Ответственность

               


   Молодой , весёлый доктор Владимир Петрович Орлов  заглянул в палату, где уже не спали четверо солдат, а Марина кормила своего сына Витю салатом из свежей капусты:
- Отставить завтрак! – доктор подошёл к Витиной койке и серьёзно сказал:
- Будем сегодня снова оперировать! Ты, Виктор, иди в процедурную, а Вы, мама, подождите меня около ординаторской,-  и добавил, заметив Маринино волненье, -  Так надо!
 
  В ординаторской Владимир Петрович объяснил Марине, что после удаления гематомы в голове сына мозг расширился. Теперь снова нужна трепанация черепа. После операции, заверил доктор Марину, всё уже будет хорошо, и не надо так расстраиваться и волноваться. Но как она могла не волноваться – эта беда с сыном свалилась, как снег на голову. Марина вернулась в палату сына, села на стул около его койки, взяла в руки книгу Вадима Фёдорова «Стеклянная птица», но читать не смогла.
 
   В  голове теснились воспоминания о событиях последних дней. Вот уже больше  года  её Виктор служил в Армии в Литве, в ракетных войсках. Почти каждый день от него приходили хорошие письма, не вызывавшие тревогу. Марина с мужем и младшей дочкой Леной ездили к нему прошлым летом, когда он был ещё в учебке. За год, конечно, все соскучились, и было решено снова навестить сына во время отпуска.  Когда приехали в Каунас, устроились в гостинице и пришли в часть, вдруг узнали, что Виктора отправили в госпиталь, в Ригу. На все расспросы отвечали в части уклончиво, а это волновало ещё больше. Их отвезли на вокзал, помогли быстро получить билеты, и на следующее утро они уже были в Риге, на проходной союзного госпиталя.

   Там пришлось долго ждать, пока выпишут пропуска. Наконец, к ним вышел врач и сообщил, что накануне Виктора оперировали, что у него оказалась в голове застарелая гематома, и что теперь он в реанимации. Слава богу, что это оказалась не опухоль мозга, как подозревали сначала, а гематома. Сразу вспомнилось, как семилетний Витюшка, играя с ребятами во дворе,  упал в водопроводный люк и ударился головой о кирпичные стенки колодца. Тогда никто и не подумал обратиться к врачам. Голова поболела и перестала. И вот когда аукнулось, в армии, через много лет.
 
    Когда Марина вошла в помещение реанимации, её Витя лежал на высокой кровати и улыбался. Голова его была забинтована и покрыта белой сеточкой, но его вид и эта добрая улыбка немного успокоили Марину. Витя с удовольствием поел вишни из собственного сада, которые Марина привезла в молочном бидончике. На  следующий день Витю перевели в общую палату, и муж с дочкой спокойно уехали домой. А Марина осталась на несколько дней, чтобы дождаться выписки сына. Доктор Орлов написал распоряжение в гостиницу для военных. Там Марина отдыхала ночью в общей спальной комнате для женщин.  С утра шла на базар, покупала свежие овощи, даже однажды купила персики, готовила для сына салаты и трамваем ехала в госпиталь. Так прошло три дня.   

   И вот, снова  предстоит операция, снова трепанация черепа. Эти слова кажутся такими страшными, что больше ни о чём постороннем  думать невозможно.  Здесь, в знаменитом госпитале имени Пирогова, в отделении нейрохирургии лечатся воины-афганцы, получившие ранения в голову. Марина однажды встретила такого парня в коридоре. У него на голове была хорошо видна большая пластмассовая розовая вставка вместо удалённых осколков черепной кости. Какие замечательные тут врачи – делают чудеса!  Вот и книжку, которую она держит в руках, подарил ей солдатик Ваня, раненный в Афганистане в голову и спасённый здесь, в госпитале. Его уже выписали, и он уехал домой, в Россию.  Скорей бы благополучно закончилась операция её Вити! Хочется уже видеть его дома здоровым! Владимир Петрович говорил Марине, что после такой операции сына комиссуют, и ему больше не нужно будет служить в армии.

  - Зайдите в ординаторскую, мамочка, - позвала Марину медсестра, заглянув в палату. Марина вскочила, бросила книгу на койку и быстро, почти бегом пошла в ординаторскую. Доктор Владимир Петрович устало  сидел за столом. Он улыбнулся Марине:
- Всё хорошо! Теперь Ваш сын пойдёт на поправку!
- Где он? Можно к нему? -  Марина вскочила, готовая бежать к сыну.
- Подождите, Марина, сядьте и послушайте меня, - доктор сказал это таким серьёзным и строгим голосом, что Марине снова стало страшно.
- Мы положили Виктора в отдельную палату, и теперь требуется Ваша помощь. Мы вставили в голову трубки, и нужно будет целые сутки через каждые пятнадцать минут прокачивать физраствор специальной грушей. Если этого не делать или пропустить время, может образоваться застой в трубке, а это очень опасно для больного. Доверить это я могу только Вам – медсестра может уснуть, отвлечься, а мама постарается не пропустить нужную минуту.
- Да, конечно, я готова, - Марина снова вскочила, а сердце её  заколотилось бешено, готовое выскочить из груди.

