Глава 16. Предатель-перебежчик

Широкое, скуластое лицо Варда Аркелла, казалось полыхало именно тем огнем ярой ненависти, которую в обиходе называют "слепой".       Выпуклые белки глаз его были налиты кровью, ровно у быка, готовящегося к последнему броску на обидчика с алой тканью. Он сжал рукоять кинжала так сильно, что до меня донесся хруст костяшек пальцев.

   "И почему я думаю об этом именно сейчас, в миг, когда мне сейчас перережут глотку собственным кинжалом? Почему я никогда не могу вовремя успокоить ход своих навязчивых и бессмысленных раздумий?!

   Беги, Раннвейг, беги, глупышка Раннвейг! Сегодня ты проиграешь, если вступишь в бой! Этот противник тебе не по зубам!" - промелькнуло в моей гудящей голове, и я резко увернулась в сторону, заходя за огромную спину Варда, и это было мудрое решение, ибо воздух на том месте засвистел от яростного замаха голодной стали.
 В полсекунды промедления я вынула длинную саблю и нанесла молниеносный поперечный удар обидчику вдоль поясницы и воспользовавшись его замешательством (кажется, я просто сильно поцарапала его, не более), вскочила на беснующегося Черныша и в полной истерии ужаса ударила его по бокам со всех возможных сил!

   - Пошел! Пошел! Ну же!!!

   Земля застонала, как только мой Оберегающий Щит встал на дыбы, непривыкший к такому жесткому обращению, но воспринял сигнал правильно, устремившись в темную чащу леса, вздымая копытами сухие листья и комья грязи, разлетающиеся во все стороны. Вслед мне летел рассвирипевший рык Варда Аркелла.

   А за мной, где-то поодаль, в чаще леса, мягкой поступью, несся во весь опор мой любимый волк..
   Я снова выжила. Даже удивительно.

   Вард не стал долго преследовать нас - уж слишком он был ослаблен и голоден, но довольно продолжительное время до меня долетали грязные оскорбления и ругательства. В основном ругательства -  это было что-то вроде той же "дочери дьявола, отродья грязной суки и узурпатора". Мало приятного...Но мне было все равно.
. Но больше всего мне было жалко старенького дядю Ройса. Для него эти внезапные вечерние события - настоящий шок, пусть и больше положительный...И кто была эта самая Лагерта?  Говорил ли о ней что-то Агварес? Кажется, я старею, раз память так подводит меня…
Глаза старика сияли теплом, когда он спрашивал о ней...

   Тьма окутывала ночной лес и я почти ничего не видела, положившись на чутье Оберегающего Щита, который так и не думал сбавлять темп, лихо прыгая через коряги, толстые корни деревьев, петляя между соснами. Я ослабила поводья и тяжело дыша, оглянулась:

   Позади, в метрах десяти бесшумно перемещались два горящих желтых глаза.
 Поджав губы, я посетовала на собственную глупость. "Я могла бы приказать волку разорвать Варда, защитить меня, или хотя бы ранить...Он бы смог, он жаждет крови, чует запах добычи и  раж постоянной охоты...
И тут моя память постепенно стала возвращать мне обрывки фраз, ту ценную информацию, которую я получила еще от моего южного принца...Видимо, стресс и новые локации напрочь привели мой ум в помешательство.

   "...венценосные орлы Аркеллы...Северная Королева захватила трон когда-то бессменных, благородных правителей...заключен в темнице...Торвальд...Вард Аркелл...да, черт возьми, несчастный Вард, истинный король севера, мудрейший и сильнейший когда-то правитель, только что пытался вспороть мне горло,заходясь ядом и желчью..."

   Где-то в черной гуще леса пронзительно и горделиво заухала сова. Черныш слегка замедлил ход, переводя дух. Ноздри его то и дело раздувались, жадно ловя прохладный ночной воздух.

   "...Раннвейг Ингольд, сдуру сморозившая свое настоящее имя приобрела себе самого опасного и могущественного врага, которого можно представить...Ах, знал бы...знал бы он всю правду! Ненавижу, ненавижу свое имя! Я не хочу, вовсе не хочу быть дочкой дьявола, ненавистной всем, Ингольд! И какова же моя дерзкая, великая миссия? Принц Агварес, дорогой, всемудрейший и наипривлекательнейший?! Ответь-ка мне!
Стать жестокой северянкой, гордо носящей фамилию Ингольдов, рушить судьбы и жизни невинных людей, спать с торвальдцами, признаваться "мамочке" в бесконечной любви и притворяться, что у меня каменное сердце?! Это и есть моя миссия?!
Я чуть было не заколола саблей истинного и единственного короля Севера, с таким трудом выжившего в плену жестокой Эрики!»

