Ниже дна. Глава 14

Глава Четырнадцатая.

Как Георгий Шутов снова становится женихом.


    Все мои двойственные устремления привели к тому, что один «распрекрасный» день я сообщил Ксении, что никуда больше не иду. Я стал жаловаться на тяжести духовной жизни, на общий моральный износ и прочую чушь. Я сделал самое глупейшее из своих заявлений во всех никчемной жизни.  Торжественно выдохнув, изрек, что я отныне не выбираю ни Свет, ни Бездну. Мол, ничего не хочу, от всего устал. Не буду ни с темными, ни со светлыми. Сам по себе существовать буду, не творя ни добро, ни зло. Никого не стану беспокоить своим выбором, устранюсь от всяческих религий и устремлений, хочу дожить простую обычную жизнь.

    Все это я говорил, как будто несколькими месяцами раньше мне не предлагалось уже оставить духовные метания и пойти, проторенной многими миллионами людей, известной жизненной дорогой с глубокими колеями нормальной морали. Удивляться тому не приходилось, поскольку я был выпотрошен полностью. С памятью у меня были проблемы, в мотивации отсутствовало какое-либо содержание. Осознанность отсутствовала в принципе. Предполагаю, что в глаза мне в то время смотреть было настоящей мукой для того, кто понимал значение этого взгляда, его реальную наполненность.

    Что же мне могла ответить Натьяра? Ничего. Она могла только пожалеть меня и посочувствовать моему положению. Я был в тот момент не просто слеп и глух, у меня вовсе отсутствовали глаза и уши. Зато вырос и окреп другой орган, третья нога. Теперь Жора Шутов был озабоченным и похотливым мужчиной. Молодым, заметьте, мужчиной. Не беда, что скоро сорок лет стукнет, какие наши годы! Есть порох в пороховницах! И мое бытие продолжилось в очень страшных вариациях на тему сексуальной озабоченности. Я продолжал добавлять и добавлять тяжести к своей карме, груз моих грехов продолжал стремительно расти.

    Будучи в городе, я не имел никаких мыслей и дел, кроме как скорее добраться до скайпа и продолжить общение со своей новой пассией. Быстренько отработав, я мчался, выпучив глаза в нашу старую квартиру, где жил теперь Матвей и я вместе с ним в будние дни. Наш сын уже был студентом института и сильно нуждался в моей поддержке, как любому юношу необходима поддержка отца и его крепкое плечо рядом. Я же этого не замечал вовсе, наше с ним общение сводилось к сплошным формальностям. У меня были все устремления только к новой женщине, ну а он начинал жить свою самостоятельную жизнь, в которой я не принимал никакого участия. Такой оказался отец - Жора. Я даже не вспоминал о том, что и его я ограбил во времена своего финансового безумия. Не слишком много времени уделял и раньше, а теперь и вовсе забросил сына. Иногда, для важности, курил с ним на лоджии, разговаривая о всякой всячине. Матвей оказался добрее и лучше меня. Он никогда ни разу не высказал мне ни одной претензии, как к непутевому отцу, ни как к негодному мужу собственной матери. Прости меня, Матвей, я и перед тобой в неизбывном долгу за многое. Твой отец любит тебя, но в человеческом облике он скорее был монстром, чем кем-то, кто способен был показать хорошие качества. Я очень хочу надеяться, что в новом своем качестве я еще буду тебе полезен.

    Обретя заветный коннект, я на несколько часов проваливался в другую реальность. Я любил себя и ненавидел. В меня настойчиво вбивали несколько конкретных мыслей и я, с горящими черными глазами, послушно делал все, что мне подсказывали. Ты слишком долго был без секса, это вредно и тягостно, немедленно возвращай направление своих устремлений в женское лоно. Там тепло и уютно, там тебе всегда рады, ты же такой любящий, такой обходительный, такой заботливый, достоинств твоих не счесть, а мелкие провинности теперь в прошлом, о них стоит забыть, и о людях, которым ты сделал много зла, тоже забудь, время все стирает, все лечит. Впереди новая жизнь. Но вот не с Ксюшей, она перестала пользоваться женскими штучками и вообще больше не желает говорить на тему близости, она ее отвергла, разве это нормально? Отвергла, и тебя сбила с дороги проторенной миллионами людей! Миллиардами! Она что Христос? Будда? Мохаммед? Она просто съехавшая с катушек ненормальная чудачка! С места жены мы ее подвинем, но ты ее не бросишь, ты же обещал о ней заботиться, значит, иногда будешь ездить к ней в деревню и делать что-то по хозяйству, ты же всегда выполняешь свои обещания. Это будет еще и как благородно выглядеть! При новой молодой жене не бросаешь на произвол судьбы жену старую, а всячески ее поддерживаешь. Ксению мы удаляем, а вместо нее будет Люба. Не обезображена интеллектом, гладкая, послушная, ты ее воспитаешь, как хорошую жену! И дочка маленькая у нее есть, ты же всегда, Жора, хотел дочку! И Матвея обязательно с ней подружишь потом, обязательно твой сын и твоя новая дочка будут наилучшими друзьями. Так все и будет, Жора!

    Смотрел на лицо женщины на экране ноутбука, часами говорил с ней о всякой ерунде, не забывали, конечно, играться в своей игрушке, где когда-то познакомились. Это ж судьба какая! Романтика первостатейная! Встретиться в компьютерной игре, любовь нашла нас через веб-интерфейс. Говорил о своей неудачной (ну а какой же еще? от хорошей же жизни не уходят!), но очень духовной жизни. Все эти разговоры происходили еще до приезда Матвея из института, ну а с его появлением я дверь в комнату закрывал и продолжал общение, полагая, что он ничего не слышит и ничего не понимает. Наивно, надо сказать, полагая. Уж он-то умом не обделен был никогда и все прекрасно понимал, но дипломатично делал вид, что ничего особенного не происходит. И по этому сценарию все повторялось каждый день, и еще мне напоминали, чтобы я съедал свою ежедневную банку «цыпленка в собственном соку», дабы такой перспективный носитель не откинулся от голода в самый неподходящий момент. Интересно, а как часто я тогда мылся? Может, и вспомню когда-нибудь, но это уже не важно. Зомби он и есть такой.

    Люба, как большая поклонница всевозможный социальных сетей, разыскала там Матвея и зарегистрировалась на всех его страницах, которые он вел. Мой сын увлекается рэпом и, несмотря на мое полное неприятие этой субкультуры, я объективно должен признать, что Матвей не обделен поэтическим талантом. Его творчество вполне заслуживает внимания, оно самобытно и не является подражанием кому бы то ни было. Вероятно, моя новая женщина предположила, что преподнеся себя в качестве «глубоко интересующейся» рэпом перед Матвеем, она добавит себе несколько очков в копилку. Интеллектуальный стриптиз, нормальный ход, когда на кону стоит собственное счастье.


