Второе пришествие Гаврилы Державина в Петрозаводск

Часть 1

Он шёл и собирал после дождя червей на асфальте, предвкушая удачную рыбалку. Собирал он их левой рукой. Сбор гладких, освободившихся из плена асфальта червей, вывел его на особенно червивое место – площадь Ленина.
Он стоял как раз на отвороте улицы Гоголя, плавно переходящей в улицу Энгельса и тут же в площадь Ленина, где возвышался монумент его вождя. Ещё несколько шагов и гранит Лукича заставит громче биться сердце карельского пенсионера.
Было лето. Дул влажный северный ветер, поднимая фалды его удлиненного пальто. Чайка повисла на ветерке над памятником Ленину. Замерла в воздухе.
- Чайки живут ветром, - подумал Туземец, - только они могут подставить себя порыву стихии, найти точку баланса и высокомерно замереть в небе. - А что её держит здесь, далеко от воды? Не моё ли появление?
Верное замечание. Взгляни, пенсионер, на любую небесную птицу и тебя не покинет ощущение, что она держит тебя в поле зрения. Птичий сёрфинг продолжался.
- Действительно,- вторил нам пенсионер, - это ведь даже не парение, а какой-то сёрфинг. Парение предполагает какое либо перемещение в пространстве. Здесь же целься спокойно и от несложного выстрела птица упадёт тебе под ноги.
- Или не упадёт, - продолжим внутренний монолог, - наш карельский ветер будет держать птицу на весу пока не кончится порыв. А кончится ли когда-нибудь порыв на этой многострадальной земле?

;

Человек на пенсии, больше не востребованный своей родиной, стал склонен к обобщению: он тут же отождествил себя с Птицей, а ветру придал имя Жизни. Склонив оценивающе голову, он посмотрел на себя - парящего - со стороны и полушёпотом нарёк чайку своим именем:
- Армас Рокконен.
А точнее Роковым Армасом Степановичем, наречённым Рокконеном в кремлёвском кабинете Сталина. «Как Роков? – не понял Куусинена Сталин. – Ты же у меня не какой-нибудь Ку-ку-укусьев. Ты товарищ Куусинен. И он с этого дня будет товарищ Рокконен».
Но в кабинетах на площади Дзержинского иначе именовали - там он значился под кличкой «Туземец».
Раннее утро, площадь Ленина пустынна, чайка пристально и с вниманием следит за Туземцем. Молчание. Ветер. Тишину оглашал только шелест миллионов листьев. У нас в Карелии ведь как? Зимой завывают ветки, а летом шелестят до свиста листья. А не листья ли и создают ветер, своим дружным движением отталкивая воздух? Позднее, товарищ, мы ответим на этот вопрос, а сейчас смотри и наблюдай невероятное: Туземец тихо подошёл к основанию монумента и постучал протезом правой руки по поверхности гранита.

;

Официальное сообщение:
В Петрозаводске в пятницу члены незарегистрированной партии "Другая Карелия", совместно с активистами из числа сторонников Орво Салми осуществили "мирный захват" карельского правительства, требуя встречи с Владимиром Калгановым. Как сообщил на своей интернет-странице представитель "Другой Карелии" Орво Салми, собравшиеся требовали открыть Губернаторский парк для проведения митингов. "Сотрудники правительства заявили, что Председателя в здании нет. Однако очевидцы происходящего видели, как Калганов спешно покинул здание, выйдя через чёрный ход", - говорили журналисты. К зданию карельского правительства были стянуты дополнительные силы, включая ОМОН и сотрудников Центра специального назначения. После завершения рабочего дня правительства участников "мирного захвата" начали выводить из здания и задерживать. По различным данным, в акции приняли участие от десяти до нескольких десятков человек. Сам лидер "Другой Карелии", Орво Салми в пятницу вечером пришёл в запрещённый для митингов Губернаторский парк, где и был задержан.
;

