Секреты старой половицы

Раньше, в самом начале 20-го века, в этих бараках, сложенных из мощного лиственничного кругляка, размещались конюшни казачьего полка. Потом их занимали лошади белочехов, а, затем, в городке располагалась пулемётно-артиллерийская школа РККА, готовившая младших военных специалистов для фронта.
 
Уже намного позднее, когда лошади, как тягловая сила, перестали иметь какое-либо значение в развивающейся по последнему слову военной науки и техники Советской армии, эти бывшие конюшни переоборудовали под казармы, общежития и штабы полков.
 
В одном из таких штабов в своём кабинете работал однажды подполковник Шарапов. Вечером после служебного совещания он, как обычно, получил у секретчика документы и изучал их.
 
Было уже довольно поздно, когда он начал читать какой-то сверхсекретный приказ. Откровенно говоря, глаза уже слипались, и он решил отложить штудирование вышестоящих указаний до утра.

Сложив бумаги небольшой стопкой, он не убрал их, как полагалось по инструкции, в сейф, а оставил на рабочем столе. «А чего, собственно, бояться, - сонно подумал он, запирая массивную дверь, - всё под сигнализацией, на окнах толстые решётки…». Опечатав кабинет, он сдал ключи дежурному по штабу и ушёл домой.

С утра Шарапов не стал дочитывать документы (руководством полка были поставлены новые интересные и срочные задачи), а просто положил всю стопочку в свой сейф.

«Секретку» он, начальник штаба танкового полка, сдавал назад через несколько дней. Старший прапорщик Углов привычно открыживал возвращённые документы, принимая их по одному. Когда у Шарапова в папке больше ничего не осталось, секретчик сказал ему, что у него по ведомости числится ещё одна важная бумага. Он назвал её номер (с двумя нулями, совершенно секретная), дату издания и прочие реквизиты. А тот растерянно разглядывал пустую папку.

- Постой. Сейчас я схожу в кабинет, я его, кажется, в сейфе оставил. - нервно сказал он.

- Да-да, конечно, товарищ подполковник, сходите посмотрите.
 
В сейфе злосчастной бумаженции не было – он перерыл его на несколько раз. Не было её и на столе, и под столом. Нигде в кабинете совершенно секретного документа найти не смогли. Старший прапорщик Углов ждал, сколько мог, но через несколько дней он вынужден был доложить о пропаже своему начальнику-«восьмерику».*

Дошла информация до командира. О произошедшем каким-то бесом прознали контрики-особисты, и тут – завертелось!
 
ЧП! Утрата документа с двумя нулями! Такого в войсках не было давно. Судя по тому, как поставили вопрос КГБ-шники, деяние тянуло чуть ли не на измену Родине…

Бедолагу подполковника долго таскали по «органам», от «измены» кое как отмазали за «пролетарское происхождение», но, в конце концов, с должности сняли и назначили в какую-то «дыру» с понижением и со строгачом по партийной линии с занесением.**

Прошло несколько лет. Об инциденте потихоньку забыли. Вскоре «подпол» ушёл на пенсию и уехал на Запад.

В конце 80-х по чьему-то указанию прочные деревянные строения начали сносить. Дошла очередь и до этой постройки. Штаб перебрался в только что построенное каменное здание. Ребята-сапёры потихоньку разбирали чердаки, стены и полы и грузили вторичные строительные материалы в машины.

Один боец, разбирая пол в том дальнем углу здания, в котором когда-то был кабинет начштаба, заметил на запылённой земляной выстилке что-то необычное, чем-то привлекавшее взгляд. Под полом белела какая-то старая замызганная и пожухлая от времени бумага. Он сразу же обратил внимание, что это был документ, хотя он и служил подстилкой для крысиного гнезда. Подняв, не без брезгливости его, он разглядел синий угловой штамп со всеми положенными надписями и гриф «Совершенно секретно» справа вверху.

Офицер, которому солдат показал найденное, сразу сообразил, что дело серьёзное. Он скрутил бумажку в трубочку и отнёс в штаб.

Честное и чистое имя советского подполковника было восстановлено – подозрение о работе на разведку потенциального противника снято (хотя он обо всём этом уже не узнал, находясь за многие тысячи километров от армии и её заморочек).
 
Как говорил незабвенный Глеб Жеглов: «Наказания без вины не бывает, Шарапов». Ведь крысе, задумавшей, по простоте своей, использовать в качестве подстилки для новорожденных крысят, грифованную бумагу, опрометчиво оставленную Шараповым на столе, обвинение не предъявишь.

Поучительная история…

*«восьмерик» (слэнг, профессиональное) – начальник восьмого отдела (отделения) в частях и соединениях; отвечает за защиту секретной информации или изделий (техники) от несанкционированного доступа и компрометации.

** «со строгачом по партийной линии с занесением» – строгий выговор, выносившийся членам КПСС за дисциплинарные проступки и записывавшийся в учётную карточку члена КПСС; очень серьёзное, трудно снимаемое взыскание по тем временам, грозившее крахом служебной карьеры.