рассказ Тары-бары

Рассказ:
ТАРЫ – БАРЫ

            Вам, конечно, знакомы эти забытые Богом и людьми глухие белорусские деревушки. Стоят они где-нибудь на взгорке у небольшой речки или озерка, вдалеке от столбовых дорог и цивилизации, и медленно угасают, как догорающая у иконы свечка…
И наша деревня, судя по обустройству, была не столько стара, сколько небогата. По обе стороны широкой улицы за палисадниками, раскрашенными августовскими цветами: мальвой и георгином, прятались небольшие дома с их нехитрым хозяйством – сараями да погребами.
Семья аистов, с весны облюбовавшая для жилья крышу заброшенной хатенки, с  явным любопытством следила за беседующими у дома № 40   гражданами противоположного пола.  Я замечу, что  подобные незапланированные судьбой  встречи интересны не только для пернатых существ, но и для всего остального мыслящего мира.
Итак, на улице деревни Осоки встретились местная жительница Ксения, из категории тех «кому за тридцать»,  и некий моложавый, но совершенно седой от неизбывных забот гражданин. Будь в этот момент рядом местный участковый капитан Берин, он бы потребовал у мужчины паспорт для сверки личности и мы бы узнали, что ему чуть за пятьдесят и зовут его Владимир.
«Всё, что свершается, свершается неоходимо». Именно так считал один из умнейших людей своего времени Артур Шопенгауэр.  Поверим философу на слово и проследим, как далее будут развиваться события, основываясь на этом постулате.
Что касается вышеупомянутой семьи аистов, то утверждать, что они что-то понимали в перипетиях человеческой  жизни,  мы не станем,  неизвестно нам и то, понимали ли птицы вообще человеческую речь. Но, что удивительно, прислушивались они к состоявшемуся  диалогу с нескрываемым интересом.
– Нам бы, барышня, водицы набрать. Поиздержались чуток в пути-дороге. Подскажите, где источник?  –  В знак серьёзности своих намерений мужчина продемонстрировал пару пустых полиэтиленовых баллонов.
– Вода у нас есть. Как же без воды? Хоть день-деньской пей, всю не выпьешь… Верите?
Молодая женщина решила никуда не торопиться и потому не отказалась немножко поболтать со случайным прохожим.
– Охотно верю… – подтвердил словами свою благонадежность Владимир. – Отчего ж не верить? Только колодца не вижу…
– Одна голова хорошо, как говорит пословица, а две куда лучше. Я имею в виду, – пояснила свою точку зрения Ксюша, –  что вдвоем искать воду намного интереснее. Не правда ли?
Из подслушанного разговора ясно, что деревенская жительница была не лыком шита. Может быть, уже сегодня настало время, о котором мечтал вождь мирового пролетариата В.И. Ленин – произошла долгожданная смычка города и деревни. Но кто к кому придвинулся, деревня ли к городу, или наоборот, город пошел в деревню, не совсем понятно, и вообще, не нам с вами о том судить. Давайте не будем отвлекаться на пустопорожние рассуждения, лучше вернемся быстрее к нашим героям.
Утверждение «что двоим всегда интереснее» мужчина одобрил. Да, именно так и он считает.
– Но очень бы хотелось узнать, где колодец… – добавил он, стараясь держаться в разговоре нужного русла.
– А куда и откуда мы свой путь держим? По собственному желанию или по щучьему велению, так сказать, согласно полученной  свыше директиве? – Поинтересовалась Ксения, не спеша выдавать первому встречному секреты местного водоснабжения. Вряд ли она приняла гражданина за иностранного шпиона, но осторожность в общении с незнакомым человеком никогда не помешает. Достаточно вспомнить трагическую судьбу писателя Берлиоза, доверившего свои ближайшие планы сомнительному профессору.
