Предупреждение : рассказ содержит гомосексуальые сцены
Глава 1 Полёт надо льдами
Вертолёт гражданской авиации летел над Белым морем из Архангельска строго на север к Полярному кругу уже почти час. На борту находились двое пилотов и двое пассажиров. Вертолёт не был загружен и наполовину. Кроме двух мужчин внутри винтокрылой машины поместились пару ящиков и три больших коробки. Старший из пассажиров был начальником этой экспедиции. Худощавый мужчина около сорока, с небольшой аккуратной русой бородкой на лице, которая так раздражала в последнее время его жену. Теперь-то он понимал: почему? Разлюбила. Близко посаженные неожиданно голубые глаза сейчас казались выцветшими, смотрели с некоторых пор вокруг настороженно, будто ожидая от окружающих очередного предательства. Неожиданно его окликнули:
- Семён Семёнович, вы посмотрите - какая красота!
Семён поморщился, слыша даже сквозь шум летящего надо льдами вертолёта восторженные восклицания за спиной. Он всё же взглянул в иллюминатор мощной машины несущей их к метеостанции в арктических льдах, скорее машинально, чем из интереса, потому что за десять лет вахтовой работы за полярным кругом он уже насмотрелся на эту красоту досыта. И это его последняя экспедиция в Арктику. Преобразования в стране коснулись и Гидрометцентра России. Закрывались небольшие метеостанции, предпочтения отдавались хорошо оснащённым станциям на 8-10 человек.
Семён с лихвой отработал свой " северный стаж" и собирался остаться в качестве специалиста в одном из подразделений Санкт-петербургского отделения Гидрометцентра России.
Полёт приближался к концу. Они летели уже второй час, а за стеклом иллюминатора плыла одна и та же картина: белые льды Арктики, так восхитившие его молодого напарника на эту короткую экспедицию, обычно длящуюся по году. Их вахте отводились лишь два месяца.
Семён искоса взглянул на задремавшего под гул вертолёта парня. Обычный " маменькин сынок", совершенно не приспособленный к суровой жизни на Крайнем Севере. Невысокий, но ладно скроен и крепко сшит, как говорят про таких. Ещё недавно широко распахнутые серые глаза, смотревшие на нескончаемые льдины, сейчас закрыты, рот чуть приоткрыт. Каштановые пряди выбрались из-под песцовой шапки. Вполне симпатичное молодое лицо, которое Семёна раздражало уже сейчас. Придётся мальцу попотеть, прежде чем он сделает из этого студента настоящего полярника. Хотя времени будет маловато: их экспедиция продлится весьма недолго. Семён потому и согласился, спустя всего два месяца после возвращения из Арктики после года вахты.
Была ещё одна немаловажная причина. Ему надо время и отсутствие сочувствующих взглядов, чтобы свыкнуться с изменениями в своей жизни, а метеостанция во льдах этому будет явно способствовать.
Вот и сейчас вспоминая причину, почему он летит на вахту вдвоём, а не втроём как положено, у Семёна кольнуло в сердце.
Для работы на метеостанциях приветствовались семейные пары. И почти восемь лет помощником начальника метеостанции Семёна Семёновича Усольцева была его жена Лена. Они поженились сразу после окончания университета им. А.С Пушкина в Питере и были вместе эти восемь лет. Семён думал, что так будет всегда. Неладное, Семён почувствовал год назад. Лена всё чаще заводила разговор о том, что надо мужу подыскивать работу в Питере, ей уже за тридцать, и она хочет ребёнка. Семёна это неприятно поразило. Он думал, что жена разделяет его любовь к своей работе, захочет всегда быть рядом, разделяя с любимым мужем тяготы и радости жизни на Севере. Он с трудом уговорил жену поработать ещё год на метеостанции, клятвенно обещая подумать о работе на Большой земле.
Они вернулись весной этого года, съездили на юг. Семён надеялся, что отдохнувшая Лена забудет о своих разговорах про смену места их работы, но тут ему предложили небольшую, на два месяца, экспедицию для консервации самой отдалённой метеостанции России. Семён согласился, а вечером у него состоялся тяжелый разговор с женой. Она ничего не хотела слушать. Даже два месяца она ждать не будет, сказала жена, и если он уедет сейчас, то один, а по возвращении его ждут документы на развод.
Пока шла подготовка к этой краткой экспедиции, Семён надеялся, что разговоры про развод это только способ давления на него. Но за неделю до отлёта его вызвал непосредственный начальник Севгидромета и, поздравив Семёна с прибавлением в семействе объявил, что они полетят в этот раз только вдвоём. Его жена беременна.Третьего члена экспедиции за эти несколько дней до отлёта не найти. Но работы будет немного, и они справятся вдвоём.
Семён вернулся домой мрачный как туча. Дело в том, что жена уже несколько месяцев отказывалась под различными предлогами от близости с мужем. Это было настоящим предательством. Жена отпираться не стала, сказала, что на развод подаст сама и, собрав вещи, ушла к любовнику.
-----------------------------------------------------------
Стёпа проснулся уже несколько минут назад от пристального взгляда своего начальника, но открывать глаза не спешил. Он понял сразу, что его практика будет проходить под суровым взглядом начальника метеостанции. Сначала он обрадовался, когда узнал, что его преддипломная практика пройдёт на тихой отдалённой метеостанции, где он будет оттачивать свой проект, уже на половину написанный. Он надеялся, что семейная пара возьмёт большую часть работы на себя и ему будет больше времени на дипломную работу.
Степан Тимофеевич Васильев, среди однокурсников просто Степа, заканчивал университет им. А.С.Пушкина в городе Пушкино, где занимался на кафедре "Естествознание и география" а писал диплом об исследовании льдов Арктики.
Но за несколько дней до отлёта он узнал, что их экспедиция будет состоять из него и его начальника. По секрету ему шепнули, что от его начальника ушла жена и он злой как чёрт и что " доброжелатели " ему не завидуют.
Ещё когда их только познакомили, Стёпа шуткой пытался наладить общение с человеком, которого он ближайшие два месяца будет видеть рядом 24 часа в сутки. Узнав имя, отчество своего начальника он спросил:
- А как ваша фамилия Семён Семёнович? Не Горбунков?
- Нет. А ваша,, Степан Тимофеевич? Не Разин? Вы не потомок казака - атамана?
И Стёпа понял, что шутить начальник метеостанции не любит и не будет.
Ещё до отбытия на полярную метеостанцию, Стёпа прошёл специальные курсы подготовки к работе в арктических условиях. В том числе, и на случай, если вертолёт, на котором их доставят к месту работы, рухнет в воду. К нему приходили мысли типа: "Какое оказывается опасное дело работать в Арктике!" или " И что мне спокойно-то не жилось? Писал бы диплом по дневникам других опытных полярников. Но диплом уже написанный на половину не позволял сменить тему, оставались только включить в него результаты работы, так сказать, в "полевых" условиях. Поэтому Стёпа считал, что ему сказочно повезло, что ему нашлось место в краткосрочной экспедиции на полярную станцию в Арктике. Ещё юноша узнал, что начавшееся арктическое лето короткое и что ему опять же повезло, что их с Семёном Семёновичем вахта будет проходить в светлое время и при температуре не ниже минус двадцати градусов по Цельсию.
Познакомившись со своим угрюмым начальником, парень уже так не считал, который уже в вертолёте включил полный игнор, погрузившись в собственные мысли. Стёпа упрямо наморщил лоб, он не мальчишка и в свои 20 лет считал себя вполне взрослым человеком, способным преодолеть любые трудности.
Из кабины пилотов выглянул один из вертолётчиков:
- Приготовьтесь, через 15 минут будем на месте.
Стёпа открыл глаза и встретился пристальным взглядом своего начальника. Тот вздохнул, будто смирившись с чем-то неизбежным, и стал готовиться к высадке.
Степан знал, что они сменят предыдущую экспедицию, хотя та и должна была работать ещё полгода.
Семён Семёнович и Степа должны законсервировать метеостанцию, приготовив для эвакуации всё самое ценное и конечно продолжая выполнять все необходимые измерения до вступления на дежурство новой современной метеостанции, с лучшим оснащением и большим количеством специалистов.
Глава 2 Непримиримые противоречия
Арктика встретила Стёпу неласково. Ветер налетел на парня, казалось со всех четырёх сторон света, бросая в лицо острые, как осколки стекла, снежинки. Стёпа знал, куда он летел, но не думал, что в середине июня будет так холодно. Хотя ещё на курсах по подготовке работы за полярным кругом слышал шутку, что там, в Арктике июнь ещё не лето, а июль уже не лето.
Пока вертолёт ожидал метеорологов, закончивших вахту так рано, Стёпа, по приказу своего начальника, выносил коробки из вертолёта. Именно приказа, причём такого грубого, что Стёпа сразу возмутился, но пока решил промолчать, оставив своё негодование на потом. Из домика метеостанции вышли трое мужчин, с внушительными рюкзаками. Один из них был так молод, что сразу подумалось о том, исполнилось ли ему 18 лет. Потом только Стёпа узнал, что в связи с текучестью кадров для работы вахтовым методом на метеостанции брали выпускников ПТУ. Там ребята могли заработать хорошие деньги. А что: питание было бесплатное, дизельное топливо для получения электричества тоже было за счёт государства, да северная надбавка... Стёпа и сам надеялся заработать, за эти два месяца, чтобы помочь маме, которая растила сына одна, после того как 10 лет назад под колёсами пьяного лихача погиб его отец.
Улетавшие, обменялись рукопожатиями с Семёном Семёновичем. Один, видимо начальник остальных двоих, отвёл только что прибывшего начальника метеостанции и минут пять о чём-то с ним разговаривал. Стёпа ничего не слышал, да и не прислушивался, он таскал вовнутрь станции коробки и старался пока хоть бегло осмотреть место, где ему предстояло жить два месяца. За окном послышался шум взлетающего вертолёта и Стёпа вышел, чтобы помахать улетавшим.
Вертолёт, подняв вихрь снега, улетел, оставив Стёпу и его начальника одних среди оглушающей тишины.
- Не спи - замёрзнешь, - неожиданно раздалось за спиной.- Пошли внутрь, я покажу тебе станцию.
Стёпа повернулся и пошёл за Семёном Семёновичем.
Метеостанция была небольшая и состояла из комнаты начальника станции, которая совмещала в себе и радиорубку. Вторая комната была и кухней с электрической плитой, и кладовой, куда Семён Семёнович велел потом перенести коробки с продуктами. Стёпе предназначалась маленькая комнатушка рядом с душем и туалетом.
Указав Стёпе его комнату, начальник сказал, что пойдёт проверить дизельный генератор, а потом он приготовит им ужин на первый раз, а с завтрашнего дня они будут готовить и убираться в доме по очереди. Велев следовать за собой, они вышли из здания и пошли осматривать дизель. А заодно и метеобудку с измерительной аппаратурой на площадке в пяти минутах от метеостанции, где они тоже по очереди будут записывать показания датчиков, а потом Семён Семёнович будет каждые три часа, и днём, и ночью будет передавать данные на Большую землю.
Вернувшись в здание метеостанции, начальник молча занялся приготовлением то ли позднего обеда, то ли раннего ужина. А Стёпа просто фонтанировал энергий, задавая бесчисленное количество вопросов, видимо стараясь всё же, наладить какой-никакой контакт с Семёном Семёновичем. Тот на контакт не шёл, на вопросы ответил только один раз коротко:
- Смотри, слушай и запоминай, что и как я делаю. По два раза объяснять не буду.
Стёпа вопросы задавать пока перестал, зато ходил за начальником как привязанный. Начав исследовать метеостанцию самостоятельно, он совал свой любопытный нос в каждый ящик и в каждую коробку, что Семёна раздражало неимоверно. Он уже сто раз пожалел, что согласился терпеть этого студента - недоучку, пусть и короткое время. Ему даже пришлось остановить парня окриком, когда тот заглянул в его комнату и попытался потрогать тумблеры радиостанции.
- Эта комната - моё личное пространство и ты не должен заходить в неё без моего приглашения.
