В некотором роде пиеса

Посвящается Е. Рубцову и А. Тимофеенко


У старого, одинокого, но не очень большого, скорее чахлого и совсем не раскидистого дерева стоит Музыкант и подбирает мотивчик на бас-гитаре, подключенной к маленькому комбику. М-т спокоен, сосредоточен, и, похоже, немножко грустен. Длинные волосы, как у всех любителей тяжелого металла,  опускаются на глаза, и их не видно.  И он, и дерево, как будто находятся в полной пустоте. Мимо Музыканта проходят всякие звери. Антропоморфные и не очень. Костюмы зверей нелепы, мешковаты и залатаны. Потом разного рода людские персонажи. И все рассказывают о себе. Торопливо, как на бегу. И даже не замечают, что Музыкант их особо-то не слушает, а постоянно твердит, как в трансе, одни и те же слова песни  - "Серая река, серые дни...."
Допустим, дерево рассказывает, как оно трудно и упорно росло из маленького семечка. Заяц  или лисица - что в лесу совсем жрать стало нечего, экология ни к чёрту и т.д. и т.п. Потом они убегают, и является, например, старомодного вида охотник с двустволкой. Он, в свою очередь, жалуется, что выследить и поймать никого из зверья не может. Какой-нибудь колхозник вещает про недодои и неурожаи. Прыщавые подростки сетуют на трудности переходного возраста. В общем, все рассказывают, рассказывают... А Музыкант всё стоит и стоит с комбиком и басухой возле старого одинокого дерева и на все вышеприведенные сентенции твердит лишь "Серая река, серые дни..."

Да, друзья мои. Серые дни. И не менее серая река.