Три сестры три матери

     Дочь сапожника Алексея Максимовича, переехавшего из г. Болхова Орловской губернии в село Шереметьево (переименованная при советской власти в Дубенку Ульяновского района Калужской области, которая ныне не существует и о бывшем селении напоминает  лишь кладбище и куча битого кирпича от двух церквей) за более чем тридцать километров, была одиннадцатым ребёнком в семье и всё время жила в деревне, где вышла замуж за Котова Григория, сельского парня, специалиста по рытью колодцев и земляных работ. Семь имела трёх дочерей. Евдокия 1910 г., Мария 1911 г. и Зинаида 1914 г. рождения.

Евдокия Григорьевна

была первым ребёнком в семье из трёх дочерей. Все трое получили доступное образование. Умели читать, считать, пользоваться литературой и не выглядеть нерадивыми. В условиях гражданской войны и сельской местности это было сложно. В двадцатые годы Дуся, как старшая в семье, уезжает в Москву к дядьке и устраивается на работу в прислуги, в богатую еврейскую семью. Вместе с работой получает дополнительные навыки в искусстве приготовления пищи и хлеба. Освоила навыки кройки и шитья. В возрасте, ближе к 20 годам,  возвращается в домашнее гнездо и надо было выходить замуж. Женихов в деревне много и на вечеринки собираются со всей округе. В Дворики на круг приходят из Ягодного, Шереметьева, Фондеевка - Подлесная Слобода и Печековка. Жених нашелся с другой стороны, за 25 километров от деревни, из села Рогозино, на коляске запряжённой тройкой приезжал на свидание, был  жених завидный и богатый по временам - 1931 года. Евдокию забирают в село Рогозино. В 1932 году, 10 июля родился Петр. Можно жить, но начинается коллективизация. Александр занимался извозом на лошади и отдавать скотинку не хотел в общее пользование и его раскулачили и лошадь отобрали. Евдокия переезжает в матери с ребёнком на руках. Начинается преследование от властей. Жена кулака, нужно и тебя сослать, но у неё кроме рук и сына ничего нет. Канун одного из праздников, комиссар заставил к празднику испечь пирожки или другую сдобу. Играя наганом на пальце и наблюдая за приготовлением приговаривал: «Если получится плохая выпечка, то я тебя, как жену кулак расстреляю тут же». А кто из женщин, может гарантировать качественное приготовление теста? Раз на раз не приходится. В слезах и дрожью в ногах вытащила из печи. На сей раз пронесло.  Преследования продолжались более пяти лет, пока не в 1937 году, после рождения Галины  оформила развод и взяла девичью фамилию Котова.
   После возвращения, второй раз из ссылки, вынуждены покинуть Дворики и уехать а Москву к дядьке. Прожили не долго и покинули город. Жили на железнодорожной станции Думиничи. Работала заведующей складом ГСМ. Приехала к ним и Екатерина Алексеевна. Держали своё хозяйство и без поросят, которые всегда были в сарае, а с приходом немцев  их постепенно конфисковали немцы, а потом для нужд партизан, а может быть и мародеры. Ночью все кошки черные. Александр поехал с Петей в к жене брата, которая жила в Великоленинском и его забрали с вокзала в армию. Пётр знал куда надо было продолжать путь, но в десять лет попал в партизанский отряд.  Евдокия осталась на станции с матерью и Галиной. Староста, Байбаков Петр пытался навещать и склонять к сожительству, получил отказ. Тогда ты меня попомнишь, «оформил» краткосрочную поездку в Германию. Попросту отправил.
Почему я помню это имя и фамилию? Да потому, что уж слишком часто о нем говорила как мать, так и Екатерина Алексеевна да и Галина вспоминает его часто, хотя ей было тогда пять лет. Так семьёй и попали в Германию, но… к бюргеру. Всё в руках Бога! Хорошо, что не в концлагерь. Екатерине уже 58, Галине пять и Евдокия беременная. Работали на крестьянской работе, в меру возможностей – сачконуть и отдыхать – не приходилось. Хозяин, немец был злой и жестокий, что не скажешь о фрау. Она защищала подчас от расходившегося фюрера усадьбы. В ноябре появился на свет Миша, т.е. я. Содержать  двоих едоков, не способных работать, да и Евдокия еще долгое время не могла работать с полной отдачей, с малышом на руках. ФРАУ уговорила отпустить всех домой и «выправила» аусвайс до деревни Дворики. ФРАУ спасла семью и не одну. На дорогу выделила мешок сахара, муки, риса. Декабрь 1942 года. Орловская область оккупирована немцами и с этим грузом спокойно доехали до деревни, с немыслимым богатством. Бог вовремя прислал. Мария и вся семья лежали без движения  и опухшие от голода. Старшая дочь Нина в девять лет умерла от голода. Отваривали рис и поили отваром, пока не поставили на ноги семью. В доме размером в 20 квадратных метров размещались немцы, а через сени, в полусгнившей хибаре находилось восемь человек, пятеро детей. Старшему Леониду шесть лет. Нужно кормить  семью и Евдокия берёт на себя обязанности вожака рода. А ей всего 33 года!
