Сила слова Ч. 4 гл. 29

Мое крещение, при всей кажущейся скромности, проходило в обстановке смиренной торжественности. Вся братия была в храме, молитвы небесным ореолом венчали смиренное торжество, лица монахов озаряла кроткая радость, низкий красивый голос Отца Иоанна “солировал” в хоре молящейся братии. Я стоял телесно разоблаченным, в купели, готовый всей душой к приобщению главного таиства.
Отец Иоанн возложил свою ладонь мне на голову, окуная меня в купель со святой водой и произнес слова, которые покрыли мое мокрое тело мурашками: - Крещается раб Божий, Сергий! Во Имя Отца и Сына и Духа Святого! Крещается раб Божий, Сергий…
  Я трижды окунался в купель, а имя “Сергий “ отдавалось под водой колокольным эхом… Меня одели в длинную, белую рубашку, Отец Иоанн надел на меня медный крестик на кожанном шнурке. Совершив миропамазание, он трижды обошел со мной купель и завершил постриг моих волос, отрезав маленькую прядь. 


Мне  не  терпелось спросить Отца Иоанна, почему он остановил свой выбор на имени Сергий? Позже в трапезной он пояснил:
- На древнеримском Сергий – означает – знатный, высокий, а на древнегреческом – слуга Бога. Я подумал, что имя – знатный слуга Бога, вполне тебе подходит,
сын мой!
- А вы знаете, что Сергей – это имя того, с кем примирил меня Бог? Я же ведь  никогда не называл его по имени!
- Ну значит, я не ошибся вдвойне!
В ту ночь, впервые, за последние 12 лет, я спал, как новорожденный младенец, уснувший в объятиях матери, уткнувшись в теплую грудь, вдыхающий запах блаженного материнского молока.


Оставалось чуть меньше недели до моего ухода со скита. Отец Иоанн известил маму Сойжиму, она должна была встретить меня. Мне не хотелось уходить в мирскую жизнь, хотелось  заново прожить каждую минуту моего пребывания на скиту, повторить этот уникальный опыт еще раз сначала.
Я видел нотки грусти в глазах Отца Иоанна. За эти долгие месяцы моего пребывания, он не только привык ко мне, но и полюбил меня. А я, даже боялся представить свою разлуку с этим Божьим человеком, с этим преданным Божьим слугой, с этим большим другом, данным мне самим провидением.


За день до моего отъезда мы с Отцом Иоанном пребывали в храме и он давал мне последние слова напутствия:
- Сергий, сын мой! Никто не может достоверно знать, даже при кратчайшем расставании, будет ли еще одна встреча… тем более в нашем с тобой случае. Вижу, ты пытаешься найти самые теплые слова, чтобы выразить свою признательность всем, кто живет на скиту, но не находишь нужных слов благодарности… Все, что ты испытываешь к нам, я читаю в твоих глазах. Иногда слова могут испортить смысл, а то и степень тех чувсв, что человек желает выразить. 
Мне нечего было добавить и я, опустив голову, прослезился. - Да! Тебе ли не знать силу слова … Только знай, ты удостоил всех нас свидетельством еще одного зримого чуда – это  и есть наша награда! Ты достоин самого лучшего, хотя пути Господни неисповедимы, но помни, то, что явил тебе Господь, до’лжно быть тебе всегда путеводной звездой в минуты испытания. Не отдаляй себя от Него!


  Я встал на колени, бережно взял его теплую, морщинистую руку и приложился к ней губами.
- Не сомневайся, ты всегда будешь в моих молитвах. Можешь дать мне теперь и имена всех тех, кого ты любишь.
 Он сменил грустный тон на нарочито веселый, стал меня расспрашивать о моих дальнейших планах, о моих мечтах.
- Отец Иоанн! Кроме самой главной мечты, т.е. о спасении моей грешной души, у меня были две заветные мечты - первая, чтобы Сергей простил меня. Спасибо Господу, она воплотилась в жизнь Божьим чудом, хотя я и не мог предположить, каким образом! Теперь осталась одна, чтобы меня сумела простить Ника. Но какими словами рассказать ей правду? Когда? Где?
- Ты знаешь, Господь на Небе стоит с распростертыми объятиями, призывая нас отдать Ему все, с чем мы не можем справиться сами! Отдай Ему свои заботы и непосильную ношу, Он сам за тебя решит и, будь уверен, в самую лучшую для тебя сторону.
- Отец Иоанн! Всю свою жизнь я не знал, что такое отец, а мать умерла много лет тому назад. Несмотря на то, что моя жизнь была далеко не безмятежной, однако судьба ко мне была благосклонна – я нашел мать в маме-Сойжиме и отца в вашем
лице! А через вас я познал Бога! Теперь я не сирота, у меня полноценная семья!


