Неутомимый

Кто в нашем большом и многолюдном селении не знавал Исартлекефа? Всегда он при делах, вечно занятый чем-то: то ограду у выпаса чинит; то засыпает промоину посреди дороги, ведущей в губернский город; то спиливает дерево, угрожающее однажды рухнуть и, быть может,  погрести под собой случайного путника.  И все без помощников, но при добровольных «советниках». Ибо всегда найдется тот, кто будет указывать, как ему правильно засыпать яму или избавиться от сухостойного ствола.

- Может, поможешь? – обращался Исартлекеф к советнику и неизменно слышал:

- Тебе нужно, ты и делай. Не получается одному – найми помощников.

Однажды он в одиночку отремонтировал наш старый храм. За эту заслугу решил наградить его первосвященник. Но возразили достойнейшие из односельчан: «А почему только его одного? А как же община? Ведь и мы не сидели, сложа руки, а указывали ему, как правильно приводить божественную обитель в божеский вид, советовали, придирчиво оценивали работу. Разве это справедливо?» Синклит согласился – и вознаграждение поступило в казну общины, на эти деньги потом такое пиршество закатили, пять дней гуляли! И Исартлекеф был не в обиде: ему ж на том пиру почетное место досталось, между старостой и казначеем.

В другой раз мост решил построить через речку. Попросил помочь:

- Сколько лет уже мы с вами вброд через речку ходим. В межень вода по щиколотку, в паводок иной раз по пояс бывает, в остальное время – по колено. Зачем нам мокнуть, простужаться, обувь портить?

- Тебе надо, ты и строй!

Он и построил. Собственный забор разобрал, из досок мост сколотил, сваи вбил дубовые, из лесу привез. Немного не хватило древесины, так прикупил еще за свои деньги.

Селение наше фасадом выходит, как я уже сказал, на дорогу, ведущую прямиком в Агернут, а тылом – на большой Пустырь, официально – Пустошь. Заброшенное и пустынное, но далеко не безлюдное пространство сие тянется, как вы, конечно, знаете, далеко на восток, плавно переходя в степи. Великий Пустырь издавна притягивал к себе всевозможный сброд: беглых каторжников, воров, грабителей… Отсюда и поговорка пошла: стырь – и беги на Пустырь.

Беда наша заключалась в том, что селение не было защищено какой-либо стеной, пусть даже гнилой и трухлявой, от набегов обитателей Пустыря. Потому большинство жителей испытали на себе все прелести соседства с воровской вольницей. Иные домовладения становились жертвой грабежа неоднократно. Вечером улицы заполнялись орущими, пьяными, задирающими прохожих и пристающими к женщинам пустырными жуликами. Сколько раз жаловались мы губернской полиции… Только, опять же на беду нашу, Пустырь считался как бы ничейным: именно через него, как назло, проходила граница между губерниями, потому полиция неизменно отвечала: «Это не наша территория!» – и спихивала прошение в соседнюю губернию. Там поступали аналогичным образом. А нас продолжали грабить.

И вот пришло в голову Неутомимому воздвигнуть вокруг селения бревенчатую стену с башнями и  единственными воротами, выходящими на тракт. «Давайте всем миром построим защиту от лиходеев», - обратился он к землякам.

- Тебе нужно – ты и делай. А не получается одному – найми строителей.

И ведь сумел же, черт возьми. И древесину купил на свои деньги, и доставил ее на подводе, и мастеров-плотников нанял, поиздержался сам, но стену построил, с башнями и воротами, от пустырных воров защиту. Хорошее вышло укрепление, только вот старосте не понравилось, что ворота всего одни. Надо бы и другие устроить, чтобы прямо на пастбище скотину гнать, а не в обход. Он и высказал свои соображения Исартлекефу. А тот в ответ:

- Вам надо, уважаемый, вы и делайте.

Староста оторопел от такой наглости, грозился в суд потащить Неутомимого, еле остыл. Где это в обязанностях старосты прописано, что он должен заниматься сооружением ворот?

- Стена стеной, крепостца – крепостцой, а сторожить все равно надо, - как-то стал убеждать нас Исартлекеф. – Кому-то все равно дежурить по ночам придется.

- Тебе надо – ты и охраняй, – ответили ему. – Не можешь один – найми стражу.

Влез он в долги, но с десяток стражников нанял. А то воры не раз пытались уже в крепость пролезть: то подкопом, то на стену карабкались. Теперь же их стражники отгоняли прочь.

А тут как назло наступило смутное время Междуцарствия. В стране верховной власти нет, повсюду рыщут не то, что воровские шайки – целые армии разбойников. И до наших мест эта напасть скоро докатилась. И снова Неутомимый стал созывать земляков: пора, мол, вооружиться, объединиться и всем сообща защищать родные жилища от вражьих набегов. А то крепостной страже без подмоги не справиться. И так битый час нас уговаривал. А в ответ:

- Тебе надо – ты и армию собирай. А у нас дел на родном подворье хватает.

Уехал он на неделю, все односельчане вздохнули облегченно. Устали уже они от его постоянной суеты, просьб и призывов.

Приехал он с полусотней воинов. Собрал люд на главной площади, солдаты окружили нас, улицы перегородили. Исартлекеф взошел на телегу и говорит:

- Воины будут вас защищать, а вы их – снабжать всем необходимым: провиантом, лошадьми, коли потребуются, фуражом для коней, деньгами… Выделим бойцам помещения для постоя.

- Это что еще за самоуправство?! – зашумели люди. – Тебе надо, ты и…

А наш Неутомимый подозвал солдат и велел им схватить самых горластых, да и выпороть. И потом его воинство пошло по дворам: реквизировать муку, сало, масло, телеги. Всех мужиков погнали на стены: не хотите воевать, так хоть прорехи подлатайте. Тут многие стали возмущаться, а их – плетьми. Они пробовали сопротивляться, да куда там, себе дороже выйдет – у солдат-то оружие.

На селение наше дважды нападать пытались. Но, благодаря Неутомимому, отбились. Он нас еще гонял пожар тушить, когда мятежники подожгли крепость. И никто уже не смел возразить: «Тебе надо, ты и делай». А он тем временем своей военной властью старосту сместил как негодного к управлению и сам единолично стал распоряжаться делами селения.

Ох, и натерпелись мы от его командирской руки! Ох, и гонял же он нас! К счастью, правление Неутомимого Исартлекефа завершилось одновременно с концом Междуцарствия.

Новая власть, отмечая заслуги Неутомимого, предложила ему пост в губернском городе. И вскоре он отбыл туда, забрав с собой и солдат, и старую крепостную стражу.

Бывает, земляки-ходоки, приезжая в Агернут, обращаются к нему с разными просьбами. Но в ответ звучит одна и та же неизменная фраза:

- Вам нужно – вы и делайте. У меня еще добрая сотня селений вроде вашего!