Пульс и руки

Cреди людей попадаются такие, о которых что ни скажи – хорошее ли, плохое ли, – оно окажется чем-то тривиальным и лишним. Если кого-то 50 лет подряд то восхваляли непомерно, то критиковали через край; если он живал на своём веку и в чертогах всеобщего обожания, и в карцере полного забвения – трудно сказать о таком человеке что-то новое.
Речь не о Наполеоне. Наш герой – простой барабанщик. Но быть личным барабанщиком даже при Наполеоне он бы не согласился: масштаб мелковат.
Больше полувека он с нами. Мы привыкли к тому, что он всегда где-то есть. Мы почти не обращаем на него внимания – как не замечаем собственного носа. Впрочем, и это его мало волнует. В отличие от Наполеона, этот человек никогда не принимал себя самого чересчур всерьёз, благодаря чему сделался неуязвимым.
Но мы отнесёмся к нему с уважением. Преклонный возраст и всё такое.
Конечно же, мы говорим о Ринго Старре.
И много тут говорить не будем: всё уже рассказано до нас. Разве что коснёмся нескольких граней его личности, представляющих особый интерес.

Судьба
Всё складывалось против маленького Ричи Старки. Мальчик рос болезненным заморышем и даже школу не смог толком окончить: не столько за партой детство провёл, сколько по больницам, и его даже не допустили до выпускных экзаменов. И по логике вещей выходило так, что вступать ему, недоучке, в армию ливерпульских пролетариев: механиков, портовых рабочих, стюардов. В Англии, тогда ещё стране традиций, кто был ничем – тот ничем и оставался.
Но Элвис великий уж путь озарил: как бы низко ты ни был рожден, ты волен прожить жизнь счастливо, если верить в рок-н-ролл! Между прочим, эта нехитрая философия оказалась куда эффективнее христианства или марксизма: многим она принесла обещанные результаты в считанные годы, без воровства, обмана и насилия! Сегодня никого не удивляет и даже не раздражает, что состояние Ринго Старра, самого богатого барабанщика на свете, оценивается в сотни миллионов долларов. И главное, это не мешает ему самому быть счастливым.

Музыкант
Ричард Старки был знаменитым ещё до работы в «Битлз». Под именем Ринго Старр он барабанил в самой популярной тогда группе Ливерпуля и, даже не встретив битлов, не пропал бы. Пит Бест, стройный красавец, всё делал правильно и безупречно. Но не было в нём сумасшедшего драйва, взрывной непредсказуемости, врождённой готовности немедленно сотворить что-то из ничего, а любое затруднение обратить в шутку. Когда невзрачный, но остроумный и обаятельный Ринго стал битлом, сенсационный паззл окончательно сложился.
Как и Маккартни, Ринго от рождения левша. Но если гитарист Пол догадался перетянуть струны так, чтобы стало удобно играть, то барабанщику Ринго не повезло: он был обречен сражаться со стандартной ударной установкой. Это серьёзно ограничивало его технические возможности: например, он не мог окатить свои барабаны дробным круговым перестуком. (Поэтому мы нигде не слышим этого приёма у «Битлз», за исключением вступления к Come Together: здесь Ринго все-таки идет вкруговую, но – против часовой стрелки! отсюда странное ощущение ирреальности.) А уж исполнить виртуозное соло его не смогли бы заставить даже под дулом пистолета. Но главное в том, что все ударные партии Ринго – особенно в альбомах Revolver, Magical Mystery Tour и Abbey Road – необыкновенно музыкальны. Я бы даже сказал, поэтичны. Но это моё личное мнение. Дадим слово специалистам:
«Ринго всегда владел – и продолжает владеть – уникальным звучанием ударных, оно так же узнаваемо, как и его голос... У него потрясающее чутьё. Он всегда помогал нам найти единственно верный темп для песни.» (Джордж Мартин)
«Он создавал уникальные, стильные партии ударных для битловских песен. Они настолько узнаваемы, что можно послушать одну дорожку с его ударными и при этом безошибочно узнать всю песню» (Стив Смит, американский ударник)
«Ринго – чертовски хороший ударник. Он не технарь, но мне кажется, что его недооценивают в той же степени, в какой недооценивают игру Пола на бас-гитаре» (Джон Леннон)
«И весьма недооценивают. Ударные заполнения в A Day In The Life – очень сложная штука. Возьмите какого-нибудь великого ударника наших дней и скажите: хочу так же. И он не будет знать, как это сделать». (Фил Коллинз)
«Он не просто лупит в барабаны – он изобретает звуки» (Майк Маккартни).