 Рано утром пришла мама-Сойжима. Я  сильно по ней скучал и наша встреча была теплой и долгожданной.
Сердечно попращавшись со всей братией скита, я на прощание помолился в нашей красавице–церкви, и Отец Иоанн вышел проводить меня. У ограды он остановился, я опустился перед ним на колени, он благословил меня крестным знамением и произнес –“Бог в помощь, сын мой!” Я поцеловал  его руку, он сердечно обнял меня и я увидел, как в его глазах сверкнули слезы:
- Помни, Сергий! Когда Бог на первом месте, то все остальное находится на своих местах! Иди, сын мой, не оборачивайся!
Мы с мамой-Сойжимой пошли той же тропинкой, по которой и пришли. Я не
оборачивался, но точно знал, что Отец Иоанн будет стоять там, у ограды, до тех
пор, пока мы не исчезнем из виду...


Мама-Сойжима передала мне стопку писем. Дядя Саша извещал о последних новостях -  все, у дорогих мне людей, было хорошо. Два месяца назал Ника с сыном переехали в Армению, они теперь живут в Ереване в собственном доме бабушки Зары. Ника решила переехать, т.к. в Ереване у нее много родственников и она не будет одна. Ника работает в Институте Геологии.
У Кольки с Катей тоже все хорошо, дети растут. Дядя Саша оставил мне контаткты своего друга в Ереване, тоже адвоката, честного человека, на которого можно положиться. Дядя Саша представил меня ему, как, чуть ли, не родного сына. Правой рукой ереванского адвоката была некая Эстер, одна из лучших студенток дяди Саши, которой, как он писал, можно полностью довериться.


Погостив у мамы-Сойжимы пару дней, я отправился на новое место своей работы – Бодайбинское месторождение золота. Я уже работал там когда-то и поэтому с устройством на работу не было никаких проблем. Меня там знали еще и потому, что я был инициатором новаторской идеи – технически более прибыльных методов добычи золота, которая являлась темой моей диссертации. Я ознакомил руководство прииска с методом Константина Збарского, которого, естесственно, никто не знал в лицо. Меня назначили начальником смены, учитывая многолетний опыт работы.
Через 3 месяца на прииске случилось ЧП – обрушилась стена рудника, погребя под завалом всю нашу бригаду. Погибли двое, было много раненных, в том числе и я – у меня была черепно-мозговая травма.


 Как нас доставали из-под завалов я не помню, но я  очнулся уже на больничной койке: голова жутко гудела, боль не стихала ни на минуту, не было сил двигаться, но руки и ноги, к счастью, были целы, не считая многочисленных ран и порезов. Доктора прописали мне полный покой, делали всевозможные анализы и обследования.  Головные боли особенно усиливались по ночам, превращаясь в изощренную пытку.
  Как-то ко мне зашел наш главный инженер с полной  сеткой  фруктов и коробкой конфет. Расспросив о моем самочувствии, он между делом уведомил меня, что на днях должна прибыть специальная комиссия по выяснению причин обрушения стены рудника. Его интересовало мое мнение, если причиной мог явиться человеческий фактор. Я успокоил его, заверив, что все случилось по причине смягчения пород и руководству рудника нет нужды беспокоиться. А также, уведомил его о своей готовности всячески помочь в расследовании. С этим он и ушел.