Стёпа обиделся, на окрик начальника, но долго обижаться юноша не привык и, оставив в покое Семёна, занялся обследованием кладовой, куда тот отослал его Стёпа знал, что пища работающих на севере состоит в основном из консервов, круп и макарон, которые вместе с дизельным топливом раз в год завозил ледокол. В этот раз завоза не будет, так как метеостанция закрывается, но оставшихся продуктов им должно хватить на два месяца. Да ещё ведь были коробки, которые погрузил в вертолёт его начальник. Стёпа с любопытством заглянул в них. И узнал о вкусовых предпочтениях Семёна Семёновича, которые во многом совпадали с его, Стёпы, вкусами. Он тоже любил пиво под сушёную солёную рыбку, кофе и шоколад. Значит и он, и начальник сладкоежки. Ну, хоть что-то у них общее. В коробках были ещё несколько банок кофе, зелень, хотя бы на первое время и несколько буханок ржаного хлеба, которого, как узнал Стёпа, на метеостанции не было, и наличие которого очень ценился полярниками. Было ещё несколько лимонов и всё. Считалось, что фруктов работающим за полярным кругом людям не положено. Степа с досадой подумал, что его начальник позаботился о питании их обоих, а он ещё ворчал, выгружая коробки из вертолёта за использования его как грузчика.
Вернувшись на плывущий по станции запах горячей пищи и вымыв руки Стёпа сел за стол.
Поели они молча. Лишь только когда, они закончили трапезу Семён Семёнович коротко бросил:
- Посуду моешь ты. Потом принесёшь воды на вечер, место, откуда её брать я тебе показывал и можешь пока отдыхать. Через час пойдём снимать показатели датчиков температуры, ветра, осадков.
- А когда осадков нет? - не удержался от вопроса Стёпа. Ему же надо это знать, когда завтра он пойдёт в метеобудку один.
- Значит только скорость и направление ветра и температуру, - нехотя пояснил начальник. К своей досаде он всё время забывал, что его подчинённый первый раз здесь и почти ничего не умеет. И Семён поморщился, ему уже сейчас надоела роль няньки при этом большом ребёнке.
Стёпа вымыл посуду и пошёл обустраиваться в свою комнату.
Распотрошив свой внушительный рюкзак, парень разобрал и сложил в самодельный шкаф одежду и бельё, предчувствуя недовольство своего шефа, когда он спросит его как её стирать в условиях метеостанции. Стопка общих тетрадей и несколько книг заняли место на небольшом столе, на котором стояла настольная лампа - единственная освещавшая его каморку.
Кровать, на которую прилёг Стёпа, оказалась жестким топчаном с тонким матрасом была застелена сероватого цвета простынёй и тонким байковым одеялом. Да, подумал парень, условия далеки от домашних. Но он знал, на что шёл, а испытания только закалят его, решил Стёпа и неожиданно заснул.
Но долго спать ему не дали. Грубо потрясли за плечо, а когда от неожиданности Стёпа вскочил с кровати Семён Семенович бросил через плечо, уже поворачиваясь к двери:
- Через пять минут входим снимать показатели вместе. С завтрашнего дня будем ходить по очереди.
Ещё окончательно не проснувшись, Стёпа начал одеваться. Подойдя к двери, он увидел спину начальника, а на плече ремень на котором висело охотничье ружьё. Юноша очень удивился этому факту. На курсах ему говорили, что оружие не разрешалось иметь на метеостанциях, как и спиртное. Но как заметил Стёпа по наличию второго, то и первое полярникам удавалось обходить запрет.
- На кого будете охотиться, Семён Семёнович? - пошутил окончательно проснувшийся парень.
- На белого медведя, - спокойно ответил начальник и Стёпа понял, что тот не шутит.
- А мне ружьё дадите, когда я пойду снимать показатели один?
- А ты ружьё-то хоть раз держал в руках? - вопросом на вопрос ответил Семён.
- Ну, мы с друзьями ходили в тир...- бойко ответил Стёпа.
- В т-и-ир? - презрительно протянул босс и тяжело вздохнул.- Ладно, вечером покажу. Только учти, студент, холостых патронов здесь немного, так что береги.
- Холостые? А боевых значит, не дадите?
- Нет, а то отстрелишь себе что-нибудь. Холостых достаточно, чтобы напугать зверя, - закончил диалог Семён и они вышли из домика метеостанции.
Стёпа отметил шутку своего начальника, но ничего не сказал, радуясь уже тому, что она прозвучала. Значит, Семён не окончательно зачерствел после своей личной драмы.
Вечером после ужина начальник начал обучать своего молодого помощника владению ружьём.
Сначала сам показал порядок действий. Вынул и вставил патроны, потом снова вынул и предложил Стёпе повторить. Степан справился сразу, а вот держать ружьё в положении стоя сумел не с первой попытки. Рассердившись на непонимание парня как правильно надо держать ружьё, Семён встал и, подойдя к нему своими руками поставил руки юноши на приклад и курок.
Стёпа не шевелился.
- Ну что же ты замер, нажимай на курок - стреляй.
- Но вы же стоите передо мной, я попаду в вас.
Семён непонимающе посмотрел на парня, но увидев смешинки в его глазах, понял, что тот шутит и рассердился.
- Медведь тебя порвёт за минуту, если ты и с ним попытаешься шутить.
- А что белые медведи часто появлялись в ваши прошлые вахты? - спросил Стёпа, загоняя холостые патроны в два ствола ружья. Взял ружьё, как показал начальник, прижал к плечу и нажал курок.
Семён одобрительно кивнул, забирая ружьё из его рук.
- А вы, Семён Семёнович, ещё крепкий мужчина. Вон как сильно прижали мои руки к ружью, следы останутся.
- А ты что, парень меня в старики записал? Так я ещё некоторым молодым фору дам. Давай руку, померяемся кто сильнее.
- Мне 20, Семён Семёнович, а вам... Простите, а сколько вам лет?
- Сорок.
- Так вы мне в отцы годитесь! - воскликнул Стёпа.
- Что струсил, " сынок"?
- Ещё чего, - возмутился - возмутился юноша и сел за стол напротив начальника, предварительно убрав с него всё.
Они обхватили ладони друг друга и потянули каждый в свою сторону. Стёпа не продержался и минуты. Крепкая жилистая рука Семёна положила руку парня на стол за несколько секунд. Стёпа потряс своей рукой с уважением глядя на своего босса.
- Да вы силач, Семён Семёнович! Больше никогда не буду с вами меряться силой.
- Всё, пора спать, - начал командовать начальник. Ему неожиданно понравилось слова Семёна.- Сегодня в 12 и три ночи, я пойду записывать показания датчиков и передавать их на Большую землю, а ты начнёшь в 6 утра и дальше каждые три часа. Придёшь, разбудишь меня, я передам метеосводку и опять спать, а ты будешь готовить еду и так каждые три часа. Пока ночью за данными ходить буду я, а потом придётся научить тебя передавать метеосводки по радио.
- Правда? - обрадовался Стёпа. - Я мечтаю научиться здесь чему-то стоящему. Вы же не только разнорабочим меня взяли?
Семён Семёнович взглянул на парня, удивившись его догадливости. Ну, да, именно так он и думал, соглашаясь взять на работу студента. " Подай - принеси " - больше ведь он ничего не умеет. Но отсутствие третьего метеоролога показало ему, что ему одному будет тяжело без ночного отдыха передавать сводки по радио. Придётся учить студента, нехотя признался самому себе Семён.
Стёпа загорелся идеей научиться работать на радиостанции, когда только заглянул в комнату своего босса и вот скоро его мечта осуществится, с отличным настроением юноша пошёл спать. Он был доволен сегодняшним вечером, больше чем прошедшим днём. Начальник тоже, стал лучше к нему относится. Вот сам предложил ему учиться работать на радиостанции. Стал чуть более общительным, на что Стёпа ещё недавно только робко надеялся, опасаясь, что босс будет большей частью отмалчиваться, как во время полёта в вертолёте. Теперь парень уже не опасался, хотя вероятность этого он всё же допускал. Но они на станции только вдвоём и хочет начальник или нет, общаться им придётся. Он уже сейчас видел, что за внешней суровостью и жёсткостью в общении нет-нет, да и проглянет обычный трудяга полярник, которому не чужды обычные человеческие эмоции. И может непримиримые противоречия между ними окажутся не такими уж непримиримыми.
Глава 3 Школа молодого полярника
Стёпе снилось, что мама будит его в школу. Только в этот раз, вместо ласкового поглаживания по волосам, она довольно неласково тормошила его за плечо и почему-то громко выговаривала мужским голосом:
- Вставай, Степан, время уже половина шестого.
Когда парень открыл глаза, вместо мамы, конечно, над ним склонился его босс, недовольно говоря:
- Ну и горазд ты, спать, студент! Я тебя бужу уже минут пятнадцать. Вставай, умывайся и марш за показаниями. Потом я передам метеосводку по радио, и спать, а тебе готовить, натаскать воды и убираться. Разбудишь меня в девять.
- У меня есть имя, а не только социальный статус, - решил показать характер, Стёпа.
Семён Семёнович пропустил слова парня мимо ушей, повернулся к выходу из Стёпиной комнаты, затем остановился и с сомнением в голосе спросил:
- Слушай, а ты готовить-то умеешь?
- Яичницу могу, пельмени. Перед поездкой меня мама учила, я же не совсем белоручка. Если надо чему-то ещё научиться, я научусь.
Семён неодобрительно покачал головой:
- Понятно, - помрачнев, сказал начальник. Яичницу и пельмени ты увидишь ещё не скоро. Будем надеяться на твою маму и на то, что ты не испортишь все продукты, иначе нам придётся голодать последние дни вахты. Их осталось ровно на два месяца. Правда, на три человека, так что надежда на то, что наша вахта не закончится, ещё раньше положенного из-за нехватки еды всё-таки остаётся. Сегодня ты готовишь перловую кашу с тушенкой, После девяти обсудим меню на обед.
Начальник ушёл в свою комнату, а Стёпа принялся за дело. Быстренько сходил записать данные, принёс их Семёну и пошёл готовить. Тот отправил метеосводку по радио и лёг спать.
Стёпа пришёл на кухню и сел на стул. Он действительно расспрашивал маму, как готовит то или иное блюдо, но записывать не стал, надеясь на свою память, и сейчас он пытался вспомнить - как варить кашу, которую мама ему давно уже не варила, по причине его возраста, и которую он в последний раз вкушал в блаженно беззаботное детсадовское время.
Он сходил в кладовку и взял пакет перловой крупы и банку тушенки. Где-то в памяти забрезжило воспоминание о том, что сначала нужно сварить крупу, потом добавить тушенку. Но вот, сколько перловки сыпать в кастрюлю? Справедливо рассудив, что для проголодавшихся двух мужчин каши потребуется много, Стёпа высыпал полпакета крупы в кипящую воду, благо, что он вовремя вспомнил про этот нюанс варки каши. Каша почему-то варилась очень долго, молодой повар уже несколько раз добавлял воды, пробовал неоднократно, но крупа почему - никак не хотела развариваться и постоянно почему-то пригорала. Когда Стёпа вдруг посмотрел на часы, было уже половина девятого. Скоро проснётся шеф, а у него ничего не готово. Ему ничего не оставалось, как вскрыв банку с тушенкой вывалить её содержимое в недоваренную крупу и убавив огонь, на самый маленький. сбегать записать данные датчиков для 9 -часового сеанса радиосвязи. Затем выключил плиту, закутав кастрюлю теплым одеялом и даже не открыв её, отправился будить Семёна.
Зайдя в комнату начальника, юноша не сразу стал его будить. Спящий Семён не казался суровым и даже грубым боссом, а просто чрезвычайно уставшим человеком.
- У тебя там что-то пригорело? - Вдруг услышал Стёпа с кровати совершенно не сонный голос.
- Вы не спите? - Озадаченно спросил он.
Семён открыл глаза.
- Парень, когда работаешь на метеостанциях почти десять лет, то умение просыпаться каждые три часа становится просто рефлексом. Иди, накрывай на стол, кипяти чайник, я скоро приду, попробуем твою стряпню.
Готовясь к серьёзному нагоняю Стёпа, пошел накрывать на стол.
Семён подошёл к столу и уставился на свою миску, пахло пригорелой перловкой. Сев за стол он всё-таки зачерпнул ложкой то, что должно называться перловой кашей с тушенкой и мужественно пытался проглотить её, не жуя. Не сразу, но ему это удалось. Потом начальник положил ложку и взглянул на Стёпу.
- Что же ты не ешь, студент?
C несчастным видом тот зачерпнул ложку каши и положил в рот, пытался жевать. Он хотел проглотить еду, от усилия у него даже слёзы выступили.
Семён наблюдал за парнем с невозмутимым видом, затем отодвинул свою миску и сказал:
- Сейчас я принесу кофе и сухарики, а ты убери это, потом мы поговорим.