     Немцы объявляют, что детям немцев будет выделяться молоко и берёт грех на душу и молву на языки деревни и округи, наговорив на себя. А молоко больше было нужно Тамаре, совсем обессилевшей и находившей на грани. Давайте, мы родственники не судить, об этом и запомним, что больше ни одного гроба в семье не было! Выжили все. Летом, в августе 1943 года освобождён город Орёл. От Орла до Болхова 75 километров, последний, северо-западный город Орловской области (после образования Брянской области) фашисты укрепили и довольно основательно. Для взятия города надо было форсировать р. Нугрь. Восточный, высокий берег хорошо просматривался из города и был крупным орешком для наших наступающих войск. У меня нет планов, карт или других подручных исторических материалов, но наступление Красной Армии началось из лесов Калужской области. Ягодное было взято с тяжелыми боями и настала очередь Двориков. Половина деревни сожжена и впереди, через три километра бедующая Лесобаза и вновь будущий пустырь. На пяточке радиусом километр было более десяти подбитых Т-34. Население деревни во время боёв спасалось в погребах или убегало в ближайшие овраги, благо, до Козлова верха (оврага) было сто метров, где можно было спрятаться в кустарнике, хотя овраг начинался из самой деревни, пересекая улицу и лощина всегда была залита водой. Сильные и ожесточённые бои по всему большаку от Ягодного и до Болхова. Вот поэтому, вблизи остались остатки строений и разбитые погреба. Хуторки были прикрытием для немцев и все были уничтожены, кроме одного - Турья, что находился между деревней Городок и Новоигинском. Меньше пострадали Печековка, Фондеевка, Ленинское, Медвёдки, Бетово и другие на километр два в стороне от линии фронта.
       Пришла наша власть, а кушать хочется. Не знаю, на каких условиях, но Евдокия берёт в аренду у соседей сохранившуюся швейную машинку «Зингер». Вес машины по десяток килограмм и в узле из шали, на спине идет на заработки в более зажиточный степной район, в сторону Рогозина и Плоское. Неделю шьёт платья рубашки и пиджаки, а в субботу приносит заработанное, чтобы в воскресенье вновь уйти за 20-25 километров на заработки. Это была одна семья и не было разборок, чей ребёнок и кому дать первый кусок. Никого не поважали (не баловали) и все равны!
     В деревне организовывается леспромхоз под именем «Ленинский». Возможно он существовал и до войны. Теперь после изгнания немцев вся семь переселилась в дом. На их месте в полуизгнившей хате поселилась деревенская женщина Лиза с ребёнком, который был года на три старше меня. Мне запомнились немцы в доме, в зелёных мундирах. Это было невозможно в моём возрасте, но факт остаётся и имел случай в жизни. Оказалось ещё проще. Теперь пленные немцы проживали в хате вместе с хозяевами и заготавливали лес. Потребовались рабочие руки и Евдокия востребована. Она работает на строительстве овощехранилища, что в полукилометре от Лесобазы, поваром в столовой, где и мне перепадало в котелок половник супа. В подотчете продукты и картошка, которая зимой хранится в яме на расстоянии полукилометра от деревни, на берегу Доронькиного верха. Весной обнаружено, яма вскрыта и пуста. Грозит тюрьма. Четыре деревни, по половине или по ведру собирали недостачу, спасти от напасти. Разве может наш народ в настоящее время откликнуться на беду? Мне кажется, что мы уже потеряли многие качества, присутствующие РУССКОМУ человеку. Сочувствии, оказания помощи ближнему, сделать добро и не ничего не прося взамен. Сегодня главное – баксы и не важно каким путём он заработаны. Мы всё больше и больше похожи на американца и на доллар или все пропиваем, живя одним днём.  Работает заведующей дровяного склада. В Ягодном работает леспромхоз «Калуга-лес», а два хозяйства на расстоянии трёх километров существовать не могут и «Ленинский» перебазируется в Новоигинское, через восемь километров. Это лето 1947 года.  