***


    Приезжая в субботу утром в деревню, я сначала несколько часов спал, ибо ресурсы организма катастрофически иссякали, я был не просто выпотрошен, высосан как прошлогодняя муха в паучьей сети. Потом что-то делал по хозяйству совершенно без «огонька», потому что должен был работать. В середине дня, когда Натьяра удалялась медитировать к себе в комнату, я также уединялся, чтобы почитать в тишине и покое. Но покоя во мне уже не было, была бездна и бесы. И я начинал, одержанный банальной похотью, мастурбировать. Уверен, что никому не надо в деталях пояснять, что это за слово. Объектом моих вожделений были многие женщины, знакомые и воображаемые, но это не суть важно. Главное то, что я уверявший своего духовного друга и единственного Светлого, в приверженности истинного пути к Всевышнему, банально мастурбировал за стеной во время чистого духовного действа – медитации. Я полагал, что мои телодвижения не слышны и мое возбужденное состояние не заметно. Все было видно и заметно. Меня, как уже не раз бывало, просто жалели и сострадали в моей одержанности. Таким действом, я наносил тяжелейшие травмы единственно любимому человеку. Что-бы там я не плел женщине, моя душа всегда знала, где ее любовь. И моя душа плакала. Приступы слез со мной в деревне стали случаться все чаще. Сижу на диване, и вот мелькает перед взором истинная картина, творимого мною под диктовку бездны, и меня на пару секунд охватывает такой страх и ужас, что слезы не просто начинают течь, они вылетают из глаз. Меня охватывало состояние очень близкое к истерике, но минут через семь-десять все проходило.

    Вечером мы парились в бане, и мне становилось несколько легче. Натьяра заваривала свои фирменные травы, и баня с ними приобретала все прекрасные и лечебные свойства. После парной мы традиционно устраивали посиделки с настойками и пивом. Мы слушали музыку или разговаривали. В те часы, когда Натьяра находилась рядом со мной совсем близко, я почти возвращался в свое нормальное состояние. И речь становилась осмысленной, и взгляд утрачивал бесоватость. Я почти успокаивался, завтрашний день еще был где-то за горизонтом, а сейчас было хорошо и покойно, я был дома. Я ощущал всеми своими клеточками родство с этим домом, не конкретно сруб имея в виду, как таковой, а всю совокупность частей, деталей, материалов и нематериальных скреп, которые создавали уже только мы сами. К великому моему горю, я так и не научился ценить все, что дается лучшего. Не смог тогда разглядеть истину, хотя мне ее ставили прямо перед лицом. Я отворачивался, а мне снова под нос помещали правду и чистое сердце Натьяры, и мое собственное, которое еще не было совсем пропавшим, его еще можно было спасти. Закричать от ужаса и взмолиться о помощи! Нужно было только разглядеть бездну в себе и захотеть от нее избавиться навсегда. Мне бы помогли сразу же. Вот так, без глаз и ушей, желудок с членом я и уезжал в воскресенье весь в слезах.

    Шли дни и недели, подоспели майские каникулы. Я долго прощался с Любой перед длительным расставанием, поскольку на десять дней уезжал в деревню, как было когда-то запланировано. В какой-то момент прощаний, мы договорились с ней встретиться в реальной жизни, а для этого нужно было кому-то проехать восемь часов в скором поезде, обольстительница жила во второй столице. Мы уже с ней до такой степени облизывались друг на друга, что встреча казалась неминуемой. Встреча со всеми вытекающими из этого эротическими последствиями. А пока шли просто разговоры, я занимался своим любимым делом – врал. Перед молодухой, я красовался, не скупясь на цветистые и правильные фразы. Я говорил о том, как много врал в жизни всем окружающим, и как я от этого устал, что с тобой Люба, я говорю только правду, и так будет теперь на веки вечные. Рассказывал о том, что формально я разведен, но не свободен, потому что моя бывшая жена ведет чистую духовную жизнь, и я ее оставить не могу, она не выживет без меня. Молодуха мне отвечала полной взаимностью, то есть тоже врала напропалую. Говорила, что живет с родителями, а на самом деле жила с гражданским мужем, который оказался так же одним из персонажей нашей разлюбимой игрули. Я ее ложь чувствовал и даже часто ловил на этом, но она, как и положено женщине, вставала в обиженную позицию и выкручивалась, пользуясь своими женскими привилегиями. Что тут и говорить, факты ее вранья мне просто взрывали остатки мозга. Как же так, мне так нагло и открыто врут! Вот, Жора, ты и начал получать сдачу мелкой монетой за свои неисчислимые лживые слова. Но не возмущаться ты не мог. Тебе можно говорить неправду, а вот другим – нет.

    В те майские каникулы, у меня вышло такое своеобразное прощание с настоящим. Я десять дней провел рядом с Натьярой, но мое сопротивление бездне уже закончилось. Я сдался и находился уже в обреченном ожидании предстоящих событий. Сейчас, каждая строка, написанная мной, дается огромным усилием, поскольку я снова переживаю события тех дней, но только уже не как слепой зомби, а как осознанное существо. И не ужасаться я не могу. Не получается не прерываться, чтобы оттереть непрерывно льющиеся слезы. Но я уже ничего исправить не могу, а тогда, в те майские дни, у меня была распоследняя возможность сохранить все. Любовь, дом, не предать свое Зерно духа. Бездна держала меня уже крепко, и я такую возможность упустил. Мы с Ксенией все дни занимались делами по хозяйству. Были привлечены соседи для ремонта туалетной комнаты в сенях дома и постройки септика. Я даже поставил большой парник, чтобы выращивать огурцы, томаты и баклажаны. Для кого я его ставил? Этот парник, который был полностью изломан в последующую зиму горами снега, лучше всего символизирует меня. Я все еще не мог встречать открытой грудью все, что мне выпадает в жизни. Только все втихую. Я не смог честно сказать ничего и никому, только ложью выкручивался, как и раньше. Даже отношения с новой пассией начал с вранья, упирая на то, что честнее меня теперь нет никого. Что уж говорить о Ксении. Все майские каникулы я искал повода чтобы уединиться и позвонить Любе, а ей придумывал разные причины для отлучек, то живот скрутило, то еще что. Врун, болтун и хохотун. Я так и уехал после этих каникул совершенно не отдохнувшим. Тяжесть во мне только усилилась, я себе уже напоминал скорее горбуна, который все ниже и ниже склоняется под весом своего горба, но так в упор и не видит, что горб этот ненавистный просто приклеен и есть возможность его скинуть. Горб становится его гордостью и единственной ценностью, ибо он все отдал ради этого нароста на своем теле.
 
