Детские ясли 8

     Школа, наконец, позади, нужно поступать в институт. Я подала документы в Шуйский пединститут на физико-математический факультет. Старательно готовилась к вступительным экзаменам. Но не повезло: в этот год я в институт не прошла. Было стыдно идти домой, признаваться, что в институт я не поступила. Поэтому сразу же отправилась искать себе работу. Я хотела устроиться в детский сад няней, но таких неудачниц было много и такой работы для меня не нашлось. Мне предложили работать тоже няней, но в детских яслях. Что же делать, я согласилась. Это были детские ясли № 8, принадлежавшие текстильной фабрике Шуйский пролетарий.
     Заведующая яслями Нина Петровна моему приходу обрадовалась: на одной из старших групп не хватало няни, она сразу же меня туда повела. Было время обеда и в группе были обе медсестры и няня (в яслях в то время были не воспитательницы, а медсестры). Они тоже были мне рады. К тому же самая старшая из женщин, назвавшаяся Фаиной Александровной, как оказалось, была из Хотимля, где мы когда-то жили, и работала в тамошней больнице вместе с моей мамой. Другие женщины были много моложе, если Фаине Александровне было уже под пятьдесят, то другой медсестре Валентине Юрьевне – двадцать восемь, а няне, назвавшейся просто Тоней – тридцать два. Тоня так и не назвала своего отчества и обиделась, когда я попыталась обратиться к ней на вы.
     После этого я пошла домой сообщать, что в институт я не поступила, но уже устроилась на работу в ясли. Дома, к моему удивлению, к этой новости отнеслись спокойно, ну провалилась и провалилась. А то, что я буду работать вместе с Фаиной Александровной, маму только порадовало.
     Конечно, я не сразу начала работать, сначала нужно было получить санитарную книжку, но времени на это ушло немного. Я понадеялась, что буду работать в одну смену с Фаиной Александровной, но с ней уже работала Тоня, поэтому попала в одну смену с Валентиной Юрьевной, как позже оказалось, это было не хуже. На работе первым делом объяснили, какие у меня теперь обязанности. Если я работала в утреннюю смену, то должна была прийти к шести утра и сразу заняться уборкой: протереть везде пыль, помыть и полить цветы, вымыть полы. Едва я успевала это сделать, начинали приводить детей. Группа была старшая и дети были от году до трех. Потом был завтрак, а после него бесконечная уборка и мытье посуды. Вот тут, когда я впервые взялась мыть пол при Фаине Александровне, мне попало за то, что я сначала, как дома, попыталась его подмести, оказалось здесь мести нельзя, а надо сразу мыть. Все эти дела продолжались до обеда, а после обеда, снова мыть посуду и идти домой. Во вторую смену я приходила перед обедом, помогала раздевать детей, пришедших с прогулки. Во время обеда, мы все четверо, кормили детей, вернее докармливали, не все они хорошо умели обращаться с ложкой, а потом снова все та же уборка. Последнее, что я делала, мыла посуду и пол после ужина и шла домой.
     К детям очень быстро привыкла, мне нравилось возиться с ними, но с другой стороны, стало понятно, что я не хотела бы оказаться на месте медсестры, с этой работой я бы точно не справилась. То есть если бы детей было двое или трое, может и справилась бы, но не с двадцатью пятью малышами, как было у нас в группе.
     Вскоре я начала запоминать детей. Первыми, конечно, запомнились три старших мальчика: Вова, Дима и Саша. Они, в отличие от других детей, уже хорошо говорили и уже стеснялись голышом бежать из спальни в туалет, для остальных это проблемой пока не было. Позже запомнила и всех остальных.
     С медсестрой Валентиной Юрьевной, у нас были хорошие отношения, я начала называть ее, как и Тоня с Фаиной Александровной, просто Валей. Меня тревожило то, что вскоре мы должны были с ней на некоторое время расстаться: она была беременна и должна была вскоре уйти в декретный отпуск, а вместо нее должна была прийти какая-то другая и я не знала, как мы с ней уживемся.
     Вот Валя и ушла в декрет и в первый раз появилась в группе новая медсестра Татьяна Михайловна. Было ей лет сорок и, в отличие от Фаины Михайловны и Вали, профессиональной медсестрой она не была, а просто окончила двухмесячные курсы ясельных медсестер. Вообще, до этого, она работала ткачихой на фабрике Шуйский пролетарий, но ей все хотелось перейти на «чистую» работу в белом халатике, чтобы без физического труда, и теперь, добившись этого, была страшно довольна. Мы с ней поладили, правда она вообще не обращала внимания на то, чем я занята, тем внимательнее за моей работой наблюдала Фаина Александровна и, если я что-то делала не так, всегда мне на это указывала. Впрочем, такое случалось все реже и реже, я уже привыкала к этой работе.
