Медкомиссия

Валерий Павлович разменял уже седьмой десяток, но сказать морю своё решительное «нет» всё никак не отважился. После каждой предыдущей медицинской комиссии, получая сертификат на годность к плаванью, он говорил себе и жене:
- Всё, ещё год и хватит! Для себя пожить тоже надо немножко. Грибы и рыба, дача и комары скучают по мне каждые весну, лето и осень, а рыбы и зимой скучают!
Говорил и обманывал всех вокруг: себя, жену, дачу, рыбу, грибы и прочих, кто хоть каким-то образом входил в круг его интересов.
Валерий Павлович начинал свою флотскую жизнь молодым штурманёнком, дорос до второго штурмана, но вдруг понял, что «сторожить скворечник» - это не его! «Скворечником» он, естественно, называл святая святых – рулевую рубку. Посоветовавшись с женой и оценив свои финансовые притязания, они пришли к единодушному мнению, что всех денег не заработать, а нервные клетки не восстанавливаются и, поэтому, лучше спуститься с небес на землю, то есть поменять мостик на палубу. Коллеги-штурмана решение Валерия Павловича не поняли и, не поняв, не одобрили, но он был непреклонен и вскоре был назначен на должность боцмана, проработав им всю оставшуюся морскую часть жизни.
Валерий Павлович проходил годовую комиссию только по четвергам уже много лет подряд. Почему? Да потому, что в среду и в пятницу он, как православный, не ел мясо, а в четверг после комиссии он всегда заезжал по пути в шашлычную, которую помнил ещё с курсантских времён. Шашлычная каким-то чудом пережила и застой, и перестройку, и развал страны, и «жирные» годы, и даже в кризис продолжала прирастать пристройками и верандами. Шашлыки с годами становились всё менее вкусными, но Валерий Павлович свято чтил традицию, справедливо считая, что имеет полное право вознаградить себя парой шампуров после всех пережитых в поликлинике стрессов.
От дома до поликлиники было почти двадцать километров. Конечно, можно было выбрать и другие, находящиеся гораздо ближе к дому, но для Валерия Павловича именно эта была дорога, как память. Когда-то поликлинику просто переполняли моряки нескольких морских управлений, расположенных в этом районе, и она официально называлась поликлиникой для плавсостава. Со временем практически все организации прекратили своё существование и значительная часть моряков осела на суше прочно и навсегда. Однако и сейчас моряки имели право входа в кабинеты без очереди, имея на руках «бегунок» для прохождения комиссии.
Валерий Павлович поднялся задолго до семи утра, заварил в термосе чай, сделал небольшой бутерброд, очистил от снега, обильно выпавшего минувшей ночью, машину, прогрел двигатель, мысленно перекрестился и тихо выехал со двора. Несмотря на десятиградусный мороз, дорога блестела лужами, появившимся после обработки «дорожниками» проезжей части. Валерий Павлович не спешил. Он знал, что в такой холод на комиссии будет немного моряков и, поэтому, не будет давки у кабинетов. Проезжая мимо шашлычной, Валерий Павлович кивнул ей, как бы говоря -жди, скоро буду!
У кабинета «Медкомиссия плавсостава» и впрямь ожидало своей очереди всего лишь пятеро незнакомых Валерию Павловичу коллег. Самый молодой из них явно переживал по какой-то непонятной причине. Он то садился на стул и пытался что-то найти в своём смартфоне, то внезапно вскакивал и подбегал к окну.
«Ждёт кого-то» - подумалось Валерию Павловичу и он начал изучать многочисленные объявления о прививках, пробах печени, проверок на алкоголь и наркотики.
- Дяденька! – вдруг подёргал Валерия Павловича за рукав юных мореход, - А могу я у вас спросить кое-что?
- Кое-что? – улыбнулся Валерий Павлович, - Ну, спрашивай!
- А я вот смотрю на вас и вижу, что вы уже в сто первый раз медкомиссию проходите. Правда ведь?
- Ну, в сто первый, это ты, парень, явно перегнул. Чтобы в сто первый раз проходить, мне должно быть эдак лет сто двадцать! – рассмеялся Валерий Павлович, - А мне всего-то шестьдесят один. Так что извини, парень меня за то, что не оправдал твоих ожиданий.
Парень явно смутился и щёки его порозовели. Немного помешкав, он набрал в грудь побольше воздуха и выдохнул:
- А в каком кабинете страшней всего? Вы поймите, я вовсе не боюсь, я уже один раз был на комиссии, но мы группой ходили после морской школы и там нас так группой и осматривали почти везде. Только у зубного каждого отдельно.
Валерий Павлович на мгновенье представил себе, как стоматолог осматривает одновременно группу в тридцать человек и расхохотался.
- Следующий! – из кабинета с бумажкой в руке вышел моряк.
