Смерды и чухонцы

У варягов "русов", создавших на "украенных"(отрезанных, отобранных, отжатых) ими у хазар землях - собственную конфедерацию независимых княжеств, под общим названием - "Русь", и подданных им, "русских" славян, изначально сложились довольно сложные отношения.

"Русами"(рыжими)славяне называли восточных викингов, варягов, обеспечивающих им военное "крышевание" их родовых городов("го-род" - "начало рода").
Причем, восточные славяне не были завоеваны варягами, как были завоеваны викингами народы Западной Европы , а договаривались с ними "полюбовно" о выплате им ежегодной дани, в обмен на их защиту от нападения многочисленных, местных и пришлых племен, промышляющих разбоем и грабежом, коих в то время во множестве шастало по окрестным лесам, и потому они исправно и безропотно выплачивали варяжским бандитам ясак (мех, пушнина) в качестве ежегодной платы за их защиту от всех других бандитов, разумно полагая, что содержание собственной регулярной армии для этого обошлось бы им намного дороже.

Варяги, же, навязывали славянам свое подданство - "добровольно-принудительно", не особо считаясь с их мнением.
А славяне терпели их - как очередное неизбежное зло, считая что своей данью варягам они гарантируют себе под их защитой - относительно спокойное и безопасное проживание в своих родовых городах  и селах.
Точно, также, они до этого платили ясак Хазарскому Каганату, чтобы он своей властью, защищал их от набегов подчиненных ему племен.
А, до этого, они точно также платили - Булгарскому каганату, с той же целью. Причем их тюркские правители совершенно не вмешивались в жизнь славян, а довольствовались их регулярными ежегодными взносами в свою казну, и этого им было вполне достаточно.
Поэтому, славяне весьма флегматично отнеслись к тому, что"власть опять переменилась", не считая это каким то важным событием в своей жизни.
Так и получилось, что варяги считали славян подчиненными себе, а славяне, в свою очередь, считали варягов - лишь очередными нанятыми ими дикарями, обеспечивающими их безопасность.

При этом, славяне отнюдь не питали иллюзий относительно своих военных "покровителей", справедливо считая их такими же разбойниками и грабителями, как и те, от кого они их защищали. И имели на это все основания.

Ведь, до этого, варяги, промышляющие речным пиратством,совершали мелкие разбойничьи набеги на прибрежные села славян. Недаром, славяне прозвали их "ворягами"(вор, ворог,враг), переиначив их собственное самоназвание - "веригеи" ("скованные цепью", от слова "вериги" - цепи оковы).

В захваченных славянских селах, варяги перебив всех мужчин, забирали и грузили на свои лодьи - все, что представляло хоть какую то ценность, насиловали женщин, пленили и забирали с собой их детей, которых привозили к себе домой и использовали их в качестве "живых консервов".

Людоедство в дохристианскую эпоху не считалось у викингов зазорным, а признавалось ими как вынужденная необходимость, чтобы как то пережить долгие полярные зимы, при полном отсутствии запасов еды, рыбы в промерзшей прибрежной воде, и дичи, давно уже перебитой в округе. И потому, в голодное время, они часто съедали не только плененных ими славянских детей, но и своих собственных, в основном, девочек, которые все равно никогда не станут воинами, кормильцами рода.
Таким же кардинальным способом варяги решали и внутриплеменные проблемы по пенсионному обеспечению своих престарелых соплеменников. Поэтому, редко кто из них доживал до преклонного возраста, чтобы читать им нудные нравоучения по поводу их жестоких обычаев.
Ну, а, если уж доходило до крайности, то викинги съедали и своих собственных жен. Живя своими родовыми племенами в общих "длинных домах", напоминающих бараки концлагерей, они вели в них общее коммунальное хозяйство, и решение - кого сегодня будут варить на обед - являлось непреложной прерогативой главы рода. И чьи то нежные сантименты по поводу любви, и тому подобного - не встречали понимания в голодных глазах соплеменников.
Ну, а, уж, разборки между воинами - кто круче - всегда восторженно встречалось в голодном бараке - на ура. И тело проигравшего в этом поединке непременно становилось праздничным блюдом на его торжественной панихиде. Отсюда и их врожденная свирепая манера ведения боя, в котором они всегда отчаянно бились - до конца, не взирая на соотношение сил. Потому, что, проигрыш в нем однозначно воспринимался ими - как неминуемая смерть.
Конечно, можно было просто сбежать из общего барака, двери которого никогда не запирались. Именно так, обычно, и поступали старики, не желая чувствовать себя курицей под ножом собственных обезумевших от голода детей. Но, на свирепом ледяном ветру заполярной Арктики, даже в теплой одежде тело через пару часов превращалось в обледеневший труп.

