Врач

   С трудом разлепляю глаза под противный писк будильника. Выключаю его и лежу ещё несколько минут. Встаю. Равнодушно смотрю на спящую жену. Собираюсь и через сорок минут выхожу в сырой и серый зимний холод. Иду на работу.
   Утро – самое мерзкое время. В принципе, нежелание жить постоянно со мной, но по утрам оно особенно сильное. Зачем жить, если жизнь пуста, бессмысленна и бесцельна? Непонятно.
   Правда, когда я был помоложе, то смотрел в будущее с бОльшим оптимизмом. Ну, это не считая подросткового возраста. Потому что в 14 лет я пытался покончить с собой – резал вены. Но в то время я был ещё неопытен, поэтому ничего страшного не случилось.
   Родился я в далёкой Москве в далёком 1976 году. После выписки из роддома родители моей мамы перевезли меня в большой индустриальный город на юго-востоке Украины, чтоб мама смогла беззаботно продолжить учёбу в университете. Отца я никогда не знал, потому что мама, как говорят в народе, «нагуляла» меня с каким-то неизвестным арабом.
   Бабушка и дедушка, воспитывая меня, старались, как могли. Но получалось у них не очень – уже с детства я был замкнутым и мрачным. Читать научился в четыре года, у деда была огромная библиотека, так что заняться мне всегда было чем. До определённого возраста книги нравились мне больше, чем люди. Но от увлечения чтением у меня сформировалась выраженная близорукость, так что в первый класс я пошёл в очках-«телескопах», что, конечно, не добавило мне друзей. Да ещё и заикание – оно у меня с детства, не помню точно, с какого возраста. Наверно, испугался чего-то.
   В школе я учился неплохо, без особого труда. Всегда был хорошистом. Много читал. Не создавал своим родственникам никаких проблем (мама к тому времени приехала из Москвы, часто меняла место работы, и все свои силы бросала на поиски подходящего мужа).
   Само собой пришло решение после школы поступать в мединститут. Ну а куда ещё? Гуманитарные науки давались мне легче точных, но пединститут – это уж как-то слишком. Да ещё и мед находился недалеко от дома, что удобно.
   Учёба в университете была сложнее школьной, но не намного. Единственное, что сильно отвлекало – проснувшийся интерес к девушкам. Видимо, сыграли свою роль арабские гены моего неизвестного папаши. Но кому нужен длинный худющий заикающийся ботаник с четырьмя глазами? Понятное дело, что никому. Разве что тем барышням, которые хотели списать. Больше они от меня ничего не хотели. Я же хотел всё время. Мастурбировать приходилось даже на переменах в туалете.
   После окончания университета я пошёл работать врачом на скорую помощь. Это был ад. Для меня, конечно. Потому что многие бравые парни получали от этой работы огромное удовольствие. Говорили, что в ней якобы есть романтика. Я не заметил.
   Слава богу, через пару лет один приятель перетащил меня оттуда работать в кардиоцентр. Правда, в реанимацию (тоже не самое спокойное место), но всё же это было лучше, чем на скорой. Здесь я и тружусь уже 12 лет.
   Девственником я оставался до 30 лет, пока знакомые знакомых не познакомили меня с моей нынешней женой Клавой. В чём-то мы с ней были похожи – она в то время тоже была высокой и тощей, как и я. Вместо очков и заикания она обладала торчащими вперёд верхними зубами. Понятно, что парни ею не особенно интересовались. Но мне она показалась прекрасной. Главное, что она была живой и настоящей, и между ног у неё было именно то, что мне было очень нужно.
   Мы вообразили, что между нами случилась любовь, и быстренько поженились. Родили двоих детей. Казалось, что вся жизнь впереди, и будет она приятной и безоблачной.
   Так называемая любовь кончилась года через три-четыре. Я понял, что Клава для меня совершенно чужой человек, который меня не понимает и понимать не хочет. Как оказалось, я тоже её не особенно понимаю. Она стала злой и раздражительной. А я – везде должен. Самый большой мой долг – обеспечивать семью.
   Официальная зарплата врача на Украине – 100-200 долларов США. Я работаю на 1,5 ставки, да ещё и в реанимации, поэтому получаю 250 долларов. Для обеспечения семьи это не очень-то много.
   Я частенько думаю о том, что бы мне такого сделать, чтобы иметь побольше денег и не заботиться о нищей старости. Сменить профессию? Но я больше ничего не умею – только спасать людей от инфарктов. Нет у меня больше никаких интересов. Да и кардиология в общем и целом мне нравится.
   Эмигрировать? Сейчас многие уезжают в поисках лучшей жизни. Но в Европе нужно переучиваться, сдавать экзамены, что требует некоторых начальных вложений. А у меня нет никакого «стартового капитала».
   Уйти в параллельную реальность? Из тех, кто не уезжает, а остаётся здесь, многие пьют. Спиваются в итоге, умирают молодыми. Сознательно, от безысходности. Правда, ещё можно удариться в религию. Но она не приносит денег, а детей нужно регулярно кормить и одевать в одёжки.
   Вариант, о котором я не забываю никогда – самоубийство. Это всегда доступно – на работе можно взять нужные препараты. Теперь я бы уже не лоханулся, как в юности с венами. Но это безответственно по отношению к семье.
   Сейчас я уже не очень понимаю – семья меня больше поддерживает или больше напрягает. Во время расцвета нашей с Клавой «любви» и рождения детей наличие семьи меня окрыляло. Я думал: «Да, я смог! Я такой же, как все! Я не хуже других!» Теперь мне иногда кажется, что было бы лучше, если бы я был один. Но не исключено, что меня бы уже не было, что тоже было бы неплохо.
   Год назад у меня случился роман с коллегой по работе Иркой. Ирка всегда давала всем желающим, и продолжает это делать. Мне показалось, что я влюбился. Ирка – человек очень лёгкий и беспроблемный. К тому же, она всё время говорила мне, какой я классный и умный. Я поверил. Решил даже развестись и жениться на Ирке, о чём и оповестил Клаву. Клава кричала и била меня тапком по лицу. Заявила, что развода не даст. Да я и сам передумал спустя какое-то время. Сейчас я полностью под каблуком у Клавы.   
   На этом мой рассказ заканчивается, потому что я уже пришёл на работу. Началось новое дежурство.