Понимая, что облажался по полной и ожидая наказания, Стёпа убрал полную кастрюлю не проваренной перловки, и приготовился. Единственное что его радовало это то, что увольнение ему не грозит, куда боссу его девать с подводной-то лодки, невесело усмехнулся парень. Во что теперь может, превратится его вахта, он старался не думать.
Вернулся Семён с банкой кофе. Стёпа сидел за столом с таким несчастным видом и даже не поднял виноватый взгляд на своего начальника. И у Семёна почему-то сразу испарились те гневные слова, которые он уже готов был обрушить на своего молодого подчинённого. Почему-то ему вспомнился их первый с Леной год работы на такой вот полярной метеостанции. Лена была из обеспеченной семьи профессора, члена Петербургского отделения Российского географического общества и совершенно не умела готовить.
Нет, вот именно сейчас, после предательства жены вспоминать это было совершенно необязательно, душевная рана была ещё свежа.
- Давай, Стёпа, расскажи, как ты готовил завтрак.
Стёпа рассказал.
- Да, - хмыкнул Семён,- ты или плохо слушал маму, или страдаешь провалами памяти.
Поняв, что гром и молнии босса в его адрес отменяются, Стёпа осмелел.
- Я хотел спросить вас, но вы спали, Семён Семёнович.
- Так, на будущее: при обсуждении приготовления очередного блюда, можешь спрашивать обо всём. И для того, чтобы закрепить полученные знания ты будешь готовить теперь один.
- И как долго? - Уныло спросил Стёпа, понимая всё же справедливость решения своего начальника.
- Пока не научишься. Потом ещё спасибо мне скажешь, - ответил Семён, потом добавил - Я пока возьму на себя ночные сеансы передачи метеосводок, а сегодня же вечером начну обучать тебя радиоделу.
Стёпа облегчённо вздохнул. Возможная буря пронеслась мимо, а готовить он научится. Ведь босс обещал ему в этом помогать. А самое главное он будет учить его работать на радиостанции!
Жизнь-то оказывается, налаживается.
Вечером Стёпа отправился за показаниями и передал их Семёну. Потом отправился готовить ужин, а начальник по радио передал метеосводку на большую землю. Потом засел за ведение журнала наблюдений, дневника, в котором ежедневно записывал, что происходило на метеостанции, разного вида отчётов, коих, как видел Стёпа, было великое множество.
После ужина, вымыв посуду, юноша отправился в свою комнату заняться своим дневником, записи в котором пополнят практикой его диплом. Напоминание начальника о том, что пора отправляться за показателями на метеоплощадку перед 9-часовым сеансом радиосвязи он услышал не сразу, увлекшись описанием своих взаимоотношений со своим боссом.
Придя после записи показаний датчиков, он разделся и, увидев приглашающий жест Семёна, вошёл в его комнату, с любопытством оглядывая её.
- Не верти головой, - одёрнул его босс. - Сегодня только смотришь, что я буду делать, и постарайся запомнить последовательность моих действий. Пока только смотришь.
Стёпа взял стул и сел немного сзади и сбоку. Было интересно, но просто сидеть и смотреть парню быстро наскучило, и он стал осматривать окружающую обстановку. В комнате босса не было ничего лишнего, ничего, чтобы говорило о нём хоть что-то. Казалось, Семён спрятал, от внешнего мира самого себя. Никаких фотографий на столе, никаких лишних предметов, только то, что ему было нужно для работы. Спартанская постель, такая же, как и у Стёпы.
- Опять головой вертишь, - недовольно бросил Семён, - на сегодня всё. Хоть что-нибудь запомнил?
- Конечно. Ничего сложного, - бодро ответил юноша и ушёл.
А Семён покачал головой, глядя в след самоуверенному юнцу и опять засел за свои бумаги.
Так началась их вахта среди этой бескрайней ледяной пустыни. Нет, не пустыни. Это Стёпа понял не сразу. Так было принято говорить, но юноша видел море. Именно море, с переливами оттенков белого, как волнами. А ещё он слышал тишину, о которой говорят " оглушающая". И с этим Стёпа тоже был не согласен. Тишина Арктики не оглушает, а погружает. Куда? Он не знал... В себя, наверное.
Готовить вполне сносно Стёпа научился за пару недель, но начальник молчал, словно не замечая, что парень готовит один. А Стёпа не возражал. Неожиданно ему даже понравилось готовить, и он каждый раз придумывая какой-нибудь кулинарный изыск, чтобы удивить Семёна и может быть заслужить его похвалу.
Вечером он с нетерпением ждал, когда босс позовёт его учиться работать на рации. Нет, в какой последовательности, на что нажимать и как искать нужную радиоволну Стёпа научился быстро, а вот устройство рации и устранение возможных неполадок дался ему не сразу. Он видел, как нелегко даются боссу ночной сон урывками, и горел желанием заменить его ночные бдения у рации. А Семён сердился и не жалея обидных слов ругал парня за непонимание, как ему казалось, простых вещей, в очередной раз забывая, что радио - новое для юноши дело, чтобы научиться которому требуется время. А Стёпа выслушивая очередной нагоняй весь как будто съёживался и от этого терял свою природную сообразительность.
Парень чувствовал, что наметившееся было взаимопонимание, стало почему-то исчезать.
А однажды произошло вообще что-то непонятное.
Ещё в начале их вахты начальник определил им банный день субботу. В первый же банный день Семён отправил Стёпу в котельную нагреть воду для мытья, а потом позволил ему принять душ первым, а сам отправился на метеоплощадку записывать показания. Парень, обрадовавшись возможности помыться, наконец, пошёл в душевую чуть ли не бегом и... забыл полотенце и чистое бельё в своей комнате. Быстро помывшись, чтобы горячей воды хватило и начальнику, Стёпа обнаружил свою оплошность. Пришлось нагишом бежать в комнату за бельём и полотенцем. Когда он выскочил из душевой, открылась входная дверь, впустив его босса. Они встретились глазами.
- Полотенце забыл, - смущённо побормотал Стёпа и юркнул в свою комнатку. Назад в душевую парень не рискнул вернуться и вытирался и одевался у себя, когда услышал гневный возглас Семёна:
- Воду закрывать надо!
Как показалось Стёпе именно после этого случая, и начались придирки, не всегда обоснованные, как считал парень, начальника метеостанции к своему молодому подчинённому.
Семён и сам не знал, чего он цепляется к парню за каждый его промах. Он столько раз говорил себе, что надо набраться терпения, чтобы дождаться, пока Стёпа чему-нибудь научиться. А где его набраться, когда тот сидит за его спиной, обучаясь радиоделу, и дышит ему прямо в ухо. Отчего-то у Семёна волоски встают дыбом на затылке. Следует форсировать обучение, пока Семён не поймёт, что не так в его общении с парнем. Ведь Стёпа уже может передавать метеосводки, а возможные неисправности Семён возьмёт на себя.
В конце июня босс решил, наконец, доверить Стёпе, самому передавать метеосводку.
У парня аж руки дрожали от важности события. Семён просидел рядом, касаясь плечом плеча юноши весь сеанс радиосвязи. Он был готов вмешаться, если тот что - то напортачит, но всё обошлось. Стёпа несколько раз поворачивался к начальнику лицом с сияющими глазами, ожидая одобрения.
Тот, наконец, сумел рассмотреть юношу так близко от себя. Отросшие за месяц каштановые волосы, которых почему-то хотелось коснуться (по- отечески, конечно), восторженные серые глаза, небольшая бородка, (Стёпа решил, что так он будет выглядеть старше).
Юноша, наконец, заметил, что его разглядывают и смутился.
- Ну, как, Семён Семёнович, я справился?
Семён поднялся и ответил:
- Для первого раза неплохо. Завтра днём будешь выходить в эфир под моим присмотром, а через день будешь передавать сводки и ночью. Один.
Стёпа так обрадовался, что, не сумев совладать со своими эмоциями, шагнул и благодарно обнял своего босса.
- Это что такое? - деланно или на самом деле возмутился Семён. - Ещё раз такое повторится, и ты будешь готовить до конца вахты.
Смутившийся юноша вышел из комнаты, но услышал презрительное:
- Маменькин сынок.
" Чёрствый, грубый сухарь", - думал про себя Стёпа. Когда ему казалось, что дружеские отношения между ним и начальником начинают налаживаться, как Семён опять начинает грубить и отчитывать его буквально по любому поводу.
А вскоре случилось кое-что, что ещё больше расстроило взаимопонимание между ними.
Глава 4 Незваный гость
Стёпу совершенно не напрягало, что большей частью он был предоставлен сам себе. С Семёном они встречались только за обеденным столом, да во время дежурства парня на радиостанции.
Стёпа уже неплохо готовил. Он научился получать удовольствие от всего: кусков нарезанного сала, запаха хлеба, который, кстати, закончился до обидного быстро, вкуса обжигающего чая, шоколада, халвы. Оказалось, что важно не только насыщение, но и процесс употребления пищи.
Продукты на севере уважали - слишком трудно они здесь достаются. И от городской пренебрежительности и черствому или заплесневелому хлебу у Стёпы не осталось и следа.
Особое удовольствие ему доставляли ночные дежурства на радио. Передав сводку, он не уходил спать на ближайшие три часа до следующего сеанса связи, а сидел и слушал мир. Пробегаясь по шкале настройки мягко, разноязычно говорило радио. Где-то за тысячи километров от него люди, сидящие в тёплых студиях, доверили свои голоса микрофонам, чтобы здесь, среди белого безмолвия, пройдя через лабиринты конденсаторов и сопротивлений, чёрная тарелка динамика могла сообщить ему приятным голосом крайне неприятное известие: "Ожидается усиление ветра и дальнейшее понижение температуры". Мягкий мужской баритон, неожиданно похожий на голос Семёна Семёновича, когда он не отчитывал Стёпу, возвещал об ураганных ветрах, сопровождающихся метелями с выпадением полуторамесячной нормы осадков. Записав долгосрочную метеосводку, чтобы утром начальник её прочёл, Стёпа продолжил крутить ручку настройки. Джаз, сводка новостей, обрывки какой-то песни. Прозрачная ускользающая мелодия звучит на метеостанции, исчезая в эфире. Юноша искоса посмотрел на кровать, на которой спал его начальник: не разбудил ли? Кажется, нет. Дыхание ровное. Семён спит, отвернувшись к стене и Стёпа не видит, что тот тоже слушает красивую мелодию, которая его почему-то тревожит.
Стёпе становится хорошо и спокойно. Он не один среди безбрежных льдов Арктики. Тоненькая ниточка протянулась от кончиков его пальцев к большой земле. К маме.
Мама... Как же он скучал по ней! Между матерью и сыном всегда было взаимопонимание. Стёпа старался беречь маму, а та всегда им гордилась. Стёпа рос спокойным, серьёзным мальчиком. Читал запоем книги, никогда не завидовал его более обеспеченные одноклассники, которые ходили в школе сначала с пейджерами, а позже и с мобильниками. Закидоны подросткового возраста его почти не коснулись. Стёпа даже пытался искать работу в старших классах, но мама воспротивилась. Она и слышать не хотела об этом, заставляя сына больше времени отдавать учёбе, чтобы тот осуществил свою мечту - поступить в университет по специальности география. Мама давно знала, что Стёпа мечтал о путешествиях, открытиях новых земель. Сначала это были книги Жюль Верна, потом его привлекли рассказы исследователей Севера. Он зачитывался дневниками Роберта Пири. Великого путешественника и человека Фритьофа Нансена, Витуса Беринга, Руаля Амундсена - первом, кто побывал на обоих полюсах Земли. Воспоминаниями советских исследователей полярных широт Отто Шмидта и Ивана Папанина, и многих других известных и не очень исследователях севера.
Стёпа учился хорошо, стараясь приблизиться к своей мечте - стать исследователем севера. Хотя ему, как и многим в его возрасте, хотелось потусоваться с одноклассниками, а потом и сокурсниками. Он был общительным парнем и не избегал весёлых студенческих вечеринок, на которых были, конечно, и девушки. Вот с ними Стёпе не везло. Доступные были ему не интересны, а недотроги бежали от него сами. В университетском общежитии он не жил, а домой он никого не хотел приводить. Однажды, где-то на втором курсе, парни из его группы решили помочь нерешительному товарищу. На одной из вечеринок в общежитии, где конечно были и девчонки по поводу сдачи зимней сессии, друзья подпоили Стёпу и заперли его в комнате с самой бойкой из них. Было ли что-нибудь между ним и девчонкой той ночью Стёпа, выпивший тогда лишнего, не помнил. Девчонка, бывшая тогда в аналогичном состоянии, наутро тоже ничего не помнила, но, на всякий случай, рассказала подругам, что Стёпа клевый.
