Глава 17. Бойня в болоте продолжение

Глава 17. Бойня в болоте (продолжение).

Синай разглядел эти очертания – они оказались очертаниями человека. И его очередной гость является человеком, а не ходячим мертвецом, ожившим при помощи таинственной магии. Правда, Синай не понял, кто это был за человек, и что он делает здесь, в болоте. А тут ещё проклятый туман, как назло, все очертания смазывает, поэтому Синай не мог точно разглядеть своего гостя во всех подробностях. Синай пристально присмотрелся к человеку: «Это, что ли, главарь нежити? А вроде на человека похож. Как бы то ни было, глаз с него лучше не спускать».

Человек постоял-постоял, подождал-подождал. А потом приподнялся ненамного от земли, да как резко рванул вперёд, в сторону Синая, только брызги летят, да камыши гнутся, как кусты сирени в ураган. Синай, подождав, когда его гость подлетит поближе, прыгнул вверх и немного в сторону. Пока сам летел, он успел разглядеть своего гостя. Им оказался никто иной, как… КОНТИ. Тот самый Конти, бывший инквизитор, приближённый погибшего от клинка гвардейца Тайры. Он теперь появился уже совсем другим, не то, что прежде. Синай был очень изумлён, когда сумел на ходу распознать лицо Конти, и ещё больше, когда узнал, что он каким-то образом научился левитировать над землёй и на большой скорости… Ещё больше Синай изумился одному: что Конти делает здесь, в болоте? Синай же его незадолго до своего прибытия сюда услал в психиатрическую лечебницу.
После прыжка Синай, развернувшись в воздухе, приземлился на сук, а Конти, тоже развернув-шись, упёрся ногами в плотную кочку (плотной она была из-за корней росшей в ней сосны).

- Конти? – удивлённо промолвил Синай, поправив распущенные волосы рукой. – Как ты очутился здесь?

Конти, выпрямившись и подняв на Синая недобрый, с мизерной долей сумасшествия взор:

- Что? Думал, что избавился от меня, загнав в дом умалишённых? Ошибаешься, гад. Я освободился из того ада, и вот я здесь, перед тобой. Ешь меня с кашей! Я получил силы, сравнимые с твоими, и теперь я могу легко тягаться с тобой. Тебе интересно знать, откуда у меня это всё? Так знай же, этого я тебе сказать не могу, как ни проси. Зато скажу, что от тебя было слишком много проблем, и ты сейчас крупно влип! Их все можно решить одним ударом.

- Впрочем, мне что-то говорить уже незачем, - промолвил Синай, ничуть не удивившись. - Я и так всё понял.

- Ты всё понял? Ты понял лишь половину, Риваз. Или мне к тебе следует обращаться… Синай… Вамну?.. Да, это ты. Я знаю, это ты. Синай Вамну. Параллельный, известный также как Демон и Чёрный гребень. Убийца сотен, если не тысяч, невинных жертв, не знающий пощады маньяк, обманщик и безжалостный разбойник. Ты похоронил секту Оккультармис, сжёг её башню в Туррсхавне, отправил всю инквизицию по домам умалишённых. Часть из них умерло, не дожив до рассвета. И самое главное – ты прикончил самого Тайру, верховного инквизитора, почётного гражданина Острова Земли, почётного старейшину…

Синай, по-прежнему же ничем не удивлённый, перебил:

- Вообще-то его убил гвардеец, прямо у меня на глазах.

- Не ври, жалкий лжец! Мне всё известно! Это был ты! И я тебя за все твои злодеяния по земле до состояния лужи размажу!

Конти прыгнул в сторону Синая, а тот мгновенно оказался на земле под суком, на котором только что сидел. «Получить-то, - думал он, глядя на то, как Конти промахнулся, пытаясь столкнуть его с дерева в воду, - ты их получил. Но насколько ты, интересно, умеешь ими пользоваться?» Конти спрыгнул с дерева на Синая. Но тот не только увернулся, но и схватил его одной рукой за запястье, а другой в живот ему упёрся. Поймав, таким образом, летевшего вниз Конти, Синай раскрутился, как волчок, да с нечеловеческой силой бросил его в воду.

