Симфония Ангела - III. Ангел. Непрощённый

Со дня устроенной им коронации никто из его подчинённых больше не смел войти к ней. Ключ от её камеры был лишь у него. Он не расставался с ним ни на секунду – храня как великое сокровище, которое принадлежало лишь Ему. Но государственные дела требовали постоянного присутствия, и как следует позабавиться с его игрушкой, не представлялось возможным. Помимо всего прочего, простое истязание довольно быстро наскучило. Ему было больше по вкусу чувствовать её унижение, ощущать её смятение. Он любил причинять ей душевную боль гораздо больше, чем физическую. Но после Его триумфального спектакля она изменилась – она часто впадала в странное состояние оцепенения и становилась невосприимчивой к его словам и действиям…
…В памяти всплыла недавняя сцена – во время его последнего посещения, когда после очередной потери сознания Он смог привести её в чувство, она вдруг открыла глаза и, глядя сквозь него, залепетала какую-то бессмыслицу…
…Мой Ангел… Он покинул меня… Теперь я навечно останусь здесь… Одна… в этой ледяной Тьме… И мне больше некому помочь… Меня больше некому защитить… Никто не выведет меня к Свету… потому что Мой Ангел оставил меня…
– Почему ты оставил меня? – прошептала она.
Её взгляд скользнул по его лицу. Всегда ясные глаза сейчас были подёрнуты туманной пеленой, тем не менее, Он мог бы поклясться, что в тот момент обращалась она именно к Нему. Он не успел сказать ни слова, как она вновь впала в беспамятство… У него не было желания выяснять причины и обстоятельства произошедшего, так что Он просто оставил её на полу камеры приходить в себя…
Тогда же ему пришла в голову идея поиграть с ней в новую игру, но для этого нужно было найти подходящие покои во дворце. Большая часть комнат была закрыта, да и не представляла интереса. И тут его осенила мысль – необходимо найти ЕЁ комнату. Ведь очевидно, что до того, как она заняла королевские покои, где сейчас жил Он, у неё было своё уютное гнёздышко. Он был наслышан, что старые король и королева обожали свою дочь. И брат всячески оберегал свою сестру. Трудно поверить, что у этой любимицы семьи не было достойной её положения комнатки.
Он обошёл ряд шикарных спален и роскошных покоев, но те представляли собой скорее декоративные уголки и комнаты для гостей, в которых вряд ли кто-то надолго задерживался. Тщательно убранные, они не хранили ни намёка на то, что здесь кто-то жил, – все вещи были тщательно расставлены, ничего лишнего. Всё, что Он увидел, так это явно нежилые помещения.
И в этот момент Он вспомнил, что во дворце всё ещё оставался один из старых слуг – исполнявший обязанности дворецкого ещё при покойных монархах. Старику было, кажется, лет сто – благодаря чему, ему и была сохранена жизнь. Он тихо доживал свои дни в какой-то каморке на нижних этажах, предназначенных для прислуги. Наверняка эта древняя развалина знает то, что ему нужно. Чтобы избежать лишних вопросов и домыслов со стороны своих подчинённых, Он сам отправился на поиски старика, найдя того в одной из старых кухонь, сидящим в кресле-качалке рядом с холодным камином. Старый слуга никак не отреагировал на его приход, продолжая по инерции качаться, глядя на тёмный проём камина, в котором явно уже давно не было огня. Трудно было даже предположить, когда его разжигали в последний раз. В кухне было темно и холодно, но казалось, что сидящему нет дела до окружающего мира.
От этого зрелища Люциану вдруг стало не по себе.
– Эй, старик! – голос отразился от стен, создавая иллюзию излишней громкости.
Однако это никак не сказалось на обитателе кухни.
– Старик, ты спишь? Проснись!
Снова тишина.
Подобное поведение вывело из себя Верховного Канцлера.
– Я хочу, чтобы ты ответил мне на вопрос, – в раздражении Он приблизился к бывшему дворецкому, кладя руку ему на плечо.
Старик медленно перевёл взгляд с камина на руку, опустившуюся на плечо, а затем на лицо пришедшего.
– Вряд ли я смогу ответить на твои вопросы, – голос сидящего чуть дрожал от старости, но отнюдь не от страха перед потревожившим его покой.
– Это мне решать, – рука нынешнего хозяина дворца сжала плечо старого слуги.
– Здесь ты уже ничего не решаешь. Быть может, через секунду смерть придёт за мной, что мне до твоих угроз, – голос старика был на удивление твёрдым, несмотря на возрастную дрожь. – Если ты станешь той самой смертью, я не буду возражать. Ты и так забрал у меня всё, что мне было дорого. Лишившись всего, что было близко моему сердцу, я утратил и желание жить. Я бы предпочёл, чтобы ты не проявлял своё мнимое милосердие, а забрал в тот день и мою жизнь вместе со всем остальным.
Люциан убрал руку, встав напротив старика и заглянув в его глаза. Взгляд сидящего был светел, и было ясно, что тот в своём уме.
Какое-то время старый дворецкий изучал стоящего перед ним Верховного Канцлера, пристально вглядываясь в глаза того, кто занял место законной Королевы. А затем произнёс:
– Что же ты хотел узнать?
Люциан не сразу среагировал на столь резкую перемену ветра в настроении бывшего слуги.
