Домик в деревне

В конце 90-х появилась такая реклама «домик в деревне», мы посмеялись, повздыхали, что неплохо было бы иметь там домик, и благополучно забыли.

Вообще, я часто вспоминала своё детство, и самые яркие образы приходились на то время, когда я гостила у родственников в деревне. Домашнее молоко, барашки, которые брали хлеб из рук, приятно прикасаясь губами к ладоням, речка, стекающая с уральских гор, по берегам которой мы искали кристаллы хрусталя, ориентируясь на их блеск в солнечный день – я привозила их домой горстями, ночные посиделки у костра, игры в «ручеёк», «третий лишний», «ниточки-иголочки», страшилки, и рассказы до сих пор радостно будоражат мою память.

Уже повзрослев, я сохранила мечту, чтоб мои дети выросли в деревне, чтоб бегали босиком по траве, пили густое деревенское молоко, купались в речке, познали простой труд, лазили по горам, наблюдали за небом и соприкасались с живой природой. Но близких родственников у меня там не было.

И вот зимой 98-го, ушёл мой папа. Он хоть и был уже слаб, но мы надеялись, что он доживёт хотя бы до весны. А весной друзья предложили приобрести недорогой домик в деревне, прямо напротив их дома, и мы, продав два огорода – мамин и мой, собрав все сбережения, сделали эту покупку. Эта деревня была в 18 километрах от города, стояла на берегу реки Белая, и была не далеко от шоссе, что нам, имея свой автомобиль, было весьма удобно.

Когда-то в войну моя с бабушка с мамой и братом, по наставлению своего папы переехали из Астрахани в свою деревню, где у них ещё оставался крохотный домик после раскулачивания. Их большой дом и мельницу уже давно растащили, а пруд, на котором она стояла, ещё был цел. Сам же папа ушёл добровольцем на второй день войны и погиб в боях под Майкопом в 43-м. Нам неизвестно, в какой из многотысячных братских могил он был захоронен. Но его слова, что в деревне можно выжить, остались у мамы девизом на всю жизнь.

Так и получилось, что в тот год пенсионерам перестали платить пенсии, задержав их на несколько месяцев, а у нас оказался в собственности этот маленький, но дом в деревне, с прекрасными соседями, где мы могли брать молоко, потрясающий хмелевой хлеб и яйца, не волнуясь о сроках оплаты.

Домик был маленьким, с покосившимися сенцами, без ворот и заборов, с большим сараем и почти упавшей погребкой, но 24 сотки участка, и проведённый газ с обогревателем того стоили. Мы сделали там небольшой ремонт, заменили старую проводку и выключатели, обустроили дом для жительства. Сыну было 12 лет. Он сразу разобрал погребку, а из её старых досок собрал ворота и поправил забор. Ещё некоторое время, народ, привыкший использовать участок в качестве прохода на свою улицу, мелькал под нашими окнами, но потом люди попривыкли к переменам.

Мы ездили по соседним деревням, чтоб купить незамысловатые предметы, о существовании которых мы и не подозревали, например, петли на ворота – их можно было купить только в кузнице. А сама кузница была как дверь в прошлое.

Незадолго перед кончиной папа рассказывал мне, как можно перевезти будку с моего огорода, которую он делал сам. Я слушала его и не понимала, зачем мне это может пригодиться. Но пригодилось. Я нашла погрузчик и платформу, договорилась с водителями и моя будка переехала в новый двор в качестве новой погребки. В ней была двухярусная кровать, столик и небольшой инструментарий. Для летних ночёвок это было вполне пригодное сооружение.

Кроме будки, я перевезла туда ёмкости для воды в огород, сам огород мы расширили до шести соток, а оставшийся участок засадили картошкой.

Одни соседи, которые использовали свой дом только наездами, в качестве дачи, разрешили пользоваться своей старой крохотной банькой по-чёрному. Нам, городским жителям, привыкшим мыться каждый день, а то и по два раза, это было просто очень важно.

Другие приглашали в свою. Помню, когда я первый раз пришла в их баню, я посмотрела что где лежит, как это должно быть правильно, и после мытья по привычке вернула всё в исходное состояние. А так как уже была ночь, соседи не видели этого, и утром хозяйка пришла с возмущением, почему мы не мылись, но узнав, что мы просто убрались там после себя, сильно удивилась и потом звала нас в баню каждый раз, когда они её топили.

Кроме всех прочих забот, мы купили поросят, цыплят и каждый год приобретали ещё какую-нибудь живность.

В общем, пахали мы там изо всех сил.
И когда позже, меня спрашивали, усмехаясь
- Зачем тебе столько картошки?
Я отвечала:
- Вы не понимаете, я не картошку там выращиваю, я ращу детей.

А когда, однажды я сказала своим детям, что ни у кого не было сказочного детства, они в один голос ответили:
- У меня было!