Поэт и государственный человек Гаврила Державин восхищённо смотрел на переливы карельской природы: мгновение назад лил дождь, вдруг налетел ветер, безапелляционно разогнал облака и заалел восход. Заря обжигала сетчатку глаза и доносила какой-то прямой сигнал в эмоциональное сознание поэта. Сигнал миновал волю человека и действовал напрямую в просыпающуюся подкорку.
- Почему Карелия? – вскрикнул поэт, - Не потому ли, что здесь я оставил сердце, может потому, что здесь я не состоялся как чиновник? Ради забав поэтических. Вы посмотрите…
По направлению его державной руки плавилась киноварь восхода, мутила сознание, заставляла широко раскрытые глаза Гаврилы Романовича неотрывно смотреть на ядовитые алые полосы.
Гулко ступая во мраке холодного склепа, он подошёл к столу и взял со стола заботливо принесённый горячий чай в советском подстаканнике. В стылой комнате склепа чай клубился паром, как солдатский котелок в окопе. Гавриле Романовичу было приятно со звуком всасывать горячий терпкий напиток и грезить предстоящим днём. Утреннее пиршество алого карельского небосвода, в который раз убеждало его в великом предназначении этой земли. Поэт перенёс сознание в любимую и непонятую им Сороку. Через упругую и порожистую речку Выг простирался вид на противоположный берег, где зардевшие стекла купеческого дома били прожектором от утреннего светила. Возможности телепортации сулили сегодня Гавриле Романовичу посетить выгоретчину, но он не спешил на беседы к братьям Даниловым, продолжал пить чай… но вдруг его грёзы прервал резкий голос Тушканчика.
- Нет, нет, Гаврила Романович, сейчас не до Сороки. К тому же Туземец на подходе. Не будете ли так добры, великий заклинатель, вернуться в XXI-й век. А точнее нас интересует Великий Манизер.
- Великий!? Если Манизер велик, то прошу не величать меня тем же эпитетом.
- Манизер велик, ваше сиятельство. Его образ вождя спорит с образом Христа по храмам России.
- И в чём же спор?
- Это не мой спор. Я исполняю, а не спорю. А сейчас я только констатирую. После работ Манизера, после коврового сноса православных храмов, ликов Христа в разы стало меньше, чем ликов Старика. Любите вы спорить о зле коммунизма.
- Россия не знала до вас науку ненависти.
- Знала, сформулировать не могла.
- Вы наполнили чувства скотской силой и масштаба вашей ненависти мир не знал. Я потому и с вами, что до сих пор не разгадал вас. Вслед за мной .. это будет в 1887 году, Ваня Суриков напишет эту ворону на снегу с двумя воздетыми перстами. Помните тот гениальный санный след, разделивший полотно на две части. Тот санный след был пророчеством вашего прихода. Пророчеством гражданской войны. Пророчеством красного и белого террора.
- Уж так и пророчеством? Картина была написана значительно после того как бомба олончанина Коленьки Рысакова полетела в монарха на набережной Екатерининского канала. Вы, как поэт, просто любите красиво выражаться. До нас была куча репетиций на эту же тему, пока «скотская сила», как вы говорите, не создала своих богов. И Манизер один из создателей. Для понимания, функционально это тот же Андрей Рублёв только с возможностями множительной техники.
Вдруг раздался стук культи Туземца о серый гранит державинско-ленинского склепа. Гаврила Романович Державин, заключённый в склеп на Круглой площади (площади Ленина) Петрозаводска, начинал очередной день, занимаясь поиском спасения Карелии. На очереди был допрос Председателя Совмина Рокконена Армаса Степановича. Собеседник Гаврилы Романовича – назовём его Тушканчик - нахлобучил ушанку, воткнулся в позу энкевэдешника и дал знак открыть дверь.
- (глухо) Войдите.
Звук голоса, перекрывший толщу ударного гранита, прозвучал без напряга: перешедший на ультразвук, он был отчётливо слышан пришедшему гостю. Чайка с расторопностью вассала встрепенулась, прекратила наигранную медитацию и, перенаправив крылья, спланировала в сторону. Туземец в свою очередь не удивился приглашению и вошёл.


Видео на мои материалы. Набрать в поиске на ю-тюбе: Александр Тихий