   Крепче сжимая поводья, я чувствовала, как от злобы у меня скрипят зубы. Холодный пот выступил у меня на лбу, и я тупо глядела в одну точку: на шевелящиеся взад-вперед мохнатые уши коня. Подул свежий ветер и запахло ароматными еловыми шишками.
Черныш остановился и принялся жевать траву, что росла у него под ногами.

   Траву?

   Мы стояли на лесной опушке посреди дремучих, зловещих лесов, залитой серебристым лунным светом. Зрение наконец-то вернулось ко мне, но нарушенное дыхание все еще не могло восстановиться.

   "Этого и хотел айдарский принц"... - перед моим взором предстал смуглолицый, красивый принц с блестящими тяжелыми волосами и теплыми глазами.
"...Мы должны сломить Торвальд и Северную Королеву... - его сладкий голос с чуть дребезжащими нотками ласкал мой слух. - "... не сразу, конечно. Быть может, потребуются годы. Годы, за которые ты войдешь в доверие к северянам, станешь одной из них..." - меня покорежило от нахлынувших воспоминаний. И если тогда все это казалось мне веселой игрой в шарады, постановку театрального спектакля, то сейчас...сейчас, стоя в полном одиночестве на лунной опушке, мне впервые хочется плакать.
 "...Я знаю, как ты бережешь свои ценности.… Всякое бывает, милая Раннвейг…чтобы доказать свою преданность, тебе придется делать многое, что противоречит твоим взглядам.…" - все также плясал передо мной призрак Бронзового Лиса, хитро усмехающегося из-под полуопущенных длинных черных ресниц.

   Щеки мои запылали так сильно, что я кожей ощущала жар, исходящий от моего напряженного лица. В сердцах, я вскрикнула на коня и снова ударила его сапогами по бокам.
И мы снова ворвались в мрачный мир таинственной и зловещей ночи.
Чем я лучше предателя?

   Предатель-перебежчик! Во мне слишком много масок, слишком много лиц;  я хуже самого отпетого лицемера! Ингольд, айдарская принцесса, любовница принца Агвареса, сирота, лесная охотница, дочь дьявола, рожденная на Поле Ведьм, Елена-неудачница, кто я в конце концов?! Я вконец запутавшийся шизофреник, подчиняющийся тысячам своих лиц!

   Прощай, светлая, лунная полянка, единственный источник света в этом темном, жестоком мире... Я ухожу во тьму...во тьму...Я должна сгинуть, уйти туда, где меня не найдут даже собственные мысли!

   Но сперва...сперва я сделаю то, что считаю нужным...

   Протяжный и хриплый стон вырвался из моей вздымающейся груди, и продолжая ловить губами воздух, я измученно била коня по бокам, так яростно, так настойчиво, что на его шерсти стали выступать кровавые полосы.

   Я не знаю, сколько мы провели часов в безудержной скачке. Мой разум словно был объят безумием; это походило на помутнение рассудка...Казалось, что если мы остановимся - то умрем, окажемся вздернутыми на виселице, выпотрошенными моими же кинжалами, одинокими и забытыми...

   Еще прохладные лучи восходящего солнца настойчиво пробивались сквозь ветви деревьев, причиняя боль моим глазам. Измазанная в сырой земле, я сидела у векового, раскидистого дуба, укрываясь за его толстенными "лапами" и свисающей кроной.
   Проведя рукой по сальным, спутанным волосам, больше напоминающих пук влажной соломы, я заохала, морщась от усталости в ногах и нехотя огляделась.
   Утро, свежее, только зачинающееся утро вступало в свои права. Какой бы темной, опасной и смертоносной ни была ночь - утро приносит с собой надежду и развеивает былые страхи и сомнения.

   Но только не сегодня.

   Окаменевшие пальцы постепенно стали отходить от сковывашего их озноба, и под ладонью я ощутила жесткую, пыльную шерсть. Клык, в легкой дреме, свернувшись калачиком, лежал подле моего обмякшего, грязного тела.
   Наверное, от меня пахнет похлеще, чем от среднестатического бомжа.
Я вообще не неженка, но...что уж скрывать...горячий душ сейчас меня порадовал куда больше, чем мысль о том, что Вард Аркелл вернул законный трон Севера.

