Прятки

        * * *
        Они сидели, взявшись за руки. Молодые, красивые, бесконечно любящие друг друга. Из жизни в жизнь они играли с любовью в прятки, придумывая, как усложнить игру. К безмерному счастью влюбленных, любовь всегда выигрывала. Она находила их, соединяла сердца и возвращала память о прошлых своих победах. Жизни выстраивались перед влюбленными в ряд, демонстрируя безоговорочную победу любви.

        * * *
        - А давай, в следующий раз ты будешь красавцем, а я так себе… - предложила она.
        - Насколько страшной? – рассмеялся он.
        - Не страшной, а так себе. Не красавицей. Оставь мне хоть небольшой шанс понравиться тебе, - рассмеялась она в ответ.
        - Договорились, - согласился он.
        - Я буду маленькой и смешной, - продолжила она.
        - Зачем смешной?
        - Чтобы тебе было весело, неужели непонятно? - забавлялась она.
        - Теперь понятно. А как я узнаю тебя? – поинтересовался он.
Она задумалась. Нужно было сочинить что-то новенькое. Что-то такое, чего еще не было.
        - Придумала! Прикосновение! – она смеялась и хлопала в ладоши.
        - То есть, я узнаю тебя только, когда дотронусь? Ты уверена?  - он был озадачен.
        - Уверена, - ответила она.
        - Ну ладно, давай попробуем…

        * * *

        Полина была маленькой и довольно крепкой девушкой. Рыжеволосая, веснушчатая, с веселыми серыми глазами и ямочками на румяных щеках. О таких говорят – кровь с молоком. Люди улыбались, глядя на нее. Она была похожа на маленькое рыжее солнце.
        Судьба не баловала Полину. К двадцати годам она пережила потерю родителей и боль предательства, осталась одна с маленьким ребенком на руках. Жизнь строгий учитель и если уж она взялась за чье-то воспитание, не отпустит, пока не научит всем своим премудростям. Поля оказалась талантливой ученицей, довольно скоро она примирилась с судьбой, научилась прощать и любить людей, принимать помощь и благодарить от всего сердца.
        Работала Полина в доме у местного предпринимателя. Дмитрий Алексеевич был человеком занятым, имел несколько магазинов в районе. Домой возвращался поздним вечером, уезжал рано. В обязанности Полины входила уборка дома и двора, стирка и приготовление еды. Дмитрий Алексеевич разрешал Поле брать на работу сына, потому что детского сада в поселке не было. Год за годом ничего не менялось в Полиной жизни. Пока Дмитрий Алексеевич не задумал поставить на участке новую баню.

        Бригада молдаван, отец и два сына по фамилии Крецу, поселились в пристройке. Таких красивых людей Полина еще не встречала. Все трое высокие, стройные, черноглазые. Отец Михаил Афанасьевич сразу стал называть Полину доченькой. Его глаза светились родительской любовью и нежностью. Поля впервые за пять лет не чувствовала себя сиротой. Старший сын Богдан. Заводной и веселый. В первый же день он подружился с Полининым Сашкой. Младший - Андрей. Задумчивый молчун. На вопросы отвечал односложно или не отвечал вовсе. Полина не обижалась. Она понимала, что может кому-то не нравиться, и в этом нет ничего страшного.

        Время шло. Баня строилась. Сашка ходил за Богданом, как привязанный. Уводить его домой с каждым днем становилось все труднее.
        - Мама, а давай, дядя Богдан станет нашим папой? И нам тогда не нужно будет расставаться. Он хороший, подойдет нам, - стоя в дверях, предложил Сашка.
        - Подойдет, - рассмеялась Полина, надевая туфли, - а ты у Богдана спрашивал? Может быть, у него другие планы.
        Сашка развернулся и ни слова не говоря, побежал во двор.
        - Дядя Богдан, я хочу спросить о твоих планах, - выпалил Саня.
        - Спрашивай, Санек, - улыбнулся Богдан и, отложив инструмент, приготовился слушать.
        - Ты можешь стать моим папой? – с надеждой спросил Сашка.
        - Ты ж мой хороший, - снова улыбнулся Богдан и притянул мальчишку к себе, - опоздал ты Санек, я уже папа, меня трое деток дома дожидаются и любимая жена.
        Богдан взял Сашку на руки и прижал к груди.
        - Не расстраивайся. Хочешь, я буду тебе дядей?
        - Ты и так дядя, - насупился Саня.
        - Сейчас я тебе чужой дядя, а предлагаю стать родным. Будешь мне племянником. Подходит?
        - Не знаю, - ответил все еще расстроенный Саня, - отпусти, дядя Богдан, меня мама ждет, завтра с тобой поговорим, - Сашка вывернулся из Богдановых объятий и медленно побрел к дому. Несколько раз он оглядывался и смотрел на Богдана, не скрывая досады.
        - Подумай, мой хороший. Соглашайся, - крикнул Богдан и помахал Сане рукой.

        По дороге Сашка выяснял у Полины, чем чужой дядя отличается от родного.
        - Чужой и есть чужой, - отвечала Полина, - а родной – это родственник. Вот если бы у меня был брат, он был бы тебе родным дядей. Понятно?
        - Понятно… - протянул Саня, - но у тебя ведь нет брата…
        - Нет. Потому и родного дяди у тебя нет и быть не может.