    Вернувшись в город, я получил извести от Любы, что он взяла билет на поезд до Москвы, таким образом, воображаемая встреча начала обретать реальность. До ее приезда было еще около двух недель, и я начал готовиться. Сочинил Ксюше историю о том, что мои старые знакомые по работе в компьютерной сфере собираются большой компанией во вторую столицу на какой-то там фестиваль, и меня тоже с собой зовут (ха-ха, несколько лет не вспоминали вовсе о моем существовании, а тут вдруг вспомнили, и не мыслят себе поездки без такого незаменимого человека, как Жора Шутов). Я хочу съездить с ними и развеять тоску-печаль. Начать реализовывать свое решение о том, что я никуда больше не иду и буду жить на полную катушку простой и понятной жизнью. Заметь, терпеливый мой читатель, и тут нет ни слова, про новую пассию. Ни звука о том, что влекло меня не проветриться, а банально «на лево». Очень не терпелось пристроить свой одинокий член в уютную норку, но не просто так, а под любовным соусом нового приключения в жизни. По итогу, эта история оказалась очень сложной, и я от нее отказался. Сказал правду? Нет. Допустим, часть правды? Снова нет. Новая сказка повествовала о приглашении старого московского приятеля на уик-энд к нему на дачу, попить пива и оттянуться. И опять-таки ни слова о похоти. Вроде как все прилично и безобидно, почти, такой культурный загул на подмосковной стороне. Натьяра, к моему удивлению не только не стала меня отговаривать, а даже наоборот. Она сказала, что как раз в эти дни она будет занята важными духовными практиками, ей нужен покой и полное уединение. Хорошо, что у меня есть планы на ближайшие выходные, делай, мол, что запланировал, а приедешь через две недели и все расскажешь. Слишком все гладко получилось на первый взгляд. Но более придирчивый и внимательный собеседник бы на моем месте обратил внимание, что у Ксении нездоровый вид, горячечный румянец и все признаки сильной простуды. Жора ничего не замечал. Он услышал только то, что его интересовало на самом деле, и ничего, сверх того. Я оставлял Натьяру больной с температурой около «сорока градусов», но она и виду не показывала, как ей плохо, и много дней спустя я так и не поверил в свою слепоту, в то, что я тогда не разглядел, а все было так очевидно. Слепота и глухота, майя надо мной и бездна во мне.

    Ленинградский вокзал. Первая очная встреча с новой женщиной не принесла мне глубокого внутреннего удовлетворения, хотя внешне я демонстрировал полагающиеся случаю восторги и глаголил радужные комплименты. Присутствовал дежурный веник. Все, как положено. Все как у людей. Мы переместились в снятый мною на эти два дня номер в местной гостинице и предались вполне понятно, чему. Иногда мы прерывались, чтобы передохнуть и прогуляться до какой-нибудь кафешки и перекусить, но основного настроя не теряли. В таком случае обычно говорят «сношались как кролики». Удачнее не скажешь. Так и прошло все время нашего свидания. Снова ленинградский вокзал. Расставание, но теперь я обещаю вскоре приехать к ней и провести более значительное время вместе, чтобы укрепить так прекрасно начавшиеся отношения. Прощальный поцелуй, поезд трогается, проводница роняет скупую слезу, наблюдая эту сцену. Так романтично, никаких сериалов не надо.

    Всю неделю до этого загула я не позвонил и не написал ни разу Натьяре, оправдание было простое – она сама же просила не беспокоить и хотела уединения. Вот я и не беспокоил. Все просто и без лишних сложностей. Когда я находился на вокзале и лобызал свою любовницу, то мне пришло два сообщения, на которые я не стал отвечать. Не до того мне было, скажу потом, что аккумулятор в телефоне сел, а зарядить было негде, типичная отговорка. А моя истинная любовь всю неделю провела в жесточайшей аскезе, обязательным условием которой являлась сухая голодовка. Семь полных суток. В те часы, когда я кувыркался в постели с новой женщиной, истощенная Натьяра дрожащими пальцами пыталась давить сок из апельсинов, чтобы напоить себя по завершению духовных практик. Соковыжималки для плодов цитрусовых не было и потому она давила мякоть пальцами, чтобы получить сок. Я нужен был ей рядом как никогда ранее. Но я был далеко, и полностью одержим похотью. Я ехал по ночному городу в такси, вальяжно беседуя с водителем о тонкостях российского хоккея, и важно курил в окно, наблюдая, как проносятся мимо машины огни большого города. Жора наслаждался жизнью.

    Теперь тебе никогда уже не успеть выдавить тот сок для своей любимой. Никакое служение и помощь в настоящем не будет являться достойной заменой или компенсацией за те немощные дрожащие пальцы Натьяры. Никогда и никто не заменит тебя тогда, рядом с ней. Там было твое место, но оно оказалось пустым. Ты мог стать верным спутником единственного Светлого существа, но одержанный бездной ты потчевал свою похоть. Продал Свет и любовь ни за грош, Георгий Шутов. И даже не перезвонил, даже не поговорил. Конечно, можно оправдываться и доказывать, что ты не знал о том, какие события происходят там, в деревне, и что если бы только мог предположить подобное, тут же бросил бы все и сорвался в дорогу. Это все оправдания. Если ты глух и слеп, то тебе хоть огненные письмена перед лицом рисуй, не узришь ни единой буквы, ни единого искры света тебя не коснется. Так я совершил одно из самых страшных своих преступлений. Все предшествующие прегрешения просто меркнут перед совершенным предательством.

    На следующий день я, как ни в чем не бывало, позвонил, Ксении уже с работы и спокойно так сказал о севшем аккумуляторе и о просьбе не беспокоить. Я включил полудурка и продолжил играть роль. Она все поняла. Больше не было того человека, который ее любил и обещал с ней быть до конца. Больше не было того, кто обещал вместе с ней идти путем Света и всегда помогать нуждающимся. Теперь был кто-то другой, темный. Она сделала все, что могла для меня. Натьяра продолжала сострадать моей проданной душе. Никто так не плачет, как истязаемая частичка Света. Она-то знала, как может страдать и мучаться душа. Она это знала, как никто другой, я был искусным мучителем, и в конце концов, продал не только ее, но и себя.

    Я приехал к ней в очередную субботу, но все было уже не так. Все вокруг было иным и прежде всего я сам. Я привез по ее просьбе два десятка пачек разного сока, чтобы она могла питаться, после сухой голодовки. Похудела она жутко, но не это вызывало у меня гнетущее чувство, а то, что я приехал к ней не с чистым устремлением. Я впервые был угнетен рядом с ней в нашем уютном доме, который мы делали для нас двоих. Но ничего удивительного в этом нет. Свет всегда нестерпим для зла и обжигает приспешников бездны. Жуткие наступили дни. Тьма заполняла все внутри меня и даже плескалась где-то за краем горизонта, как мне уже казалось.

    С Любой же, теперь все было радужно. План бездны исполнялся. В нашем ежедневном и многочасовом общении теперь открыто я говорил, что в будущий свой приезд буду делать ей предложение руки и сердца. Вот это уже даже в клинику для душевно больных поздно было обращаться. Жених выискался. Проблемы с позвоночником такие, что есть вероятность остаток жизни инвалидом ползать, с огромнейшими долгами, без жилья и с работой обязанный брату жены, с которой развелся. Очень перспективный подарок, счастья кусок, только не блестит.

