Пианино

Супруги Медведевы – милые  люди. Нас познакомила Лёля, которая работала с Николаем Ивановичем в одном блатном месте, где тусовались владельцы моторных лодок и катеров.

У Николая Ивановича руки золотые, голова – светлая. Клиенты съезжались к нему со всего города. Медведев починит, он мастер на все руки.
- Коля, ты не стесняйся. Всё что хочешь! За мной должок.

Мужики благодарили от души: коньячок, шампанское. Сыночка пристроить учиться? – да не вопрос. Дочку в детсад? В какой хочешь? Жену на денежную работу? Да пожалуйста.

Блат, по блату, ты мне – я тебе. Да, так всё и делалось в семидесятые годы.

Валя Парамонова – дочка алкоголиков всегда мечтала вырваться из нищеты и грязи. Коля был таким же, как и она, нищебродом, но тоже хотел жить по-человечески, иметь дружную семью, детей, чистенькую жену и приличную работу. Они познакомились в парке на танцах, он пошёл её провожать, а через месяц Коля и Валя отнесли заявление в ЗАГС и зарегистрировались.

Ни какой свадьбы у Медведевых, естественно, не было. Пронырливый Коля добыл комнату в общежитии, и молодые стали жить поживать и добра наживать.
Он устроил жену в фотоателье ретушером, и старательная Валя день и ночь обрабатывала негативы для фото, чтобы перевыполнить план и заработать побольше денег.

Так они и старались выбиться в люди. Потом родился сынок Васенька. Благодаря стараниям Коли, им дали квартиру. Появились новая импортная мебель, дача и машина, моторная лодка. Дочка Катенька. Всё как надо. Правда, со своими родителями Коля и Валя практически не контактировали, Васенька и Катенька росли без бабушек и дедушек, но это даже лучше – решили Коля и Валя.

Была ещё одна заковыка. Валя драила до блеска квартиру, крутила банки с соленьями и вареньями, воспитывала в строгости детей  - была идеальной хозяйкой и матерью, но Коля скучал.

Куда бы он ни предложил жене пойти – в кино или театр, отправиться  с друзьями на пикник, Валя рубила на корню все его начинания. Она собиралась так тщательно, так долго, что, в конце концов, Медведевы никуда не успевали, всюду опаздывали, и день шёл коту под хвост.

В конце концов, Коля стал встречаться с друзьями, ездить на пикники один и даже позволил себе связи с другими женщинами.

А Валечка продолжала брать работу на дом и сидела над ней по ночам, драила квартиру, ждала с работы мужа и правильно воспитывала детей.
Не сказать, что её жизнь была совсем серой. У Вали была мечта – пианино. Без него, как казалось ей, комплект квартира – стенка – дача - машина был бы не полным.

Она все-таки купила его. Грузчики затащили пианино кое-как на пятый этаж (лифта в их доме не было) и поставили в большой комнате на самое видное место, отражаться в зеркале серванта, забитого хрусталём.

Так оно и стояло год – два – десять лет… У Васеньки и Катеньки не оказалось слуха, и у Вали хватило ума не отдавать детей в музыкальную школу, чтобы не мучить гаммами. Валя вместе с Катенькой протирали пианино и статуэтку на нём во время уборки, а дорогой инструмент честно выполнял свою роль в их доме – придавал статусность хозяевам и благородство интерьеру.

Шло время. Васенька вырос в Василия и захотел жениться. Перед свадьбой молодая заявила свекрови, что было бы неплохо подарить им с Васей пианино. Ведь у них родятся дети, не успеешь оглянуться  - подрастут, пойдут в музыкальную школу.
Валечка внимательно посмотрела на пышную как булка невесту, на драгоценное пианино, украшенное бюстиком композитора Чайковского, поджала губы и холодно выдавила, словно сухую какашку: «Нет!»

С камнем на душе она и женила своего Васеньку. Будут жить – не будут. Вот он стоит, её бедный Васенька, невысокий, худенький рядом с пышной и щекастой булкой-невестой…Щас! Пианино ей!

После свадьбы Васенька переехал примаком жить в квартиру  сватов, и больше Валя не видела сына. И внука, который родился через девять месяцев после свадьбы – тоже. Никогда. Васенька позвонил родителям один раз и всё… Говорят, живёт со своей хорошо.

Своё пятидесятилетие Валя решила отмечать дома. Дочку отправить к подружке (подальше от спиртного), а на ужин пригласить значимых людей, семейную пару. Чтоб было всё чинно и благородно. Николай Иванович подумал и позвонил Золотарёвым. Оба заслуженные артисты драматического театра, известны не  только  городе, но и в области. Те согласились.