 Я чувствовал безумную слабость от постоянной, изнуряющей головной боли и хронической бессоницы. Медсестра принесла таблетку снотворного и, наконец, меня стало клонить ко сну. Во сне я четко услышал Колькин голос, хотя он почти шептал:
- Костя? Костя, это ты?
Я с трудом открыл глаза: надо мной склонился Колька, мой бесценный друг, немного повзрослевший  и поседевший.
 Мне понадобилось время, пока я сумел осознать, что все происходящее – наяву.
- Колька … Мой дорогой Колька! Как же я по тебе соскучился.., - шептал я в ответ его тихим возгласам, всхлипывая, от накативших на мои глаза, слез. 
- Успокойся, Костя! Тебе нельзя нервничать! Я буду рядом и никуда не уйду! Теперь я тебя никуда не отпущу! Если бы ты знал, сколько мы тебя искали, дурак ты
эдакий !!!
 - Слушай, Колька! Я не могу тебе все рассказать, сил нет… Моего имени не называй, для всех я Наум Леонов…все! – единственное, что я был в состоянии выговорить.
- Я понял, будь спокоен! Я здесь надолго, приехал, как член комиссии! А теперь, отдыхай! Пока все сам не расскажешь, никто и ничего не узнает! Спи!
Я снова провалился в сон, успев поблагодарить Бога за встречу с моим Коькой…
Когда я очнулся, то уже лежал в отдельной палате. Как сказала медсестра, Николай Борисович поставил всех на уши, узнав, что его родственник – один  из пострадавших. 


Открылась дверь и вошел Колька:   - Ну, как ты, Костенька? Тебе получше?
Его теплая, надежная рука сжимала мое плечо, казалось и не было всех этих прошедших 12-и лет. Наша обоюдная радость не имела границ.
- Все думают, что ты мой дальний родственник. Я сделаю все возможное, чтобы поскорее поставить тебя на ноги. Врач запрещает тебе много говорить. Когда
сможешь, сам расскажешь, где тебя носило столько лет и почему ты ни разу не позвонил, даже письма не черкнул! Мы тебя обыскались, радовало лишь то, что не было вестей о твоей смерти! Вот, встанешь  на ноги, задам тебе тумаков на всю жизнь вперед!
- Спасибо тебе, родной мой человек! У меня и впрямь нет сил, чтобы рассказать тебе обо всем… В нашем поселковом общежитии, в моей комнате, найдешь полку с книгами… За ними лежат мои дневники, они пронумерованы… Там все, что тебе нужно знать обо мне. Не захочешь считать меня своим другом, не пожелаешь подать мне руки, узнав всю правду – имеешь на то право. Обещай только, что кроме тебя никто ничего  не узнает …
- Что ты несешь, Костя? Ты, что умом тронулся?
 - Иди, Колька! Тебе нужно дойти засветло! Спасибо, что ты есть!


 Когда я открыл глаза, то первое, что я увидел – был Колька: он спал сидя на
стуле, в той же одежде, видимо так и не дошел до гостиницы.
Вошла медсестра и принесла мои лекарства. От ее суеты Колька проснулся, протер глаза и мы встретились взглядом.
  Он молча ждал, когда медсестра выйдет, а я подумал, вероятно – это конец нашей дружбе. У меня заныло сердце…
Когда она ушла, Колька встал, закрыл за ней дверь, подвинул стул ко мне поближе и взял мои руки в свои:
- Бедный! Мой бедный, Костенька! Сколько же тебе пришлось пережить! Ну, скажи мне на милость …. почему ты не рассказал мне всю правду? Как-же ты сумел справиться с такой бедой один?
 Его голос дрожал, а глаза были полны слез… Он обнял меня. Его крепкие объятия растопили страх в моей душе, нас обоих сотрясали мужские, такие скупые и, в то же время, доставляющие щемящую боль, рыдания.
- Колька, значит ты не отвернешься от меня?- спросил я. 

Немного успокоившись, он сменил грусть на юмор:
- Как я могу отвернуться от тебя, балда? Теперь хоть понятно, почему тот алкаш продал мне новую машину за копейки! Ну ладно, ты помогал все эти годы Нике с ребенком, это понятно. Но мы с Катей, ни в чем не нуждались – жили в твоей квартире, имели работу …
- Я люблю вас всех больше моей никчемной жизни! Так я справлялся со своей вынужденной разлукой с вами, Колька! Хоть вы и не знали, где я и, что со мной, но вам всем я обязан тем, что еще жив! Все это время мне было ради кого жить, а то я бы давно сошел с ума …