Евдокия остаётся без работы. В леспромхозе строится столовая и пекарня. Предлагается работа на выбор и после долгого обсуждения соглашается работать пекарем. Хлеб! Основа пищи. Если есть хлеб – значит сыт. Мы уже не голодали, и в доме был хлеб. Ну не с избытком, но был. Был хлеб и у сестёр, по мере возможности. В выпечку сэкономить при её характере и отношению к работе, больше буханки, максимум двух. Не покупать же пекарю себе хлеб на пропитание? Она не могла выкроить больше этого количества, что бы не было жалоб на качество. За   хлебом Евдокии приезжали со всей округе, но продавался только рабочим леспромхоза? А что делать? Семью надо содержать! Тихонько продаёт хлеб знакомым, а их очень много. Надо договориться с заведующей магазином, которая является начальником пекарни и столовой, что продала из пекарни пять шесть буханок хлеба и внесла деньги в кассу. Не забывайте – конец 40-х и начало 50-х? Существует ОБХСС и милиция, а стукачей!!! Проживала тут же в пекарне. Спала  на стеллаже, на использованных мешках или изредка ходила к Анохиным на кордон. Печь топилась дровами и метровые чурки надо было колоть вдоль колуном. Представьте, дело не лёгкое, ведь специально дрова не отбирали, а привозили прямо с лесосеки. Мне пришлось наблюдать за их приготовлением к очередной выпечке весной 1950 года. Таня, помощница, молодая женщина с Новосёлок жила в крайнем добротном доме  и уходила в ночь домой. Чуть свет приходила на работу, когда в печи уже горели дрова.
   Григорьевна никогда не забывала сестёр и их семьи. Пример: в доме где жила Мария с семьей, оказывается до войны был магазин, а может и нет. Ну откуда я это могу знать? Помню. В подполье было большое количество стеклотары – бутылок. Бутылки были в 50 году не стандартные и не имели спроса. Она договорилась с заведующей магазином и Леонид за эти восемь километров носил тару на сдачу. Копейки, но приятно!
   Рядом, на кордоне живёт объездчик Павел Иванович (его зять Иван Павлович после смерти жены жениться на Ольге Алексеевне Варламьевой) и лесник Анохин Александр (однофамилец) – гармонист. В Ногой живет старый знакомый – лесник Лёвин и у всех семьи и без хлеба. Что не отнять у орловчан, чувство порядочности. Не далеко ушла война и помощь друг - другу, это святое. Да и завязалась семейная дружба, которая сохранялась  на многие годы и для семьи, полезной.
    Ни что на земле вечно. В посёлке открывается магазин или торговая точка сельпо и Евдокии предлагают должность, в бараке, где и проживаем. В 1954 году она становится продавцом ларька, где продаётся все, от соли до албанского коньяка, затем заведующей магазином в д. Городок, передав магазин дочери Галине. В магазине были частые недостачи приходилось вкладывать заработанные. Однажды передавала выручку  кассиру, в бухгалтерии СЕЛЬПО в деревне Козюлькино. Подошел водитель и надо грузить товар в машину. После загрузки зашла в бухгалтерию за приходным ордером. Кассир в приходном ордере написала на тысячу рублей меньше. Пол года работать бесплатно. 
     Какое было удивление, после ликвидации ларька на Лесобазе, что под полом находилось огромное количество конфетных оберток из дорогих конфет. Помогали крысы? Заболела Евдокия и серьёзно. Сказались перетаскиваемы в жизни тяжести. При медицинском осмотре заметили патологию. Направили в Орел в больницу «МОПРА». Почему МОПРА и что это означало для лечебного заведения не знаю, но, наверное областная онкологическая больница. МОПР – Международная Организация Помощи Рабочим. Больница существует до сих пор.
      С магазином пришлось распрощаться, и Галина становится заведующей. При выписке Евдокии запрещено поднимать более двух килограмм. Мать следовало оберегать и мысли о поступлении учиться далее были заброшены на неопределённый период.
  Перевезли пилораму в Болхов, закрыли в Ленинском шахту и кто ещё был в состоянии, начали покидать Лесобазу, а к 60 году здесь оставалось не более 6-7 семей. В 1960 родители распродают всё, что можно продать и с бочонком грибов и нехитрым скарбом приезжают в Изобильное. Александр устраивается сторожем на рынок, где дают маленькую хатёнку на рынке, где и прожили до конца своих дней, но свой угол и проживут  еще семь лет. Лечение в Орле дало только отсрочку. Болячки не прошли, их просто приглушили.