В назначенный день и час гости стояли на пороге с цветами и сувениром, завёрнутым в целлофан с розочкой. Хорошо поставленными голосами по очереди поздравили юбиляршу. Та зарделась - всё как она хотела.

Клавдия Петровна – пузатая женщина в платье-мешке с воротником апаш, украшенном большой, под стать хозяйке, брошью, была похожа на мультяшную фрекен Розенбок, а её муж Геннадий Владимирович на какого-то отрицательного героя пьесы Чехова. Но хозяйку это не смущало - они же артисты...

За столом пошли степенные разговоры. Под водочку. От винца гостья наотрез отказалась. И по мере того, как число рюмочек, опрокинутых Клавдией Петровной, росло, глаза Вали расширялись, а взгляд прояснялся. Слой пудры уже не скрывал синюшности физиономии заслуженной артистки, волосатости толстых ручищ, загребающих кучи салата на тарелку из германского сервиза. Геннадий Владимирович от супруги тоже не отставал. И хотя артисты лихо сметали еду, которую хозяйка без конца подкладывала в салатники, это их не спасало от опьянения.

Фрекен Розенбок стала попадать рукавами своего платья-мешка в майонез, язык у неё начал заплетаться… Он понимала, что надо как-то встрепенуться, иначе уснёшь в чашке с оливье от всей этой скукотищи рядом с постной правильной дурой Валей. И тут её соловый взгляд упал на пианино.

- Вы играете? – робко спросила хозяйка, заметив интерес гостьи к натёртому до блеска инструменту.

- А как же! – вскинула вверх подбородок заслуженная артистка.
Валя готова была простить и крошки на ковре, и заляпанную скатерть. Пианино ни разу не звучало в её доме. А так хотелось настоящей музыки.

Толстая задница Клавдии Петровны навалилась на круглый стульчик и обвисла с двух сторон. Геннадий Владимирович сделал благородное лицо и принял позу, встав у инструмента сбоку. Артистка подняла крышку пианино и бацнула пальцами-колбасками по клавишам. Геннадий Владимирович запел: «Там  сидела Мурка в кожаной тужурке…»

Валя вздрогнула и покраснела. Что подумают соседи?! Даже при её отсутствии музыкального слуха было понятно, что инструмент не настроен. Да и репертуар гостей не соответствовал её ожиданиям. Но было поздно.
Клавдия разошлась. Время от времени её ручища протягивалась к хрупкой рюмочке, которую заботливый муж поставил вместе с бутылочкой водки на пианино. После возлияний молотьба по клавишам становилась сильнее, репертуар всё криминальнее, взмахи рюмочкой чаще. В конце концов, Клавдия промахнулась, и хрусталь шмякнулся об пол и разбился в дребезги.

Николай Иванович вовремя понял, что распоясавшиеся артисты могут не выдержать возлияний, придётся оставлять гостей ночевать. А там … как получится.
Решив перестраховаться, он вывел Геннадия в прихожую и дал понять, что спектакль окончен – занавес. Гости, пошатываясь, раскланялись с хозяйкой, бурно облобызали её и были выведены Николаем Ивановичем вон до такси, которое повезло заслуженных домой.

Вернувшись в квартиру, Коля с тоской посмотрел на разоренный стол, потом на жену:

- Ну вот, Валюша, и отпраздновали мы твой юбилей. Всё, как ты хотела.
Валя внимательно посмотрела на мужа, а потом прыснула в кулачок и фальшиво запела:

- Мурка, ты мой Мурёночек! Ой, не могу, Коля! Ха-ха-ха! И это заслуженные артисты? Я-то думала, артисты – интеллигентные люди, а они водяру хлещут как грузчики и хрусталь бьют.

Медведевы начали хохотать. Валя вытерла салфеткой выступившие от смеха слёзы и поднялась наводить порядок.

Прошли годы. Медведевы окончательно постарели. Постарела мебель в их квартире, машину у них украли, и они вместе с дочкой Катенькой ездили на дачу, которая их кормила, на двух автобусах с пересадкой.

Катерина так и не вышла замуж. Сначала мать держала дочку в строгости, а когда решила ослабить вожжи, оказалось, что единственный жених уже нашёл себе другую, обзавёлся детьми. А больше на тихую тургеньевскую девушку никто не заглядывался. Катенька – барышня строгих правил, осталась жить при родителях, стареть вместе с ними.

Чувствуя вину перед дочерью, Валя стала попивать вместе с мужем водочку. Тихонько так, незаметно для дочки. А бутылочку прятала в пианино…