– Почему же ты молчишь, если только что готов был пытать меня, чтобы получить ответы на вопросы, – уголки губ старика чуть дрогнули, обозначив улыбку.
Наконец Люциан взял себя в руки.
– Я хочу знать, где были покои Принцессы, до того как она потеряла родителей и взошла на престол, – голос Верховного Канцлера был спокоен, прежняя ярость ушла.
Старый дворецкий вновь изучающе посмотрел в глаза нынешнему правителю страны.
А затем, сунув руку в карман ветхого сюртука, извлёк оттуда ключ.
– Всё равно ты туда не попадёшь без ключа. В тех связках ключей, что есть у тебя и твоих людей, нет того, что отпирает эту комнату, – с этими словами он протянул ключ Люциану. – Это единственный ключ, открывающий покои Принцессы Селестины.
Старик даже не дал Люциану повторно задать свой вопрос – как только Он забрал ключ, бывший слуга подробно описал, где тот может найти комнаты Принцессы. Старый дворецкий говорил без пауз, словно в его голове была детальная карта всего дворца. Замолчав, старик вновь обратил свой взор в сторону тёмного камина – давая этим понять, что разговор окончен. А Люциан без промедления отправился в покои Селестины.
Как оказалось, личные покои Принцессы находились в некотором отдалении от всех остальных комнат дворца. И в то же время были декорированы так, что двери оставались незаметными, пока ты не обратишь на них свой взор. Или не будешь точно знать, что именно ты ищешь. Ведь Он сам много раз проходил рядом, но никогда не замечал этот потайной вход.
В тот момент, когда Люциан подходил к дверям её спальни, Он вдруг испытал какой-то несвойственный ему трепет. Он уже и не мог вспомнить, когда эти чувства были ему доступны… и были ли они вообще? Или то была лишь иллюзия?.. Но если то была лишь иллюзия – такое же видение посетило Люциана в тот миг, когда Он впервые встретился с взором Принцессы Селестины, следующей во главе процессии по пути к месту её Коронации…
Прежде чем открыть дверь, Люциан проверил замок. На нём не оказалось никаких следов – что свидетельствовало о том, что никто не пытался проникнуть внутрь силой. Да и к чему?.. Во дворце и сейчас оставалось множество неисследованных комнат, расположенных в открытом доступе. Вряд ли эти двери хоть кто-то мог заметить, не говоря уже о том, чтобы пытаться сюда войти. Однако замок не сразу поддался – видимо, механизм уже начал изнашиваться. После нескольких попыток, ключ всё же повернулся в замке, издав неприятное скрежетание, болезненно резанувшее слух. Дверь с протяжным стоном открылась, и Он скользнул внутрь, вновь заставив её застонать, запирая изнутри.
Он остановился на пороге, не имея возможности ориентироваться в обрушившейся на него тьме. Плотные шторы были закрыты, хотя через них и пробивался дневной свет. Когда глаза привыкли к сумраку комнаты, Он смог рассмотреть в разлитом вокруг фиолетовом свечении обстановку. Это был кабинет-салон, где располагались письменный стол, книжные полки и пианино, на котором Он заметил в высокой вазе засохшие белые розы. На столе так же стоял подобный букет истлевших белых цветов. Помимо этого, Он обратил внимание, что рядом в невообразимом беспорядке оставлены различные листы, книги, карандаши и ручки – словно комнату покинули внезапно, так и не вернувшись.
Прежде чем исследовать кабинет-салон, Он прошествовал к спрятанным за бархатными драпировками дверям, расположенным с правой стороны от входа. Первая дверь вела в спальню, где всё точно так же было погружено в лиловый сумрак. Вторая открыла вид на ванную комнату, выложенную мрамором, в неясном свете мерцающую сиреневыми бликами. Поняв, что обе комнаты глухие, и никто не может войти в эти покои, кроме как через главные двери, Он вернулся назад. По ходу движения Он снял перчатки и бросил их на один из маленьких пуфиков. Подойдя к столу, Он щёлкнул выключателем стоящей на нём лампы. Мягкий свет превратил фиолетовый сумрак в лиловое сияние. Первое, что Он увидел – разбросанные в беспорядке альбомные листы с эскизами и нотные тетради. Ему бросилась в глаза – лежавшая поверх всего этого хаоса – книга в фиолетовом переплёте с серебряным тиснением в виде розы. Затем его взгляд упал на изящно выполненный перстень – скрытый в тени вазы с истлевшими цветами – увенчанный всё той же серебряной розой. Люциан взял украшение, рассматривая совершенные изгибы лепестков и листочков, окружавших бутон, словно распахнутые крылья, готовые заключить в свои объятия перст той, что должна была носить его…
…Он коснулся кожаной поверхности лежащей книги, осторожно проводя пальцами вдоль высеченных на ней серебряных очертаний цветка. Затем, присаживаясь на край рядом стоящего кресла, Люциан взял книгу, открыв её на первой странице… И перед Ним – на страницах, заполненных красивым ровным почерком, – предстала жизнь Принцессы Селестины, начиная с того момента, когда она, лишившись родителей и брата, вынуждена была взойти на престол… Жизнь, фрагменты которой острыми осколками врезались в Его Душу, преодолевая щит из ненависти и боли, окружавший его долгие годы…