При подобном образе жизни, у них был извечный дефицит собственных женщин, и они вынужденно брали в жены повзрослевших девушек из плененных ими славянских детей. И, в результате, рожденный славянской матерью варяг свое первое слово -"мама" говорил на славянском языке. От своей славянской матери он перенимал ее речь, и, впоследствии, не нуждался в переводчике для разговора с другими славянами.
Кроме того, варяги, в своих общих коммунальных бараках, не особо заморачивались вопросом - кто чьи дети, и выживших славянских детей считали - уже своими. Выученные ими, славянские мальчики, взрослея, становились полноправными членами своего варяжского клана, искренне считая это для себя - честью.
А, потом, они, вместе с другими варягами, азартно участвовали в нападении на очередной славянский поселок.
Так, или иначе, но варяги вполне свободно говорили на славянском наречии, называемом самими славянами - "русским языком".

Но, оказывается, не только "русы-варяги" говорили на русском языке, но и все скандинавские народы, когда то, до их насильственной ассимиляции северными германскими племенами, говорили по русски.
Доказательством этому служит "Плачевная речь" по Карлу XI, написанная церемониймейстером шведского королевского двора Юханом Габриэлем Спарвенфельдом (1655—1727) на русском языке того времени по случаю смерти шведского короля Карла XI. Впоследствии речь была издана и напечатана латинским шрифтом в двух экземплярах.
Зачем понадобилось шведам зачитывать своему народу торжественную траурную речь на русском языке, записанную ими для себя латинскими буквами? Ответ однозначен, чтобы она была понятна местному русскоязычному населению Швеции.
На Руси шведов звали - "сведами", то есть, сведующими, знающими местность. Сами себя шведы называли - "свеи" (свои), что звучит почти по русски.

Но, как получилось, что скандинавы и славяне говорили на близких наречиях одного языка?
В этом нет ничего удивительного. Скандинавы это племена, пришедшие с древнего затонувшего теперь, легендарного материка "Гиперборея", или иначе называемого - "Арктида", и ассимилировавшие с северными праславянскими племенами этруссков, заселявших когда то всю Европу.
Но, этрусски("народ рыжих" - греч.)пришли из Индии, где их называли ариями, А в Индии они оказались, пройдя через всю Сибирь - со все того же древнего затонувшего материка Гипербореи. Так произошла "Встреча на Балтике" разных племен когда то единого народа. История, подчас, выглядит виртуознее любой фантастики.

Постоянно находясь на грани выживания в скученном общем бараке среди себе подобных, варяги с детства приобретали жестокий звериный нрав и недоверчивую настороженность. Поэтому, по детски простодушное и легкомысленное на их взгляд, добродушное и миролюбивое поведение, неискушенных жестокими испытаниями, вальяжных и сытых славян вызывали у них только раздражение и презрение к их инфантильному образу жизни.
Славяне же считали варягов - коварными и жестокими, ненасытно жадными и меркантильными, дикими  отморозками, живущими своими примитивными животными инстинктами, и неспособными жить в гармонии с окружающим миром.