    Жора решил выяснить намерения Виталия по отношению к себе. Для этого я подбил его на пьянку, что никакого труда не составило. Мы с ним сидели у него дома на лоджии и вдвоем опустошали литровую бутылку вискаря. Он говорил о том, что не принимает того, что происходит с его сестрой и считает это почти болезнью. Виталий много сказал о любви к сестре, это не требовало никаких слов и доказательств, я и так это знал, но также и сочувствовал мне, как мужчине. Понятное дело, он считал все это ненормальным, а я подливал масла в огонь, жалуясь на тяготы жизни с человеком, который отрешился от всего земного. Бутылка еще не была допита до половины, как он предложил мне не хоронить себя заживо, а найти себе новую хорошую женщину и жить полноценной жизнью. А я, мол, навсегда останусь для него родным человеком и добрым товарищем. И в этом не было ничего странного, когда-то он и сам поступил ровно также. Когда в отношениях с первой женой все пошло наперекосяк, он не слишком отягощался и в короткое время, он начал поиски подходящей кандидатуры на роль будущей своей жены. Нашел, и создал новую семью с уже подходящей ему женщиной. Такие речи, хоть и по пьяной лавочке меня успокоили и вскоре мы с ним завалились спать в полной отключке.

    Последующая, за той знаковой пьянкой, суббота была крайней, когда я приехал к Ксении в деревню. Крайней и самой постыдной, поскольку главная цель моего визита была посредственно меркантильной, а именно выпросить для своего проживания старую квартиру, которой мы все равно не пользовались, а сдавали в аренду. Я выпрашивал, умолял, рыдал, клянчил на какие уговоры только не шел, но получил справедливый отказ. Дело в том, что та квартира, которую я выпрашивал, была дана Натьяре и ее человеческой семье Высшими силами, и деньги на нее я никоим образом не заработал. За время того разговора я два или три раза срывался на истерики, ибо меня выбрасывало в реальность в присутствии истинно Светлого существа, и неприкрытая действительность ударяла по моей пустой головушке не хуже кузнечного молота. Она даже, в конце концов, согласилась пустить меня в ту квартиру, если я буду платить деньги, как за аренду. Натьяра понимала, что от меня, как от помощника проку более нет никакого, а жить ей на что-то нужно было в деревне. Но сделавши мне такое предложение, тут же задала вопрос, а не будет ли меня мучить совесть, когда я приведу новую женщину в квартиру, где мы с ней прожили столько дней и ночей вместе? Как я положу на кровать свою молодуху, на ту саму кровать, которую мы делили с тобой столько лет? У меня совершенно не хватило смелости сказать, что жить я собираюсь уже не один, а с молодой женой. Все, что я не произнес вслух, и так лежало на самой поверхности, все было очевидно. Вопросы были совершенно справедливые и проникли куда-то вглубь меня. Я признал их полновесный смысл и отказался от просьбы предоставить мне старую квартиру. Но позором за тот постыдный разговор покрыл себя несмываемым. На фоне всего остального он не кажется таким уж совсем ужасным, но сам по себе он показал всю мою гнилую сущность. Я, даже в такой ситуации, продолжал прятаться за других. Но мало мне было, мало.

    Вопрос с жильем для новой семьи оставался открытым, и нужно было думать дальше. Вариантов было не много, и я обратился к своему отцу Николаю Шутову с просьбой не отказать мне в проживании в той самой квартире, которая была так хорошо описана в начале повествования. Я многозначительными намеками дал понять, что у меня грядут жизненные перемены. К тому моменту в трехкомнатной квартире жила одна бабушка Клава, а Николай навещал ее ежедневно и помогал со всякими бытовыми делами. Я справедливо считал эту квартиру своей и спросил его мнения на тему моего поселения в квартире, а заодно и помощи бабуле, которая в теории, должна только выиграть от соседства с молодыми внуками. Папа долго мялся, было видно, что этот разговор ему тягостен, и в все-таки выдавил из себя фразу, что этот вопрос нужно обсуждать не с ним, а с бабушкой, она там хозяйка. Подвох в этом, безусловно, был, но я не придал ему большого значения. Николай начал задавать вопросы про наши с Ксенией квартиры, которые мы строили. Отчего же я там жить не хочу? Я ему ответил, что при разводе все недвижимость по справедливости осталась Ксении и Матвею, и я там жить не могу. Ответ мой его не устроил, он настаивал на том, что я поступил неверно, мол, нужно было делить все через суд, и тогда бы мне было жилье. Я не стал ему напоминать, как он сам поступил в похожей ситуации много лет назад.

    Что ж, вооружившись тортиком, отправился в гости к бабушке. И узнал от нее много нового. Во-первых, она сообщила мне, что очень против моего решения уйти от Ксении, во-вторых, уведомила, что жить ни с кем у нее желания нет, а есть желание дожить свои дни в полной покое и одиночестве, и в-третьих, доложила, что на эту квартиру уже целая очередь родственников, желающих пожить в ней, но всем дан отказ, пока она сама еще здесь живет. Меня отбрили по всем статьям. Так у меня во второй раз отняли мою квартиру. Ту самую, которую строили мои деды для семьи моих родителей и меня. Будет еще и третий раз, но это, как говорится, уже совсем другая история. Я наивно полагал, что мой отец не может, в принципе, отказать мне жить в нашей квартире. У меня не могло никак в голове уложиться то, что я услышал от бабушки, но факт остается фактом, жилплощадь давно поделили и при этом, даже не спросили моего мнения. «Квартирный вопрос их испортил». Я не пошел, а повлекся к Наталии Ивановне. Уже ничего не стал говорить о действительном состоянии дел и об истинной цели своего визита, а только мрачно сказал, что теперь в моей жизни возможен любой поворот. Она долго хмурилась и сказала, что если мне будет негде жить, то она разменяет свою двухкомнатную квартиру. Моя мама очень, даже чрезмерно, эмоциональный человек, но, как и все, склонна впоследствии забывать свои обещания. Так что, даже и не знаю, зачем я к ней ходил тогда, ведь напрямую я своего вопроса не задал. Требовалось, чтобы я постоянно генерировал энергию, вот и действовал по программе. Пошел к матери, хотя заранее понимал всю бессмысленность такого шага. Негативная энергия изливалась стремительным потоком из меня, и ни крупицы ее не пропало зря, все подобрали.