Чтобы в следующий раз сокурсники не пытались его свести с той или иной девушкой, Стёпа, якобы по секрету, рассказал двум - трём болтливым парням, что запал на первую красавицу университета Наташу Андрееву и друзья, понимающе покачав головой, от него отстали. Наташа, конечно, нравилась Стёпе, как любая симпатичная девчонка, но сердце его не зацепила.
Всё эти воспоминания о маме и его жизни в университете, навеянные тишиной, промелькнули перед юношей, пока он ожидал следующего сеанса радиосвязи. За полчаса до него Стёпа сходил, записал показания датчиков и собрался идти в комнату начальника, так как подошло время передавать метеосводку, как вдруг случилось непонятное. Боковым зрением он заметил промелькнувшую в окне тень. Кто или что это могло быть? Степа не паниковал, но мысли в его голове скакали как мячик. Он знал, что на сотни километров от них во льдах нет человеческого жилья. Даже если бы это был человек, попавший в беду,/например попавший в авиакатастрофу/, то он давно бы начал стучать в окно, дверь, кричать. Тут входная дверь содрогнулась от удара. Из своей комнаты выскочил Семён в одном термобелье, в котором лёг спать.
- Что это, Семён Семёнович? - Испуганно спросил Стёпа, уже догадываясь, что услышит в ответ.
- Это белый медведь. Да не трусь ты, студент, - усмехнулся босс, - иногда сюда приходят незваные гости. Об этом меня предупредил улетевший домой начальник этой метеостанции. Всё обойдётся. Стены и двери у нас крепкие. Медведь скоро уйдёт, а если заупрямиться, отгоню его выстрелом из ружья. Сейчас оденусь только.
Семён только сейчас заметил, что стоит перед парнем в одном белье, рельефно облегающее его торс.
- Я не трус, - воскликнул в спину уходящему начальнику Стёпа, едва не задохнувшись от обиды. Никто не предупреждал парня, что возле метеостанции могут появиться эти большие хищники. А рассказы полярников о встречах с белыми медведями, некоторые из которых были трагическими, Стёпа считал байками, вроде охотничьих. Если в первый момент юноша и испугался немного, то только от неожиданности и испуг быстро прошёл.
Стрелять из ружья не пришлось. Медведь, потоптавшись немного вокруг домика метеостанции, ушёл искать себе пропитание.
Одевшись, Семён выглянул из своей комнаты.
- Иди, отдыхай, студент. Я передам сводку сам и завтрак приготовлю.
Решив, что по-другому босс за свои слова извиняться не станет, Стёпа кивнул и пошёл спать.
Семён передал сводку и прилёг на кровать.
" И чего я обвинил парня в трусости? - думал он, глядя в след ушедшему парню. - Ведь знаю же, что он первый раз столкнулся с настоящим хищником, а не жителем зоопарка, в который он наверняка ходил с мамой в детстве".
Утром за завтраком Семён неожиданно рассказал о своей встрече с белым медведем в первую его вахту десять лет назад и о подтрунивании над ним остальных полярников. Стёпа понял, что обвинений в трусости он больше не услышит, и обижаться на своего начальника перестал. Тем более у него появилась другая тема для размышлений. Вчера, когда он уходил в свою комнату после инцидента с медведем, Стёпа на миг почувствовал, как его будто погладили взглядом по спине. Показалось ему или и это было на самом деле парень так и не решил. Он решил повнимательнее приглядеться к своему начальнику, но больше ничего необычного не происходило. Повседневная рутинная работа. К концу своего первого месяца пребывания на метеостанции Стёпу было не узнать. У него всё горело в руках. Готовка, посуда, уборка - всё перешло под его ответственность. Натаскать воды в котельную - пожалуйста! И с радиостанцией он стал работать один уже две недели. И, конечно, Стёпа не забывал про свою дипломную работу.
Семён принимал как должное рвение парня к работе, был скуп на похвалу, а тому так хотелось услышать доброе слово за своё старание.
" Дождёшься, похвалы от такого зануды, как же, - с горечью думал Стёпа. - Ну и пусть, ну и ладно. И не нужно мне от него никакого одобрения". И в который уже раз спрашивал себя: " Вот и зачем я здесь? Ведь мог бы сейчас валяться с друзьями на питерских пляжах. Летел сюда за романтикой? Но здесь парень понял, что романтика - создание нежное, бытовизма не любит. Ей грязные миски и стирка противопоказаны. И всё-таки он здесь и жизнь полярника ему даже стала нравиться.
Семён, конечно, видел старания своего молодого подчинённого, но хвалить Стёпу не спешил, чтобы не испортить парня.
Прошёл первый месяц их короткой вахты, как вдруг у Стёпы случился день рождения.
Глава 5 День рождения Стёпы. До и после
Семён так бы и не узнал о столь знаменательном событии в жизни Стёпы, если бы однажды июльским днём не получил радиограмму от матери парня с поздравлением с днём рождения. Позвав юношу в свою комнату, Семён передал ему радиограмму от матери.
- И сколько тебе? - спросил он Стёпу. - Восемнадцать? - пошутил босс, намекая на его молодость и неопытность.
- Мне - 21! - вскинулся парень.
- Смотри-ка, совсем большой мальчик.
- Я не мальчик, а вполне взрослый человек, - досадливо нахмурился Стёпа. И подумал про своего босса: " Ну вот, что за он за человек? Испортил мне своими шуточками такой день!"
Семён, увидев, что его шутки не развеселили парня, а привели прямо к обратному результату, решил исправить положение. Зная, как Стёпе нравится проводить сеансы радиосвязи, сказал:
- Сегодня можешь сам передавать метеосводки весь день, а ночью это буду делать я, - и подумав немного добавил, - и ужин сегодня приготовлю я, а тебе даётся выходной...вечер.
Стёпа обрадовался и тому, и другому предложению босса, но внешне не подал вида и, молча кивнув головой, ушёл в свою комнату, хотя хорошее настроение к нему вернулось, хотелось подпрыгнуть и крикнуть " Ура! У меня день рождения!"
Но отдых вечером, а пока у Стёпы была его привычная работа: сходить на метеоплощадку, снять показания. Обед тоже на нём, потом работа над курсовой, от которой его отвлёк умопомрачительный запах пирога, который задумал испечь его начальник. Юноша принарядился, одев почти новый белый свитер, скорее для себя, чем для своего босса, который этого, скорее всего даже не заметит. Тот заметил.
Мужчины вместе накрыли на стол, Семён Семёнович поставил на стол два стакана и бутылку водки. Стёпу поразило именно это. Начальник, конечно, доставал частенько для них обоих по банке пива, но ничего крепче здесь парень не видел. На студенческих вечеринках Стёпа, конечно, перепробовал разный алкоголь и знал, что водка ему в больших дозах противопоказана. Он вырубался напрочь после двух стопок, где бы он ни находился: в комнате общежития у однокурсника, в студенческом кафе или дома у кого-нибудь из друзей, а тут стоял стакан.
В эту вахту Семёну и самому пришлось выполнять этот импровизированный сухой закон, хотя было нелегко, особенно когда его накрывала тоска. Вообще-то алкоголь на метеостанции, не то чтобы был под запретом, а не приветствовался. Но во время долгой годичной вахты, в постоянном холоде без горячительных напитков было не обойтись.
Сев за стол начальник налил им обоим по полстакана, сказал тост, поздравив Стёпу с днём рождения, и они выпили. Второй тост произнёс сам виновник торжества. Расчувствовавшись Стёпа, признался, как он рад провести практику под руководством Семёна Семёновича, у которого он многому научился.
Семён с интересом наблюдал за захмелевшим парнем, неожиданно поняв как опрометчиво он поступил, выставив на стол такой крепкий алкоголь. Остатки водки по стаканам Стёпа разлил сам и потребовал у босса, чтобы тот выпил с ним на брудершафт. Парню было сейчас не то что море по колено, а даже Северный ледовитый океан.
Тот встал, подошёл к уже шатающемуся Стёпе и, обернув своей рукой руку юноши своей рукой начал пить глядя парню прямо в глаза. Тот смотрел в глаза Семёна, почему-то замерев со стаканом в руке, затем всё-таки выпил остатки водки и снова посмотрел в глаза босса. Неизвестно, что Стёпа увидел в глазах начальника, но целовать его не торопился. Потом всё-таки потянулся к его губам, но не дотянулся и вырубился на плече у Семёна.
Семён закинул руку спящего парня себе на шею и отнёс его держа почти на весу в его комнату и уложил в постель, укрыв одеялом и ...Нет, Стёпе, конечно, же, приснилось, что мужчина наклонился и поцеловал его прямо в губы.
- С днём рождения, большой мальчик! - тихо сказал Семён Семёнович и провёл тыльной стороной ладони по щеке Стёпы.
Сквозь пелену сна, парню вдруг подумалось, что если это всё ему приснилось, то почему он помнит и поцелуй, и эти слова, сказанные ему прямо в губы, и тепло большой мужской ладони, скользнувшей по его щеке. Затем сон сморил его окончательно.
А Семёна мучили угрызения совести. Что он себе позволил? - ужаснулся мужчина. И хотя всё было в рамках приличия: Стёпа заснул и вряд ли завтра вспомнит хоть что-нибудь, но он-то понимал, что сделал то, что ему давно хотелось. Прикоснуться, поцеловать, ощутить ладонями
человеческое тепло.
" Он же тебе в сыновья годиться! "- гневно кричал внутренний голос. Нет, отвечал ему Семён, не то, не так!
"А как? Послушай, у тебя просто давно не было секса. Когда от тебя ушла жена, замену ей ты не искал, опасаясь нового предательства. Так что, теперь тебя потянуло к парням?"
Велев своему внутреннему голосу заткнуться, Семён попробовал разобраться в себе. Нет, он не собирался менять свою ориентацию. Но что-то же его толкнуло на этот безумный с точки зрения здравого смысла поступок. Так что? Видимо постоянное общение с единственным в этой экспедиции спутником, встречающим эту обыденную работу на метеостанции как настоящее приключение, что-то изменило в Семёне. Его притягивала неуёмная энергия парня, пытливые серые глаза, внимающие каждому слову столь опытного полярника, каким Семён и был. А как Стёпа изменился за столь короткое время, как он старался заслужить его похвалу, на которую начальник был скуп. Это, чтобы юноша не заметил интерес к себе, вдруг озарило Семёна.
Но зачем ты ему? - изводил себя мужчина. Через месяц вернётся Стёпа домой под крылышко мамы, к учёбе в своём университете, к флирту с девушками. А ты, Семён, взгляни на себя. Ты обычный человек, много лет, проведший в Арктике. Что ты видел кроме этих белых бескрайних льдов? Ну, месяц на Чёрном море и опять на год-два в эти великолепные проклятые льды.
Семён встал, пошёл в душевую и взглянул на себя в зеркало. Ну да, обыкновенный. Хотя он помнил восхищение Лены, когда он ухаживал за ней ещё своей невестой. И бородка его ей нравилась. " Ты красивый, - говорила она, - надёжный. Ты цены своей не знаешь. Я буду ревновать тебя к каждой юбке. "Ревнует - значит любит, торжествовал Семён. Оказалось, что ничего это не значит.
Стёпа... А что Стёпа? Не будет же Семён экспериментировать в сексе, потакая своему неожиданно возникнувшему влечению и калечить жизнь парню, который, как чувствовал мужчина, может ещё и с девушкой-то ещё не спал. Так он и поступит - всё закончится не начавшись, решил Семён. Он закопает свои нетрадиционные мысли очень далеко и забудет, где.
Наутро Семён, вернувшись в 6 утра с метеоплощадки услышал тяжёлый похмельный стон Стёпы. Войдя к нему комнату, Семён склонился над парнем.
- Что? Голова бо-бо? - усмехаясь, спросил он.
- Просто раскалывается, Семён Семёнович.
- Теперь просто - Семён. Ты что забыл, что вчера мы выпили на брудершафт и теперь на "ты".
- Я всё помню, - поморщился от очередного приступа головной боли Стёпа. / Семён замер, как олень ослеплённый светом фар/- Выпить-то мы выпили, но не поцеловались, - смутившись сказал юноша. - Я знаю, как этот ритуал выполняется.
Стёпа вдруг набрался смелости и пальцем поманил начальника наклониться ближе. И будто загипнотизированный взглядом серых глаз, Семён наклонился, Стёпа приподнялся и звонко чмокнул мужчину в губы и испуганно отстранился, проведя пальцем по своим губам. Ему показалось, что он знает вкус этих губ. А... тот вчерашний сон, вдруг мелькнуло в голове.