Но, варяги, как и их западные сородичи, викинги, жили так далеко не всегда. Когда то, и они в сытости и довольстве благоденствовали на своих цветущих землях, на которых в изобилии водилась всевозможная дичь, а теплые прибрежные воды были полны рыбы.
Но, очередной наступивший "малый ледниковый период" однажды внезапно превратил их благодатную землю в в суровую и безжизненную ледяную пустыню.
Конечно, они могли отправиться искать и отвоевывать себе новые места для проживания, как это делали, в ту пору, многие другие народы. Но, они были слишком малочисленны, чтобы суметь выжить на чужих землях в противостоянии с враждебно настроенными местными племенами. И, понимая это, они вынуждены были оставаться на своей бесприютной земле, сделав своим родовым промыслом - охоту на людей и их имущество, превратив свое собственное несчастье в проклятие для других народов.

В отличие от них, славяне, традиционно занимающиеся земледелием, и потому, не нуждающиеся в обширных лесных охотничьих угодьях, или лугах для выпаса скота, и способные с высокой плотностью своего населения компактно проживать на малой территории, никогда не пытались завоевывать - ни своих, ни чужих, а предпочитали мирно сосуществовать между собой и другими народами, среди которых селились, не особо стесняя и обременяя их своим присутствием. А если, все же, вдруг, становилось тесно, они просто уходили, и шли дальше, обживая все новые земли, и обустраивая на них свои родовые города-колонии. Поэтому, какие то нелепые дрязги и военные конфликты, в которых люди тупо убивают людей ради эфемерной власти над кем то, или некого исключительного права на землю, которой вполне хватает на всех, они считали для себя бессмысленной и никчемной суетой.
Также, жили и их предки, называемые другими народами - "этруссками" и "ариями".

Ведь, когда то и они, подобно варягам, оказались точно в такой же ситуации, и точно также, однажды, лишились возможности жить и процветать на своей древней прародине, Гиперборее. Но, тысячелетия их бесконечных странствий по Земле научили их житейской мудрости и пониманию законов бытия, при которых парадоксальным образом, грубая сила является признаком слабости, а слабость и мягкость - проявлением силы.

Так, при общих жизненных интересах, и даже общем языке общения, варяги и славяне имели совершенно разный национальный менталитет совершенно не понимали логику поведения друг друга. И, это заставляло их крайне щепетильно и осторожно вести себя в общении, и не нарушать взаимной обособленности, что в конечном счете, как ни странно и укрепило их союз, в котором они - не подавляли, а лишь, взаимно дополняли друг друга. И как тут не вспомнить о законе единства противоположностей?

Между собой же, они отзывались друг о друге крайне пренебрежительно.
Варяги брезгливо называли славян - "смердами"(от слова "смердить" - "отвратительно пахнуть, вонять"). Оказывается, славяне, до встречи с варягами, не мылись. Регулярно умывались, меняли белье, но, не мылись. Но, это вовсе не потому, что они были такими уж грязнулями, а чтобы не смывать с кожи вырабатываемые ею репелленты, отпугивающие насекомых паразитов.

Славяне, же, презрительно называли их - "чухонцами" (от слова "чухаться, чесаться"), потому что регулярно моющиеся варяги в походных условиях очень быстро цепляли на себя всевозможных, блох, чесоточных и энцифалитных клещей, вшей, и прочих паразитов, которыми они тут же заражались друг от друга, и были вынуждены непрерывно почесываться, что раздражало славян, опасающихся подцепить от них какую нибудь заразу, и заставляло держаться от них поодаль.