- Ты, парень, не дрейфь и держись за меня, - обратился Валерий Павлович к парню, - Тебя как зовут?
- Вася.
- Совсем как в «Любовь и голуби»! – хохотнул Валерий Павлович и вошёл в кабинет.
Молодая медсестра строго посмотрела на улыбающегося Валерия Павловича и кивнула на стул:
- Садитесь и заполняйте анкету. Паспорт гражданский давайте сюда, я пока вашу карточку найду.
- Номер пятьдесят семь, чего её искать? – пробурчал Валерий Павлович, тяжело вздохнул и начал заполнять анкету. Повозившись с ней пару минут, он протянул анкету медсестре. Та проверила правильность заполнения и протянула ему листок с цифрами:
- Пойдите в кассу на первом этаже и оплатите эту сумму за прохождение медицинской комиссии, потом с чеком опять ко мне.
Кабинет терапевта плавсостава на третьем этаже, касса на первом. Валерий Павлович нехорошо подумал про плохо отработанную организацию оплаты и кивнул Васе – заходи!
Оплатив нужную сумму, Валерий Павлович вернулся в кабинет. Сестра выдала ему медицинскую карточку, объяснив порядок прохождения кабинетов и он, выйдя в коридор, стал изучать время работы кабинетов, желая правильно расставить очерёдность прохождения. Потом он вдруг вспомнил о Василии и решил подождать его, чтобы с одной стороны помочь, а с другой – вдвоём всегда легче и веселей: можно поболтать в очередях, можно ту же очередь подержать, пройдя какого-нибудь другого врача, у дверей которого меньше всего народа.
Василий вскоре появился на этаже, получил свою карточку, Валерий Павлович махнул ему рукой, мол, дуй за мной, и комиссия началась.
Сначала они пошли в лабораторию сдавать анализы, получили баночки, подписали на них свои фамилии, сходили в туалет и, стыдливо прикрывая наполненные «ёмкости» руками от посторонних взглядов, вернулись в лабораторию.
- Теперь, Вася, будем с тобой кровь немножко проливать! – пошутил Валерий Павлович, а Вася вдруг побледнел. – Эй, парень, что это с тобой? – встревожился Валерий Павлович.
- Я это, я никогда кровь из вены не сдавал! – прошептал Вася.
- Это совсем не больно! – постарался успокоить его Валерий Павлович, - Из пальца сдавал? Так вот, из пальца гораздо больнее, хоть и быстро. А из вены – ты просто не смотри и слушай сестру, что делать. Скажет сжимать-разжимать кулак – сжимай и разжимай. Скажет сжать кулак и держать – сожми и держи. Скажет разжать – разжимай. Не волнуйся, у тебя крови много, даже не заметишь убытка!
Вася благодарно посмотрел на Валерия Павловича и, судя по его лицу, немного успокоился. Через минуту он уже громко смеялся, показывая Валерию Павловичу пластырь, которым было заклеено место укола.
У дверей на кардиограмму скопилось несколько человек и большинство из них – женщины.
- Это надолго, Вася, - прошептал Валерий Павлович, - пока каждая из них в кабинете разденется-оденется, можно будет успеть напиться, проспаться и похмелиться. Занимаем очередь и идём к хирургу!
Хирург, пожилой и жизнерадостный мужик, увидев знакомого по многим комиссиям Валерия Павловича, засветился в улыбке:
- Ну что, старый хрыч, жалобы по-прежнему только на жену?
- Так что, разрешите доложить, за отчётный период никаких травматических происшествий во вверенном мне организме не произошло! – подыграл доктору Валерий Павлович, - Жену буду менять после девяноста лет, любовницу заведу в девяносто два!
- А что два года будешь делать?
- Как что? От женщин отдыхать! – оба рассмеялись и доктор поставил в карточку штамп – годен!
Электрокардиограммы Валерий Павлович откровенно побаивался. Возраст брал своё и кто его знает, когда сердчишко «выстрелит»? И ещё одна причина была, чтобы недолюбливать этот кабинет и совсем не банальная – у него была исключительно волосатая грудь! До того волосатая, что ни один электрод, а в народе «присоска», не присасывался к столь буйной растительности и Валерию Павловичу всегда было очень неудобно перед доктором, безуспешно старающейся приладить электроды к телу. И сегодня ничего не изменилось – докторша, горестно вздохнув, приступила к почти невыполнимой миссии.
- Доктор, а много у вас таких, как я? – Валерий Павлович почти наверняка был уверен, что он единственный сомнительно счастливый обладатель такой пышной растительности.
- Да каждый второй! – горестно вздохнула докторша. – Сорок лет в этом кабинете и сорок лет с вами вечно борюсь!
- Каждый второй? – ахнул Валерий Павлович. – Это считая женщин или только нас, мужиков?