- Вот теперь, мы на ты, Семён, - сказал юноша, скрывая своё и не замечая замешательства своего босса. - А Алка-Зельцер у нас есть? - жалобно спросил он.
- Этого нет, а аспирин я сейчас принесу, - ответил Семён и ретировался из комнаты Стёпы, озадаченно проведя пальцем по своим губам. Вот и что это сейчас было? Рот мужчины неожиданно стал расплываться в улыбке. Но вспомнив свой зарок, Семён надел на лицо маску сурового придирчивого начальника, и когда принес аспирин и стакан воды парню, жестко оборвал слова благодарности:
- Даю тебе полчаса, чтобы привести себя в порядок и начинай готовить завтрак. Праздник кончился, студент, начались трудовые будни.
" Ну вот, опять "студент", - уныло подумал Стёпа. А он так надеялся, что после того как они выпили вчера на брудершафт, он будет почаще, слушать в свой адрес - " Стёпа". А вот интересно: c чего это ему вчера так захотелось перейти со своим босом на ТЫ? На поплывшее от алкоголя сознание Стёпе не хотелось думать. Тогда что? Какую шутку сыграло с парнем его подсознание? И если, заснув он вдруг ощутил на своих губах прикосновение других губ, то его поступок утром никак не сойдёт за сонное наваждение. Стёпа припомнил и неожиданно смутившегося шефа, и отсутствие его гневного возмущения...
Шли дни. Стёпа с головой окунулся в привычную работу: снятие показаний приборов, готовка, уборка и всё прочее. Как ни присматривался он к Семёну, но ничего необычного в отношении к себе не замечал. После тоста "на брудершафт", друзьями эти двое так и не стали. И на "ты", они так и не перешли. Стёпа не посмел тыкать своему начальнику. А для того он был по-прежнему только " студент". Семён держал слово данное себе и не смотрел в сторону парня, даже когда обращался к нему. Казалось, он совсем перестал обращать внимание на старания Стёпы, держать помещение метеостанции в чистоте, не интересовался его продвижением в написании курсовой. За столом ел, не глядя на юношу. Долгое время парня это обижало. Потом Стёпа решил не обращать внимание на такое поведение босса. Их вахта подходила к концу. Скоро они расстанутся, и каждый пойдёт своей дорогой. Стёпа даже досадовал, что ему придётся всё же, ещё раз встретится с Семёном в Питере, чтобы тот отдал ему характеристику по практике.
Но почему-то каждый раз ложась спать, он проводил пальцем по своим губам, вспоминая уже почти ускользающее чувство того поцелуя.
Стёпа, конечно, целовался с девушками, но они ни в какое сравнение не шли с теми поцелуями в день его рождения. Случившееся потрясло его. Своей необычностью, ощущениями неправильности и в то же время любопытства. Они всколыхнули его до глубины души, ударили по всем рецепторам. Да, теперь он был уверен, что их было два и ему не приснилось, что Семён его поцеловал, поздравляя. Но потом всё пошло по-старому. Лишь иногда, увлечённо работая ключом на рации в комнате начальника, боковым зрением Стёпа замечал, что тот задумчиво поглядывал на него, но уверял себя, что Семён только следит за его работой, чтобы парень ничего не напутал.
А Семён боялся. Ну, боялся суровый полярник, что если он посмотрит на парня, то глаза выдадут его тайну. Боялся, что Стёпа увидит в них вожделение, которое он скрывает. Да, Семён хотел этого парня, ещё даже не зная как к нему подступиться. Ему просто нужен был секс. Дело ведь только в этом? Он уже правую руку себе стёр, пытаясь достигнуть разрядки, но всё это было не то. Лишь когда он вспоминал свой поцелуй, приходило облегчение. Семён сдерживал себя изо всех сил. Он боялся, что всё, поняв, Стёпа ужаснётся этому, убежит от него куда глаза глядят и замёрзнет во льдах.
Одним далеко не прекрасным днём, через несколько дней после Стёпиного дня рождения, случился на метеостанции банный день. После обеда Стёпа с вёдрами отправился за водой, чтобы наполнить котёл в котельной перед помывкой. Воду они брали из проруби недалеко от домика метеостанции, которая, конечно, за ночь замерзала, и парню приходилось каждое утро прорубать её заново. Сейчас был день, мороз ночью был не велик, и прорубь не должна была сильно промёрзнуть. Выйдя из домика Стёпа пару минут постоял у двери, глядя на эти величественные льды, слушая умиротворяющую тишину. Светило неяркое северное солнце. Пусть на короткое время ветер, дувший всю ночь стих.
" Надо поторопиться с водой", - подумал юноша. - Такая как сейчас погода здесь явление редкое и ветер может вернуться в любую минуту.
Подойдя к проруби, он поставил одно ведро рядом и нагнулся, чтобы наполнить второе ведро, как вдруг лёд под его ногами покачнулся и Стёпа вскрикнув, полетел в воду.
Неизвестно каким - шестым или седьмым чувством - Семён почувствовал или услышал крик парня, только он в один миг, даже не одевшись выбежал из домика и глянул в сторону полыньи, которая была в пределах видимости. Он никого не увидел возле неё, и лишь подбежав ближе увидел парня отчаянно хватавшегося за края полыньи пытаясь из неё выбраться. Но одежда тянула его на дно. Ещё минут пять промедления и всё было бы кончено. Семён знал, что в ледяной воде человек сможет прожить только двадцать минут, из которых десять будучи без сознания.
Не теряя ни секунды мужчина встал на край проруби и, ухватив Стёпу за капюшон куртки стал вытягивать его из воды на лёд. Ему казалось, что парень стал весть тонну, так было тяжело. Вены на шее вздулись жгутами. Перехватив другой рукой за подол куртки, постепенно, сантиметр за сантиметром Семён вытащил Стёпу на лёд. Юноша тяжело дышал, был в сознании, но молчал, а только благодарно смотрел на своего начальника.
- Ты что, как в сказке, решил искупаться в холодной воде, а потом в горячей в душе, чтобы стать красавцем перед возвращением домой? Не нужно этого делать, чтобы потом покрасоваться перед девушками. Ты и так симпатичный.
Семён пытался шутками растормошить Стёпу. Видя, что тот готов уснуть, попытался его поднять. Но тот в изнеможении валился опять на лёд.
- Не спи, студент, - замёрзнешь. Давай-ка вставай. Тебе надо в тепло, переодеться в сухое белье. Потом ты мне расскажешь, как ты очутился в воде.
- Лёд ...подо мной... качнулся, - еле ворочая языком, прохрипел Стёпа.
- Я ничего не заметил, - озадаченно сказал Семён, поддерживая всё-таки поднявшегося парня, и они побрели к дому метеостанции. Как только мужчины вошли внутрь, Семён приказал:
- Иди, переодевайся, а я сейчас принесу лекарство от простуды.
- Не надо, я с детства не люблю таблетки, они противные, - поморщился Стёпа.
- Это горькое, но очень полезное лекарство, чтобы ты не подхватил воспаление лёгких.
Юноша отправился в свою комнату, снял с себя всю мокрую одежду и полотенцем стал растирать себе кожу. В последнюю очередь он стал сушить полотенцем волосы на голове, но с каждой минутой двигал руками всё медленнее, борясь с желанием заснуть.
Что босс вошёл в его комнату Стёпа понял по прерывистому вздоху за своей спиной.
- Лекарство принесли, Семён Семёнович? - медленно поворачиваясь к двери, спросил он, его казалось не заботило, что он окажется перед своим боссом в чём мать родила.
Повернувшись Стёпа, увидел Семёна со стаканом в одной руке и бутылкой водки в другой.
Босс налил полстакана и приказал парню глядя ему в глаза, стараясь не глядеть на него ниже пояса:
- Выпей и одевайся скорее, простудишься.
Стёпа послушно выпил алкоголь, отвернулся, и вернулся к прерванному занятию, растереть полотенцем докрасна кожу.
За спиной было тихо. Видимо Семён ушёл.
Нет. Ведь почему-то быстро-быстро забилось Стёпино сердце, когда он почувствовал на своих плечах шершавые мужские ладони. Стёпа не поворачиваясь, опустил свои руки. Ладони Семёна с силой провели по рукам парня от плеча до кистей, и обратно согревая их.
- Ты плохо растёр спину, давай я.
И, взяв из рук Стёпы полотенце стал растирать его плечи, спину, руки, не опускаясь, правда, ниже поясницы. Движения были резкими, жёсткими, а Стёпе казалось, что его гладят сильные руки. И там, где они касались его молодой кожи, там загорался огонь и тёк по жилам куда-то в пах. Холодно уже не было, и Стёпа не знал, от водки или внутреннего жара.
Затем руки Семёна повернули юношу лицом к себе, и он начал растирать его грудь, задевая руками горошины сосков. Секунду, помедлив руки спустились на живот. И тут Стёпа открыл прикрытые было глаза испуганно воскликнул:
- Нет!
- Одевайся, Стёпа, - Семён сунул парню в руки полотенце и сделал шаг назад.- Ужин сегодня приготовлю я, а ты приляг. Мыться мы сегодня уже не будем.
Стёпа лёг в постель, но сон как рукой сняло. Его даже не порадовало, что босс назвал его по имени. Юноша прокручивал произошедшее пять минут назад и растерянно попытался понять: что это сейчас было и как ему к этому относиться. Сделать вид, что ничего особенного не произошло? Ну, помог не подцепить простуду старший товарищ младшему растиранием. Так ничего и, не решив Стёпа уснул.
А Семён готовил ужин и, надеясь, что Стёпа спит и не может услышать, как его суровый начальник мурлычет под нос какой-то весёлый мотивчик, что парня шокировало бы, а он сам потерял бы имидж жесткого и придирчивого босса.
Причиной хорошего настроения Семёна было сегодняшнее происшествие, вернее устранение последствий купания Стёпы в проруби в виде растирания его полотенцем. Парень оттолкнул его только в последнюю минуту, когда Семён позволил себе лишнее. Для парня это было чересчур. Да, испуг был, а гнева не было. Может у Семёна был шанс? Для чего? Он не знал. Всё решится, когда они со Стёпой вернутся на Большую землю, в Питер. Но теперь у начальника метеостанции появилось желание жить и возможно стать счастливым.
Глава 6 "Катастрофа"
Приготовив ужин Семён Стёпу будить не стал. Пусть спит. Парень чуть не погиб - это такое испытание для взрослого полярника, а тут юноша, ничего ещё не видевший в жизни. Семёна окатило запоздалой волной ужаса, представив, как ему пришлось бы с этим жить, если бы случилось непоправимое? Слава Богу, всё обошлось!
И сейчас его беспокоило только одно: не простудился ли парень?
Семён раза два входил в комнату Стёпы, чтобы проверить, не поднялась ли температура. А сделать это всего вернее прикоснуться губами к его лбу. Сразу было не разобрать, и мужчина несколько раз касался лба юноши, чтобы убедиться, что температуры не было. А что это был почти поцелуй, пусть и в лоб, так это дополнительный приятный бонус.
"Вот ведь, что значит молодость" - усмехнулся Семён, - парень побывал в ледяной воде и, возможно даже насморка не получит".
Поужинав один Семён отправился на метеоплощадку, чтобы записать показания приборов для передачи 9-часовой сводки. Выйдя из домика, он посмотрел в небо. Куда-то исчезла хорошая погода. Небо заволокли тучи. Они шли так низко, что казалось, натыкаются на антенну метеостанции, вспарывают о её стрелу свои тучные бока, откуда начинает сыпаться снежная крупа.
Тревожное чувство вдруг охватило Семёна. Быстро записав данные, он поторопился вернуться. Тревога усилилась, когда он услышал звук похожий на треск разрываемой материи и увидел в двух шагах от метеостанции, зазмеившуюся во льду трещину, которая шла с запада на восток и исчезала далеко вдали. Вбегая во внутрь домика, Семён закричал открывая дверь в Стёпину комнату: - Тревога! Подъём!
Но видя, что парень даже не пошевелился, подбежал к кровати и стал трясти того за плечи. Тот наконец открыл глаза и хлопая ресницами сонно произнёс:
- Моя смена? Я сейчас, ещё пять минут, Семён Семёнович, - и опять закрыл глаза.
- Стёпа, возможно у нас нет пяти минут - льдина треснула!
Эти слова произнесённые не криком, а спокойным голосом подбросила парня на постели как пружиной.
- Что будем делать?
- Я передам сигнал SOS и буду готовиться к нашему дрейфу на отколовшейся льдине.