   Черныш, явно обиженный на меня за вчерашнее жестокое обращение, понурив голову, отрешенно бродил неподалеку в поисках хоть какой-то съедобной травы. Волк шевельнулся и добродушно поглядел на меня, будто вопрошая: "ну, что дальше? Куда отправимся на сей раз?"

   Туда, куда и направлялись, мой дорогой лохматый друг.

   В Торвальд.

   Серыми руками с черными ногтями, я быстро скинула с себя все доспехи: кожаные наручи, поножи, расшнуровала корсет, сняла кольчужку, избавилась от сапог, с хлюпающей в них водой и почувствовала себя если не обновленнее, то уж точно гораздо легче, чем раньше, несмотря на прохладу утра.
 Оставшись в одних тонких оленьих штанах, рваных в некоторых местах, я подставила обветренное, сухое лицо навстречу солнечным лучам и с удивлением обнаружила, что мелкие мошки, касающиеся груди, живота и спины, приносят несколько необычное и приятное ощущение...такое я не испытывала раньше...вернее, я вообще не испытывала удовольствия от простых прикосновений...кого-то, кого-то другого...не себя самой...

   Внезапно позади меня раздался треск сучьев, и от неожиданности я подскочила на месте и кинулась к горе сваленного снаряжения, пытаясь отыскать свою рубашку из той же оленьей кожи. Выудив находку, я мигом натянула ее на себя, и мучительно выдохнув, резко обернулась.

   Ничего...Тишина.
Только взъерошенный с утра Клык старательно обнюхивал каждый кустик, будто заправский искатель сокровищ...или...малины...
Огромный, наверное, тысячелетний дуб продолжал шелестеть, как-то гипнотически действуя на меня, убаюкивая постоянную бдительность, держать которую, стало просто невозможно, ввиду смертельной усталости.

   Тщательно почистив кожаные доспехи тыльной стороной ладони и некоторым количеством слюны, я надела их заново, путаясь в сложной шнуровке корсета и выливая остатки воды из сапог. Длинные, чумазые волосы, свисающие сосульками я убрала в хвост и завязала его упругим твердым стебельком мертвого растения.
 Я не знаю, далеко ли от меня Торвальд, но по крайней мере чувствую себя гораздо более чистой...
   Треск кустов снова заставил меня бросить тщательную работу. Я судорожно и нервно оглядывалась, закусывая нижнюю губу почти до крови, но ничего больше не происходило.
   "Эти звуки только в моей голове, только в голове...я слишком устала...устала, чтобы быть реактивной и молниеносной...спать...я хочу спать...я так сильно хочу спать…!"
    Усиливающийся ветер разгонял пьянящий дурман в моей опухшей голове, а резь в глазах потихоньку стала отступать.

   Закинув длинный черный лук за спину, я остановила взгляд на колчане со стрелами, вспоминая айдарского кузнеца Мэллорна:
«Этот яд содержит в себе слюну дракона и сок травы, что растет только в глубоких пещерах Земель Призраков, что в Красных Пустошах. Агварес очень берег этот яд, но я есйчас понимаю, для кого.    
Девушки не могут сражаться, как мужчины, но у них есть другое оружие. Одна пробирка на стакан вина – и ваш злейший враг сваливается в кровать с ужасной болезнью, от которой нет лекарства.    Три дня его мутит, идет кровь изо рта и носа, внутренности будто разъедает огонь…а потом он будто сгорает заживо изнутри…Если же это применить к животному, то его внутренности вспыхнут за считанные минуты, а смерть настигнет его в течении часа…
Но, Раннвейг, запомните, это только для ваших судьбоносных врагов.
Не стоит разбрасываться этим ценным ядом попусту».

   Для судьбоносных врагов...только для тех, кто действительно заслуживает такой мучительной смерти...для тех, кому предназначен этот редкий яд...и кто же это, Раннвейг?

   Подойдя к Чернышу, я несмело погладила его по морде, и он покладисто уткнулся теплами ноздрями мне в ладонь...
"Прости меня, малыш...прости за все...Оберегающий Щит не заслуживает такого скотского бесчеловечного отношения....в том лишь моя вина...я слишком эмоциональная…"

   Окликнув Клыка, я оседлала немного похудевшего коня и направилась сама не зная куда...карта толком не помогала мне…но, главное, не ходить по кругу, не вернуться назад...

   Но тут меня осенило...

   Я обратила взор на верного волка, так и ищущего моего взгляда  и тихо, с напором произнесла:

    - Север, Клык...Веди меня на Север...Ты знаешь, где это...Ты ведь уже был там, как и твоя стая...Север...веди меня точно на Север...туда, где высится черная крепость Торвальд, туда, где есть люди...