    Я купил билет на поезд в Санкт-Петербург. Натьяра понимала, что мое падение окончательно свершилось и удерживать подле себя, меня уже не имеет никакого смысла. Я уже с человеками, хочу «бифштекса» и все мои мысли, и желания более не имеют ничего общего ни со Светом, ни с путем наверх. Слезы по мне уже были выплаканы и прощание со мной, как с идущим, уже свершилось. Она не стала меня удерживать от поездки, хотя и не знала истинной цели моего путешествия. Я привычно что-то сочинил. А вот Ксенина мама и Виталий очень забеспокоились. Они почувствовали неладное. Виталий поинтересовался о цели моей поездки в Питер, конечно же, обман последовал незамедлительно – еду погулять с друзьями. Мой ответ его обеспокоил еще больше, хотя не так давно сам мне советовал искать другую женщину для совместной жизни. Полагаю, он осознал, что я практически бросил Ксюшу в деревне, а сам занялся исключительно личной жизнью. Одно дело болтовня под крепкий алкоголь, и совсем иное дело, когда любимую сестру бросают одну в далекой деревне. В общем-то, так оно и было на самом деле. Я собрался жениться, а всю ответственность за проживание Ксении в глухой деревне сложил с себя, как будто, выживание в жестоких условиях хрупкой женщины дело совершенно рядовое. Вспомни Жора, как вы с Ксюшей обсуждали, где и какой дом покупать, как ты был против пустынной Рязанской области потому, что рек мало, а лесов вообще почти нет, зато там почти все деревни были газифицированы. Ты же уверял и стучал себя в грудь, что сам будешь рубить и таскать дрова впрок, и никакой проблемы в этом нет. А теперь вспомни дедов дровяной сарай с прогнившей крышей, из которого нужно было носить дрова в дом для отопления. Хорошенько вспомни, как ты ставил подпорки, чтобы крыша не обвалилась, но она рухнула в твое отсутствие! Всевышний уберег Натьяру, и все произошло, когда ее не было поблизости, Он всегда Ее оберегал. Виталий не стал думать и гадать, а решил ехать и все решить на месте сам. Он больше не стал ни на кого надеяться и поступил правильно. В тяжелых и критических ситуациях он всегда принимает всю тяжесть ситуации на себя лично, это его самое главное достоинство, и оно перекрывает весь ворох мелких его слабостей и вредных привычек. На следующий день они собрались на машине ехать в деревню, и я долго объяснял водителю дорогу. Автомобили под управлением людей, одержанных бездной, страшные орудия. Такого водителя можно отличить по совершенно замороженному взгляду, его глаза как две черных дыры. Но заметить это возможно, только если знать, куда смотреть и как различить. Виталий не знал и не видел, он простой человек и самый обычный водитель. Когда они ехали в деревню, по дороге с ними случилась аварийная ситуация с участием встречной машины под управлением слуги бездны. Был бы я обычным человеком, то написал бы, «и только чудом они не перевернулись». Нет, чудо здесь не при чем. Рука Отца ведет всех, они должны были доехать и доехали по итогу благополучно.
 
    Ксюшина мама и Виталий пробыли с Натьярой в деревне более суток, и для каждого из них это время оказалось непростым. Они неслись спасать брошенную на произвол судьбы дочь и сестру, а приехав, получили то, чего совсем не ожидали. Поначалу они оба чуть не лишились чувств, увидев Ксюшу более похожую на жертву Бухенвальда, чем на их родного человека. Все это были внешние характеристики новой сущности в старом, грубом теле. Натьяре пришлось проявить завидное терпение, и облечь их обоих своим теплом и лаской, дабы успокоить мать и брата. Блеск ее глаз, размеренная и участливая речь вскоре позволила прервать поток слез матери и беспорядочные метания брата. Она по многу часов беседовала с каждым из них, одновременно согревая своим разгорающимся Светом. И для Виталия, и для их мамы, не сразу, но наступило понимание, что происходящее с тем, за кого они так переживали, лежит в плоскости исключительно духовной, а болезненная худоба со временем пройдет. Находясь рядом с Натьярой столь длительное время, они поневоле оттаяли. Слушая ее светоносные речи, они оба сами наполнились добротой и состраданием. Из глаз матери и брата лились слезы, от отхвативших их чувств. На целые сутки они стали настоящими, и вытряхнула их из привычной им жизненной коросты, именно сияние Высшего духа, навсегда теперь присутствующее в теле их бывшей дочери и сестры. Не важно, что они не приняли ее духовной позиции в буквальном смысле, они все-таки люди в сложившемся мире майи, прожившие долгие годы. Все их внутренне устои всколыхнулись сильнейшим образом. Зерна их духа встрепенулись впервые за многие десятилетия прозябания в забвении и забились в радостном восторге, пусть и совсем ненадолго. Слезы Виталия и их мамы были горячими и искренними. Когда они оба вернутся в привычный мир, духовные особенности этого визита в далекую деревню позабудутся и краски поблекнут, майя неизменно возьмет свое обратно. Но те часы, проведенные наедине с Дочерью Света, они вспомнят потом, когда наступит их время, и осознают, кем же была на самом деле их бывшая сестра и дочь.

    Через сутки машина вернулась обратно и привезла троих человек. Из деревни Натьяра решила вернуться ради Матвея. Все, что когда-то задумывалось, рухнуло из-за моего одержания, и теперь уже для нее все прояснилось. Это я еще мог убеждать себя, что удерживаю в руках нити лжи, которые скрепляют созданный мной безумный мирок. Визит родственников, которые решились на такой шаг, как многочасовая поездка в далекую и заброшенную деревню, сам по себе является событием из ряда вон выходящим. И если, до их посещения, у нее еще и была надежда, что я смогу освободиться от нависшей надо мной тьмы, то после общения с ними для Ксении все пазлы головоломки встали на свои места. Их приезд стал для нее, своего рода, спусковым крючком, к тому же была возможность с ними приехать обратно в город, не связываясь с общественным транспортом. И это было неожиданностью для меня. До отъезда к молодой невесте оставалось три дня.

    Ксения зашла в квартиру, а я, увлеченный общением с будущей невестой, даже не сразу вышел к ней. Двойственное состояние настолько дестабилизировало меня, что ее появление рядом со мной уже не укладывалось в новую картину городского мира и мне пришлось в течении нескольких минут делать усилие, чтобы встать, подойти и поприветствовать Натьяру, будто она случайно проходя мимо решила заглянуть ко мне в гости. К ней вышел зомби, она это понимала и только жалела меня. На падшего высоких дух не может ни злиться, ни обижаться, он может только сострадать его положению, жалеть его душу, угнетенную тяжелым одержанием. Да и сами понятия гнева, злобы и обиды становятся невозможными для того, то поднялся над майей и познал трансцендентную сущность мироздания.

    Вечером мы сели поговорить. Натьяра напомнила мне мои же обещания не жениться вторично, пока Матвею не исполнится восемнадцать лет.
 
    - Как же так, - говорила она, - ты собираешься жить с другой женщиной, мне не говоришь об этом прямо, а только пытаешься делать какие-то практические выгоды для своего удобства?

    Ну а я только отчаянно отпирался, повторяя и повторяя, что никакой женщины у меня нет, просто я очень устал от жизни и еду просто с друзьями отдохнуть, а после поездки планирую завалиться на дачу к старому приятелю и пожить там в одиночестве, и хорошенько обдумать свое положение и дальнейшее существование. У меня не поворачивался язык при Натьяре сказать о том, что не только есть новая женщина, она уже практически невеста. Все иллюзорные картины, которые так легко материализовывались в моем, пораженным тяжелым заболеванием, мозгу вдали от нее, как-то неловко съеживались и рассыпались в ее присутствии. Во рту у меня пересыхало, и я только хлопал глазами, как выброшенная на берег рыба, беззвучно открывая рот. Или просто, идиотически сохраняя молчание по несколько минут краду, пока меня не встряхивали хорошенько.