- Что делать мне?
Стёпа окончательно проснулся и начал быстро одеваться.
- Сложи в свой рюкзак только самое необходимое. Всё тёплое: одежду, одеяла сверни и отнеси к двери. Туда же неси рюкзак с продуктами из неприкосновенного запаса, ты знаешь, где это, я тебе показывал, а я найду палатку, ракетницу, соберу свои журналы и ещё возьму продуктов. Неизвестно сколько нам придётся дрейфовать в океане, пока нас найдут. Всё, вперёд!
Мысль о том, что ещё неизвестно найдут ли их вообще, Семён оставил при себе. Включив радио в неурочное время, он передал сигнал SOS, моля неизвестные силы, чтобы льдина не раскололась и дала им со Стёпой время на эвакуацию.
Мужчины быстро собрали всё необходимое и начали выносить всё на льдину.
- Неси подальше от метеостанции.
- Почему? - спросил Стёпа не переставая таскать вещи.
- Если льдина расколется близко к ней, она уйдёт под лёд быстрее и затянет нас.
- Может ещё всё обойдётся и льдина больше не расколется ? - с надеждой глядя на Семёна спросил Стёпа, когда они оказались в нескольких метрах от их ставшем, уже родным дома.
Не обошлось. Семён только открыл рот для ответа, раздался треск, и льдина раскололась на две неравные части, мужчины повалились на лёд. Когда они поднялись, здание метеостанции уже скрылась под водой, а их часть льдины уносило в океан. Хотя казалось, что они стоят на месте.
- Как ты себя чувствуешь, Стёпа? - Спросил Семён парня.
- Нормально, Семён Семёнович.
- Просто - Семён. Мы же вроде перешли на "ты".
- Хорошо - Семён. Только холодно.
Не решившись проверять температуру юноши прикосновением губами к его лбу, Семён поверил ему на слово и сказал:
- Надо ставить палатку, чтобы укрыться от ветра и снега.
Они поставили палатку, занесли внутрь всё, что могло дать им хоть какое-то тепло.
Расположившись, Семён вытащил кое-какие продукты.
- Ты не ужинал, Стёпа. Тебе надо поесть, а потом мы отдохнём. Но спать нельзя: без источника тепла - замёрзнем.
Мужчина открыл консервы и подал Стёпе. Тот есть не хотел, почему-то не было аппетита. Хотя раньше он на него не жаловался. Понимая, что начальник прав и силы ему понадобятся, Стёпа поел и с интересом наблюдал, как Семён готовит им чай, используя аппарат для приготовления пищи с использованием льда, изобретённого ещё Фритьофом Нансеном.
Затем оба укрылись одеялами, пытаясь сохранить тепло. Стёпу тут же стало клонить в сон, но спать ему Семён не дал.
- Давай, парень, чтобы не спать, расскажи о себе.
- Да нечего рассказывать, - смутился Стёпа. - Окончил школу, поступил в университет, через год закончу его и буду изучать Север дальше.
- Так эта экспедиция для тебя не случайность? А почему ты выбрал именно изучение Севера?
И Стёпа начал рассказывать, постепенно увлекаясь, о своёй детской мечте, которая появилась после прочтения книг о знаменитых путешественниках.
Семён слушал рассказ юноши и видел в нём самого себя в его возрасте. Он тоже был тогда романтиком, мечтавшим покорить Арктику. Только много лет спустя понял, что Арктику не нужно покорять. Она дама суровая, не терпящая пренебрежительного отношения к себе, может и отмстить. Её можно завоевать: терпением, трудолюбием. Со временем, став старше и опытнее Семён научился переносить холод, бытовые лишения, слушать белое безмолвие и, в конце концов полюбить Север, чтобы возвращаться сюда снова и снова.
Слушая сейчас Стёпу, Семён видел, что к парню всё это придёт. Он уже многому научился, ещё больше опыта он наберётся позже, когда, возможно, посвятит свой мечте всю свою жизнь.
Видя, что юноша устал, попросил рассказать о доме. Кто ждёт его дома? Семён, слушая рассказ Стёпы о матери, учёбе в университете вдруг поймал себя на удовольствии, что не услышал в рассказе парня ничего о какой-то особенной девушке. Хотя, возможно юноша ещё не так уж доверяет боссу, чтобы рассказывать о личном. В конце рассказа Стёпа всё же заснул. Семён укрыл его ещё одним одеялом и неожиданно вырубился сам.
Проснулся он от дробного стука рядом с собой. Открыв глаза, Семён увидел, что это от холода стучат зубы Стёпы. Парень ночью придвинулся к нему поближе в поиске тепла. Выглянув из палатки, мужчина увидел в свете дня, что ненастье продолжается. Погода была явно не лётная и сегодня их вряд ли начнут искать.
Вернувшись в палатку, мужчина опять взглянул на юношу. Тот лежал в своём спальнике безучастно глядя куда-то в сторону. Приготовив им поесть Семён, подавая Стёпе кружку с чаем, почувствовал, какая горячая у парня ладонь. Просто потрогав лоб юноши он понял, что у того температура. Простуды всё-таки не удалось избежать и сейчас, после холодной ночи, она атаковала Стёпу со всей силой. Достав аптечку, Семён сделал укол жаропонижающего и спустя минут десять парень немного ожил.
Они опять начали разговаривать. Семён внимательно слушал рассказ Стёпы о своей ещё очень короткой жизни, улыбался его рассказу о проделках маминого любимого кота. А Стёпа с удивлением замечал, как улыбка преображает лицо Семёна, как лучики морщин возле глаз делают его не угрюмым начальником, а добродушным старшим товарищем. Сейчас Стёпа не дал бы своему боссу его сорока лет.
Они оба молчаливо договорились не упоминать о том, что произошло между ними перед катастрофой. Не время и не место, казалось, говорили их взгляды друг на друга. Они поговорят об этом позже, когда их найдут.
Чуть позже Стёпа даже встал и вышел из палатки. Ему понадобилось в туалет. Потом лёг опять, температура снова поднялась и ко всему прочему он начал кашлять.
В начале их дрейфа на льдине, Стёпа расположился на противоположной от Семёна стороне палатки, но холод двигал его к нему всё ближе. А однажды он проснулся на плече у мужчины, тесно прижавшись к нему. Того, кажется всё усиливающийся кашель парня вовсе не беспокоил. Но Семён понимал, что без антибиотиков, которых у них нет, Стёпе грозит воспаление лёгких. Время играет против них и если погода не улучшится и их не найдут, беды не избежать.
Потянулись трудные часы ожидания помощи. Выглянув из палатки, они видят как снег или холодная морось сыплется с неба. Днём они хоть как-то двигались, ели, пили горячий чай, согреваясь хоть немного и на короткое время, а вечером опустившийся из ниоткуда туман, протискивался в каждую щель, пропитывая одежду, спальники, одеяла. И они никак не могли просушить всё это. Маленькой горелки для этого не хватало. Тяжело становилось обоим.
Теперь эти двое как бы поменялись местами. Семён следил, чтобы Стёпа больше отдыхал, а сам взял на себя всю заботу об их нехитром быте. Он как мог, лечил парня: жаропонижающими уколами из аптечки, водочными компрессами, растираниями. Но это помогало мало. Стёпа никак не мог согреться, его постоянно знобило. Так прошло три дня. Непогода не унималась, и юноша приуныл, Тогда Семён сам превратился в интересного рассказчика. А рассказать было о чём. За десять прошедших лет он помнил множество трагических и весёлых моментов, знал бесчисленное множество анекдотов. Неожиданно для себя рассказал о себе, когда Стёпа спросил о его родителях, живы ли они?
- Да. Они живут в Ленинградской области. Никогда не понимал эти чиновничьи закидоны: город Петербург, а область - Ленинградская.
Прошло ещё два дня, продуктов становилось всё меньше, и Семён стал оставлять большую порцию Стёпе, говоря, что он поел пока парень спал. Но Стёпа сразу пресёк его попытку.
- Мы будем, есть одинаково и вместе.
Наконец, на шестой день ненастье прекратилось, значит теперь стоит ждать спасателей. Семён надеялся, что их не унесло далеко от точки, с которой он послал сигнал SOS. Ведь подводного течения здесь не было, откуда ему здесь взяться за Полярным кругом-то!
Но Стёпе становилось всё хуже. Он опять лежал, тяжело дыша и кашляя время от времени, отстранённо глядя в потолок, предаваясь своим невесёлым мыслям.
" Найдут ли нас? Не будет ли поздно? И, да, мне страшно. Я сухопутное существо, Я привык, чтобы под ногами была суша, пусть и в виде снега, а не километры льда, которые двигаются, могут разломиться и спихнуть нас в ледяную воду и тогда смерть. Что могу противопоставить я, состоящий из тонких мышц и костей и четырёх литров тёплой крови, бесконечной силе стихии Севера? "
Видно Стёпа пробормотал последние слова вслух, потому что услышал как Семён ответил:
- Волю, жажду жизни, стремление увидеть, узнать, открыть неизведанное, а ещё взаимопомощь и надежду.
Этой ночью Семён решил плюнуть на свой зарок не приближаться близко к юноше и согреть его своим теплом.
Сделав жаропонижающий укол Семён расстегнул свою куртку и, задрав к шее свитер и футболку, расстегнул спальник Стёпы и его куртку, заворотив его свитер и рубашку, затащил его на себя и укутав их обоих Стёпиным спальником и обняв для верности обеими руками, замер ожидая реакции парня.
Тот лежал на Семёне и чувствовал как тепло, наконец, проникает в каждую клеточку его тела и Стёпа перестал дрожать. Через несколько минут стало совсем жарко.
" Укол что ли уже перестал действовать, раз всё равно температура не спадает? - подумал юноша. Неожиданно он понял, что жар, который проникает в него не совсем от высокой температуры. Вернее он не только от простуды. Ощутив ниже живота внушительный стояк, на котором он лежал, Стёпа приподнявшись, вопросительно посмотрел в глаза своего друга-начальника.
- Ну вот, теперь ты знаешь, - отвернувшись, пробормотал Семён. Он никак не ожидал, что его тело неожиданно выдаст его.
- Ну да, ну да... - проговорил Стёпа, снова опуская голову на грудь мужчины, внезапно всё поняв. Семён хочет его. Тщательно скрывая своё влечение, он потому и держал парня на расстоянии придирками, чтобы не выдать себя.
"Как к этому относиться?" - в панике думал Стёпа. Он, конечно, слышал о таких людях, о которых шепотом говорили студенты в универе, но никогда не думал, что встретит кого-то из них в своей жизни. Да и теперь был готов поклясться, что его босс абсолютно натурален. Тогда в чём дело?
Он что, дал повод думать о себе как о парне с нетрадиционной ориентацией? Вроде нет.
Стёпа изводил себя вопросами, впрочем, не делая попытки вернуться в свой спальник. Сердце, бившееся часто-часто с начала Стёпиного открытия напротив его сердца постепенно успокаивалось. Чего это стоило Семёну знал, только он сам. Решив додумать о сложившейся ситуации завтра Стёпа уснул. А Семён долго заснуть не мог, гадая, что ждёт его завтра.
А наутро, даже сквозь, сон он услышал отдалённый шум винтов в небе.
- Стёпа, проснись! Вертолёт летит. Надо ракетницу достать.
Стёпа проснулся не сразу: ему впервые за четыре дня было тепло этой ночью. Но когда до него дошло, что летит помощь, он быстро скатился с Семёна, поспешно одеваясь. Быстро одевшись, они выскочили из палатки на лёд. За ночь буря ушла и небо прояснилось. Семён выстрелил из ракетницы, давая знать о себе вертолётчикам.
Наконец в небе показалась тёмная точка. Вертолёт приближался. Их ракету и палатку заметили.
Стёпа радостно бросился на шею крепко сжавшего его плечи Семёна.
- Давай собираться, Стёпа всё закончилось! - как ни в чём ни бывало сказал Семён. - С собой бери только самое нужное.
Они бросились в палатку каждый, наполняя свой рюкзак. У Стёпы это были тетради и книги для его дипломной работы. У Семёна - документы, дневники и отчёты. Последний ему придётся писать по прибытии в Питер.
Выйдя из палатки они посмотрели в небо. Над их головами кружился армейский вертолёт, готовившийся принять терпящих бедствие полярников.
Поднявшихся по верёвочной лестнице мужчин радостно приветствовали вертолётчики. Они рассказали, что их искали каждый день, даже не смотря на непогоду, но заметить не смогли.