Разозлился Конти. Выбравшись из воды (да и, собственно, там, куда его Синай кинул, было неглубоко), Конти отряхнулся, оказался затем у Синая за спиной, да кулак в ход пустил. Хотел попасть ему в спину, но не попал. Нет, он не промахнулся вовсе. Просто у Синая неплохая реакция, поэтому он не только, моментально отреагировав на такой дерзкий манёвр, резко развернулся лицом к оппоненту, но и схватил его кулак на лету. Тогда Конти решил ударить Синая левой рукой, но тот поймал её за локоток. Конти ничего потом не оставалось делать, как подпрыгнуть, и упереться ногами Синаю в живот в надежде повалить его на землю. И повалил. Вцепившись в такой плотный клубок, противники начали кататься по земле, дёргая друг друга то за руки, то за элементы одежды, полы, например. А то и вовсе ногами придерживая друг друга. Так докатились они до бережка, с которого потом оба канули в холодную болотную воду. А так оказалось, что Конти оказался сверху, хотя сам сидел по пояс в воде – у бережка того было неглубоко, так что любой путник, ходя через это болото, имеет небольшой шанс выйти из этой части болота, совершенно не промочив ноги. Руками он прижимал Синая ко дну, надеясь, что тот захлебнётся, и тогда его одолеть будет куда проще.

Но и Синай тоже оказался не дурак. Немного погодя, он обернулся головастиком. Как изумлённый Конти свалился в воду, потеряв под собой Синая, тот воспользовался моментом, - быстро удалился от него и берега, спрятавшись в зарослях рогоза. Конти встал из воды, пришёл немного в себя, и… напряг мозги. Он в собственных мыслях увидел, как среди зарослей притаился головастик, от которого пульсирует непонятного рода энергия. Что это была за энергия, Конти не знал, да это его и не волновало. Зато он понял, что этот головастик – именно тот, кого он ищет.

- Тебе от меня не уйти! – заревел Конти, нацелив глаза на заросли рогоза, где прятался Синай под видом головастика.

Тут же Конти прыгнул в болото, тут же обернулся в воде окунем, да в сторону Синая помчался. Понял Синай, дело плохо – его обнаружили, причём довольно-таки быстро, и к тому же ментально, силой мысли. А прятаться в зарослях уже не имело смысла: Конти тоже научился перевоплощаться, и теперь может превратиться во что угодно. И в кого угодно. Вдобавок и мысли читать научился – найти кого-нибудь для него не составит никакого труда. Так что Синаю осталось только спасаться бегством. Он в рогоз – Конти за ним. Синай в тину – Конти туда же. В конечном счёте, Синаю ничего не осталось, как выпрыгнуть из воды и вновь обернуться собой. То же самое сделал и следом за ним выпрыгнувший из болотной воды Конти.

Правда, и на этом мучения Синая не закончились. Едва он успел отбежать от края берега, как Конти, приземлившись на траву, тут же резко вытянул вперёд ручонку с растопыренными пальцами. Синай свалился с ног, схватившись за голову руками. «Новый Сайкос! Психический параллельный! - смекнул Синай. – Сила психики. Очень изощрённый и эффективный способ уничтожения живой силы. Вот, до чего тебя довело общение с ней!» Неслучайно Синай назвал эту силу психической. Стоило Конти направить эту энергию на Синая, тому сразу же начали лезть в голову различного рода голоса, бред и галлюцинации. Что это было именно, Синай не разбирал: голоса, мысли и бред менялись с такой скоростью, что их не в состоянии отследить даже самый пристальный и внимательный разум. Чего уж говорить о приборах, которые смогут уловить лишь мизерную часть всего этого безобразия. Хотя Синай силён и легко переносил подобные встряски, но понимал, что если сейчас он ничего не предпримет, то Конти раздавит его, как пустой коробок.