Мария Григорьевна

    Вторая дочь в семье Котовых и родилась в 1911 году. Окончила три класса и достаточное образование для революционной поры. Начало войны и приход немцев встретила в своём доме на окраине деревни со стороны Ягодного. Новая власть расправлялась круто. Объявили  - всем с вещами собраться у школы. Взяли много по меркам военного времени и от школы погнали в сторону Болхова. С дочерью Тамарой 1941 года на руках, с мешком за плечами и за юбкой Леонид с Михаилом. Нина  (1932 г.) умерла от ангины, но спровоцировал скорее синдром боязни немцев.
     Что могли унести мальчишки в семь и пять лет? Через триста метров на подходе к «Дубкам», начали освобождаться от тяжёлой ноши. Впоследствии детей пересадили на телеги, а Мария с дитём на руках продолжали путь. Так оказались в Бельдино – Голодаево.   Зиму пережили у жителей деревни. Когда у хозяина (хозяйки) закончились продукты – переселили в более зажиточный дом.
(Господа Многоимущие! Люди, во время войны,  жили впроголодь сами, но спасали тысячи семей от голодной смерти, а сегодня мы кичимся тем, у кого больше баксов и кто больше наворовал). Летом 1942 решила возвращаться назад в деревню. В д. Коноплянское были дальние родственники,  где и встретили как дорогих гостей. Со временем семью перевозят в Вязовое, что в 10 -12 км от Двориков. Так к исходу лета оказались в родной деревне, где проживали родственники по мужу. В скитаниях прошел год с тремя детьми. Марии 31 год.
 Боясь партизан и их ночных визитов в деревню, крайние три дома, были попросту сожжены – расширив свободную зону обстрела, между деревней и лесным массивом. Вместе с домом всё и сгорело. Проживали в истлевшем доме, в котором можно содержать только скот. Зимой оккупанты заставляли расчищать снег лопатой и изготавливать  защитные щиты для снегозадержания, летом – засыпать ямы и ухабы. На каждом жителе деревни повязка со свастикой.
     Перебрались в старую полуразрушенную хатку родственников, которая через четыре года станет коровьим хлевом. В доме, более новом, через сени проживали немецкие офицеры. Голод.  Почти два года оккупации. Освобождение пришло в июле 1943.   Нет они не бежали, надеялись на скорое возвращение.
      Остались громадные запасы взрывных средств по лесам, на местах обороны ведения боёв. Один из первых пострадал Леонид. Разряжая зенитный снаряд, в руках детонировал запал, а затем и порох. Палец на руке на всю жизнь остался напоминанием боевых лет.
    Марии 32 года, осталось трое детей. Работа в колхозе и совмещение с дорожной и установкой гужевой повинностью. Сборы пожертвований на Орловскую танковую колонну. В колхозе раненая лошадь и несколько волов, на которых можно из леса привести дрова. Женщины на коровах пашут землю (у кого она была), вдвоём, тянут по полю деревянную борону, перед посевом ржи. Оставшиеся в деревне старики сеют хлеб из короба. Однажды на поле, за деревней, мне пришлось нести тётке в приготовленном узелке обед. Председатель заставил, дал работу, по прополке вики от сорняков.
Это не дача в четыре сотки!
      Поле нужно руками и без рукавиц, очистить от сорняков?! За весь летний день может быть и поставят трудодень – палочку! Вся эта работа оценивалась максимум в 400 граммов ржи на трудодень. В деревне заработать можно не более 150 дней, да и то с помощью детей, труд которых оценивается половиной или четыре десятых дня. Максимальный заработок – мешок ржи. За счёт чего жили эти послевоенные годы? Участок при доме 20 – 30 соток земли, которые обрабатывали вручную, лопатой. Выращивается картошка, свёкла, немного ржи, тыква, лук и немного огурцов и капусты. Ручная мельница в деревне и согласно очереди можно смолоть ведро ржи, которой хватит на два месяца максимум. Чем и как жили. Ну а рядом спаситель – лес. Дрова бесплатно. Можно напилить в колхозном лесу. С ранней весны, как только растает снег, появляется снытка, чермуш (черемша), и другие травы богатые витаминами и уже не дадут умереть с голода. Вырастает крапива и щавель. Этого в деревне достаточно. Растут в большом количестве грибы, ягода земляника и малина, в конце августа созревает лещина - орех. Ближе к реке, на болоте растёт черника и другие ягоды. Летом жителя деревни кормят ноги. А все равно без денег не проживёшь. После окончания  войны в деревне, особенно и не преследовали, варили самогон. Варили почти в каждом доме. Строгали сахарную свёклу на тонкие полоски (Леонтий умудрялся это делать на рубанке). Мужики пьют даже тогда, когда пить нечего. Вот так, на самогонке и были собраны  деньги на корову. Пришли с коровой поздно ночью с гостинцами. Среди ночи, разбудила всех домочадцев и оделила подарками.  По конфетке, но всем, и не дожидаясь утра.