- У женщин свои заморочки, - грустно улыбнулась докторша, - Задержите дыхание, не дышать! Дышите! – и она сняла присоски, - одевайтесь!
- Доктор, слово даю, в следующий раз перед комиссией всю грудь побрею! – клятвенно пообещал Валерий Павлович.
- Я это от всех вас уже миллион раз слышала, остряки заморские! Годен!
Валерий Павлович, поправляя свитер, вышел из кабинета. Вася в нетерпении топтался у двери:
- Что там нужно делать?
- Зашёл, разделся и лёг – раз! Спокойно полежал пару минут – два! Оделся и вышел – три!
Минуту спустя из-за двери послышался какой-то шум и крик докторши : «Я же сказала -  до пояса»!
Валерий Павлович присел на стул у двери и с нетерпением стал дожидаться Василия. Тот вскоре вышел – пунцовый и взмокший. Виновато взглянув на Валерия Павловича, Вася доложил, что пока доктор занималась с его документами, он разделся догола, а потом лёг на кушетку…
Вдоволь насмеявшись, Валерий Павлович повёл Васю на рентген:
- Только учти, Вася, догола на комиссии каждый раз не надо раздеваться! На рентгене только до пояса. А когда скажут задержать дыханье, задержи и широко улыбнись!
- Зачем улыбаться? – не понял Вася.
- Да не зачем. Просто порадуйся жизни, она у тебя вся впереди! – похлопал Васю по плечу Валерий Павлович.
После рентгена они заняли очередь к офтальмологу. Окулисту. А по-народному – к глазнику.
- Пойдёшь первым, потому что потом идём к лору, а у него всегда очередь. Со мной «глазник» будет долго возиться, так что делай, как я сказал! – Валерий Павлович посмотрел на часы – всего десять утра, а уже половина кабинетов пройдена.
Врач-окулист вышла из кабинета и окинула взглядом очередь:
- Заходите следующий, а я на пару минут в сороковой кабинет сбегаю. Заходите, готовьтесь и ждите!
Валерий Павлович подтолкнул Васю к кабинету – твоя очередь.
Окулист быстро вернулась и через мгновение из кабинета послышался визг  и врач, хохоча, выскочила в коридор и плюхнулась на стул рядом с Валерием Павловичем. Валерий Павлович, предчувствуя непоправимое, встал и вошел в кабинет, в котором стоял  Вася в одних трусах…
- Это же окулист, придурок! – выдохнул Валерий Павлович, пытаясь сохранить свирепую мину на лице.
- Почему это окулист придурок? – не понял Вася, но на всякий случай начал натягивать джинсы.
С Валерием Павловичем окулист провозилась долго: проверила глазное давление, посадила поиграть в «морской бой» - нажимать на кнопку, когда увидишь на экране светящуюся точку сначала левым, потом правым глазом. У Валерия Павловича от напряжения взмокла спина.
- Очень хорошо! Просто очень хорошо! – сделала распечатку программы окулист, - Счастливого плаванья!
- Спасибо! – с облегчением выдохнул Валерий Павлович, - И вам удачи!
Глуховатый на оба уха Валерий Павлович побаивался и кабинета ЛОРа. Побаивался и совсем не стеснялся своей слабости. Возраст брал своё и он надеялся, что врач сделает ему скидку как раз на его годы. Несколько лет назад он прошёл три курса лечения от прогрессирующей глухоты, но сама врач ему ещё тогда сказала, чтобы Валерий Павлович не надеялся на улучшение, потому что потеря слуха – необратимый процесс и она колет ему в ягодицы по десять невероятно болезненных уколов только лишь для того, чтобы сделать запись в документах Валерия Павловича о том, что были приняты такие вот болезненно-бесполезные меры. Потыкав наугад кнопку отключения услышанных и не услышанных в голове звуков, исходящих из аудиометрического прибора, Валерий Павлович опять вспотел и взмолился:
- Доктор, милая, да перестаньте вы меня пытать! Я же будильник слышу, на вахту вовремя прихожу, обед ни разу в своей жизни из-за глухоты не пропустил! А глухота – это даже и совсем неплохо. Старпом орёт, а я его почти не слышу. Вернее, делаю вид, что не слышу, а на самом-то деле я всё прекрасно понимаю. Вы ведь, разговаривая со мной, голос не повышаете? Я высокие частоты не слышу, но я же не радист и не штурман! Матрос на баке свайку на палубе уронит, а я это с кормы слышу!
Заболтав врача, Валерий Павлович пулей выскочил в коридор, с удовольствием разглядывая подпись ЛОРа и печать со словом «годен»!
- Ну что, Вася, два кабинета всего и осталось – зубной и терапевт плавсостава. Are you ready? – блеснул знаниями английского Валерий Павлович, до сих пор не веря, что самые страшные кабинеты уже позади.