Конти немного ослабил психическое давление на Синая, чтобы тот слышал, что он будет говорить, но не смог оказать сопротивление. Не сбавляя силы, Конти подошёл к Синаю, говорит:

- Мне теперь всё известно. Все эти фокусы – твоих рук дело. Ты просто Параллельный, всё это время выдававший себя за священника, культиста, члена секты, которой давно не существует. Имя Риваз ты себе выдумал сам, твоё настоящее – Синай Вамну. Ты всё это время водил Тайру и других инквизиторов за нос, выдавая себя за того, кем ты на самом деле не являешься. Я подозревал, что твоё появление ничего хорошего нам не сулит. Я пытался донести это до Тайры и других магистров, но никто мне не верил, никто меня не слушал, и слушать не желал – уж больно сильно ты въелся в их доверие, как дерево глубоко корнями врастает в землю. Здорово же ты мозги им запудрил. Инквизиция неслучайно хотела того, чтобы ты сгинул, Синай. Ты – демоническая сущность, которой не место в нашем мире. Ты представляешь опасность для общества, ты - реальная угроза всему человечеству, которую просто необходимо убрать. Тебя заключили в тюрьму Ратука, где было полно других демонов, а также самых опасных преступников Острова Земли, и ещё наложили печать, благодаря которой ты по силе сравним с простыми смертными. Согласно словам магистра Камунга, ты должен был там погибнуть, сгинуть бесследно, став кормом для отбросов общества. Но ты уцелел, я даже не воображаю, как тебе это удалось, и кто помог тебе в этом… Я не собираюсь тянуть время попусту, поэтому сейчас я буду краток, как никогда себе того не позволял. За все свои грехи и преступления, которые ты совершил, ты сдохнешь здесь и сейчас, как опозоренная шавка!

Невозмущённый Синай подождал, пока Конти подойдёт достаточно близко, и он вдобавок чуть-чуть ослабит силы. Да-да, Синай хоть и был под действием психической силы, он всё ещё был в сознании. Как только Конти оказался там, где нужно, Синай, прикидываясь изнемождённым, и делая вид, что дёргается от воздействия на него психической силы, медленно поднимал руку вверх. А после резко растопырил пальцы. Созданная им световая вспышка оказалась настолько яркой, и появилась настолько неожиданно, что Конти мгновенно ослеп, перестал мучить оппонента галлюцинациями, да сам зажмурился, руками глаза прикрыл, и голова его в сторону повернулась.

Через миг свет исчез, и Конти, путь и не сразу, мог спокойно открыть глаза. Глядит – а Синая нет на месте. Даже очертаний от него не осталось – как сквозь землю провалился. Засуетился Конти, и даже разозлился очень, настолько, что даже нагрелся, хоть чайник на нём разогревай. Та вспышка была, как он потом сообразил, отвлекающим манёвром, чтобы Конти перестал воздействовать на мозг Синая, а тот успел быстро отступить. «Куда он подевался?!» - злясь, прошептал про себя Конти.

Хотел найти Синая ментально, телепатией, но не стал – он заметил вдалеке Синая, стоявшего на кочке на одной ноге.
 
- Попался! – воскликнул Конти, да кинулся тут же по воздуху в сторону Синая. Но… пролетел сквозь него, словно через водопад или дым. «Что это значит?! – мысленно спросил сам себя Конти, развернувшись возле Синая. – Иллюзия?!»

Да, Конти оказался прав. Это была иллюзия. Фальшивый Синай, немного постояв на кочке, вскоре исчез, будто бы и не было его.

Пуще прежнего разозлился Конти. Стал парить на немыслимой скорости по всему болоту, Синая искать. Чтобы быстрее его можно было найти, Конти осматривал каждую кочку, каждый колосок рогоза, каждый кустик, и даже каждую каплю воды… Всё болото облетел, всё осмотрел – ну нет нигде Синая, хоть ты тресни! Сгинул без следа, и всё тут. «Где же он?! – думал Конти, не сдерживая злости, озираясь по сторонам. – Куда он запропастился?!» Можно заметить, что прежде, чем так озираться, Конти приземлился обеими ногами на самый большой островок посреди трясины. Конти пытался найти оппонента с помощью телепатии и своих новых сил – без толку.