    На ночь мы устроились в разных комнатах.


***


    И, в который раз, я буду описывать событие, которое трудно представить в ряду человеческих обыденностей. Несколькими главами ранее, я поведал о том, как рука Отца Высокого подняла меня абсолютно пьяного с постели и повела вытаскивать Ксению из кровавой ванны, вот и снова та же рука послала маленького комарика. Натьяра спала в постели, и ловкий инсектоид укусил ее настолько чувствительно, что она проснулась и услышала мой голос в другой комнате. Я, конечно же, не мог уснуть, не наговорившись с Любой на тему «ути мои пусеньки». Этот разговор и услышала своим уже утончившимся слухом Натьяра. И в этот раз она, поднятая с постели решилась, наконец, пойти и покончить с моей бесконечной ложью, сдернуть меня со сцены, где я совершал странные танцы, скорее напоминавшие агонию перед неизбежным суицидом. Она тихо, но быстро вошла в комнату, где я, совершенно не ожидавший подобного вторжения, преспокойно разговаривал со своей женщиной по скайпу. Я был уличен в совершаемом деянии, как шаловливый кот пожирающий сметану из секретной миски. Что-либо отрицать уже не имело смыла.

    В глазах Ксении не было торжества, ревности, а только была боль и удивление. Удивление, что люди способны на большие преступления, что границ для лжи не существует в принципе для них. И боль оттого, что одним из таких людей все-таки оказался я, которого она так сильно любила и которому так верила. До этой разоблачающей все сцены, верила, несмотря на все сомнения и открытые прегрешения.

    Несколько месяцев назад, когда за окном валил пушистый снег, мы с Ксенией сидели в деревенском доме возле горящей русской печи. Весело трещали дрова, от печи шел приятный жар, так уютно контрастирующий с морозом за стенами дома. Мы сидели вдвоем, смотрели на пылающий огонь и пили ароматный кофе. Мы говорили о том, что люди обычно живут либо воспоминаниями о прошлом, либо грезами о будущем, а настоящего для них как бы не существует, потому, что оно им тягостно. Никто не хочет видеть себя истинного, осознавать свои нечестивые помыслы и поступки, признавать свои ошибки и раскаиваться в своих грехах. Натьяра сказала, что на самом деле не существует ни прошлого, ни настоящего, ни будущего, а все происходит всегда здесь и сейчас. И она всегда все это видит, но будущее может случиться в нескольких вероятностных вариантах. С грустью она начала рассказывать мне, как она видит мое предательство через похоть. Она подробно описала внешность женщины много моложе меня, черноволосой и с темно-голубыми глазами, и у нее будет маленькая девочка. Мои устремления будут предсказуемы и примитивны. Цена моего преступления будет даже не тридцать серебряников, а всего лишь теплая женская норка. Натьяра умоляла меня не становиться предателем, участь которых невыносима. Они становятся вне закона и шансы спасти себя уже будут совсем призрачны. Я слушал все это, и мне казалось, что речь идет совсем не обо мне, а о ком-то постороннем, а я просто участвую в разговоре. Никак не получалось применить это к себе, все выходило каким-то нереальным. Как можно променять чистую уравновешенную духовную жизнь снова на человеческое существование, да еще с какой-то новой женщиной, пусть даже и соответствующей моим юношеским предпочтениям женской внешности. Веры во мне было мало. Если бы приглушался тогда и уверовал в то, что видит высокое существо, возможно мне удалось бы разглядеть расставленную персонально на меня ловушку.

    Натьяра же продолжала говорить обо мне. Она напомнила, что у нас есть сын, который еще не встал на ноги и ему нужна помощь. Моя помощь. Только ленивый не упрекал Ксению за то, что она уединилась в деревне и «бросила на произвол судьбы» Матвея. Будто ему три годика, и он нуждается в ежедневной смене подгузников. Она два года прожила в большом городе в ожидании возможности жить на чистой природе и в уединении. Эти два года она провела еще рядом с Матвеем, пока он не закончил интернат и не поступил в институт. Она никогда не была сюсюкающей мамашей, но всегда была заботливой и внимательной мамой. Что люди могут знать о мучениях истонченного материального тела, когда отравленный воздух и вода окружают повсюду? Эти существа, мыслящие категориями «развитой инфраструктуры», готовы загнать на эшафот любого, кто не вписывается в их картину мира, а в ожидании казни, будут поедать попкорн. Но люди, всегда на этой планете останутся таковыми, всегда правыми на чужой счет и готовые осудить всех и вся только за то, что они не похожи на серое большинство. Любимое их развлечение – поиск соринок в чужих глазах, никогда им не наскучит, а огромные бревна в собственных глазницах не могут помешать разглядеть детали чужих жизней. Вечная Санта-Барбара. Натьяра настойчиво попросила меня пообещать, не жениться до совершеннолетия Матвея. Что мне лишнее обещание? Пообещал, тем более, что все это описание моего романа с некоей женщиной выглядело совершенно фантастическим в тот момент, ведь так было уютно у русской печи и могло представиться мне тогда иного будущего, чем рядом с Натьярой. Я всячески заверял ее в том, что жить она в деревне в уединении и духовной работе может столько, сколько потребуется, и ей ни о чем заботься не надо, я всегда буду рядом. Очень было мало веры во мне. Очень!

    В итоге все вышло именно так, буквально слово в слово. Все сходилось, даже в мелочах. Я снова предал и ее и Матвея. И собрался втихаря жениться, как обезумевший похотливый кот в марте. После моего разоблачения, Натьяра ушла медитировать и провела в трансе всю ночь, а я превратился в поле жесточайшей битвы за свою душу. Медитация была посвящена мне и моей странной невесте, и истинно чистое и высокое создание вложила все возможное сострадание и всю любовь к нам обоим. Натьяре пришлось потратить всю ночь и огромное количество сил, чтобы коснуться душ несчастных и постараться помочь им. Тьма кипела во мне и жаждала пищи, послушный пока еще донор не заставил мамочку долго ждать. Жора позвонил в Санкт-Петербург и подробно поведал о том, что его бывшая жена - просто сбрендившая женщина, и что вместе они уже не живут, и что все идет по намеченному плану и скоро нужно ожидать его прибытия и что приедет он просто так, а с важной и торжественной миссией. Такой очень прозрачный намек был как раз очень к месту. Дорогой читатель, что бы ты мог сказать о сорокалетнем мужчине, который «влюбляется» в молодую женщину до почти полной утраты разумности? В женщину, с которой он почти не знаком, и даже ни разу не встречался. Он прошел бы мимо нее, встретив случайно на улице, потому что облик ее известен по нескольким фотографиям сомнительного качества, которые, прежде всего, были призваны скрыть имеющиеся недостатки совсем не идеальных внешних данных. Уверен, что самый мягкий, из всех возможный комментариев, направил бы его к психиатру. И что бы ты сказал о женщине, которая прямо с поезда прыгает в постель к столь же незнакомому ей мужчине? Есть ли разница, какую оплату она желает получить за пользование собой, наличными сразу на месте или в будущей ближайшей перспективе, но с большими дивидендами? Ответ очевиден – никакой.