        На следующее утро Сашка принял предложение Богдана, отбросив условности связанные с родством. Сашка решил, что понарошечный родной дядя все же лучше, чем настоящий чужой.
        - Вот и молодец, - приговаривал Богдан, - сейчас я тебе покажу твоих двоюродных братьев и сестренку.
Богдан достал телефон и стал показывать семейные фотографии.
        - Вот они – Марчел, Штефан и Вероничка. А вот моя жена Катерина, получается, она теперь твоя тетя.
        - Получается, - довольно согласился Саня. Но решил пока не рассказывать маме о своих понарошечных родственниках.

        День был теплый и солнечный. Полина накрыла на стол в летней кухне. Михаил Афанасьевич, Богдан и Сашка сидели на большой деревянной скамейке за столом. Андрея не было.
        - Полюшка, доченька, позови младшенького, будь добра…
        - Сейчас позову, Михаил Афанасьевич, - с готовностью ответила Полина и направилась к пристройке.
        Через открытую дверь она увидела Андрея. Он сидел за столом, придерживая голову руками. Устал, подумала Полина. И вдруг давно забытое желание из детства буквально поглотило ее. Желание дотронуться. Желание, перед которым Поля никогда не могла устоять. Ей мало было видеть, она должна была осязать. Люди, животные, цветы, предметы, все это нужно было потрогать, чтобы восприятие стало полным.
        Полина смотрела на Андрея, на его широкую спину, сильные руки, кудрявую голову. Картинка не складывалась. Не хватало чего-то важного. Поля знала, что все встанет на свои места, как только она дотронется до него. Это всегда срабатывало. Иногда, чтобы потрогать чужую вещь, приходилось сочинять план. Так было с шубами. В детстве Поле очень нравилось трогать мех. Маленький воротничок из каракуля на мамином зимнем пальто, папина кроличья ушанка и коричневый мутоновый воротник на Полином пальто - это были все меха, которые разрешалось трогать. Но зимой, когда они ездили в город за покупками, Полина умудрялась перетрогать множество шуб. В очередях можно было нечаянно перепутать чужую тетеньку с мамой, прижаться к шубе щекой, потом краснеть и извиняться. Особенно Поле нравилась норка. На вид она казалась колючей, но на самом деле была невероятно мягкой.
        Полина давно выросла, но сейчас ей снова был нужен план действий. Она решила подойти, легонько тронуть Андрея за локоть и сказать, что обед готов, что все уже за столом. Это был очень простой план. Полина вздохнула и зачем-то постучала в открытую дверь. Андрей обернулся.
        - Отец зовет обедать, - тихо сказала Полина, стоя в дверях и не понимая, как можно было упустить такой хороший шанс.

        Спокойная жизнь для Поли на этом закончилась. Она все время думала об Андрее, не понимая в чем дело. Она не влюблялась в него, он ей даже не нравился. Конечно, он был очень красив. Даже слишком. Полина и в мечтах не могла себя представить рядом с таким красавцем. Дурацкое выражение «не ровня» теперь постоянно преследовало ее. Она думала, что будь они вместе, это выглядело бы смешно. Он высокий и худой, она маленькая и пухленькая. К тому же рыжая. Поля украдкой подолгу смотрела на Андрея, она как будто искала зацепку, что-то, что могло бы разъяснить ее переживания. Самым простым выходом из этой ситуации было подойти и дотронуться до него. Поля придумывала план за планом, но когда доходило до дела, все получалось не так, как было задумано.

        Бревенчатая баня с навесом, дощатым крыльцом и резными балясинами была построена. Семейство Крецу готовилось к отъезду. Богдан вручил Сашке листок со своим молдавским адресом и номером телефона. Сашка плакал и цеплялся за Богдана, как будто это могло отменить отъезд его понарошечного родного дяди. Михаил Афанасьевич обнимал и целовал Полину и Сашку по-очереди, желал им добра и счастья. Богдан подошел к Полине, обнял ее и шепнул на ухо, что от всей души желает ей поскорее найти  любимого мужа, хорошего отца для Сашки. Андрей стоял в стороне. Он не собирался подходить к Полине. Сейчас он уедет, и навсегда останется для нее загадкой, как самая дорогая на свете шуба. Полина подошла к нему сама. Сердце ее бешено колотилось.
        - Давай попрощаемся по-человечески, - сказала Поля и протянула Андрею руку. Она надеялась, что из вежливости он подаст ей руку в ответ. Все сразу встанет на свои места и мысли об Андрее перестанут, наконец-то, мучить ее.
        - Давай, - ответил Андрей и взял Полину за руку.

        Горячая волна накрыла обоих. В их ладонях будто раскрылся невиданной красоты цветок. Сердца Полины и Андрея вторили чудесному цветку и раскрывались навстречу друг другу. Любовь залила их полностью, не оставляя места для сомнений. Любовь вернула им память многих жизней, заявив о своей очередной победе.
        Андрей встал на колени и обнял Полину. Потом он посмотрел ей в глаза и рассмеялся.
        - Какая же ты смешная, Поля.
        - Как договаривались, - рассмеялась она в ответ.