Вдруг из-под земли резко выскочила рука в чуть подранной белой перчатке. Появившись на удивление внезапно, она схватила Конти за ногу, как кошка, вцепившаяся когтями в кусок свинины, и чуть потянула его вниз. Потом показалась вторая рука, и сделала то же самое. А вскоре из-под земли появился и сам Синай. Потрясённый таким неожиданным ходом, Конти хотел ответить Синаю, ментально внушив ему очередную порцию иллюзий. Но Синай оказался ловчее – он только глянул на то, как Конти ручонку тянет к его лбу, в один миг успел разгадать план оппонента; сразу же Синай схватил руку Конти. А после сам выскочил из-под земли, врага над собою поднял, да с нечеловеческой силой бросил его в трясину, подальше от берега. Наполовину ушёл в неё Конти. Рыпается, выбраться не может.

- Меня искал?! – заговорил Синай, поправляя длинную, по пояс, чёлку. - Я был там, где ты меньше всего ожидал - у тебя под ногами!

Не стерпел Конти. И Синая одолеть хочет, и вязнуть в трясине надоело. Воспользовался он новыми силами – вся трясина под ним разошлась в разные стороны, как вода, в которую камень бросили, а сам Конти поднялся вверх. «Ого, как мы можем!» - подумал Синай, невозмущённый, но изумлённый наружно.

- Я раздавлю тебя, как жука! – взревел Конти. И со злости тут же обрушил на мозг Синая столько волн галлюцинаций и бреда, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Синай пресмыкался к земле так, будто бы его сверху давил каменный блок весом в сотню, если не меньше, породистых лошадей. Сам онемел, глаза выпучены так, что они вот-вот вылетят, как пробка из бутылки. Не сбавляя сил, Конти подлетел к берегу, с которого его Синай бросил в трясину, где и приземлился.

- Но сначала, - говорит, - мне нужно кое-что сделать. Надеюсь, ты не возражаешь?

Освободив одну свою руку, Конти коснулся ею лба Синая. Однако только взял он Глаз демона, тот тут же рассыпался, как песчаная скульптура в дождь. Пуще прежнего разозлился Конти, покраснел, да так, что кажется, он вот-вот нагреется и сгорит, точно головешка в кузнечной печи. Той же рукой, которой он пытался содрать с Синая Глаз демона, Конти обыскал его жилет, но ничего там не обнаружил. Затем разорвал его в области единственной пуговицы, напоминавшей волчий клык, и порылся во внутренних карманах. И там ничего. Не нашлась даже бляшка в виде черепа, которой не оказалось у Синая на пряжке ремня. Обезумев от злости, Конти начал копаться в карманах у Синая, попутно портя их.

- Где они?! – озлоблено и озабоченно ревел он. – Где ты их прячешь?!

Освободив одну руку, Конти тем самым немного ослабил давление на Синая, так что тот мог спокойно шевелить глазами и моргать. И даже говорить. Покосив глаза на руку Конти, который чистил его карманы, Синай понял, в чём дело.

- Тебе нужны артефакты! – произнёс он.

Совсем разошёлся Конти. Видит, что у Синая ничего нет, перестал его удерживать, но взамен начал колотить его руками. Избил его так, что Синай упал на землю без сознания.

- Куда ты их дел?! Отвечай!! – Конти взял побитого Синая за подранный ворот. Не дождавшись ответа, он взвалил его на плечи, да в трясину бросил. Синай шмякнулся на спину, лицом к верху. Лежит весь побитый, в синяках и подтёках, нескольких зубов нет, одёжка вся подрана до неприличия, даже хуже, чем от капель кислоты и лезвий.

