22 Домовые. Данилыч Часть 6

Данилыч и впрямь начал свой рассказ с той далекой-далекой весны, когда на берегу реки Невы, и именно в этом месте, собрались домовые, чтобы взять под защиту дома будущего города.


- Вот, как думаете, где вы сейчас находитесь?

- Как где? У тебя, - недоуменно ответил Ушак.


Хозяин насмешливо хмыкнул.

- Оно, конечно, так, но, если глубже копнуть, то находитесь вы на самой старой улице города. Она, площадь Троицкая, да набережная, что Петровской прозвали, самые-самые первые, которые, образно говоря, появились на карте города. Это когда царю Петру дом на берегу поставили, а чуть поодаль его приближенные селиться стали, тогда и образовались. Они-то самый первый центр Петербурга и отметили.


- А там, где строители жили, улиц не было разве? – удивился Сильвио.

- Так они в землянках да шалашах ютились, какие уж тут улицы?

- Как в землянках? С семьями? – ужаснулся гость.

- Не, без семей, - успокоил его хозяин. – Рабочие только на три месяца привозились, а после другие на вахту заступали.

- Все равно тяжело. Ну а ты где обустроился?


- О, мне выпал жребий в чин входить в доме у Меньшикова, любимчика царского. И прозывался я тогда Алексашкой. Вот.


Сильвио нахмурился и с подозрением покосился на хозяина.

- Данилыч, ты имя сменил? – тихо спросил он с неодобрительными нотками в голосе.

- Не менял я, - возмутился таким предположением хозяин. – Просто, сам понимаешь, с годами несолидно стало Алексашкой величаться, вот и вернулся к имени полному – Александр. Но имечко такое – не редкость, вот отчество меньшиковское в ход и пошло. Александр Данилович я. Правда, все в округе давно уже просто Данилычем кличут. Вот.



Ушак с удивлением взирал на эти страсти. Неужели они Харитона не знают, писателя? Тот имя менял, и что? Закону Домостроя не противоречит, значит, ничего преступного. «Высказаться или не стоит?» - прикидывал он про себя, но, по здравом размышлении, решил промолчать, резонно посчитав, что такое отступление от темы может надолго увести в сторону от истории, которую им собирался поведать Данилыч.

И точно, высказавшийся хозяин сразу продолжил рассказ.

- Тогда, во времена глупой молодости, я, было дело, ценил красоту жилища. Еще бы, мой тогдашний дом был не чета даже царскому. У хранителя Карла лишь изба о трех комнатах, а мой особняк – двухэтажный, мазанковый, со шпилем и двумя деревянными фигурами на крыше. А еще высокое крыльцо и у окон золоченые лепные наличники. Ну, и внутренность соответствующая. Царь даже послов принимал не у себя, а у меня. Так и называли хоромы мои посольским дворцом. А еще вдовствующая царица Прасковья Федоровна с дочерьми, когда в первый раз приезжали, останавливались у меня, вот.


- Это что за царица? – удивился Сильвио. - Не знаю такую.

- Молод, потому и не знаешь, - ответил Данилыч. – Прасковья женой царя Ивана была. Того, что с Петром на одном троне сидел. А одна из дочерей ее стала позже императрицей Анной Иоановной. Вот.

- Я помню, - вдруг встрепенулся Ушак. – Ту поездку их в город строящийся. Мимо Ушаков, где я жил тогда, проезжали. Народ на улицу высыпал, встречал, а после только и разговоров было, что о семье царской. Но это к слову. А что с твоими хоромами случилось? Они здесь, на этом месте стояли?


- А, не, ближе к берегу, рядом с царским домом. А здесь братья Брюсы строились, Никита Зотов, ну и прочая знать. А дворец мой разобрали, и простоял-то всего ничего.

- А взамен что?


Данилыч горько усмехнулся.

- Ни-че-го. Знаете, как говорится – был с дворцом, остался в поле пустом? Вот, это про меня. Разобрали и увезли.

- Почему?

- Да царь Петр Меньшикову остров Васильевский подарил, да еще и центр города туда перенести собрался, вот светлейший князь и поспешил дом перенести.

- А тебя чего с собой не взял?

- Так было бы гнездо родовое, или прожили бы долго вместе, а так, говорю же, всего ничего дом простоял, да и сам жилец редко здесь бывал, все с царем мотался.


- Но Карла же Петр позвал.

- Ох, не уверен. Царь же тоже в том доме жил наездами, да и то летом. Там и печки-то не было. Но в ту пору, как первый Зимний дворец строить начали, к Карлу сродственник молоденький прибыл. Думаю, это и подтолкнуло нашего первого домового перебраться, а взамен себя мальца оставить.


Ушак с возмущением хлопнул себя по ногам.

- Вот ведь жук. Не повезло юнцу с родственничком.

- С чего ты взял? Наоборот, очень даже свезло. Дом, мало того, что до сих пор стоит, так и охраняется всячески. Еще царь Петр распорядился укрыть его, как первый музейный экспонат города, а уж потомки и вовсе его в павильон спрятали, и теперь он словно драгоценность в ларце. Да вы сами посмотреть можете, и спросить. Зовут тамошнего хранителя Петр Лексеич. А павильон недалече от меня, через улицу, за домами, тут рядом совсем.


В голосе хозяина сквозила уверенность, что гости с наступлением ночи непременно кинутся в указанном направлении, но Ушак и Сильвио, переглянувшись, покачали головами.


- Нам нынче домой быстрее надобно, а в другой раз обязательно, - заверил Ушак. – С Лисианом приду, они с Карлом приятели, так что пользительно нам обоим посмотреть и послушать. Ты лучше сказывай дальше, как пережил потерю дома? Это ж беда такая.


Данилыч с сожалением посмотрел на эту парочку, что никак не хотела проникнуться важностью музейных реликвий, фыркнул, и продолжил свою историю.


- Конечно, тяжело. Первая же потеря. Пришлось новый кров искать, впрочем, тут уже застраиваться начали, так что нашел себе приют. Не ахти что, но крыша была, стены тоже.

- Погоди, но, получается, это тебе не повезло, а почему говоришь, что место такое?


- А ты думаешь, меня только коснулось? Э, нет. Многим из наших собратьев  пострадать туточки пришлось. Кое-кто даже не выдержал, сбежал. Вот, послушайте-ка …


На фото Домик Петра


Продолжение http://www.proza.ru/2018/02/13/2258