   Словно ждавший этих слов, волк вдруг послушно и немедленно рванул чуть левее, чем я собиралась ехать, уходя от нас с Чернышом в сильный отрыв, скрываясь в зарослях можжевельника.
    - Вперед, вперед, Черныш, за Клыком! За нашим проводником, не останавливайся, только не останавливайся!

   От грязи у меня жутко чесалось все тело; казалось, что в моих когда-то идеальных, густых темных волосах завелись нежданные гости, но, смахивая пот, я продолжала безжалостно гнать усталого коня за волком, то и дело исчезающим из виду.

   Если бы вы знали, как тяжело держаться в седле продолжительное время нетренированному человеку...! У меня болело все: ягодицы, бедра, ноги, колени, но я утешала себя мыслью, что слезь я с Черныша - увеличится вероятность того, что Вард Аркелл отыщет меня быстрее, чем я  - Торвальд! Стиснув зубы, я вымученно глядела вперед и перебарывала саму себя…

   Солнце разгоралось ярче, однако совсем не припекало: где-то вдалеке виднелись залежи талого снега и опавшие гниловатые листья...
Север близок, я скоро достигну конечной цели...
По моей серой, иссушенной коже бегали мурашки, но я не ощущала холода. Бывает, когда ты сильно замерз и не можешь отогреться, стоит только расслабиться, не дать морозу одолеть тебя целиком...И тогда ты начинаешь согреваться...ты побеждаешь холод...

   Мне хочется думать, что я победила себя.

   С каждым часом нашего пути я открывала все новые и новые изменения вокруг себя.
Природа, будто стала нависать надо мной, скрывать меня в своей тени и все то, к чему я так отчаянно стремилась: сосны и ели выросли в два раза, касаясь верхушками мутноватых небес, деревья сдвигались, не давали прохода, словно заявлили о том, что я незаконно переступила их территорию. Судя по мерцающему, серебристому солнцу, больше похожего на луну, которое находилось прямо у меня над головой, сейчас полдень, или около того...Но...но темнота, сумерки, мрак, сотканный из тумана и еле заметных, крохотных хлопьев снега, сгущались надо мной, тянули к земле...

   "Нет,  я не вернусь обратно...Как бы ты не пугал меня...сколько бы ты законных и незаконных королей послал на мой путь, какими бы кровожадными существами ты не окружал мое ослабшее тело...нет...нет, Крис...я не сдамся, я не поверну назад...
Принц Агварес, добрый Мэллорн, кухарка из Стылого приюта, старый межевой рыцарь, провожающий меня в одной ночнушке, все вы остались в прошлом...
   В моем мире все было по-другому....Ты мог спокойно выжить и жить дальше, плутая время от времени в прошлом, лелея его, бережно храня в памяти, существуя просто как...оболочка...тело...но все-таки ты не погибнешь, не сгинешь за малый временной срок..."

   Лес продолжал ставить мне новые препятствия, закрывая ветвями обзор и перекрывая дальнейший путь. Даже мощный и сильный волк, скачущий впереди в своей родной стихии, бывало спотыкался и подворачивал мускулистые лапы.

   "Оставшись на минуту в прошлом - ты рискуешь оказаться мертвым прямо сейчас".
   "Нет, я не сошла с ума,; я никогда не была столь сосредоточена, столь напориста...упряма...борьба с природой, с северным лесом...Я на Севере,я преодолела Волчий Лес.
Дэдхолл и Замок Трех Братьев не сумели заманить меня в свои дьявольские сети...у меня есть друзья, есть..."

   Тусклый луч солнца застенчиво и нехотя выглянул из-за серого усталого неба и вдруг осветил впереди меня странную картину...настолько странную, что я окликнула Клыка и резко дернула поводья, теряя ориентацию в пространстве; Черныш, весь взмыленный и недовольный, подскочил на дыбы, чего я не ожидала, и кубарем свалилась с его покатой спины, теряя стрелы в низенькой траве и черном от грязи, снегу.
Угрожающий рык волка, постепенно нарастал, превращаясь в озлобленное, возмущенное рычание.

  Так он рычал только однажды.

  В тот день, когда я должна была стать его пищей...

   С трудом поднявшись на локти, я округленными от ужаса глазами увидела прямо перед собой то, что так меня напугало и выбило из седла.

   В куче прогнившей листвы, спаленных веток и сухой хвои, обагренных чем-то похожим на кровь, лежала, не шевелясь, девушка.

