Вечер августа

Я должен уехать в Москву 20 августа на четыре месяца. Потом ещё на четыре месяца, потом ещё, и так четыре года. Я сдал билет.
-Зачем? - спросила она.
Я молчал.
-Обещай мне, что ты сейчас пойдешь и возьмёшь билет.
Я пообещал. Взял билет на 31 августа.

Каждый день мы ходили по  окрестным лесам и целовались.

А потом она уехала с родителями в  Новосибирск. Я не находил себе места. Лучше бы уехал. Родной город стал чужим. Я не хотел ни спать, ни есть, мог только гулять, и я гулял, гулял. Зашел к другу.
-Наверное, я всё это себе придумал.
Друг промолчал, а потом сказал:
-Не принимай это всерьёз, она тебя всё равно бросит. Такая она девочка. Она не влюбляется в таких, как ты. Она вообще не влюбляется просто так. Она вообще не влюбляется.

Ничего себе. Тогда что же это? Что же происходит? Всё – моя фантазия. Но как же можно целоваться и всё-такое прочее делать и не любить? А, главное, зачем?

Август грустный месяц. Его откладываешь про запас. Он поддерживает тебя, твой оптимизм, когда пролетают июнь и июль. Но когда она сам приходит, с ним приходит печаль. Каждый его день превращается в пытку, в предчувствие осени и холода. А предстоящая осень гипнотизирует, цепенеешь, ничего не хочется делать.

Наконец она вернулась! Я как пьяный. Мне хочется всем улыбаться и помогать. Хочется, чтобы все были счастливы. А она грустная, грустная. Может это от того, что я уеду?
-У меня длинный нос.
-У тебя самый прекрасный нос на свете. Для меня точно.
-Я развратная.
-Ну всё, хватит перечислять свои достоинства.
-Я не верная, я не смогу ждать тебя.
-Поживём – увидим.
-Это моя фраза, ты – воришка!
-С каких пор на фразы выдают патент?
-Ты просто используешь меня.
-Для чего?
-Вот для чего, - она целует меня.

-Я останусь, - говорю я.
-Ни за что! Не думай. Не смей. Если ты останешься, мы больше никогда не встретимся, понял?!
-А? Что? Я опять засмотрелся на тебя… Ты что-то сказала?
-Прекрати. Я серьёзно. Давай расстанемся прямо сейчас. Чтобы никому не было больно. Постой, что ты делаешь?
-Тебя раздеваю. Ты же сказала «давай прямо сейчас».
-Я сказала «давай расстанемся прямо сейчас».
-Не могу, я занят.
-Чем это ты занят, что за ерунда?
-Я собираюсь поцеловать тебя.
-Отстань, щекотно. Ай, больно! След останется!
-Я хочу тебя.
-Ну ладно, ладно, хоча моя… главное – не переставай хотеть, а  там разберёмся…

Я готов был вести такие глупые, разговоры бесконечно.

Мне нравилось её удивлять, нравилось делать счастливой. Дарить и дарить себя, свою силу, свои эмоции, мысли, чувства. Говорят, есть единственная доступная нам вечность – вечность настоящего мгновения. Красивая фраза. Если бы вечность того мгновения была, я бы остался там, я готов переживать любой день рядом с ней из того августа сколько угодно, как День сурка.

Я ходил за ней повсюду. Даже на репетиции «Ангелов». А они готовились к выступлению на большом празднике. И однажды, наш и их хореограф, Галина Ивановна сказала, что им не хватает одного человека в номере. И посмотрела на меня. Это был танец под песню «Oh, it is not the night yet». Да вы знаете слова, точно вам говорю: «Oh, it is not the night yet, not yet the night. ; slept so less. ; slept so less. Oh, and ; saw in my dream». Что ж, тряхнем стариной, то есть танцевальным прошлым. Меня быстро ввели в танец.

Вечерний концерт на главной площади Горно-Алтайска. Позади сцены, за старыми елями спрятались развалины сгоревшего кинотеатра имени Горького. Между елями и задником сцены узкий коридор, где расположились танцоры. Ну и мы с моим счастьем тут. Дикое веселье. Мы отплясываем за сценой каждый музыкальный номер. Под медленные композиции – обнявшись, под любой другой ритм – рок-н-ролл. А когда устаем, садимся на пакеты на бордюр. Кто-то угощает сливами. Мы голодные, мы с жадностью набрасываемся на них. Перед сценой площадь заполненная людьми. Пора выходить на сцену. ; saw in my dream yesterday Like my black horse Went wild, gone crazy. Oh, rollicked under me. Только вот беда в животе разыгрались сливы. Ай, ай, дотерпим ли? Как станцевали? Чудо просто. Чудо, что дотерпели.

После концерта идем с моим другом провожать мою подругу, вернее отпрашивать на ночную дискотеку. Это я упросил друга, почему-то мне казалось, что с двумя мальчиками мою девушку её родители отпустят быстрее, чем с одним. И, о, ещё одно чудо, её отпускают.

Возвращаемся на площадь. А тут пусто, только ветер гоняет пластиковые бутылки, пакеты и обертки из-под мороженого. Никакой дискотеки, что-то мы напутали.
Oh, came mean winds, From the east they came…

Провожаем друга. Берем пиво и фисташки. Прячемся за кустами сирени в одном из двориков. Это август, сирень без цветов, с огромными листьями, а  сквозь них пробивается паутиной, кружевом золотистый свет фонаря. Ветер принёс прохладу. Мы сидим лицом к лицу, я на скамейке, как на коне,  ноги моего счастья на моих ногах. Я чувствую сквозь ткань тепло. Поцелуи соленые и пахнут пивом. Теперь всё будет напоминать о ней. Пиво, фисташки, скамейки, ветер.

-Хочешь, я останусь. Только скажи. Я никогда не пожалею, никогда.
-Нет, нет, ни за что, не прощу себе. И потом, я должна к тебе привыкнуть. К мысли, что у меня кто-то есть. Всё так быстро.
«Привыкнуть, привыкнуть», - картавит она мило так.

А на следующий день был прощальный ужин. В квартире подруги. Только подруги не было, подруга была деликатной. Окна не открывались, было ужасно душно, жарко. Я в шортах, а она в кружевном красном белье стояла у плиты. Масло на сковороде разогрелось и счастье моё вывалило овощную смесь. Масло зло зашипело и брызнуло в ответ. Нежная кожа моей девушки мгновенно покрылась белыми волдырями. Я окаменел от ужаса, а она стояла вся прекрасная, вся в волдырях и улыбалась.

А потом каждый волдырь мы смазали мазью.
-Ну что, а такой будешь меня любить?
-Всякую буду.
-Смотри, ты обещал.
В жаре, волдырях, масле и мази, полуголые, мы танцевали.
-У меня есть хоча.
-Говори.
-Проколи ушко, вот тебе золотая серёжка.
-Господи, говорю, я совсем забыл, - бегу в прихожую, возвращаюсь с золотым колечком.
Слава богу – как раз!
-Это были твои последние деньги?
-Надеюсь, нет, ещё заработаю.
-Не будем прощаться, просто скажем друг другу: «До завтра!» Утром я снова увижу тебя.

Осталось только пережить ночь. Oh, will be lost your riotous head He was telling me.

© Сергей Решетнев