Укко

Тщетно финский крестьянин Ярво Кейвонен битый час бродил по тайге в поисках грибов: лето выдалось жаркое, те немногие грибочки, что все-таки проклюнулись сквозь лесную подстилку, засыхали, становились пищей червей. В ярости пнул финн очередной подосиновик: из рассыпавшейся шляпки полезли черви.

- Перкеле! – выругался он. Вторую неделю в лесах Карельского перешейка стояла изнуряющая жара. Даже прохлада многочисленных озер не спасала от нее: во-первых, скопища комаров и мошкары превращали даже кратковременное пребывание здесь в пытку, во-вторых, влажный климат озерно-болотного края усугублял пагубное воздействие зноя.

Где жара – там и пожары. Несколько дней назад недалеко от деревни. в которой жил Ярво, полыхал ельник. К счастью, переменившийся ветер уносил искры в противоположную сторону, иначе Лахтакурья выгорела бы дотла, как в позапрошлом году русская деревенька Нижний Наволок. Гроз, как и дождей, давно не было, вот только нынешней ночью в чаще что-то ярко сверкнуло, прогромыхало и затихло. Не похоже на настоящую грозу…

Финн вышел к краю болота и застыл от неожиданности: между кочками, покрытыми цветками и бледными, незрелыми ягодами морошки, торчал странный, по виду металлический купол. Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь переплетения ветвей в сосновых кронах, играли на его гладкой, ослепительно-белой поверхности, так что Ярво даже зажмурился. «А что, если это чудесная мельница Сампо? – подумал он. – Вот бы…» Но лезть одному в трясину было боязно: его деда, дядю и двоюродного брата поглотила болотная жижа, не хотелось следовать печальной родовой «традиции». Между тем на солнце набежало облачко – и купол перестал бросать отбрасывать слепящие взор блики. Зато Ярво к своему немалому удивлению заметил на его поверхности маленькие круглые оконца, опоясывавшие странный предмет. Макушку белого купола увенчивала длинная металлическая «пика». В лесу стояла тишина, если не считать назойливого комариного гудения и кваканья лягушек.

«Я и раньше бывал в этом месте, но такого не…» - подумал Ярво – и тут услышал слева от себя громкий хруст валежника. Уж не лесной ли зверь? Он мгновенно обернулся – и потерял дар речи: в пяти шагах от него стояло странное существо, лишь отдаленно похожее на человека: две ноги, две руки, круглая голова, прямоугольное плечистое туловище – вот и все, что было в нем человеческого. А вот огромные глаза без зрачков (как будто в квадратные глазницы вставили куски стекла или слюды), идеально круглые уши, безгубый рот, отсутствие носа делали его похожим на ожившего древнего идола. Казалось, что это существо – то ли истукан, то ли громадная кукла в человеческий рост – было сделано тоже из какого-то неизвестного металла. Неожиданно в сознании финна ночной гром слился с образом ниоткуда появившегося существа и куполом в болоте… «Да это же громовник Укко! – вдруг осознал он. – О нем сказывал старый рунопевец Матти, когда был жив…»

- Перкеле! – непроизвольно вырвалось из уст Ярво. Он не верил в языческих богов карельской старины, и, как многие крещеные люди, в сложных, непонятных и затруднительных ситуациях  механически поминал черта.

Глаза без зрачков горели ровным золотистым светом. Ярво машинально прочел молитву – и бухнулся на колени перед громовником.

Кусты раздвинулись – и старовер-беспоповец Артемий Ширихин вышел на поляну. В его лукошке лежали одинокий моховик да горсточка голубики, хотя мужик ходил по лесу уже часа четыре. Его тоже разбудил среди ночи раскат грома, сопровождаемый яркой вспышкой.

«То знак свыше, - думалось ему. – Я весь вечер молил Господа о ниспослании дождя на страждущую землю – и Он услышал мою молитву! Скоро быть дождям!»

- Приветствую тебя, – старовер степенно поклонился, тряхнув косматой бородой, откуда посыпались еловые иголки и крошки от завтрака.

- Хюва! – воскликнул финн, одним глазом глядя на старообрядца, другим – на «громовника».

Русский грибник из деревни Сигозеро только сейчас заметил странное существо и недоуменно воззрился на него.

- Батюшки… да это сам Илья Пророк! – громко прошептал русский крестьянин и перекрестился двуперстием. – А на иконах он совсем другой…

«Эти существа не представляют угрозы, – электронный мозг робота легко считал мысли обитателей Земли. – Они считают меня каким-то мифологическим персонажем, в то время как я – лишь робот-разведчик, функционирование которого всецело зависит от работы бортового компьютера космической «шлюпки». Но аппарат, видимо, безнадежно поврежден, так как я не получаю никаких сигналов с него, и скоро отключусь… При падении два моих товарища пришли в негодность, и только я еще способен некоторое время работать в автономном режиме».

- Святой Илья, ниспошли нам дождика! – горячо молился старовер.

- Укко, ты – хозяин гроз, устрой нам грозу с ливнем, - на своем языке бормотал финн, периодически переходя с древних языческих заклинаний к лютеранским молитвам и обратно.

Так продолжалось добрых полчаса. Припекало все сильнее, комары беспрерывно атаковали, но никаких признаков приближающегося дождя с грозой или без нее не было.

Угасающее без поддержки бортового компьютера сознание робота, наконец, поняло, что надо сказать этим странным аборигенам Земли.

«Я не божество, а творение внеземного разума, вызвать осадки не способен. Для этого нужны особые механические приспособления», - эти слова на русском и финском языках синхронно прозвучали в мозгах Ярво и Артемия: робот владел техникой телепатического общения с разумными жителями других планет.

- Перкеле! - вскричал финн. И это было уже не просто ругательство, а констатация факта: перед ним – нечистая сила.

- Ах ты, бес окаянный! – возопил старообрядец. – Ты пошто душу православную смущаешь?

«Существа проявляют агрессию, необходимо включить защитный контур», - подумал робот, но защита уже не работала. И прежде, чем он отключился, двое землян обрушили на «беса» удары тяжелых сосновых сучьев, излив всю злобу на адский зной, комаров, неурожай грибов и ягод и собственную духовную слепоту. Это же надо было перепутать древнего Укко и Перкеле, Илью Пророка и какого-то черта!

Когда свет в защищенных сверхпрочными стеклами глазах робота потух, русский и финн взяли его соответственно за ноги и за руки и бросили в болото.

- Тяжелый бес, - прокряхтел старовер.

Ярво вытер пот со лба и шеи, раздавил на щеке очередного комара, спросил у Артемия, указывая на его лукошко:

- Мнокка яккод?

Тот печально продемонстрировал финну скудные плоды «тихой охоты».

А вечером неожиданно хлынул ливень, перевыполнив за одну ночь июльский план по осадкам на полтораста процентов. Топь, пополнившись дождевой водой, без следа поглотила разведывательную космошлюпку и робота. Покружившись еще некоторое время вокруг Земли, космический корабль отправился в обратный путь к созвездию Лебедя.