…Уже сегодня день моей коронации… Мне сказали, что я должна оставить свои покои и занять комнаты моих ныне почивших родителей… Что ж… Я закрою эти покои… А ещё я начну вести эту летопись… Кто мог подумать, что на страницах этой книги, я буду писать уже после смерти того, кто подарил мне её… Прощальный подарок моего любимого брата – пусть он станет летоисчислением моей новой жизни, в которой я хочу сохранить место для той, которую он любил… На страницах, на которых он вновь может видеть свою маленькую сестрёнку-принцессу, а не королеву, которой я должна вот-вот стать… Я очень хочу сохранить фрагмент той – другой жизни… И здесь отныне будет моё убежище. Ключ от этой комнаты будет только у меня и у Марии – моего сердечного друга… с ней мы знакомы с самого рождения. И пусть нас всегда разделяла пропасть: ведь я – Принцесса, а она – моя горничная, но лишь ей я полностью доверяю… а отнюдь не моим гувернанткам или фрейлинам, что по праву рождения стоят всегда рядом со мной… Но моя душа отдыхает лишь рядом с Марией – ведь с ней мне не нужно играть в принятые при дворе игры…

***
…Прошли лишь сутки… И моя жизнь безвозвратно изменилась… Марию, несмотря на все возражения моих новых советников и фрейлин, я оставила своей горничной… Но это были самые ужасные сутки в моей жизни… Хуже были только те часы, когда я узнала о смерти родителей и брата. Вся эта жуткая суета… эти безразличные лица и фальшивые улыбки… Мне так хотелось убежать… И вот наконец – я здесь… Единственным Светлым Эпизодом была мимолётная встреча… Если это вообще можно назвать встречей… И даже она была омрачена моей охраной… Во время шествия к месту коронации моя стража схватила какого-то юношу… Я успела обернуться на шум прежде, чем Ему причинили вред… И в тот миг наши взгляды встретились… Это было такое счастье – увидеть хотя бы каплю искренности во всём этом океане лжи, в котором, как мне казалось в тот момент, я утону… Он, словно Ангел, пришёл мне на помощь в тот миг, когда я была готова, забыв обо всех «должна», просто сбежать… Но всё, что я могла сделать для Него в тот момент – прежде чем поспешила продолжить свой путь к трону – спасти Его от моих не в меру усердных стражей… Я не хотела, чтобы с Ним что-то случилось… Не хотела, чтобы они причинили Ему вред…

***
…Так много времени прошло… но я всё не могу забыть глаза моего Ангела… Я даже попросила Марию тайком попытаться узнать что-нибудь об этом юноше… Или, может, это действительно было бестелесное существо, пришедшее мне на помощь?..

