ДО

                Глава первая.
Пробежавший через дорогу кот отвлёк меня от созерцания игры рассвета в тёмных водах реки Москвы. Полосы света постепенно меняли свои размеры, огибая многочисленные здания. Лёгкий бриз играл бликами в речной воде, и постепенно вся река начинала напоминать стеклянную колышущуюся полосу, обрамлённую железобетоном. Как естественно выглядели в тот момент мириады беспрерывно бегущих песчинок, что начинают и заканчивают своё существование в одно мгновение, перетекая во всё новые и новые волны шевелящегося света, и окружающий их город из стали, бетона и того самого стекла, которым претворялись эти самые светлячки. Всё вокруг просыпалось. Гул машин постепенно наполнял улицы. Что ж, подумалось мне, сейчас и населяющие это огромное гнездо муравьи поспешат на своих двоих, а также под землёй и по асфальту до своих привычных будничных занятий. Мне интересно наблюдать за ними и тешить себя иллюзией, что я не один из них.

Частично это действительно так: род занятий которым я посвятил жизнь действительно необычен для жителя мегаполиса. Все эти вечно спешащие клерки и угрюмые рабочие, продавцы шаурмы и таксисты, даже и не задумываются о тех, чьим долгом является вечное неусыпное дежурство, а даже когда они вспоминают о нас, то принимают всё как само собой разумеющееся, как текущую из крана воду: она льётся и всё тут. Но это и к лучшему: мнимая невидимость моей службы придаёт гордости и даже некоторой мистичности. Ведь за что отвечает клерк? За правильность составленных документов и своевременность отчётов, но что если подпись в этих бумагах решала бы чьи-то судьбы, а не успешность какого-либо дела? Конечно, на жизнь людей влияют решения других, но это совсем не одно и тоже. Навязывать товар или оказывать услугу не равно вынесению приговора. Офисная игра в самость не сравнима с холодным, но вполне конкретным , наблюдением, по результатам которого миллионы офисов, заводов и домов могут обратиться в пыль. Мир устроен абсурдно: богатейший делец зависит от моего решения, но вот только он влияет на мою жизнь постоянно, я же могу лишь раз, но как..... В это судьбоносное мгновение его возможности обращаются в нуль, а моя власть становится безграничной. Это похоже на парадокс чёрной дыры: ничтожная бесконечно малая точка поглощает планеты и звёзды. Конечно, на такую службу берут людей особых, способных перебороть в себе это страшное понимание абсолютной власти, хладнокровных, исполнительных, но также и самодостаточных. А ведь людей с подобным набором качеств одновременно очень мало. Люди в основном однонаправленны: исполнительный, но безвольный; самостоятельный, но страшный эгоист и скандалист. И в этом весь человек.

Вот и девушка-официантка, что подаёт мне кофе, совершенно не видит во мне никого кроме обычного посетителя кофейни. Сонные её глаза выказывают совершенное безразличие ко мне. Вот и славно, ведь мне не нужна дежурная улыбка - эта странная условность сферы обслуживания. Улыбнись она мне и я бы почувствовал себя неуютно, как будто мне лезут в душу, ну а кто любит в минуты раздумий вмешательства даже неосторожного и неспециального, даже исходящего от близкого человека. Миг, когда твой дух одинок и абсолютно отделён от всего сущего, по-настоящему свят и таинственен, потому как, кто знает, быть может мы обращаемся в это время не только к самим себе, но и к чему-то большему, вечному. Человеку нужен человек, но кто сказал, что этот другой - не ты сам?

Не успела одна мысль смениться другой, как в кофейню зашёл, такой же, как и я постоянный посетитель, удивившейся новой официантке, потому как прежняя всегда с ним здоровалась.

- Ну что ж, - сказал он, подойдя к барной стойке, - мне как обыч.... А нет, ты же новенькая....Меня кстати Владимир зовут, - улыбнулся он своей, как обычно, добродушно притягательной улыбкой.

- Доброе утро, а я Валя, - пролепетала сонная ещё девушка.

- Какое красивое имя: Ва-лен-ти-на, - вкрадчиво произнёс Володя, - мне крепкий американо и ореховый капучино. Привет, Саш! - обратился он ко мне, - я думаю,ты будешь не против, если я составлю тебе компанию?

- Конечно нет.

Мне всегда было приятно побеседовать с этим случайным, но уже давно приятным и привычным, знакомым. Мы с ним разительно отличались во внешнем облике, хотя и были оба вполне симпатичными. Но он: всегда рассеянный, слегка неряшливо одетый, с лёгкой усталостью и несвежестью ночного пьяницы. В общем, человек умный и достаточно успешный, но полная в деловом плане моя противоположность.