     Через неделю работы Татьяна Михайловна была уже не так счастлива. Она уже начинала понимать, что «чистая» работа тоже дается не так легко, как она надеялась.
    Несколько позже, уже в октябре, произошло событие, только чудом не закончившееся трагедией. Однажды я, как всегда, после завтрака мыла посуду, Татьяна Михайловна занималась с детьми, тут в дверь группы с улицы кто-то постучал. Я пошла узнать, в чем дело. На пороге стояла уже не молодая женщина и держала за руки двух маленьких мальчиков. Она задала мне один короткий вопрос: «Ваши?» Дети, действительно, были с нашей группы двухлетние Юра и Сережа, так что я ответила: «Наши» и спросила, где она их нашла. Та ответила, что малыши играли около яслей на проезжей части, меня аж затрясло, там было очень оживленное движение, и детей в любой момент могла сбить машина. Даже если бы этого и не случилось, дети были слишком легко одеты для октябрьской погоды: колготочки, шортики, легкие рубашечки, на ногах сандалики. Я от души поблагодарила женщину и отправила мальчиков к Татьяне Михайловне. Рассказала ей, что и как произошло с детьми, ей чуть дурно не стало. Я не стала никому об этом рассказывать, но все равно вскоре об этом случае все узнали: она сама всем об этом рассказывала. Ее за это даже не ругали, видели, что женщина и сама все понимает и переживает из-за этого. С детьми же, по счастью, ничего не случилось, у них даже насморка после этого приключения не было.
     С тех пор Татьяна Михайловна с нетерпеньем ждала, когда же прежняя медсестра вернется из декретного отпуска и, то и дело повторяла, что зря она ушла из ткацкого цеха, где все у нее получалось, и где ее все уважали за хорошую работу.
     Валя, наконец, вернулась на работу, а счастливая Татьяна Михайловна в тот же день побежала устраиваться на прежнее место работы в ткацкий цех.
Работа, по-прежнему, продолжалась. Иногда меня отправляли помогать на круглосуточную группу. Там были дети того же возраста, что и у нас, но их родители работали в три смены, и когда они работали в ночную смену, детям приходилось ночевать в яслях.
     Со временем старших детей из нашей группы перевели в садик, им уже исполнилось по три года, на их место привели новеньких детей. Их, поначалу, родители должны были забирать домой до обеда, пока они не привыкнут к яслям, и верно, почти все дети в первые дни много плакали и просились к маме.
     Одним из новичков был годовалый Сашенька. Что бы определить его в наши ясли, его мама Нина устроилась к нам на работу прачкой.  В первый же день он нас всех удивил.  В отличие от других новичков, он не плакал, а сразу стал играть с другими детьми. За завтраком самых маленьких детей мы докармливали, когда дошла очередь до Сашеньки, оказалось, что он уже все съел и даже тарелку вылизал. Когда мы рассказывали об этом его маме, она только весело рассмеялась и сказала, что кроме Саши у нее еще четверо старших детей, и если младший не будет успевать съедать свою еду, то за него это сделают старшие.
     В институте объявили набор на подготовительные курсы, и я тут же на них записалась. Преподавали там математику, физику и русский язык с литературой, словом все то, что нужно было для поступления на физмат или в технический вуз. Там увидела девушку, мы с ней хотя и не были знакомы, но учились в одной школе. Она была классом старше меня. Звали ее Люся. Она сразу после школы пыталась поступить в мединститут, не получилось. Пошла работать санитаркой в больницу, поработав там, очень быстро поняла, что медицина не для нее. На второй год пыталась поступить в Ивановский энергоинститут, и опять не получилось. Поработав немного няней в детском саду, уволилась, и устроилась на радиозавод регулировщицей. Вот тут ей понравилось, и она мечтала поступить в радиотехнический институт. Мы с ней быстро подружились. А весной, в мае, когда мы уже обе подустали от работы и учебы, бывало вместо занятий на курсах убегали в городской сад, покататься на каруселях. При этом шутили, что мы ничего не прогуливаем, а изучаем физику, точнее центробежное ускорение.
     Заканчивалась весна. Я очень привыкла к Вале, Тоне и Фаине Александровне, было очень грустно при мысли, что вскоре придется ними расстаться, ведь вскоре мне нужно будет снова поступать в институт. В июне я уволилась из яслей. Меня приглашали заходить в гости и обязательно сообщить о результатах вступительных экзаменов.
     На этот раз экзамены я сдала благополучно и в институт поступила. Люся  в этом году тоже поступила в институт: московский радиотехнический на специальность инженер-конструктор. Конечно, увидев свою фамилию в списке поступивших в институт, я тут же побежала хвастаться своим друзьям в ясли №8. Я и потом туда приходила, пока училась в институте.
     Позже я иногда встречала на улице кого-нибудь из них троих. Они рассказывали мне свои новости и расспрашивали, как у меня идут дела.
     С тех пор прошло много лет, но я никогда не забуду ясли №8.