Полет за луной

В ночь лунного затмения внутренние обезьяны начинали неожиданно приходить в неистовое бешенство. Они бросались друг на друга то с яростью, то вожделением. Борьба за превосходство и право на власть заставляла карабкаться их вверх, по головам и голым скользким телам, слившимся то ли в борьбе, то ли в оргии. Первым из них получалось высовывать любопытную морду из глубин моего подсознания и недовольно обсуждать все, что было в пределах их глаз. Другим же не нравилось присутствие первых и они пускали в ход острые когти и зубы, чтобы остаться здесь без лишних гостей, хоть и место, в которое они попадали было им совсем по душе. Это была небольшая темная комната с кроватью посередине и открытым окном, сквозь которое едва проходил лунный свет. Обезьяны стали появляться рядом с кроватью выпрыгивая из моего полуприкрытого рта, в момент сновидения. Стремящихся вырваться на долгожданную свободу оказалось бесконечное множество. Теперь они крепко держали друг друга за лапы, создавая суету вокруг и выкрикивая несвязные фразы, выдернутые из сна. Многие из них, поддаваясь массовому экстазу, начинали задирать вверх хвосты и крутиться с голой ободранной задницей, напоминавшей глупую маску гордого божества. Только одна, самая старая обезьяна, с белым пятном на подбородке, всматривалась в небо, пытаясь обнаружить на нем ореол от тени луны. Ее лицо при этом было настолько сосредоточенно, что начинало походить на человеческое. За ней постепенно стали подтягиваться и остальные. Сквозь замирающий гул в маленькой комнате, обезьяны с интересом подбегали к окну и устремляли вверх свои красные от возбуждения глаза. Молчаливое темное пятно на небе проплывало сквозь гигантскую луну, приглашая ее надевать свою сияющую корону. Мое сновидение также погрузилось в черный бездонный мешок без мыслей и каких-либо форм. Тишина вдруг в усталости рухнула в объятия времени, а время замерло в ожидании звука. Обезьяны пугливо прижимались друг к другу ободранными шкурами, изчезая в тени темного пятна, накрывшего всю землю. Но когда мимо окна, разрезая крыльями дремотную тьму,  пролетела серебрянная сова,  любопытная луна стала вылезать из плена мглы. Свет от нее коснулся лиц перепуганных обезьян и они превратились в силуэты мокрых песчаных башенок на морском побережье. Их фигурки теперь навсегда остались в застывшем движении к лунному свету, отдав ему свои жизни. Луна уносила их прочь, оставляя после себя лишь безликую пыль, без имен и историй.  Когда порыв ветра ворвался в комнату сквозь окно и рассыпал песок, оставшийся от бесчисленных серых хвостов и выдранной шерсти, небо потихоньку стало проясняться еле розовым заревом. Песчаные дюны возникали вокруг моей кровати, все больше и больше поглощая ее целиком. Комната постепенно превращалась в пустыню, где каждая песчинка являлась фрагментом чей-то забытой жизни, которая когда-то стремилась к превосходству над остальными. Песок заполнял мой рот, легкие и утреннее сновидение, до тех пор пока не превратил все в розоватые холмы, уходящие за горизонт. В одном из них вдруг возникло движение и из недр песка стали появляться крылья, а затем и фигура моей внутренней белой совы, что пробудилась от глубокой дремы. Она подняла своими сильными крыльями облако тяжелого мелкого песка, выпорхнула из моего тела и улетела за исчезающей тьмой. Там, улетая за край пустыни луна все еще гналась за мирами, застывшими во времени, а большое черное облако лениво плелось вслед за нею.