Не умереть в Париже - продолжение

Воздух Парижа хочется глотать и наполняться им, хотя ничего здорового в нем не наблюдается: для меня это смесь парфюма, выхлопных газов и блинчиков-крепов. Тем не менее, я дышу, как если бы умирала, а мне поднесли ко рту кислородную маску.

ТомА идет впереди, разыскивая такси или что-то там еще, на чем мы сможем добраться до отеля, а я стараюсь не терять его из вида, спотыкаюсь, мотаюсь из стороны в сторону не то от усталости после полета, не то от «живительного» аромата города. В голове какой-то туман от волнения, картинки сменяют одна другую, и на секунду мне вдруг кажется, что в стороне от нас с ТомА шарахнулся Озолс. «Вот бред, - думаю я, - надо брать себя в руки».

Мне бы сейчас выпить вина, чтобы клин клином. Но какое там! Впереди день, насыщенный событиями, и разве что к вечеру ТомА сведет меня в ресторан, где я облагорожусь, похорошею и соберу мысли в нужной последовательности после Мерло, Шардоне, а, может, и того и другого вместе.

Все-таки такси. Прилипаю к окну, хотя смотреть пока не на что.
Но вот мы на небольшой примечательной площади Дофин. У меня она ассоциируется с комиссаром Мегрэ, который ходил сюда пить пиво в одном из погребков в промежутках между расследованиями, а то и в самый разгар оных. Тут-то я и зарезервировала нам с ТомА номера в отеле "Генрих IV".

Не сразу понимаю, что пытается внушить мне мальчик за стойкой, возвращая подтверждающий резервацию факс.

- Как вы могли, Соня, - шелестит ТомА.

До меня доходит: вместо номеров в отеле на площади Дофин, я заказала их в одноименном отеле на улице Сен-Жак в Латинском квартале. Черт, - действительно, как я могла? Забыла, что в Париже два отеля с таким названием?

- А там дороже, да? – спрашиваю я ТомА, который имеет расстроенный вид. Никогда у нас не было недоразумений из-за денег. До сих пор мне казалось, что ТомА не особенно придает значение ценам.

- Да не в этом дело, - отмахивается он. – Мне нужно было жить именно тут.
Но здесь свободных номеров нет, как нет их ни в одном другом отеле на площади Дофин.

Мы едем на улицу Сен-Жак. Эх, не видать мне ужина с вином.
Я сплю на ходу, ноги ватные, в голове сумрак. Теперь в одном из сидящих на скамеечке в сквере мне мерещится Юра.

В правильном "Генрихе IV" нас селят на разных этажах, мы разделяемся на два часа, чтобы отдохнуть перед встречей, которую наметил ТомА.

Просыпаюсь, и какое-то мгновение мне требуется, чтобы понять - я в номере отеля, назначенное ТомА время уже давно прошло, а меня никто не разбудил, не позвал и не зашел за мной.

Минута, чтобы подправить макияж, еще несколько минут для того, чтобы нанизать на себя юбку и блузку, которые я выбрала для встречи с партнерами ТомА, - вполне нейтральные, чтобы не привлекать ненужного внимания, и достаточно женственные, чтобы я не производила впечатления унисекс-особы.

Оставляю сумку с ноутбуком и документами в номере и поднимаюсь на этаж, где разместили ТомА. Стучусь в номер. За дверью тишина. Он, наверное, тоже уснул, забыв попросить, чтобы его разбудил портье. А может, ушел без меня? Сделав еще одну отметку о моей нерадивости?

Но нет. Документы на бумаге и в электронном виде в моем ноутбуке, все при мне. Я топчусь у двери, не зная, что предпринять. Наконец на всякий случай нажимаю на ручку. Странно. Дверь не заперта, но и полностью не открывается, что-то мешает там, внутри. Прилагаю силу. Удается преодолеть какое-то сопротивление и я отвоевываю щель, чтобы можно было просунуть голову.

Ох, лучше бы мне этого не делать! Предмет, который мешает открытию двери – это нога ТомА. Он лежит на полу ногами ко входу. По-видимому, мне удалось сдвинуть тело. Голова моя застревает между косяком и дверью, рука ослабла, я почти задушена, но не это пугает меня. Кровь. Много-много. Какое-то море, утекающее из прихожей в комнату. Покойники, которых я видела до сих пор, были совсем не такими, как ТомА. Никто так ужасно не скалил зубы и не выкатывал глаза. Про ТомА никак нельзя сказать: «он, словно, уснул».

Запах крови ударяет в нос. Мне дурно, но ведь надо что-то делать. А как? А что? Войти? Я еще сильнее налегаю на дверь, и вот уже могу пролезть в образовавшуюся щель, как между досками в заборе в детстве, когда нужно собрать яблоки в чужом саду или просто спрятаться от кого-то.

Но сейчас мне нужно все-таки понять, что произошло, и точно ли ТомА мертв.
Вблизи, когда я наклоняюсь к нему, впиваясь в свои ладони ногтями, чтобы не рухнуть в обморок, вижу, что у ТомА перерезано горло.

Я оглушена, только в голове пульсирует и в груди стучит. Но вдруг врывается что-то постороннее. Шум? Нет, наоборот, тишина. Какой-то звук был и вдруг прекратился. Кто-то выключил воду в ванной. Я взлетаю над трупом и, скользя в кровяных лужах, устремляюсь к балкону. Кто там может быть, кроме убийцы? Он и мне сейчас чиркнет по горлу ножом.
/продолжение: http://www.proza.ru/2018/02/13/301/