумывайте,  как  вам  жизнь  устраивать.  У  нас  тоже  было  много  ошибок. Ну,  почитайте  сами  Платона,  описывает  красочно  и  совсем  несложно,  да  и  многие   вопросы,  что  он  затрагивает,  сейчас  актуальны. А  я  заканчиваю  мой  краткий  синопсис. Получив  образцы  жизней,  люди  шли  к  реке  и  пили  из  нее  воду,  потому  что  было  очень  жарко.  Выпив  воды,  они  тут  же  забывали  свои  прежние  жизни.
        -  Вот  почему  мы  не  помним  наши  прошлые  жизни,  -  сказала  опять  Полина.
        -  Христианское  учение  нам  говорит,  что  у   нас  только  одна  жизнь,  -  возразила  баба  Зина.
        -   Мы  же  разбираем  учение  Платона, - напомнила  Виктория. - 
  Потом  они  ложились  у  реки  спать,  а  в  полночь  загремел  гром,  засверкала  молния,  и  началось  землетрясение, -  продолжал  профессор. -  И  тогда   их  всех  разбросало   к  местам,  где  они  должны  были  родиться.  А  воину  попить  не  дали,  ему  сказали,  что  он  должен  вернуться  и  все  рассказать  людям  на  земле.  И поэтому, он  ожил,  и  все  вспомнил,  и  рассказал  тем,  кто  тогда  жил.  А  они  рассказали  Платону,  он  записал,  и  его  книги  дошли  до  нас.
       -   Спасибо,  Александр  Германович,  -  сказала  Виктория, - но  я  говорила  не  про  Платона.  Я  говорила  про  себя.  Я  сама  видела  души  людей.