- Разочаровываешь ты меня, Синай, - промолвил Конти, подойдя к Синаю на несколько шагов. Можно заметить, что Конти к этому времени успел успокоиться. Ненамного. И в эти же моменты раны Синая начали заживать на глазах, а на месте выбитых зубов выросли новые такой же формы, что очень изумило Конти. Лишь внутренне, внешне он этого не проявлял. – У тебя, - продолжал Конти, - не оказалось того, что мне нужно. К тому же там, где ты лежишь, неглубоко. Ну, да ладно, я тебя и так уложу. И это тебе за Тайру…

Пока Конти говорил, Синай чуть поднял голову, чтобы глаза его видели Конти.

- Тайфлю ко исшша фиш нийхт аль люминоза («что запомнил, перенеси на плоть врага моего»)! – произнёс Синай.

Из дупла ели, что росла далеко от того островка, возник ядовито-зелёный луч, который стремительно перелетел через всё болото и попал Конти прямо в спину – во время боя Синай успел порвать сзади рубаху и жилет Конти, сделав тем самым в них большую дыру на спине. Попав на спину, луч начал сильно обжигать Конти, и тот, не сдерживаясь, орал от боли. Хотя луч просуществовал недолго, и в скором времени погас, боль и сильное жжение по-прежнему мучили Конти; тот лёг на землю, и давай кататься по ней, вопя, как резаный. Пока Конти отвлекался, Синай, используя способности левитации и телекинеза, выбрался из трясины, перелетел на берег, и там сам себя вычистил, заставив грязь саму вылететь из одежды, волос и кожи. А после стал смотреть, как корчится Конти, и терпеливо ждать, пока он закончит.

Как боль и жжение прошли, Конти поднял глаза на Синая. Увидев, что Синай ещё жив, и что он сумел выбраться из трясины, он решил убить его, в прямом смысле этого слова взорвав ему мозг. Но… как бы он ни старался, ничего у него не получалось. Что внушение, что телепатия, что телекинез, и прочие возможности – ничего не работает, да и всё тут. Конти тогда встал, достал из кармана гребень, и нажал на него. Раздался щелчок – это выдвинулся из гребня потайной клинок. Но только Конти размахнулся гребнем, Синай, поняв, что собирается делать оппонент, сначала чуть отступил, чтобы дать Конти промахнуться, а затем, когда это случилось, ударил ногой руку Конти где-то в области мизинца, и гребень, выскочив из пальцев, потерялся во мхах.

Неожиданно Конти увидел, что изо лба Синая что-то появлялось, как будто бы из грязи, зыбкой и тяжёлой, всплывает воздушный пузырь. Конти пригляделся – это всплывал Глаз демона. Оказалось, всё это время Синай прятал у себя талисман, утопив его у себя во лбу, а на лоб прикрепил сделанную на скорую руку поделку. Хоть и, как уже сказано, сделана та поделка на скорую руку, но была она настолько реалистична, что от настоящей её не то, что Конти, собака сторожевая – и та не отличит. Изумлённый и ополоумевший, Конти решился ринуться на Синая, но у того загорелся Глаз демона; из-под земли неожиданно возникли корни и путы, которые в мгновение ока опутали Конти, лишив его, тем самым, возможности двигаться.

- Как такое возможно?! – чуть ли не истерично орал Конти. – Как ты это сделал?!

Подождав, когда Конти успокоится, Синай вытянул руку в сторону ели, из дупла которой возник луч – и в скором времени у него в руке, как по взмаху волшебной палочки, оказалась… пряжка-череп. «Как???» - изумлялся Конти, увидев, как его оппонент при помощи телекинеза, силы мысли, взял в руку то, что он сам не смог найти. Он искал артефакты на самом владельце, совершенно не подозревая о том, что они были в совсем другом месте. Вернее, не зная об этом.