Надо сказать, что и викинги взяли привычку регулярно мыться вовсе не по причине пристрастия к вопросам личной гигиены, а, просто, из-за необходимости смывать с себя морскую соль, оседающую у них на телах, при брызгах волн, во время гребли на своих "драккарах", при низкой посадке в которых, им не удавалось их избегать.
При испарении воды с тела, соль кристаллизовалась на одежде, превращая ее в наждачную бумагу, натирающую и раздражающую кожу.
Чтобы смыть эту соль, необходимо выкупаться в пресной воде и прополоскать в ней одежду.
Но, никто не озадачивался греть воду в походных условиях для сотен викингов сразу, и они вынуждены были мыться и полоскать свою одежду в ледяной студеной речной воде. А, чтобы, не умереть от переохлаждения при подобном купании и стирке, они по очереди периодически заскакивали в сооруженную ими дощатую будку, а то, и просто палатку из парусов, или, приспособив для этого какую нибудь бревенчатую охотничью избушку, называемую ими - "сауна" ("зауна", "заимка" - замкнутая, закрытая), в которой воздух нагревался от раскаленных на огне камней. В ней они быстро согревались и сушили свою одежду. Именно поэтому, в ней используется горячий воздух, а не пар, иначе одежда бы в ней не просохла.
Сауны викингов топились "по черному", то есть, без вытяжной трубы, и оседавшая на их пропотевшие тела сажа образовывала на них нечто вроде мыла, которое они смывали с себя, выскочив разгоряченные из сауны и снова окунаясь в ледяную воду.
Резкий перепад температур пробуждал в них скрытые запасы энергии, снимал усталость, и придавал им новые силы для продолжения своего плавания.

Впрочем, славяне довольно быстро переняли у варягов - ранее диковинный для них, обычай париться, но, существенно изменив и приспособив его уже под свои бытовые потребности, используя для этого уже не сухой горячий воздух "финской сауны", который использовали в ней викинги, а горячий насыщенный водяной пар, который, в сочетании с ингаляцией лекарственными травами и интенсивным массажем - березовым веником, оказывал просто волшебное универсальное исцеляющее действие на тело, натруженное непрерывными тяжелыми полевыми работами.
Паровая баня менее глубоко прогревает тело. Но, зато, она менее утомительна. В ней можно дольше находиться и действительно мыться. В просторных паровых банях славяне могли мыться всей семьей, держа под присмотром своих многочисленных детей, которые весело плескались в ней и азартно лупцевали друг друга вениками. А в тесных кабинках сауны им было бы тяжело и скучно.
Так появилась "русская баня". "Баня"("банка", "ванна" - большое корыто для мытья и стирки).

Мало того, сейчас это звучит удивительно, но, впоследствии, русские умудрились, даже, встроить "сауну" в свою "русскую печь", которую специально делали с большой внутренней полостью варочной камеры, явно превосходящей требуемый объем для выпечки хлеба.
Эта внутренняя полость печи и использовалась ими в качестве "сауны", для чего имела широкое входное устье, через которое они по очереди влезали внутрь протопленной печи, предварительно сгребя в сторону горячие угли, на которые ставили чугунки с водой, с запаренными в них душистыми и лекарственными травами.
Как следует прогревшись и пропотев в ней, они смывали с тел налипшую на них сажу - горячей водой, поддевая ее ковшом из чугунков, и, словно заново рожденные, вылезали из печи, уже чистые и разомлевшие от горячего пара.
Таким образом, они с легкостью избавлялись от вшей, чесоточных клещей и других кожных паразитов и многих болезней, включая банальную простуду.
При этом, вода стекала из камеры через специальное отверстие - в деревянный сруб в основание печи ("опечек"), и впитывалась в слой наполняющего его песка.
При следующей растопке печи, пары воды, испаряясь из нагреваемого ею слоя песка, создавали в ней дополнительную тягу и повышали ее теплоотдачу. А, в жаркое время года, постепенно испаряемые в печи пары воды превращали ее в домашний кондиционер, охлаждающий и вентилирующий воздух в избе.
Но, это, лишь, один из секретов хитроумного многофункционального устройства "русской печи".

Со временем, малочисленные, но крайне воинственные и задиристые варяги полностью ассимилировались и растворились в плотной среде добродушных и рассудительных восточных славян, образовав с ними гремучую смесь нового, Русского Народа, способного легко уживаться со всеми другими народами, объединяя их собой - в единое целое, и сочетающего в себе бесшабашную удаль и крайнюю беспечность с кротким миролюбием и непреклонным упорством. Возможно, в этом и состоит загадка таинственной и противоречивой "Русской Души".