- Прелестное утро, не правда ли? - рассеяно произнёс Володя, поглядывая на часы, - такая рань и зачем я встал? Ведь спешить особо некуда.

- Нельзя не согласиться, утро и впрямь прекрасное. К тому же я вполне свободен, пока что.

- Ваш кофе, - произнесла Валя и подала нам две дымящиеся чашки, и тут же Володя принялся жадно пить, поддувая, дабы не обжечься. Он раскраснелся от жара и вчерашнего веселья, но тут же поменялся в лице: ему похорошело. Он явно приходил в норму. А я ожидал обычного для него ничего не значащего философствования и конечно дождался.

- Вот сидим мы здесь, - лениво начал Володя и тут же осёкся, будто подбирая мысли и продолжая отхлёбывать тягучий горячий кофе, - как сидели и раньше сами. А до нас - наши предки, и так до самых дальних прошедших времён. И в сущности ничего не поменялось. Только бревно у костра сменилось удобными креслами, а этот самый костёр - кофейным аппаратом, но человек-то...че-ло-век....остался прежним. Всё с теми же проблемами и мыслями: как найти пищу, в нашем случае заработать денег, как понравиться самке....всё избито....но ведь это и есть жизнь?

Володя ожидал моего ответа ничуть не меньше, чем я его вопроса. Эта игра....вот что он забыл упомянуть...игра в слова...разве не вечная ли человеческая забава?

- Не думаю, что они, наши предки, рассуждали на такие темы. Их жизнь была более приземлённой.

Ответ явно раззадорил моего оппонента и он уже обдумывал новый ход.

- То есть ты считаешь, что мы много выше их? Так чем же, разве мы всё ещё не те же самые прямоходящие животные? Да и ...а как же мудрецы прошлого, тот же Платон и Аристотель? Разве они не наши предки?

_ Возможно и так. Но только не нас двоих, - я расплылся в ехидной улыбке и вероятно, если бы увидел себя со стороны, то эта ухмылка мне бы не понравилась.

- Ну не по крови конечно, но.....Володя застучал ложечкой по блюдцу, - в сущности потомками умнейших являются те кто их читает и самое главное - понимает. Вероятно, кровные их родственники сейчас не интересны ни нам, ни Платону, ни самим себе.

- Вполне вероятно, - заметил я и отвлёкся на вибрацию смартфона. Стараясь как можно дольше выдержать паузу, я начал читать все пришедшие мне сообщения, чем явно раздражал Володю. Это было ясно по блеснувшему в его глазах недоумению, хотя он и старался не обращать внимания на моё столь обычное, но всегда неприятное, хамство. Ещё немного, пара секунд, и он захочет сам продолжить беседу. Этого я и ждал, и в то самое мгновение, когда Володя уже осмелился начать свою тираду и глубоко вздохнул - я продолжил, стараясь небрежными словами окончательно расстроить мысли моего собеседника.

- Вероятно так, но кто сказал, что мы с тобой умнейшие?

Да хоть бы и просто умные люди. Что ты подразумеваешь под умом? То что мы с тобой пьём кофе, предаваясь бессмысленной болтовне, вряд ли говорит о нашем с тобой умственном развитии. Или может быть то место, тот город, где мы находимся, даёт нам право ставить себя выше других? Или, возможно, наша привычка спорить, вечно не находить согласия, говорит о том, что мы - великие мудрецы, познавшие тайны Мира? Что если мы просто два мальчишки, хотя и тридцати лет, напялившие на себя личины, сообразно перепетиям жизни и полученным знаниям? Кем мы окажемся на самом деле, сорви всемогущая вселенная наши маски?

- Не знаю как ты, но я останусь самим собой, - удивительно спокойно ответил мне Володя, но было видно, что в нём клокотал вулкан и он не мог не взорваться, - что мне вселенная? Разве она руководит мной? Не припомню, чтобы я чувствовал какое-либо постороннее влияние. Тебе надо меньше увлекаться религией, Саша. Ты настоящий фанатик. Я давно это подметил, но всякий раз ты говоришь мне: это вздор, я толком ни во что не верю: и Бог, и дьявол для меня лишь абстракция. Но.... В прочем я немного повременю с продолжением....Повернувшись к барной стойке, Володя обратился к девушке.

- Валя, ещё кофе мне и моему приятелю, и .....коньяку.