- Просто, как муху прихлопнуть, - сказал Синай, закрепив на глазах у Конти пряжку. – Я знаю, кто и зачем тебя нанял, Конти… Раньше инквизиция вела на меня охоту, вершила надо мною суд. А теперь справедливость восторжествовала, и мы поменялись ролями. Теперь я над тобой суд вершить буду… Да, я давно потерял свою человеческую природу. Быть Параллельным для меня и великий подарок судьбы, и великое проклятие, поэтому своими возможностями пользуюсь с очень большой осторожностью. И жить мне, разумеется, приходится осторожно – иного выхода у меня нет. За всю прожитую часть отведённого мне срока я много чего приобрёл, и ещё больше - потерял. И того, что я потерял, уже не вернуть – оно уже в прошлом. А что прошло, того уже и нет. Но я нисколько не страдаю от этого, ибо стараюсь жить только лишь настоящим, несмотря даже на то, что меня презирают за прошлое, за то, чего уже не вернуть и не исправить никакими средствами. Меня часто называют Хитрый Вамну, но таким хитрым и предприимчивым меня сделала непростая жизнь. Я не понаслышке знаю, что такое трудности, и их у меня было немало. В отличие от многих тех, кто меня видел или знает, я не чувствую себя в безопасности ни мгновения, моя жизнь постоянно висит на волоске, она ежеминутно находится под угрозой. Не подумай, что если я силён, то непобедим, опасен и неуязвим – на деле, врагов у меня хватает. Их список всё время растёт – на месте одного побеждённого тут же появляется дюжина новых. Когда твоя жизнь постоянно находится под угрозой, и не так закалишься, ещё не такую репутацию обретёшь. Любой, окажись он на моём месте, давно бы покинул этот мир.

Синай на удивление Конти создал из света два зеркала. Одно из них он направил за спину пойманного оппонента, а другое – перед его лицом.

- Тебе интересно знать, что это было? – поинтересовался Синай. – Посмотри.
Конти увидел через получившиеся зеркала свою спину. На ней была печать, которая была и у Синая на ладони.

- Это ещё что? – спросил он. – Это всё…

- Именно. Эта печать ставится на демонов и блокирует их силы. Та же печать была у меня на ладони. Инквизиторы наложили мне её на ладонь прежде, чем бросить в Ратуку на скорое, как они рассчитывали, растерзание свирепым чудищам. Я научился не только воровать печати, но и использовать их, как снимать, так и накладывать. И ты был моей подопытной крысой. Теперь эта печать на тебе, и ты против меня бессилен, каким был и я когда-то давно. До недавнего времени…
Зеркала исчезли, как клубы дыма, а Синай продолжил:

- Мне не потребовались ритуальные принадлежности, чтобы наложить на тебя печать – мне хватило вполне и простого артефакта. Я неспроста спрятал свои артефакты в надёжном месте. Я подозревал, что у меня их отберут если не хитростью, то силой. И эти два, что ты увидел – далеко не полный набор. У меня большая их коллекция, но большую часть я уничтожил ещё давно, и всё потому, что не желал, чтобы ими воспользовался кто-то ещё. Если уж они не достались тебе, значит, они не достанутся никому, и я поспособствую этому. Артефакты – очень опасная вещь, особенно в умелых руках, которыми руководит пытливый ум.

- Ты мерзавец! Немедленно верни всё, как было!

- Многие ко мне так обращаются, - ответил Синай хладнокровно, словно или пропустил слово «мерзавец» мимо ушей, или оно вовсе не коснулось его. - Не люблю про покойных говорить плохо, но всё же… разве твой магистр Тайра не мерзавец? Инквизиторы преследовали того, кто был на самом деле не виновен. Они лишали детей их семей, оставляя их сиротами. Инквизиция почти полностью уничтожила народную медицину и промыслы, и травникам, шептунам  и ведуньям, которых они считали колдунами и ведьмами, ничего не осталось делать, как убежать подальше от людей и скрываться… Перечислять можно сколько угодно. До бесконечности, я бы сказал. Люди умирали ни за что, и всё из-за вас. Оккультармис подозревал всех и вся. Держу пари, они мешали даже вождям всех четырёх фракций, вставали не раз им поперёк горла.