***
…Минуло уже несколько недель, а я лишь сегодня смогла вновь скрыться в своём маленьком убежище… От всех этих государственных дел у меня болит голова… Мария принесла мне плохие вести… даже сейчас я не могу сдержать слёзы при воспоминании о том, что сотворила моя стража… Конечно же, Он не был бестелесным существом, и полагаю, его тело в полной мере ощутило боль, несправедливо обрушившуюся на него… Моя охрана не выполнила мой приказ – по своему усмотрению наказав ни в чём не повинного юношу…

***
…Я всё ещё надеюсь что-то узнать о судьбе моего Ангела… Его искренний взор словно вернул меня к жизни в тот миг, когда наши взгляды пересеклись… Впервые со дня смерти моих родных я почувствовала, что я не одинока… Впервые я увидела в глазах чужого для меня человека чистоту и искренность… Впервые я ощутила, что в этом мире ещё есть что-то светлое, ради чего стоит продолжить тот путь, на который мне пришлось ступить…

***
…Всё реже мне удаётся бывать здесь – в моём милом убежище… Дела в стране только ухудшились за последние несколько лет… Я лишь молюсь о том, чтобы Он был в безопасности в эти смутные времена… Молюсь, чтобы мой Ангел был подальше от всего того ужаса и мрака, в которые погружается этот мир… Хотя… в глубине души я надеюсь ещё раз увидеть чистоту Его взора… Быть может… однажды всё изменится… И наши Пути вновь пересекутся…

***
 …Сегодня я планирую отослать Марию из дворца… Она не хочет оставлять меня – умоляет, если необходимо, бежать с ней, потому что, как она сказала, она чувствует, что со мной случится что-то плохое… Но я не могу оставить свой Дом на произвол судьбы… Я постараюсь сделать всё, зависящее от меня, чтобы сохранить то, что мне дорого… Если смогу… Но пока, всё, что я могу – это спасти жизни тех, кого я люблю… спасти тех, кто ещё остался у меня…

***
…Мария покинула дворец под покровом ночи, чтобы никто не увидел её и не узнал в будущем… Теперь я осталась одна… Есть, правда, ещё Серхио – наш старый дворецкий, который давно уже отошёл от дел. Но он наотрез отказался покидать меня… Я приказала ему, по возможности, оставаться в нижних комнатах, где мало кто бывает…

***
…Это начало Конца… Власть в государстве перешла в чужие руки… и дворец осаждён… Мне больше некуда бежать… И со мной рядом никого не осталось… Закончив писать, я закрою эту комнату и передам ключ Серхио, чтобы никто не смог войти в эти покои. Быть может, если проведению будет угодно, никто не обратит внимания на двери, искусно замаскированные узорами и скрытые гобеленами… Всё, что мне остаётся – радоваться тому, что Мария, которую я люблю всем сердцем, спасена… А ещё верить, что мой Ангел сейчас в безопасности… Лишь призрачные воспоминания о Нём согревают меня в этот страшный час… И Свет Его глаз дарует мне спокойствие… и надежду на то, что всё ещё может быть хорошо…

…Шум… Я надеюсь вскоре вернуться… но временно мне придётся покинуть этот островок тишины и покоя… однако ключ всё же пока передам Серхио… Ангел мой, благослови и защити меня…

…Дальше станицы были пусты… но между ними Он увидел сложенный вчетверо альбомный лист и, развернув его, Он встретился со своим собственным взглядом… С тем взглядом, который Он уже давно не находил даже в зеркале… С тем взглядом, от которого даже у Него остались лишь призрачные воспоминания… И Он опустил глаза под этим взглядом, заметив в уголке листа дату её коронации и надпись, сделанную красивым твёрдым почерком: …«Ангел»…

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

#МозаикаГрёз #ХрустальныеОсколкиПамяти