- Мы с Катей и Никой уже и не знали, где тебя искать: ходили в Мин. Обороны, а  там нам говорят, что ничего не знают о Константине Збарском! Помнишь? Во время последнего нашего разговора, ты сказал, что едешь с специальную экспедицию. Думаем ладно, спец. задание, но за 12 лет, можно же было хоть как-то дать о себе знать? Ты же не Штирлиц? А о нас, ты подумал? Какого было ждать 12 лет? Конспиратор хренов!
- Все эти годы, если я и думал, то только о вас… Прости меня, Колька! Я не мог, понимаешь? Я не мог!!!
- Успокойся, Костенька! Я знаю, что ты не мог и не сужу. Ты расскажешь все Нике сам, я уверен, она простит!
- Я пока не готов, Колька! Но ты обещал, помнишь?
- Клянусь! Никто, ничего не узнает, пока ты сам этого не захочешь!


  Еще через несколько дней, доктор сообщил мне “потрясающую” новость – у меня, не операбельная злокачественная опухоль головного мозга. Если для Кольки, это был гром среди ясного неба, то я перенес эту новость достаточно спокойно: испытаний, что выпало на мою долю было предостаточно, я устал от жизни, от бесконечных
тревог, страхов и душевной боли. Нет, я не жаловался на судьбу, как раз наоборот. Бог был щедр ко мне, дав мне такую роскошь, как Любовь, Он дал мне самую лучшую маму, верных и преданных друзей, Он посылал мне изумительных людей, таких, как мама-Сойжима и Отец Иоанн, одна из которых спасла меня от физической смерти, а другой – от душевной.


И напоследок, Он еще и явил мне чудо прощения. Первое, что мне пришло в голову, после заявления  врача, были слова Отца Иоанна – “это не конец, а начало!” Да! Это новость для меня была началом пути к Богу и концом моим мукам! Не было страха смерти, я знал, Он всегда со мной и всегда на первом месте, как напутствовал Отец Иоанн. Я верил, что любое испытание имеет свои причины. По крайней мере Сергей меня простил и я встретился с моим Колькой…
 С того самого для, я и засел за повествование своей жизни, в чем мне и пригодились мои дневники. Я не мог знать, что произойдет со мной завтра? Будет ли у меня возможность встретиться с Никой? Найду ли я нужные слова и сможет ли она простить меня? А так, хотя-бы будет шанс оставить после себя свою исповедь… Ну, а дальше, как говорил Отец Иоанн – “Бог в помощь!”


 Колька не отходил от меня ни на шаг все это время. Однажды, на мой вопрос, почему Бог дает болезни человеку, Отец Иоанн ответил: причин много, но главная, чтобы осмыслить свои ошибки, о которых нам свойственно запамятовать, в силу рутины и беготни повседневной жизни, уделить себе время для раздумий. Вот и мне пришлось, лежа на больничной койке, многое  перебрать в своей жизни, осмыслить. 
 Я четко осознавал самое главное, что во все самые тяжелые периоды моей жизни, Господь не оставлял меня одного, посылая удивительных людей. В их лице и через них Он протягивал мне свою Божественную Длань, вытаскивал из пучины жизненных
перепетий, заряжал мою душу чистотой этих людей, давал силы, опыт жизни и, через чудеса заявил о Своем присутствии! Чего мне бояться, если Он со мной?


По настоянию Кольки я показался лучшим врачам в Москве, но везде мне давали шансы 50 на 50, расположение опухоли было неудачным, а без операции и с курсом химиотерапии мне прочили 2-2,5 года.
 Тогда я и принял решение, о котором не жалею по сей день – я переехал в Армению, в Ереван, чтобы быть поближе к Нике с ребенком.
Почти каждый день я мог позволить себе видеть ее: вот она забирает маленького Сережу со школы, вот она выходит с работы, вот она повела сына в зоопарк,вот она…
 Как всегда, в тяжелую минуту, Бог снова не оставил меня без хороших людей: напоследок Он подарил мне целый дом, где живут чудесные, добрые люди, такие
разные, такие непохожие друг на друга. Но, что объединяет их, это способность любить, приходить на помощь без просьбы нуждающегося и делать это с большим удовольствием, как для самих себя. Так делается в настоящей, дружной и заботливой семье! Бог подарил мне семью!!! 




                ( ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ )

http://www.proza.ru/2018/02/12/1047