- А зубной? – вдруг жалобно проскулил Вася, - Он же будет пломбы расколупывать, а я только месяц назад три пломбы поставил.
- Раз поставил, значит и не боись! Это в городской поликлинике когда-то два зубодёра были, такое творили, что моряки как-то им морды начистили основательно. Теперь их нет, как и не было никогда. Разрешите войти в пытошную? – Валерий Павлович просунул голову в стоматологический кабинет.
Старушка стоматолог свою практику начинала когда-то почти одновременно с Валерием Павловичем и, как он иногда пошучивал, набиралась опыта на его «хлеборезке».
- Палыч, родной ты мой, заходи и падай в кресло! – искренне обрадовалась его появлению стоматолог, - Страшно? Нервишки, чай, пошаливают? Ну, я тебя сейчас всего выпотрошу, уйдёшь облегчённый… на голову!
- Приветствую тебя окончательно и бесповоротно, Раиса Гавриловна! – Валерий Павлович уселся в кресло, - О каких таких страхах-нервах ты тут воздух колыхаешь? Это в юности страшно было, хоть и вида не показывали. Спросишь, почему не показывали? Да потому что нервы крепкие были, а все зубы тоже с нервами живыми во рту в шесть рядов стояли. А сейчас, хоть и нервишки жизнью расшатаны, но не боимся мы, старики, вас, потому что нет в наших зубах не убитых нервов – там коронка, там мост или эти, как их, импланты!
Раиса Гавриловна поколдовала несколько секунд в широко открытом рту Валерия Павловича и скомандовала:
- Защёлкивай «хлеборезку», годен!
Под дверью терапевта плавсостава собрались все, проходившие сегодня медкомиссию. Медсестра вызывала каждого по фамилии. Сначала вызвали Васю и через несколько минут он вышел сияющий, держа в руке сертификат международного образца.
- Ну, Вася, поздравляю! – искренне порадовался за него Валерий Павлович, - А иначе ведь и быть не могло, молодой ты ещё комиссии опасаться.
- Спасибо вам  огромное, Валерий Павлович!
- Не за что. Земля круглая, Океан мокрый, может и встретимся ещё, - пожал старый боцман на прощание руку молодому моряку.
С терапевтом плавсостава Ангелиной Юрьевной Валерий Павлович когда-то ходил в море. Давным-давно, когда ещё был штурманом, а она молоденьким фельдшером. В те времена на кораблях эта должность была обязательной. С тех пор раз в год и встречались они в этом кабинете.
- Привет, Валера! – по простому поздоровалась Ангелина, - А я уже и не надеялась с тобой тут встретиться. Ты же в прошлом году говорил, что заканчивать будешь. Пора бы, здоровье ведь не купишь.
- Ты знаешь, Геля, мне в море лучше. Я там с утра до ночи на работе, о здоровье и не вспоминаю. А тут зайдёшь к вам на огонёк, да ещё с шампанским, а вы сразу направления к докторам выписывать начинаете. А каждое направление, между прочим, стоит не меньше моего недельного оклада. Идёшь рентген или там томограмму какую-нибудь делать, вроде здоров, а как узнаешь, сколько за это отстегнуть денег придётся, так сразу за сердце хватаешься.
- Вот сколько тебя помню, Палыч, ты всё время ворчишь! – улыбнулась Ангелина Юрьевна, накачивая воздух в тонометр. – Таблетки от давления принимаешь?
- Принимаю. А кто в моём возрасте не принимает? Ты, что ли? – огрызнулся Валерий Павлович.
- Ты мне тут не клокочи, не я комиссию прохожу. Вот по результатам анализов отправлю тебя сейчас велосипед крутить – по другому запоёшь! –пригрозила старая знакомая. – Ещё какие таблетки принимаешь, жалуешься на что?
- Жена борщ часто не наваристый делает, прямо беда! – улыбнулся Валерий Павлович. – Приходится виагру добавлять, чтобы сытней было.
- А потом? – игриво взглянула на него Ангелина.
- Потом хорошо, потом ноги перестают мёрзнуть, - оба рассмеялись.
Медсестра выписала сертификат, Валерий Павлович смиренно выслушал несколько напутствий от Ангелины Юрьевны по поводу немедленного обращения к ней в случае «если что», попрощался и вышел.
Ну, вот и всё. Можно почти год заниматься любимым делом. А потом опять комиссия. И опять, если повезёт.
Машина успела насквозь промёрзнуть и, ожидая, пока прогреется двигатель, Валерий Павлович попил чая, съел бутерброд и вдруг решил не заезжать в шашлычную. Прохождение медкомиссии заняло немногим больше четырёх часов, но Валерий Павлович почувствовал вдруг огромную усталость.
Домой. Только домой!!!
Плавно вырулив с парковки, Валерий Павлович, улыбаясь, помахал поликлинике рукой - до встречи через год!

13.02.2018
Рига