В вертолёте Семён и Стёпа сидели рядом за креслами пилотов не глядя друг на друга. Эйфория от радости, что они летят домой быстро прошла. Стёпа решил выбросить из памяти всё произошедшее между ним и начальником. Ему это было не нужно. Этого не было. Никогда, - повторял про себя юноша как мантру. Семён понял всё по напряжённой позе сидящего рядом парня и горько усмехнулся. Вот и погасла его надежда. На военной базе они почти не встречались, дожидаясь возможности вернуться в Питер. Там их сначала обследовали врачи. Семёна отпустили через пару дней, а Стёпу положили в больницу с воспалением лёгких. Расспросив Семёна об обстоятельствах болезни юноши, врачи поблагодарили мужчину. Он всё делал правильно, значительно ослабив болезнь Стёпы. Узнав, что парень скоро поправится, Семён зашёл к нему в больницу попрощаться. У него в палате уже сидела мама. Женщина с жаром поблагодарила Семёна за спасение её сына и пригласила навестить их с сыном дома. Семён поблагодарил, но отказался, сославшись на множество дел. Стёпа почти всё время визита своего начальника молчал, лишь в конце произнёс тихое " спасибо". Когда Семён собрался уходить, они сухо пожали друг другу руки с тем и расстались.
Глава 7 " Не отпускай меня!"
Стёпа быстро шёл на поправку и уже в середине августа был выписан из больницы. Дома он сразу засел за курсовую, которая должна была стать основой его дипломной работы. Ему надо было сдать курсовую до конца месяца.
Стёпа в это время почти не выходил из дома и не только из-за спешки в написании курсовой. Побывав в Арктике и возвратившись в Питер, он почувствовал себя инопланетянином. Ещё в аэропорту его поразило мельтешение толпы, потом шоссе заполненное машинами, в городе - огромное количество спешащих куда-то по своим делам людей. Что это? Зачем? Это сюда Стёпа так стремился вернуться? Оказаться среди этой гудящей толпы? Север всё-таки изменил его. И если бы не мама и последний курс в университете, он бы не стал возвращаться, а попросился бы остаться работать на севере. Но куда деваться - пришлось вернуться.
Закончив писать преддипломную работу, Стёпа отдал её напечатать и отнёс на кафедру своему руководителю - профессору Иванову. Тот полистал внушительную папку и заглянув в конец работы вдруг спросил:
- А где характеристика руководителя твоей практики?
- Она обязательна? - Вопросом на вопрос ответил Стёпа.
- Вы что первокурсник, Степан Тимофеевич? Обязательно! - Грозно ответил, нахмурившись профессор.
Идя по коридору Стёпа подумал: " Раз встречи не избежать, то не буду откладывать и сделаю это прямо сейчас. Поеду за характеристикой и всё наконец закончится. "Всё время по возвращении домой Стёпа гнал от себя воспоминания о своей жизни на метеостанции, странных взаимоотношениях со своим другом-начальником. Сначала ему это удавалось. Помогла забота мамы, написание курсовой, встречи с друзьями. Но теперь перед встречей с Семёном всё вновь всколыхнулось, и волна воспоминаний накрыла его с головой. " Может мой босс оставил мою характеристику на своей работе и им не придётся встречаться?" - думал парень по дороге в Питерское отделение Гидрометеоцентра РФ, даже не зная работает ли ещё Семён там.
На вахте Стёпу выслушали и посоветовали сходить в первую очередь в отдел кадров, и узнать работает ли в этой организации Семён Семёнович Усольцев.
В отделе кадров его встретила приветливая пожилая женщина, выслушав Стёпу, она рассказала, что знает Семёна Усольцева и слышала о неудачном завершении его вахты, в которой они с молодым помощником чуть не погибли. Узнав, что Стёпа и есть тот молодой полярник обняла его, по-матерински поздравив со спасением. Женщина усадила юношу, напоила чаем и по ходу беседы сказала, что Семён Семёнович больше в Гидрометцентре не работает, уволился два дня назад и уже нашёл другое место работы. Где - женщина не знает, а пока, как она слышала, собрался съездить в область повидаться с родителями. Так что если Стёпе характеристика нужна срочно, то ему нужно ехать к нему домой, а то потом юноша может долго своего бывшего начальника не увидеть.
- Мы, вообще-то адреса сотрудников не даём посторонним, но ты, молодой человек, ведь не посторонний, вы с ним пережили такое испытание, так что думаю Семён не будет против.
" Не знаю, не знаю", - думал Стёпа, когда ехал в автобусе по адресу, написанному на бумажке, которую он теребил в руке. Как они встретятся, что скажут друг другу? Может у его друга-начальника краш на него прошёл? - C надеждой подумал юноша. И опять со всей ясностью перед его мысленным взором замелькали картины недавней жизни на метеостанции. День рождения, его озорной поступок - выпивка с Семёном на брудершафт. Растирание после падения в прорубь. Стёпа всё помнит до мельчайших подробностей, он ничего не забыл. И, даже сейчас, месяц спустя, он вспоминает неожиданные объятия, свой шутливый поцелуй, и ночь на теле Семёна и то, что предшествовало этой ночи, без гнева, а даже с некоторым любопытством из серии " что бы это значило?" И главное, что эти воспоминания не были почему-то противны. Так что же он - голубой? Там за бугром таких мужчин называли геями, а у нас обзывали педерастами. Но почему-то Стёпе стыдно не было, когда Семён прикасался к нему, только немного страшно. Только за подозрение в нетрадиционной ориентации человека у нас в стране могли и убить.
И всё же сразу войти в подъезд дома, который был указан на бумажке, Стёпа не решился. Ему надо было всё хорошенько обдумать, продумать линию своего поведения при встрече. Так ли твёрд Стёпа в своём решении забыть, прошлое, чтобы придя к Семёну и получив письменную характеристику уйти и забыть о нём навсегда.
Опять так ничего и, не решив юноша в раздумьях принялся мерить шагами двор пока не наступил вечер и стало темно.
Тогда, махнув рукой на характеристику, Стёпа повернулся и собрался уходить домой. Как вдруг за спиной раздался до боли знакомый голос:
- Уже уходишь?
Юноша повернулся и посмотрел мужчине в глаза.
- Ты ко мне? Почему не входишь?
- Боюсь.
- Ты боишься меня?
- Нет, себя, - тихо ответил Стёпа, опустив голову.
- Пойдём. - Семён взял парня за руку и повёл в дом.
Они вошли в небольшую однокомнатную квартиру на третьем этаже. В прихожей стояли две спортивные сумки. Хозяин квартиры действительно собрался навестить родителей.
- Проходи, садись.
Стёпа разулся, прошёл в комнату и сел на стул. У стены увидел разложенный диван. Хозяин дома приготовился ко сну.
- Хотел лечь пораньше перед дорогой. Что тебе предложить: чай, кофе или чего покрепче? - проявил гостеприимство Семён.
Стёпа чуть покраснел. Он вспомнил, как они отмечали его день рождения, где он выпил чего покрепче, и что случилось утром.
- Ничего не надо, Семён Семёнович.
- Разве мы уже не на "ты"?
- Это уже в прошлом. Я пришёл за своей характеристикой за время практики, без неё мне не могут выставить оценку.
- Я её уже давно написал и оставил у секретаря на подпись Директору нашего отделения Гидрометцентра. Я знал, что ты за ней придёшь и вряд ли захочешь встречаться со мной. Я прав?
- Как вы узнали, что это я нарезаю круги по двору возле вашего дома?
- Вышел на балкон перед сном и увидел тебя.
- Почему спустились?
- Это нужно объяснять?
- Нет! - испугался Стёпа боясь услышать признание. Пока ещё ничего не ясно, пока ещё можно уйти, чтобы попытаться, в который раз, всё забыть.
Стёпа встал.
- Я завтра схожу и заберу характеристику, - и добавил, немного постояв, - Ну, я пошёл. Всего вам доброго, Семён Семёнович.
- Иди, Степан Тимофеевич, - ничего не выражающим каким-то бесцветным голосом ответил Семён, - и будь счастлив.
Стёпа, уже сделав пару шагов к двери, вдруг остановился, повернулся к Семёну и взглянул в его глаза. Он увидел в них такую боль от предстоящей потери, что был потрясён.
- Не отпускай меня, - неожиданно вдруг вырвалось у Стёпы.
- Не отпущу.
Семён в два шага дошёл до юноши и обнял его так крепко, что у того едва не хрустнули рёбра. Потом чуть отступил и, заглянув в глаза парня сказал:
- Не бойся меня, Стёпа.
И обняв его голову ладонями, наклонился и впился поцелуем в доверчиво приоткрытый рот парня. У Стёпы вдруг ноги стали ватными. Он вцепился в плечи Семёна, ища в них опору.
Всё! Они целуются и это уже нельзя списать на сон. Сухие обветренные полярными ветрами губы впились жестким поцелуем в ещё по - юношески мягкие губы Стёпы, затем чужой рот вобрал в себя его нижнюю губу. Это было... было так необычно, потрясающее, что просто стоять и не ответить стало просто невыносимо.
На секунду остановившись, чтобы глотнуть воздуха Семён, снова посмотрел в глаза парня и хриплым от волнения голосом спросил:
- Так ты решился?
Вместо ответа Стёпа притянул мужчину к себе и сам потянулся за поцелуем. Ноги парня категорически отказывались идти и Семён почти нёс его к дивану не переставая целовать, одновременно забираясь руками под рубашку Стёпы гладя, разминая мышцы на спине, плечах. Огонь побежал по венам юноши. Расстёгнутая рубашка бабочкой слетела на пол, за ней полетела футболка Семёна. Брюки мужчины тоже сняли одновременно. Семён стоял перед Стёпой обнажённый, тогда как юноша оставался ещё в трусах, как последняя преграда, предостережение ему, что сняв их назад возврата уже не будет. Повисла неловкая пауза. Стёпа ещё мог передумать и уйти, но он вспомнил свой ответ на единственный вопрос Семёна и решительно снял с себя эту последнюю вещь. Семён незаметно облегчённо выдохнул, только сейчас поняв, что почти не дышал эти несколько секунд.
Осторожно опустив юношу на диван, мужчина лёг рядом и снова стал целовать того, потому что видел, как это Стёпе нравится. Только теперь поцелуи парень чувствовал, казалось везде. Вот рот Семёна коснулись его правого соска, зубы слегка сжали крохотный комочек плоти, и Стёпа изумлённо охнул. Внизу живота вдруг стало нарастать непонятное томление, его член дрогнул и начал наливаться кровью. Да что это с ним такое?
Мысли метались в его голове, как пойманные в силки птицы. Силки вожделения, желания, похоти. Можно это называть как угодно, но Стёпа захотел большего.
Семён, руки которого блуждали по телу парня, находя и запоминая его эрогенные зоны, уже давно гладили живот юноши, ласкали внутреннюю сторону его бедра. Он, конечно, заметил поднявшийся ствол Стёпы. У него самого член уже стал каменным моля о разрядке. Но он должен...
- Стёпа, ты был ...когда-нибудь...
- Нет, - ответил, задыхаясь парень.
" Что ж, мы вместе будем открывать друг для друга эту сторону секса", - подумал Семён, решая как сделать для Стёпы этот первый опыт менее болезненным. Вопрос - кто будет сверху, а кто снизу - кажется даже, не возникал. Кажется, им нужна будет смазка, но где её взять сейчас, когда они оба готовы перейти к следующему шагу в этом безумии на двоих. Семёну ничего не пришло в голову кроме крема после бритья.
- Я сейчас, - мужчина поднялся с дивана.
Стёпа в недоумении распахнул, прикрытые было глаза, в которых плескалось желание и просто попросил:
- Не уходи.
- Подожди, Стёпа, всё будет.
Быстро вернувшись из ванной, Семён начал всё сначала. Поцелуи, ласки становились всё настойчивее.
- Ты тоже можешь прикасаться ко мне, - проговорил мужчина прежде чем, целуя парня, -
мне будет приятно.
Пощипывая его соски одной рукой, пальцем другой начать водить кругами вокруг его дырочки в заднице. Стёпа напрягся. Никто никогда не трогал его ТАМ. Он догадывался, на что шёл, когда просил Семёна не отпускать его. Но одно дело догадываться, а другое - позволить проникнуть в него немалого, как он успел заметить, размера члена Семёна. Но пока тот дарил ему одно удовольствие за другим, вырывая стоны из груди юноши, от которых поджимались пальцы на ногах. Руки Стёпы поднялись и тоже робко начали исследовать тело лежащего рядом мужчины, а когда Семён привстал и наклонился над его пахом, и только коснулся губами его члена, Стёпу выгнуло дугой, и он кончил. Семён едва успел отстраниться.