Синай продолжил, оказавшись в одно мгновение уже за спиной у Конти:

- Эти собаки из Оккультармиса отняли у меня всё, чем я дорожил. Вы сожгли одного дорогого мне человека прямо у меня на глазах, а другого уговорили уйти. А потом затащили меня в тот чёртов приют, где я чувствовал себя, как не в своей тарелке. К тому же вы наложили потом на меня ту проклятую печать, да бросили невесть куда на растерзание чудовищам… И после этого они говорят, что приносят благо в этот мир?! Да ничего подобного…

Синай вмиг переместился на сук росшего рядом дерева.

- То, что я сделал с инквизицией, было ничем иным, как местью. Вернее сказать, справедливым возмездием. Небесам было в угоду оставить меня в живых, чтобы свершить над вами суд и назначить вам наказание, которое воздастся по заслугам. И оно свершилось – я не только сумел выжить в тюрьме, но и отомстил вам, инквизиторам, не только за себя, но и за тех, кому вы навредили. Гвоздь, который торчит, забьют первым… Да и вот, что я скажу. Напрасно вы со мной связались. Я опасный, хитрый и, как заметил Тайра, очень злопамятный – я никогда не забываю того, кто меня обидел. Если кто-то против меня что-то недоброе затеял, значит, он мой враг. А если у меня появляется враг, то у меня два выхода. Либо я расправляюсь с ним на месте, либо, согласно древнему обычаю, даю ему один-единственный шанс исправиться. Если же тот, кому я дал такую возможность, не исправится, не пересмотрит свой взгляд по отношению ко мне, то я раздавлю его, как клопа, без суда и следствия, ибо милость даётся только раз.

Тут же Синай спрыгнул с дерева, и, вертясь в воздухе, как штопор или волчок, приземлился прямо перед Конти.

- Теперь, - говорит, - разберёмся с тобой. Я знаю, кто тебя нанял, и кто тебя натравил на меня. Ему нужны были две вещи: моя гибель и артефакты. Я не поддался тебе, и не дал тебе прочитать мои мысли лишь потому, что умею утаивать свои мысли от посторонних сил. Этим я не только не дал тебе найти во мне ахиллесову пяту, но и спас то, что принадлежит мне по праву. Я умею пользоваться своими силами, поскольку использую их уже много лет, тогда как ты только обрёл их и просто тратил впустую, совершенно не контролируя свои гнев и жажду мести. Кем бы ни был твой наниматель, я доберусь и до него. Точнее, до неё.

Синай встал перед Конти прямо, как сержант перед рядовым, смотрит на него, как сокол, приметивший зайца, говорит:

- А теперь слушай меня внимательно, инквизитор. Я ведь с тобой, как с человеком, по-хорошему обратился, дал тебе возможность измениться, если не самостоятельно, то хотя бы с чьей-то помощью. Но, я погляжу, по-хорошему ты не понимаешь. Что ж, я готов компенсировать этот недостаток... Если ты ещё хоть раз когда-нибудь с ней пересечёшься, я небесами клянусь, что найду тебя, и утоплю в ближайшей болотине! Но чтоб ты даже не смог с ней свидеться, я сделаю так, что ты ничего никогда не увидишь, и ничего никому не сможешь сказать!

Пока угрожал, Синай засунул руку под порванную местами мантию, и через мгновение вынул её обратно. В ней он крепко сжимал кинжал, похожий на катану, только гораздо меньше. У Синая, помимо катаны, ещё имелся кинжал, который он постоянно носил с собой, как и катану. Этот кинжал он использовал в крайнем случае, и держит его на противоположной рукояти катаны стороне ножен. Рукоять кинжала, в отличие от катаны, сделана так, чтобы, когда Синай его не использует, она полностью походила на ножны. И ещё кинжал имел специальное крепление в устье ножен, чтобы он не упал и, само собой, не потерялся. Увидев этот кинжал, Конти запаниковал.