Девушка поспешно принесла два столь же горячих кофе и графин коньяку. Одни дымящиеся чашки сменились другими. Вулкану страстей и мыслей нужна подпитка. "Из искры возгорится пламя", что за вздорное выражение? Никакой искры в сознании нет, лишь беспощадный огонь, которым нужно жечь других, чтобы он не сжёг тебя. Любой, кто чувствует, что некая "искра" зажгла его дух, а тем более осмелился мечтать, что она появилась сама собой.....Будет разочарован....Самородный огонь - исключительная, почти невозможная редкость, и обыкновенно он появляется по чужой и не всегда доброй воле. Любое вдохновение рано или поздно приводит к этой мысли и нужно иметь смелость её принять.....Возможно однажды...приму и я.

Плеск коньяка в бокале вернул меня к реальности. Володя не стал меня спрашивать, в прочем это и ни к чему, ведь он знает, что я не прочь немного пригубить под хорошую беседу. Мы чокнулись и продолжили.

- Фанатик, ей-богу фанатик. О чём ты думал, Саша? Мне показалось, что ты покинул меня на некоторое время. Вроде бы и сидишь напротив, но нет тебя, только оболочка.

- Да так, ни о чём, - серо ответил я, попивая коньяк.

- Видимо это ничто очень интересует тебя, - вопрошающе заметил Володя, доставая портсигар с самокрутными папиросами, - ты фанатик ничего, и ни о чём, пустоты.

- В смысле.

- Ты безгранично веришь, что можно заполнить пустоту словами, желательно тяжеловесными и красивыми. Но они бесконечно льются, перетекают и исчезают, не успев раскрыться. И приходиться снова и снова говорить, думать, вопрошать, рвать поросль идей и сеять, сеять, сеять новые зёрна, дабы чувствовать себя цельным. Уж и слишком я разговорился....Как видишь не ты один такой.

Володя расплылся в хмельной улыбке и налил себе ещё. Некоторое время мы просидели в тишине, погружённые в смакование коньяка и собственных мыслей. А ведь мы не в первый раз заканчиваем разговор вот так: после яростной словесной перепалки следует наполнение и охлаждение. Такая вот своеобразная психотерапия. Да другой и не надо: психолог не может знать моё нутро лучше меня самого. А допустить его холодные щупальца в собственное сознание...что за дикость? Человеку надобно справляться самому. Человечество слишком изжалело себя, затетешкалось с младенцем, которому уже тысячи лет в обед, заигралось само с собой. Психологи, тренеры, а скорее трёперы, личностного роста, бизнес-коучи....Да уж, потребность в поддержке хиленьких человечков возросла. Как никогда. В любые времена зарабатывали на слабостях, в том числе и таких, но масштаб-то, масштаб. Раньше можно было отгородить себя, скрыть свои слабости за масками, социальным положением, хитростью и скрытностью, а сейчас? Социальные сети расскажут о нас всё, ну почти всё. Так что быть стандартным по аватару, подпискам и комментам вполне может быть полезным. Всё-таки машины пока что не всевластны. Но всё равно - мы голые перед всепроникающей властью информации и её воплощением - всемирной сетью.

Ах, эти бесконечные думы. Разве может быть что-либо приятнее, хотя бы и вялого, шевеления мыслей и идей. Как порой не хочется возвращаться к пошлой реальности, бессмысленной, душной и примитивной. Сознание переворачивает всё с ног на голову. Любое явление и предмет позволяет рассмотреть со всех сторон, заглянуть вглубь до самого истока. Подумав об этом, я взял ложку в руку и стал её вертеть. Вот вроде бы в полной мере возможно оценить её размеры, вес, прочность.....но нельзя заглянуть внутрь: увидеть структуру её атомов, вернее можно, но опять же лишь в сознании, в мире иллюзий. Быть может, потому люди столь преступно много ошибаются: наши чувственные, реалистичные ощущения перебиваются манящей и всевластной иллюзорностью, субъективным мнением ограниченного смертного человека. Эта мысль породила рефлекторное желание, и ложка отлетела на стол, что в свою очередь было замечено Володей.

- Думать слишком много - вредно, Саш, - Володин голос был дружелюбным и слегка пьяным, а интонация мягкой и ненавязчивой. Он смотрел на меня слезящимися хмельными глазами, только я вот совсем не мог понять, отчего они повлажнели, то ли от прилившей к голове крови, то ли от какого-то воспоминания.

- Да уж.... А ты чего расчувствовался?

_ Вспомнил кое-кого, его нельзя вернуть и он иногда приходит ко мне, неприкаянный.

- Кто он? И ты мне будешь говорить о фанатизме: к самому вон кто-то приходит.

- Это...другое, - Володя глубоко вздохнул, - мой друг. Он давно погиб, но не в моей душе.

- Вижу, ты не очень-то хочешь об этом говорить.

- Почему же. Погиб в аварии. Очень неприятная история....