Юноша хватал воздух ртом в изнеможении от своего первого оргазма, раскинувшись на постели. Семён вытер любовника прихваченным из ванны полотенцем и лёг рядом, поглаживая его по бедру. Успокоив своё дыхание Стёпа не мог не заметить, что Семён ещё возбуждён, он не получил разрядки.
- Хочешь, чтобы я?
- Просто коснись его.
Стёпа приподнялся, хотя двигаться совсем не хотелось, и дотронулся до члена Семёна. Он никогда не прикасался к члену другого мужчины. Но робость сменилась любопытством, и юноша взял в руку внушительного размера член и погладил большим пальцем головку. Ничего необычного, всё, так же как и у него. А значит, он знает, как может отблагодарить Семёна за свой потрясающий оргазм. И Стёпа начал двигать по стволу мужчины ладонью вверх и вниз. Он дрочил ему так, как себе в душе, зная, что в этом деле нужно трение, сжатие и увлажнение. Трение и сжатие ему удавалось, а вот увлажнение... На глаза Стёпе попался баллончик с кремом, принесённый мужчиной и вот уже прохладный крем растёкся по всей длине члена Семёна. Оргазм приближался со скоростью прилива, но Семён остановил Стёпу. Тот недоумённо посмотрел на него и увидел мольбу в его глазах. Всё поняв, он сказал:
- Действуй, а то я не знаю как, - и лёг на спину.
Согнув ноги юноши в коленях, Семён нанёс себе на пальцы крем и попытался просунуть в задний проход Стёпы один палец. Стёпе было некомфортно, но он терпел, а когда в него проникли два пальца, у парня началась настоящая паника. Кажется, он поспешил решив идти до конца. Но тут пальцы внутри него коснулись какой-то точки, после чего удовольствие пронзило его с такой силой, что Стёпа вскрикнул, потом Семён услышал невероятное:
- Ещё!
Семёна не надо было просить дважды, уже три пальца разминали узкий проход парня готовя того к первому проникновению. Согнув ноги юноши в коленях, он прошептал ему прямо в ухо.
- Постарайся расслабиться, Стёпа, будет не так больно.
Наконец, поняв по успокоившемуся дыханию, что Стёпа немного расслабился Семён, смазав свой член кремом приставил его к дырке парня и стал протискиваться.
- Семён, больно! - вскрикнул юноша.- Выйди, выйди из меня!
Но Семёна сейчас ничто не могло остановить, даже если бы на них сейчас рухнул потолок его квартиры. Он только замер на несколько секунд, давая Стёпе немного привыкнуть к его немаленькому члену внутри, продолжая свою мольбу расслабиться, одновременно начав дрочить парню, пытаясь отвлечь от дикой боли.
Стёпа попытался опять расслабиться и Семён продолжил. Начав двигаться, раз за разом меняя угол проникновения, он наконец, нашёл ту точку в проходе парня, которая вспышками удовольствия примирила Стёпу с происходящем. Осуществившаяся мечта владеть этим парнем не позволила Семёну продержаться долго. После особо мощного своего толчка он излился в нём. Выйдя из Стёпы, Семён посмотрел на парня и только сейчас заметил дорожки слёз на его щеках.
- Прости, я поторопился. Тебе больно, но я так долго этого хотел. Ты простишь меня?
Но Стёпа молчал. Ему надо было подумать. В заднице ещё пекло, но в груди и ниже пояса было так сладко, и Семён прижимался к нему так сильно, как никто и никогда в его недолгой жизни.
Семён, успокаивающе поглаживая живот парня, увидел его опавший член, и понял как он может исправить впечатление Стёпы от первого секса с мужчиной. Он сделал невообразимое: приподнялся, наклонился над поникшим стволом Стёпы и, сглотнув ком в горле вобрал его в рот. Этот минет, был первым в его жизни, он никогда не делал этого раньше, но он знал, что должен решиться на это, как решился Стёпа отдать ему всего себя.
Юноша приподнял голову и снова упал на постель со стоном. Но теперь это был стон удовольствия. Жгучая боль отошла на второй план. Голова Стёпы металась по подушке. Не в силах больше терпеть эту сладкую муку парень закричал и кончил, выстреливая спермой на грудь склонившегося над ним Семёна, едва успевшего отстраниться во второй раз.
Довольный произведённым эффектом Семён вытянулся рядом с расслабленным после второго офигенного оргазма Стёпой. Его клонило в сон, но он не знал, как завершить это свидание. Он переспал с парнем в первый раз и просто не знал - как с ним расставаться. Будь это женщина, он после душа вызвал бы ей такси и, распрощавшись завалился спать.
" Душ? А это мысль! Я пока отправлюсь в душ, пока Стёпа будет думать, потом видно будет". Семён поднялся, чмокнул юношу куда-то в ухо и пошёл в ванную.
Стёпа, проводил глазами своего любовника. Он и правда думал о произошедшем, делая важное для себя открытие.
Они с Семёном любовники. То есть они только что занимались любовью!
" Вот я и узнал: как это - любить мужчину? Любить? Он что влюбился?"
Стёпу это открытие не обрадовало. Он испугался, что его тяга к Семёну, завершившаяся потрясающим сексом, не просто буйство юношеских гормонов, когда встаёт на всё что движется, а действительно настоящее большое чувство. / А разве бывает чувство маленьким? - Усмехнулся про себя Стёпа./ Он любит этого мужчину. Юноша понял это минуту назад, лёжа рядом с Семёном, человеком, который открыл ему новый, пугающий, но такой яркий мир.
Он где-то читал, что если у тебя перехватывает дыхание, когда смотришь на какого-то человека, то это присуще истинной любви.
Он любит Семёна, Стёпа это понял, но что теперь? Как теперь им быть? Как Стёпе жить со своей любовью? Вдруг случившееся сегодня для Семёна, только мимолётный факт, о котором можно постараться забыть через несколько дней. Стёпа должен выяснить это прямо сейчас.
Семён вышел из ванной, уже одетый в футболку и домашние брюки, вытирая голову полотенцем. Увидев спокойно приводящего себя в порядок любовника у Стёпы, упало настроение и желание выяснять хоть что-то.
- Могу я воспользоваться твоей ванной и туалетом? - Не показывая бушевавших у него в груди чувств, спросил юноша.
- Конечно, - ответил Семён и спросил, так на всякий случай, вызвать тебе такси?
- Не надо, я на автобусе.
- Но уже поздно, автобусы уже не ходят, - возразил Семён, почему-то чувствуя, что он говорит что-то не то и совершает какую-то ошибку.
- Тогда на метро. Оно работает до часу ночи. Сейчас одиннадцать, я успею.
- Может, останешься до утра? - Нерешительно предложил мужчина.
Уловив эту нерешительность Стёпа, отрицательно покачал головой.
- Нет, мне надо домой, а то мама будет беспокоиться. Я не предупредил её.
Осторожно шагая в ванную, подбирая с пола свою одежду, Стёпа с трудом удерживал спокойное выражение лица.
Выйдя из ванной комнаты полностью одетый, Стёпа шагнул к входной двери. Чувствуя дежа вю, он обернулся к стоящему у дивана Семёну.
- Мы ещё увидимся?
- А ты хочешь?
Стёпа молча кивнул головой, не зная, какой ответ он услышит сейчас.
- Тогда увидимся. Земля ведь круглая.
Семён подошёл к Стёпе, опять лишь прикоснулся губами к виску юноши и открыл дверь.
Когда Стёпа вышел мужчина просто закрыл её за ним.
Вот и закончилось всё! Под тяжестью понимания этого Стёпа прислонился к стене.
Неизвестно когда они увидятся и увидятся ли вообще. Он сейчас не был уверен ни в чём. Ещё находясь в квартире Семёна Стёпа видел телефонный аппарат, но Семён не дал ему свой номер, значит, не хотел встретиться снова. Значит, для него это был только неизведанный раньше сексуальный опыт.
И ещё одно. Стёпа не знает, какую работу нашёл его бывший босс. Может снова отправится в Арктику на год, а может даже на два. Или переведётся куда-нибудь на Камчатку. Стёпа остервенело хоронил свою первую любовь, находя в голове всё новые подтверждения того , что он Семёну не нужен, для него эксперимент с однополым сексом окончен и Стёпа больше не увидит Семёна никогда.
Вернувшись домой Стёпа, рухнул в постель, думая что долго не сможет заснуть, но видимо ночь любви выматывает почти так же как разгрузка вагонов. Значит всё-таки любви, пусть это чувство было только у него, подумал Стёпа и заснул мгновенно, едва голова коснулась подушки.
На другой день, когда мама ушла на работу, Стёпа остался дома и не выходил весь день. Если он выйдет на улицу, ему будет казаться, что все вокруг знают, что с ним случилось вчера и будут показывать пальцем, думал парень. Из-за его походки. В заднице всё болело, как будто в неё вставили. Ну, просто вставили. Итак, он гей. Стёпа переспал с мужчиной, но ни о чём не жалел и забыв о боли, должен был признаться, что было здорово. И пусть эта встреча будет последней в их с Семёном отношениях, он будет помнить эту ночь до конца своих дней.
Шли дни. Стёпа съездил за характеристикой, которую даже не стал читать, получил от профессора Иванова "отлично" и стал готовиться к последнему учебному году в универе. Семён исчез из его жизни, будто его и не было. Но ведь было же. Было! Искать своего уже бывшего любовника он не будет, решил Стёпа и к дому, где тот жил не пойдёт. Он даже бумажку с адресом выбросил. Всё равно адрес впечатался в его мозг, но навязываться он не будет.
Физическая боль прошла, но боль душевная ела его изнутри. Мама заметила, что сын в последнее время совсем перестал улыбаться. Она пыталась поговорить с ним, но Стёпа отмалчивался, лишь уверял, что с ним всё в порядке, что было вовсе не так. Оставаясь наедине с самим собой, он находил тысячу причин, оправдывающих поведение Семёна. " Может ты переживаешь, что пойдя на поводу своих желаний сбил меня с натурального пути? Но это не так! Не вини себя за секс со мной. Если бы я не хотел тебя так же как ты меня, ты ничего не смог бы со мной сделать! "- Примерно так, мысленно разговаривал Стёпа с любимым мужчиной.
Прошёл август. Наступило 1 сентября, и начались занятия в универе. Стёпа вернулся к обычной жизни российского студента: лекции, семинары, зачёты. Он смирился с душевной болью, которая жила в его сердце и не собиралась его покидать.
Э П И Л О Г.
Как-то в конце сентября случился у Стёпы конфуз. Он отличник, идущий на красный диплом проспал. У входа в здание университета его поджидал друг Денис Решетов, " обрадовав" его известием, что сегодня первой парой был какой-то новый факультатив.
Стёпа радуясь, что не опоздал, слушал друга в пол уха.
- Какой новый факультатив? Зачем он мне - дипломнику?
Вбежав в аудиторию, он плюхнулся на свободную скамью в первом ряду рядом с другом.
- Не знаю, но я узнал, что он обязателен, - ответил Денис.
Стёпа отвернулся и стал доставать тетрадь и ручку, затем застегать молнию на рюкзаке, которая вдруг заела. В это время открылась дверь в аудиторию и юноша, сражаясь с молнией услышал как ректор представляет студентам новый факультатив и нового преподавателя.
- Семён Семёнович Усольцев, полярник с многолетним стажем.
В наступившей тишине громом раздался звук упавшего на пол рюкзака Стёпы.
Все обернулись на громкий звук. Повернулся в сторону Стёпы и Семён. Его лицо ничего не выражало, но в глазах плясали смешинки. Стёпа поднял рюкзак, сел на своё место и обиженно опустил голову. Но постепенно выражение его лица менялось, губы медленно растягивались в улыбке. Он поднял голову, и Семён тоже заметил Стёпину улыбку. Их обмен взглядами длился пару секунд. Семён с трудом отвернулся и начал рассказ.
Шорох и какие-то другие звуки стихли, таким интересным был рассказ нового преподавателя об Арктике.
Стёпа слушал невнимательно. Его убеждать в том, что Арктика великолепна, коварна и прекрасна не нужно было. Он понял это за те месяцы вахты на метеостанции и убедил его в этом вот этот человек - Семён Семёнович Усольцев, самый главный мужчина в Стёпиной жизни. Так что ничего у них не кончено. Всё только начинается.
Если ты полюбишь... Север?
© Copyright: Нина11, 2018
Свидетельство о публикации №218021200646
Свидетельство о публикации №218021200646
Рецензии