Повороты

- Мой мальчик.

Мама смеется. Парик, который она надевает, смехотворен, но я молчу. 

- Все жду, когда тебя покажут по телевизору! Как работа?

Держу ее за руку, улыбаюсь. Снова это чувство неловкости. Дурацкий вопрос.

- Они должны повысить меня завтра. Начальник обещал уже несколько месяцев. Завтра последний срок.

Мать улыбается снова. Невольно замечаю ее почерневшие зубы.

- Я знала, Глеб. Верю в тебя, горжусь  и хвастаюсь перед этими клушами. Теперь расскажу, что мой сын не только знает четыре языка, но и зарабатывает больше, чем их дети.

Главное в жизни матери последние пять лет – телевизор. Она выучила все программы наизусть. Я люблю ее, но приходить в больницу чаще не могу. Из-за...

***

Я действительно работал лучше других и мечтал, чтобы опухоль не убила мою мать. По крайней мере, не раньше, чем она увидит, насколько стал великим ее сын. Работал лучше многих.

***
 - Вы же знаете, я принес больше денег кампании, чем кто-то еще. Федоров вечно отсутствует и ворует. Диана не только невежественна, но и легкомысленна. Она болтает по телефону часами. А я всегда добросовестно выполнял свою работу!

 - Никто не ставит под сомнение ваши заслуги, Глеб, но Игнатов не менее хороший сотрудник, чем вы. И  более опытный. А место только одно. Выбор между вами очень тяжелый, я дам вам окончательный ответ в пятницу.

***

- Добрый день. Глеб Завьялов?

-Да, да.

- Вас беспокоят из больницы. Плохие новости, приезжайте. Комната 24.


 Первая мысль – мать  умерла. Никогда не увидит, как ее сын поднимается над стадом обычных людей. Никогда не увидит, как ее сын стал сверхчеловеком, о чем она всегда мечтала.

Я ворвался в комнату, но мамы там не было. Только встревоженные люди в белых халатах. Один из врачей заговорил:

- Скажу прямо. Мужайтесь. Ваши анализы дали положительный результат.

Я сидел и смотрел. Ни о чем не думал. Ничего не говорил. Просто сидел и ждал, когда мне скажут, что это шутка.

- Мы можем предложить вам лечение, но это напрасная трата денег и сил. Шанс выжить практически нулевой. У вас не больше месяца. Слишком поздно.

Я повернулся и вышел. В момент восхождения на эшафот кажется, что прошлое должно пронестись в сознании, как фильм. Но в голове воцарилась пустота. Только одно воспоминание выплыло ярким пятном - первая подростковая любовь и первый секс.
 
Мы вечно думаем, будто есть что терять, поэтому не перестаем лаять, как собаки, чтобы сохранить это самое «что».
Мы создаем ложные идеалы. Вечно недовольны. Всегда просим все больше и больше.
Реальная трагедия не в том, что я умру через месяц. Реальная трагедия была бы, если бы я дожил до старости, и только тогда осознал, что ничего не помню из своей гребаной  жизни.
Годами мы ждем, чтобы кто-то оценил наш труд. Школьные панки становятся чиновниками или продавцами. Фантазеры вырастают в серьезных граждан-патриотов. Другими словами, в продажных ублюдков.


Регистрация пассажиров должна была начаться с минуты на минуту. Я был счастливее, чем всю свою жизнь.  Если бы я мог, то вернулся назад и сказал маме, что я не хочу быть героем, я не хочу быть боссом, я не хочу. Даже реклама раздражает меня, я не могу поверить, что я мечтал об этом.
Мой телефон зазвонил.
-Сэр? Сэр? Мы звоним из больницы, сэр! Счастливые новости! Экспериментальный метод был неправильным. У вас ничего нет, сэр! Вы совершенно здоровы! Как ребенок!
-Спасибо.
Затем встал и направился к самолету. Африка не могла ждать.