Киноактер
Когда-то британский режиссёр Уолтер Шенсон назвал Ринго «прирожденным актёром». К сожалению, кино не рок-н-ролл: здесь на таланте и стихийном вдохновении далеко не уедешь. Нужны умный сценарист, талантливый режиссер, опытный оператор и умелый продюсер. Всех этих людей никогда не было рядом с Ринго одновременно. Поэтому фильмы с его участием в наши дни смотреть практически невозможно.
Мне кажется, потенциал Ринго как комедийного актёра смог бы полноценно раскрыться разве что у Вуди Аллена. Но самому Вуди Аллену еще один коротышка с большим унылым носом не требовался.

Дизайнер
Менее известно, что в 70-е годы Ринго сделал вполне успешную карьеру мебельного дизайнера. Ещё декорируя себе лондонский дом, Ринго подружился с владельцем компании Robin Ltd по имени Робин Крукшенк. Тогда у Ринго возникло множество вполне безумных идей. Кроме того, у него водились деньги. Друзья решили стать деловыми партнёрами, и так родилась фирма ROR (Ringo Or Robin). Ринго получил 51% акций, а Робин 49%. По условию официального договора, любое принципиальное несогласие между партнёрами решалось бы подбрасыванием монетки. Очень в духе Ринго! К тому времени он уже хлебнул горя с юристами и понял, что контракты надо прописывать максимально чётко, понятно и однозначно.
В таком виде фирма просуществовала до 1986 года, когда Ринго отошел от дел и подарил Робину право дальнейшего использования имени ROR. Хотя Ринго переживал тогда не лучшие времена в своей жизни, он по-прежнему предпочитал решать деловые проблемы легко и быстро.

Фотограф
«Мы записали некое количество классной музыки. Замечательно, что она выдержала испытание временем. Эти песни и сегодня актуальны, молодёжь слушает нашу музыку по сей день. И было много, много волшебных моментов, когда у нас действительно всё получалось. Если вы сами цельный человек, и у вас единодушная группа и единодушная аудитория, тогда и возникает волшебный момент. Это момент духовности».
В годы битломании жизнь четверки англичан, казалось бы, документировалась круглые сутки. Что бы они ни делали, рядом всегда находились фотографы-профессионалы, экипированные по последнему слову техники: от Роберта Фримана до Йена Макмиллана, от Астрид Кирхгерр до Линды Истман. И то, что в своё свободное время Ринго тоже что-то там щёлкал, не привлекало внимания. До последнего времени.
В конце сентября выходит в свет книга фотомемуаров Ринго Старра. Обыгрывая название хита 1973 года, она тоже называется «Фотография».
Сам Ринго говорит о ней так:
«Это снимки такого рода, которых не могло быть больше ни у кого. Я просто довольно долго не расставался с фотокамерой. Поэтому осталось множество снимков «тех самых парней», которые мог сделать только я. Вместе они составляют историю о том, как четверо ливерпульцев пытались вести нормальную жизнь внутри сумасшедшего дома».

Ринго Старр, энергичный и свежий (всем бы так выглядеть к 77 годам! – вот тебе и ребёнок-заморыш), невозмутимо выступает по всему миру и записывает новые альбомы с бодрой цикличностью. Не знаю, какую именно из всей этой истории можно извлечь мораль; но какая-то здесь очевидно есть, и она чрезвычайно поучительна.