    Натьяра утром после тяжелейшей медитации, которая была посвящена мне и моей несчастной невесте, послала Любе электронное письмо. В нем она постаралась объяснить всю тяжесть моего положения, в котором я находился. Это казалось почти невозможным, рассказать о том, каким я монстром, по сути своей, ей явился и, что будущее наше совместное существование будет состоять из череды непрекращающихся мучений и разочарований. Прольются потоки слез, и наваждение в коне концов закончится. Выигравших не будет, только пострадавшие. Никто не может приобрести счастья за чужой счет, даже если оно кажется таким близким и достижимым. Она и Жора венчаные и не можем на самом деле никогда развестись, штамп в паспорте не имеет вообще никакого смысла. Отдельно и очень подробно она описала, какую тяжелейшую травму получит маленькая девочка, обреченная на общение с темным отягощенным человеком, уже не способным отвечать за собственные слова и поступки. Она окажется свидетельницей вашей недолгой и трагичной семейной жизни. Несмотря на всю тяжесть смыслов, Натьяра вложила большое количество добрых слов в это послание. Ее намерение было самым лучшим и сострадательным по отношению к этой женщине и ее дочке, но вряд ли она была услышана.

    На что способна разведенная женщина чтобы создать новую крепкую семью для себя? На все. Она превратит в руины любое количество чужих судеб, прольет реки детских слез, изломает собственное тело и претерпит возможную и невозможную физическую боль, похудеет на пятнадцать килограммов за две недели, забудет, как звучат матерные слова, и выучится литературной речи. Любой подвиг эпических героев будет бледен по сравнению с такой самкой. Она даже принесет в жертву собственного ребенка, сначала отправит его в изгнание, пока сама занимается сооружением новой ячейки общества, скрепляя его своей и чужой кровью, а потом, в подходящий момент, вернет его в лоно новой семьи и обучит любить крепче-крепкого своего «любимого мужчину» и заставит называть его папой. Не первый раз со страниц моего повествования сходят столь резкие фразы, они наверняка вызовут бури возмущений у тех, о ком здесь написано. Написана правда, какая бы она неудобная ни была. Много лет я прожил с отчимом и до сих пор вынужден общаться с мачехой, я имею право на такие слова, поскольку все это пережил сам и через все прошел. Хорошее и плохое.

    Утром я проснулся в уже привычном для себя состоянии, свежеотформатированном. Я из себя напоминал нечто похожее на новый жесткий диск на полке магазина. И только к обеду некоторые подробности настоящего возвращались в мой перекошенный ум. Но в то утро до обеда я не дотянул. Ксения попросила меня собрать вещи, как только Матвей уедет в институт и навсегда убраться за порог дома. Она могла принести в жертву себя, но ее мотив заключался в заботе о сыне, в чем так сомневались вся сплоченная толпа родственников.

    Здесь меня впервые за несколько месяцев по-настоящему отпустило. Я смотрел на мир и глаза мои начали болеть оттого, что долго оставались закрытыми. Я узрел, что сейчас все закончится навсегда. Я уйду, за мной закроется дверь, и я больше никогда не увижу Натьяры, а все краски мира в одночасье утратят свой блеск. Последний акт сыгран, все поклоны исполнены и сейчас вот-вот опустится занавес. Из моей груди вырвался крик, я схватил железнодорожный билет и в клочья изорвал его. Схватил телефон и позвонил в Питер прямо при Натьяре. Сказал Любе о том, что больше ничего не будет у нее со мной, и все отношения прекращаются. Упав на колени, я зарыдал открыто, не стесняясь слез, и не сдерживая потока слов. Соленая вода перемешивалась с мольбами о прощении. Все осознание обрушилось на меня в несколько секунд и охваченный ужасом от содеянного, я не мог остановиться в своем покаянии. Когда боль в сердце стала уже совсем невыносимой, я взмолился к Натьяре о помощи. Я попросил помочь мне Высшее существо, и обращение мое шло не от ума, это моя душа закричала! Мой могущественный одержатель не выдержал жжения, которое всегда в нем начиналось от огня Духа Натьяры, и отступил от меня на время в присутствии ее. Мое истерзанное, растоптанное зерно Духа впервые получило возможность возопить от всего, того, что со мной творили на протяжении тысячелетий. Память не рождённого Зерна Духа ничем не ограничивается, оно помнит все, что происходило с ним во всех воплощениях. Просьба моя была услышана и принята через несколько минут медитативных раздумий. В этот момент началось настоящее сражение за мою душу.

    Натьяра видела, в каком я нахожусь состоянии уже давно, и, отвечая на мои мольбы о помощи понимала на что она идет и какие жертвы ей придется принести. Не какие-то абстракции, придется пожертвовать собой. Ради попытки спасти мою несчастную душу ей придется обратить в пепел многие свои духовные достижения, опуститься на много уровней вниз, на преодоление которых в своем развитии было потрачено столько усилий. Она совсем этого не хотела, но не могла пройти мимо не на шутку изломанного бездной создания, которое молило о помощи. Ее вера был незыблема, и она преподнесла себя в жертву, ради возможности меня спасти. Всевышний проявил величайшую милость и отдал мне свою любимую Дочь. Такой паршивой овце, как я, был предоставлен второй шанс на спасение даже с учетом того, что первый шанс я растратил впустую и опустился до предательства своей истинной любви.

    Я был одержан похотью, и с этим ничего нельзя было сделать сразу, в этом была большая проблема. Меня возможно было только плавно вывести из одержания, медленным ежедневным общением, напрямую связанным с близостью тел. Это кажется невероятным на первый взгляд. Выход Натьяра нашла, но ей пришлось заплатить за это нечеловеческую цену. Она столько времени уже очищала свою душу и тело, что достигла высочайшего уровня духовности и тончайших вибраций своего тела. Любой, мало-мальски знающий о практиках йогов может себе примерно представить, о чем я говорю, но в ее случае все было на несколько порядков выше, учитывая многодневные аскезы. И вот она принесла в жертву все эти достижения и предоставила мне себя для тантрических отношений. Это такие сексуальные отношения, при которых участвуют только тела партнеров для слияния и преподношения энергии Создателю, но их половые органы напрямую не взаимодействуют. Тогда для меня это было чудодейственным средством, а для Натьяры осознанным падением, но ради спасения другого создания. Читатель будь внимательным, прошу тебя! Дочитав до этой страницы, ты уже не сомневаешься в моей искренности и вменяемости, а поэтому поверь, что описанный мной тантрический секс есть правда в первой инстанции, а вовсе не то, что сейчас рекламируется и навязывается под видом «тантрического секса».

