Творчество

Эля была  личность творческая.
Уж что-что, а творить она умела.
Первое, что она сотворила, не успев появиться на белый свет, это было просовывание головы между железных прутьев детской кроватки. Как она, будучи неподвижным младенцем умудрилась это сделать, никому не ведомо. Но спасали ее всем роддомом.
Спасли, несмотря на то, что застряла она там крепко. Пришлось распиливать прутья кроватки.
В три года она сделала бахрому на мамином вечернем платье. Ножницами. Где только нашла их!
В пять, видимо, будучи с рождения неравнодушной к железу, крепко накрепко прилипла к ручке двери во время двадцатиградусного мороза всем своим розовым, длинным языком. Отливали всем садом. Чайником с теплой водой. И уже почти отлили, но в это время кто-то из детей дернул дверь. После этого Эля полгода не разговаривала и ела только исключительно жидкую манную кашу.
Если перечислять все ее проделки, не хватит времени и до вечера.
Поэтому, когда дочке исполнилось 18, ее мама перекрестилась. «Слава Богу! Вырастили!"- сказал отец и залпом выпил полбутылки водки.
Риск того, что могли не вырастить, несомненно был, так как на их счету было 5 переломов, один из которых был рука чужого ребенка, а один трех позвонков после падения со второго этажа (и не спрашивайте, как это получилось! От этого ребенка можно было ожидать всего!)
Именно так она и заявила во время застолья в день восемнадцатилетия :
"Личность я творческая, и потому учиться больше не буду, а свяжу совою жизнь с творчеством" Не уточнив, что именно она подразумевает под этим словом.
Первое ее взрослое творенье оказалось малюсенькой розовощекой малышкой Танечкой, явившейся миру через 2,5 месяца после 18.
Когда у дочки случился приступ аппендицита, и приехала скорая, увезла она сразу двоих. Элю в роддом и, ничего не подозревавшего об интересном положении дочери, отца в кардиологию с предынфарктным состоянием.
Воспитывая малышку, Эля вдруг увлеклась рисованием. Целыми днями она что-то мазала на холстах, придирчиво оглядывая свои творения. Смотреть без слез на ее работы было невозможно, но как говорят, смелость города берет, к изумлению родителей, к году дочки, Эля создала свою персональную выставку. Каким чудом это вышло, сказать никто не мог.
Как ни странно, но ее работы вдруг начали пользоваться спросом. Их охотно покупали, и когда родители облегченно вздохнули, поверив в талант дочери, Эля потеряла к художеству интерес. Совсем. Напрочь.
Она забросила кисти и ушла в глубочайшую депрессию, откуда ее смог вывести только психиатр.
Правда, весьма своеобразным способом лечения, после которого их семья приросла внучком Димочкой.
К поэтическому дару своей дочери родители относились с осторожностью, но зря. Скоро  об их Эле заговорили. Начали печатать в газетах, приходили брать интервью. А к году Димочки у нее вышел сборник стихов. Персональный.
Родители зажмурились, уж и не зная, чего еще ожидать от дочки. Но она продолжала писать. Через три года, они видя ее блаженное лицо, когда она строчила строчки, наконец-то поверили, что Элла поэт.
Как выяснилось зря, потому что через день она пропала.
Без предупреждения, так и не забрав Танечку из сада, куда она отправилась в тот злополучный день.
Искали ее долго. Но безрезультатно.
И вот, когда через четыре года безутешные родители оформили все документы на усыновление внуков, потеряв всяческую надежду увидеть свою непутевую дочь живой, они услышали о ней из телевизора, стоявшего в соседней комнате.
Их Элла находилась в Австралии, где ее называли талантливым музыкантом. Заканчивалась передача ее концертом, где она играла на фортепиано.
Их дочь, не имеющая музыкального слуха, играла на инструменте мелодию, от которой уши сворачивались в трубочку.
На этот раз инфаркт, к счастью мини, все же случился. У матери.
Когда ее выписали, она отдала внучку в шахматы, а внука в компьютерный клуб.
С этой минуты слово "Творчество" стало в их доме под запретом.

05.02.2018