   Медленно, тихо, я подползла к ней, не отрывая взора от ее скрюченного, синеватого тела, облаченного лишь в легкую длинную юбку из полупрозрачной белой ткани с крупными коричневыми пятнами и кружевной, того же цвета корсет с рюшами, расшнурованный наполовину, обнажающий две маленькие, совсем еще юные бледные груди, к коим она прижимала сжатые кулачки.

   Разъяренный Черныш взбудоражено игогокал, фыркал и вставая на дыбы, бешено рыл копытом снег и землю, комья которой летели мне на лицо. Клык осторожно, крадучись, не отступал от меня ни на шаг, не прекращая низкий грудной рык. Я знала, если он заметит мой страх или агрессию - разорвет несчастную на моих глазах...
   Тронув ее за окоченевшую тонкую лодыжку, я поняла, что она жива.    Она дышала. Мой взгляд скользнул выше.

   Ее ореховые, круглые глаза с расширенными от страха зрачками не мигали и  глядели точно на меня. Так глядят молодые олени, загнанные в ловушку голодной пумой или стаей волков, за секунду до того, как они станут обедом.

   Ее обветренные, но красивые пухлые губы, страшно сиреневого цвета, шевельнулись и я услышала:

  - Помоги мне.

    Это все, чего я ждала от нее. От нее не исходит никакой опасности.
 Я - опасность.
Она боится меня, но хочет быть спасенной. Что может быть приятнее, чем обладать властью, осознавать себя кому-то нужной?

   Схватив ее за ледяные маленькие ручки, я принялась согревать их теплым дыханием, растирать их в своих погрубевших ладонях. Такая нежная...такая хрупкая...как она оказалась здесь? На вид ей не больше шестнадцати лет. Оторвав кусок от той самой видавшей виды расшитой туники принца, которая предназначалась для "особых" случаев, я перевязала глубокую царапину на бедре, а остальным прикрыла ей голую грудь и замерзшие остренькие плечи.
Она молчала, ее бил озноб. Ее коротенькие, на удивление, серебристо-платиновые волосы были взмокшими и спутанными от холодного пота, стекавшего по ее мраморному лицу с пухловатыми по-детски щечками. Два все еще горящих теплых глаза, как у молодой лани, смотрели на меня с мольбой и надеждой.

  "...Доверяй только айдар и тем, кто спас тебе жизнь".

   С первым я, пожалуй, поспорю...

   Через пять минут на бледных щеках девушки стал проступать еле заметный, розовый румянец.
Волк поубавил бдительность и просто лежал по правую руку от меня, наблюдая за странной картиной. Поднявшись на ноги, я подхватила легкое, ослабшее тело девушки, словно она была пушинкой, или...это я вдруг обрела невиданую силу и посадила ее на уже успокоившегося коня, с недоверием косящегося на незнакомку. Девушка, колебаясь, схватила коня за жесткую черную гриву, пугливо озираясь по сторонам и не прекращая дрожать всем телом.

   Вздохнув, я смахнула насевшую грязь с рук, подняла колчан с разбросанными стрелами, погладила напряженного волка по прижатым ушам, и пешком направилась туда, куда и держала путь...

   - Подожди...подожди...

   До меня донесся тихий, простуженный голос застенчивой спутницы, такой дрожащий и хриплый, что я подумала о том, что, должно быть, она меня боится.

 - К-как..как твое имя? Куда мы держим путь?

  "Легкий холодок пробежал по моей и так озябшей спине. Кто я на этот раз? Я перешла границу Волчьего Леса...Я на Севере....
Я - сам Север..."

  - ...Я - Раннвейг Ингольд. Мы направляемся в Торвальд. Ты найдешь там спасение и теплую одежду. Все хорошо.

   Звенящую тишину северного леса ничто не нарушило. Даже ветка не шелохнулась; ветер прекратил пронизывать насквозь наши тела и улетел куда-то вверх, играя с верхушками древних мохнатых елей.

    И только вопль...раздирающий душу вопль, звенящий в самых барабанных перепонках, заполняющий холодную пустоту в моем воспаленном, но твердом разуме, нарушил мноковековой покой здешних лесов.

   Расшитая узорами, восточная туника соскользнула с ее плеч, и тут я в изумлении увидела...увидела то, чего не заметила раньше...

   Белая, вздымающаяся грудь моей пленницы была богато украшена аккуратными, уже зажившими, но плотными и толстыми шрамами, похожими на больших белых червей под тонкой девичьей кожей...