- Понял меня?! – заревел Синай. – Получай!

Один миг – и кинжал глубоко вошёл Конти в область плеча. Подержав кинжал немного в плоти недруга, Синай вынул его так же резко, как и вонзил. От места укола по телу Конти медленно пошла чернь, которая постепенно отслаивалась от него, словно сильно намокшая доска или пересохшая кора у сосны. Лицезрев сие, Конти не только запаниковал ещё больше, но и начал истошно орать. Синай даже слышал, как Конти, оря, звал кого-то на помощь, проклинал его (Синая), и ряд других криков, которые были неразборчивы. Вот, что значит «внезапно смертен». Вот, что значит «неминуемая гибель». Что ещё может испытывать человек, если смерть пришла к нему, когда он её не ждал?!

В скором времени Конти не стало. От него остался только почерневший прах, который затем рассыпался, словно пыль, да наряд, попорченный болотной водой и трясиной. Сдерживавшие его путы упали на землю, точно канаты или ветошь… Синай, не отрывая равнодушных глаз, полных усталости от боя и разборки, от получившегося праха, неспешно убрал кинжал обратно. Слышно было, как щёлкнуло крепление. Посмотрев ещё немного на тлен убитого врага, он протянул руку туда, куда упал вылетевший из руки его оппонента гребень с потайным клинком. Тот под действием телекинеза, мигом прилетел к Синаю, и оказался в его ладони. Синай посмотрел на гребень так же хладнокровно и равнодушно, как и на прах Конти, а после сложил на нём клинок, да в карман убрал. «В хозяйстве всё пригодится», - решил Синай. Ещё немного побыл он в болоте, да прочь пошёл.

Нет, он пошёл не домой. Покинув болото, Синай взобрался на вершину самой высокой горы поблизости. Сразу видно, что Синай с кем-то дрался – он был похож больше на сорванца или замученного голодом и болезнями разбойника, чем на адепта, побывавшего в сражении. Весь помятый, наряд весь в царапинах, грязный и пыльный. Жилет порван на месте пуговицы, нарукавники – дыра на дыре, штаны в порезах, мантия порвана, да на полах подрана. Сильный, но холодный горный ветер трепал ему волосы и рваньё, делая Синая похожим на ведьму в лохмотьях, которая лихо несётся на помеле в поднебесье. Чем выше взбирался Синай на гору, тем сильнее и холоднее был ветер. Но, с другой стороны, это было ему только на руку. На ветру трясина, попавшая на волосы и одежду, быстро высохла, и большая её часть обратилась пылью, да слетела. Да-да, хоть и снял её Синай телекинезом, часть её всё-таки осталась. Было уже далеко за два часа дня; туман к этому времени рассеялся, солнце уже начало припекать, что ускорило высыхание грязи, хотя на вершине горы, где бушует ветер, не так тепло, как внизу. На местах, где была трясина, остались лишь серые очертания её пятен, но, тем не менее, это частично устранило необходимость в стирке и мытье.

Синай стоял на вершине горы, на утёсе, что находился в расщелине между двумя скалами. Он стоял, согнув немного колени и чуть сгорбившись – так легче сопротивляться бушующему ветру, иначе он бы его легко мог сбить с ног, и Синай канул бы вниз. Задачу осложняет развевавшиеся на ветру, как флаг или густая листва, волосы и, особенно, мантия, несмотря, что подрана; и без того тяжёлая, она то и дело то шатала Синая из стороны в сторону, то тянула его в низ, чем только увеличивала риск упасть, точно булыжник. Но Синай был терпелив и осторожен, легко переносил такие колебания, как если бы гулял в безветренную погоду. Он стоял и глядел куда-то на горизонт, словно приметил кого, если ещё в учёт брать и его взор – он как будто бы наполнен какой-то жаждой отмщения.

Так и стоял он, пока вдруг не выгнулся, как парус в ураган, голову не задрал и не крикнул во всё горло, что слышали все поселения в округе и за её пределами:

- Гроссееер!!!