    Вместе с доктором они вышли в коридор и попали  в палату, где на единственной кровати спал после наркоза её сын. Из перевязанной бинтами головы торчали два  тонких резиновых  шланга со стеклянными трубочками и оранжевой грушей, спускавшейся почти до самого пола. Доктор взял в руки эту грушу и показал, как надо прокачивать:
- Я распоряжусь, чтобы сюда занесли носилки, на которых Вы ночью сможете отдыхать, - доктор пытливо заглянул Марине в глаза. – Справитесь?
- Да, буду прокачивать каждые пятнадцать минут. Я справлюсь!

   Марина села на стул рядом с койкой сына и посмотрела на свои часики на руке. Было три часа дня. Есть ей не хотелось, но она всё же подумала, что надо доесть капустный салат, сходила  в знакомую палату, взяла баночку с салатом  и книжку   и быстро вернулась в палату к сыну.      
  Что значит быть ответственной, Марина осознала ещё  в школе, в седьмом классе. Та звёздная зимняя ночь в родном городе вспомнилась очень ярко. Марина ходила в кружок юных химиков и очень любила старенькую учительницу химии Анастасию Ивановну. В тот вечер она вызвалась проводить учительницу домой, чтобы нести её сумку со школьными тетрадками. По дороге и состоялся у них разговор об ответственности.
- Запомни, Марина, - сказала тогда Анастасия Ивановна, - Нужно  жить так, чтобы люди всегда верили твоему слову.  Если уж пообещала что-нибудь сделать, то обязательно должна  выполнить своё обещание.

   Марина пообещала и всю жизнь старалась быть ответственной за свои слова и поступки. А потом, уже на работе, приходилось отвечать не только за слова и поступки, но и за жизнь детей. Вспомнилось, как ей впервые нужно было расписаться под приказом о том, что она как воспитатель отвечает за жизнь и здоровье детей, воспитанников школы-интерната. А теперь в её руках жизнь собственного сына!  Вот это ответственность!

   Марина сидела на стуле около кровати сына в белом больничном халате, наброшенном на её сатиновый костюмчик. Каждый раз, когда нужно было брать в руки резиновую грушу, её бросало то в жар, то в холод. Через стекло видно было, как в трубочках движется розоватая жидкость. Витя спокойно спал.
Высокий, худощавый медбрат занёс в палату носилки и подушку:
- Может быть, вы хотите поесть? Принесу Вам ужин, - участливо спросил он.
- Нет, спасибо, мне ничего не нужно! – ответила Марина, а про себя подумала, что ей нужно только одно, чтобы её Витя бы жив и здоров.

  Несколько раз Марина бралась за книжку, начала читать «Сказку о возмутительном страусёнке», но вдруг ловила себя на мысли, что читает автоматически, не вникая в содержание. Наконец, за окном стало совсем темно . Марина не стала включать свет. Все предметы, особенно стрелки на часах и груша, и так были видны, освещённые лампой из коридора  через стеклянную дверь палаты. От многочасового сидения на стуле ноги устали, и Марина решилась полежать на низких и узких носилках. Глаза сами закрылись. «Нельзя спать, нельзя спать!» - подумала она и резко поднялась. Сердце бешено колотилось от испуга, а часы на руке показали, что она проспала двадцать минут. Марина схватила грушу и начала прокачивать раствор. «Слава Богу! Застоя нет! Успела!» - она встала с носилок и больше уже не ложилась. Лучше сидеть на стуле и следить за стрелками часов. Вот уже светает, заканчивается эта тревожная ночь.

   За дверью послышались шаги. Доктор Орлов вошёл в палату, поздоровался и сказал Марине:
- Всё, можете спокойно ехать в гостиницу, а мы уже займёмся Виктором сами! Выспитесь, отдохните и приезжайте часиков в 12. Тогда уже повидаете сына. Привозить ему ничего не надо.
- Спасибо Вам, Владимир Петрович! – Марина взглянула на спящего сына и вышла из палаты вслед за доктором. В гостинице она зашла в комнату дежурной, выпила немного тёплой воды из кипятильника и на вопрос нянечки Марты: «Ну, как там сынок?» - махнула только рукой:
- Потом расскажу, ужасно хочу спать!

   Ещё две недели Марина пробыла в Риге. Каждое утро она с волнением спешила в госпиталь к сыну и радовалась, видя, как он поправляется. Вместе с Витей они проводили за разговорами несколько  часов, сначала в палате, а через пару дней, гуляя в госпитальном парке. Наконец, доктор сообщил ей, что она может спокойно ехать домой, а Витя пробудет в госпитале до полного выздоровления. Сын вернулся домой только в сентябре. Воспоминанием об операциях остался большой шрам на голове, но, главное, что он жив и здоров, благодаря замечательным врачам-нейрохирургам, достойным последователям великого Пирогова.