Каштанка-2

               
   Сижу, уткнувшись в бумаги и мусолю ручку.  Такса подбирается сбоку и вытягивает из кармана платок. Отнимаю и засовываю поглубже. Длинный нос таксы снова погружается в недра - платок опять в зубах.
- А что, если научить таксу таскать деньги? - мелькает в голове.
Прячу в карман карамельку, и ради лакомства собака проделывает операцию на бис. Воображение завертелось, и я уже брежу рассказом «Каштанка-2». Вообще ее зовут  тоже по-чеховски – Душечка. Когда нам ее принесли, я хотел назвать ее Каштанкой. Домашние посчитали, что это  слишком плебейское имя. Я спорил, но безуспешно. Но уж если   речь  о приключениях, то, конечно, Каштанка.  Итак, воображение завертелось.  Некий  пенсионер обнищал и приучил таксу лазить по авоськам. Такса втирается в очередь, вытягивает кошелек, летит за угол и прыгает в сумку.  Набегает толпа. «Собака? Не видел, не знаю». Получилось!
Получилось!  От  радости  пенсионеру делается плохо, хватает воздух.
Собака высовывает из сумки морду, в зубах - нитроглицерин...
Вариант. Собака утянула кошелек у нового русского. Крутой мордоворот наезжает на старика. Тот от волнения умирает. Красный пиджак отдает кошелек на похороны, а таксу берет себе. Развлечение на даче: крутые выкладывают портмоне, собака по запаху находит доллары и марки. Рубли и гривни игнорирует.
Концовка. Нищий сидит на набережной и дремлет. Просыпается от шороха: в шляпе лежит тугой кошелек; рядом, вежливо склонив голову,  сидит такса...
Недурно, а? Впрочем, набережная и собака...Собачка на набережной... Дама с собачкой? В этом тоже что-то есть.

                В саду шелками шелестят
                Жеманясь, веерные пальмы.
                На Могаби бросает взгляд
                Старушка в сизоватой тальме.
                В ее руках - аккордеон.
                А гору непогода кроет...               
                Кобель, наряженный в шифон,
                Музыку слушает и воет.
                Старушка зла на Могаби.
                Играет, не давая спуску.
                Собака воет от любви
                Или от жалости к искусству.
                "Каштанка!"- будто бы во сне
                Вдруг донеслось. И за толпою
                Мелькнули кепи и пенсне,
                Знакомый профиль с бородою...
                Аккордеон умолк, и пес,
                Ломая клоунскую шляпу,
                Лизал глаза, щеку и нос...   
                Маяк моргал, и дождик капал…

     Когда стихи появились в ялтинской газете, многие узнали старушку: раньше она водила экскурсии, потом зарабатывала на хлеб собачьими концертами. На Набережной.  Поэзия - концентрат реальности.  Особенно в чеховском городе.