– Печники мы, – пустился в объяснения мужчина, – этим и живем… Кирпич на кирпич, гони бабка магарыч.
Чтобы не вводить читателя в заблуждение, сразу предупрежу – Владимир соврал. Просто ни с того ни с сего, взял и соврал. О чём он думал,  обманывая женщину, мы не знаем.  Почему многие представители сильной половины человечества так любят  говорит неправду,  даже психологам неизвестно. А более другого удручает, что Владимир даже не покраснел, ложь никоим образом не отразилась на его лице.
В действительности жил он в областном центре, работал инженером-программистом в  небольшой фирме. Каким ветром занесло его в эти края на безымянную улицу к дому №40, нам неизвестно. Как видите, тайны и недомолвки здесь на каждом шагу…  И еще. Почему он не сказал Ксюше правду? Может быть, постеснялся своей профессии? Маловероятно… Хотя, рассуди здраво, звание печника в иных  местах куда престижнее звания  инженера.
Коль обладаешь ты мастерством, то и обладай им на здоровье. Работаешь хорошо – честь тебе и хвала со стороны широкой общественности. А дояр ты или многопрофильный механизатор, разве в этом вопрос? Нам интересно, что ты человек. Нас,  более другого, интересует твоя роль,   как жителя планеты Земля,  в укреплении существующей общественно-экономической формации. Но любопытные  во всех отношениях размышления прервала, не скрывающая своей радости,  Ксюша.
– Быть того не может! Печник! – ахнула она. – Сам Бог вас ко мне послал. С печкой уж который год проблемы. Тяги, хоть плачь, нет… Нету, мил человек, тяги…
Слова эти, простые и бесхитростные, казалось,  вырвались на волю прямо из души.  В них слышалось многое: зимние, наполненные тоской ночи, вечно чадящая печь, пугающий волчий вой за околицей. Умеющий слышать, да услышит….
Повисла тишина. Даже отдаленный лай собаки её не рушил, а как бы, оттенял. Бывают такие мгновенья, ты это, уважаемый читатель, знаешь, когда молчание многозначительнее всяких слов.
– Так, может, сладим тягу? Не обижу, – улыбнулась, надеясь на понимание Ксения.
Клянусь родной землёй, будь с нею я в ту минуту, ни за что бы ни отказал женщине в обустройстве печи, хотя, признаюсь честно, ничего не понимаю в устройстве хитроумных дымоходов.  И, вообще, вы запомните – сострадание не самое худшее из человеческих качеств, а как бы даже наоборот. Но мир велик, в нем много пороков, среди них издавна подвязались черствость и эгоизм. Такой вывод, к стыду человечества, еще две с половиной тысячи лет назад сделали греческие мудрецы.
– Так как, сладим тягу? – повторила свою просьбу Ксюша.
– Кирпича с собой нет. Нет кирпича! Да и времени в обрез! – решительно отказал в помощи самозваный печник. – В багаже у нас  только хрен с горчицей.
– Стало быть,  не сладим… Хрен редьки не слаще… – добавила Ксюша, на свой лад растолковывая события.  – А колодец, источник по-вашему, вон там, во дворе тетки Мотылихи, –  махнула она рукой в сторону тлеющего на западе солнца, – а мне на дойку давно пора. Корова, поди, заждалася хозяйку, а я тут с вами тары-бары полдня  развожу. Не дело это. – И тут же, повернувшись к проходившей рядом молодице, добавила: – Рая, эй, Райка! Ты нынче хозяйство-то покрепче запирай. Замки, Рай, вешай… Неровен час сопрут, что плохо лежит, а то и кабана со двора сведут.  Всяко бывает…

Путая время,  где-то совсем рядом прокричал, срываясь на хрип, петух. Учуяв непорядок в природе,   залаяла, забилась на цепи собака. Солнце, обидевшись на людское невнимание, тихо ушло за кромку чернеющего за хатами леса.
Жизнь, в общем-то,  понятная человеческая жизнь, но такая сложная в своей простоте, продолжалась.