    Есть такое понятие – свальный грех. Как правило, люди его понимают слишком буквально и неправильно. Сцена, когда множество созданий в единовременном присутствии вступают в беспорядочные сношения друг с другом, меняясь партнерами и способами сношений, мужчины, женщины, анальные, оральные, традиционные и прочие взаимодействия. Это только частный случай, а на самом деле понятие свального секса значительно шире. Весь глубокий смысл заключается в том, что каждый из партнеров тащит в постель с собой всю вереницу предыдущих отношений со всеми своими партнерам и партнёрами партнеров. Выглядит несколько запутанно, но на самом деле все просто – даже раз переспав с проституткой, «верный» муж приведет в постель к своей жене весь ворох клиентов жрицы любви. Каждая половая связь отпечатывается в ауре человека и устанавливает глубочайшие связи, которые нельзя вытравить ничем, их нельзя просто забыть. Это и есть свальный секс. Смысл его ужасен. Натьяра знала об этом, я тогда - нет.

    В те минуты, когда трясся от осознания совершенных в одержанном состоянии ужасов и просил о помощи, я видел только Натьяру, и хотел немедленно прикоснуться к ее телу. Я умолял ее об этом. Это уже не была оболочка моей жены, которую я знал вдоль и поперек за долгие годы совместной жизни. Тело это уже принадлежало иному созданию, хоть оно и имело некоторое внешнее сходство с Ксенией. Она решилась на сексуальную связь со мной, но в тантрическоим варианте. Я не сразу понял, что это, но первый же практический урок расставил все по своим местам. В нашей постели оказались все мужчины Любы и далее по кругам свальности. Это была величайшая жертва, со стороны Высшего существа. Понимание ко мне пришло много позже, когда знания стали открываться мне, а тогда для меня не было иного лекарства. И лечение мое от активной фазы этого тяжелого заболевания продлилось несколько месяцев.

    Несколько дней одержатель не отпускал меня, и проявлялось это в чудовищной форме. Когда я находился дома и поблизости от Натьяры, то со мной все было хорошо.  Стоило же мне ступить за порог дома, как в вашего повествователя начинала вползать бездна, и я на некоторое время опять становился прежним черным вместилищем тьмы. Я с работы регулярно звонил в Питер, и говорил, что ничего еще не решено у меня, рассуждал о перипетиях жизненных ситуаций. Ваш слуга покорный несколько суток, как прифронтовой город, много раз переходил из рук в руки.

    Вот самый яркий пример, который мне удалось восстановить, где по памяти, а где по фактам совершенных действий, много времени спустя. С работы меня попросили поехать в качестве водителя на микроавтобусе с группой сотрудников в типографию. Я привез их туда, и они пошли заниматься рабочими делами, я же, отогнав машину в тенек, остался ждать их возвращения. Я запомнил только, как достал из кармана телефон, а дальше память меня подводит, моей рукой было написано длинное любовное послание и оправлено на мобильный номер Любы. Я не помню, что написали мои пальцы, смотрел на экран и не видел никакого изображения. Я не просто был зомби, а был уже просто оболочкой, в которой находился мой кукловод собственной персоной. Отправив сообщение, я убрал телефон в карман и на этом успокоился, даже не стерев отправленное послание. Получив такой внушительный и обнадеживающий сигнал от еще не потерянного и все еще испытывающего к ней интерес мужчины Люба вцепилась в меня мертвой хваткой, и мне пришлось потратить еще много сил, чтобы эта несчастная женщина перестала совершать титанические усилия вернуть меня. Натьяра некоторое время спустя прочитала его, и это был сильнейший удар для нее. Он попросила меня объяснить, как возможно такое с моей стороны. Упав в грязь и свальный секс, принеся себя в жертву ради того, чтобы помочь совершенно падшему существу, она снова узрела его предательство. Я же, перечитывая несколько раз подряд «свое» послание бывшей невесте, силился понять, как оно вообще могло возникнуть. Смутно начал вспоминать, как доставал мобильник из кармана, а дальше существовал провал в памяти. Это было уже абсолютным перебором! Я постарался объяснить Натьяре, что писал это сообщение, не я, хотя это и было сделано моей рукой. Не сразу, но она поверила мне. И вот тогда она атаковала моего кукловода всей своей силой. Выбор пути для существования созданий в этом мире, понятие нерушимое для любой из сторон. А прямое вмешательство и превращение человека в безвольную марионетку явилось действом запредельным и недопустимым. Я возжелал всем своим истинным сознанием, чтобы из меня убрались все темные создания, и мог бы развиваться сам, без кукловодов и одержателей. Я молился Отцу и был услышан. Натьяра с помощью Всевышнего освободила меня от одержателя, и дала возможность дальше уже идти самому по собственному выбору. Она не оставила меня и приняла в Ученики, по моей просьбе. Так начался мой нелегкий путь восхождения к Свету. Я надеюсь, что смогу об этом написать отдельную книгу, ибо труд этот оказался нелегок и запределен. Многие начинают идти свой дорогой, но почти никто не доходит. Но какой бы дорогой вы не шли, запомните, узкие, трудные и тернистые ведут к Свету, широкие, заманчивые и гладкие ведут в Бездну. Идут абсолютно все существа, даже если им внушают, что они вообще никуда не движутся, просто живут, как все люди, или, вообще, объявляют себя атеистами. Это всего лишь одна из многочисленных пилюль, которые людям ежедневно предлагаются, как «патентованное и проверенное средство». Я говорю прямо – стопроцентная ложь. Вся майя существует, чтобы опутывать сетями неправды и тотального неверия в чистые истины, и создавать все условия для комфортного сна в своей иллюзорности. Есть только два направления, и никто не стоит на месте. Из жизни в жизнь, из тело в тело, захваченные непрекращающейся чередой перерождений, большинство людей совершают свой путь к той, перед которой не устоял даже Сатаниил. Трудясь над произведением, чтение которого Вы заканчиваете, я ставил своей задачей помочь увидеть терпеливому и пытливому читателю всю изнанку мира и уберечь от ошибок, которые совершил я. Узреть то, что от него скрывают любым способом и побуждают держать собственные глаза и уши закрытыми. Те, для кого мой труд оказался полезен, также, как и я могут начать свой собственный Путь Восхождения, и мой собственный опыт вновь может оказаться очень полезным. Я на это искренне надеюсь.

    Мне остается добавить, что те люди, которые ищут веры, почему-то ведут свои поиски где-то вовне, но не внутри себя. Они ходят в храмы, синагоги, мечети или дацаны, слушают настоятелей различных конфессий, силятся услышать в их словах желаемые звуки высших сфер, но никогда не слышат. Потому, что служители любого культа, сами являются простыми людьми, а вовсе не олицетворением святости и чистоты, транслируют только то, что им предписано вышестоящими иерархами.  Они поверили бы в чудеса, творимые пророками и мессиями. Сами не верят в то, что именно они   являются настоящими и могучими вершителями чудес, маленькими богами. Создателями и творцами своего пути к Свету или Бездне. Я сам являюсь живейшим примером такого чуда, и никакой иной демонстрации дивных дел Всевышнего уже не нужно тем, кто прочел эту книгу внимательно.