     А в 47 году в леспромхоз направляются из тюрьмы отбывшие «наказание», пять или шесть мужчин, но последние шесть месяцев привыкают к свободе под надзором организации, а ещё может быть и без права выезда с этой местности в течение нескольких лет. Председатель колхоза распределяет места проживания по крестьянским хатам. Пётр и Леонид уговаривают домашних и Марию взять на постой дядю Колю. Он им очень понравился. Практически все приехавшие мужики остались в деревне, не исключение и Николай Григорьевич. Григорьевич стал отцом семьи. В марте 1949 года родилась Валентина. Поскольку мы были и раздеты и разуты, всё время проводили с Тамарой Васильевне на русской печке. Пойдя в первый класс, мы не спрашивали, откуда появляются дети. Валя появилась на свет на наших глазах. Не прошло и трёх лет и зимой Марию с семьёй выселяют из дома. Полковник продал дом. Погрузив всё имущество на сани, начались скитания по чужим квартирам. Вначале хутор Турья, часть дома в Новоигинском Петра Ивановича, дом на окраине в Новосёловке и маленькая комнатка в бараке леспромхоза. Здесь родилась Люба. Переезд в Изобильное и вновь барак на Садовой улице до 1962 года. В новом доме, трёхкомнатная квартира – награда за страдания по жизни. Прожила 85 лет и похоронена на новом кладбище в г. Изобильном.

Зинаида Григорьевна

     Родилась  11.09.1914 году на хуторе «Дубки», третий и последний ребёнок в семье. В 1914 году началась война, а затем революция с её последствиями и голодом. Всех троих Екатерина выучила, научила шить. Зинаида получила начальное образование и замуж вышла вслед за Евдокией, за Анохина Константина Михайловича рождённого то же в Дубках 06.06.1908 г.  Константин имел превосходный музыкальный слух и в молодости виртуозно играл на балалайке, и по вечерам молодежь собиралась на хуторе на живую музыку плясать и петь частушки. Зинаида была необыкновенно красивой с густыми волнистыми волосами, что гребнем невозможно было расчесать. Первый сын родился в Воскресенске в 1934 году и умер от голода. Появилась на свет Галина в 1936, в 1937 родилась Тамара и в 1941 году, на железнодорожной станции Навля (тогда Орловская область) родилась Раиса. С первых дней войны Константина забирают на фронт и Зинаида остаётся одна с тремя детьми. Галя – 5 лет, Тамара - 4 года, Рая – 2 месяца. Помощник Константина на мотовозе уходит в партизаны. Придя из леса к семье, предложил рано утром всем семьям покинуть станцию и уйти в лес. Собрав детей, Зинаида в последний момент передумала. К кому я пойду в лес с тремя детьми? Осталась. Все женщины вместе с детьми, решившие покинуть Навлю, были расстреляны немцами при спуске в овраг за железнодорожным полотном. Бог отвёл от смерти. Зинаида меняла вещи, которые были в доме на продукты, просили милостыню в деревнях и люди делились последним. 1942 год. Немцы собирают обоз из подвод и женщин, детей и стариков гонят в Германию. Немцы использовали любой транспорт для переселения народа. Перевозку военной техники осуществляли под прикрытием женщин и детей усадив на платформы. Всех заставляли махать платками или тряпками и лётчики улетали. От вагонов до армейских тягачей при бездорожье. Всё богатство – перина. В которой спасались три дочери. Чем питались? Каждой семье немцы выдавали продуктовый паёк – хлеб пополам с опилками и баночку рыбных консервов. Мать намазывала на хлеб и дети ели, чтобы выжить. Что подадут по дороге переселенцам. Но главной пищей была болтушка, когда в кипяток засыпали муку. Глубокая осень их застала в Белоруссии. Немцы на зиму расселили нас по хатам в деревне, недалеко от города Чашники Витебской области. Деревня была в лесу с большим прудом. Немцы заставляли убирать с поля капусту, морковь. Контролировал работу надсмотрщик с палкой в руках. Детей заставляли обрывать листья капусты. С собой брать ничего не разрешалось. Зимой Зинаида помогала хозяйке управляться по дому. Стирка, уход за скотом. Дети были накормлены. Хозяйка тётя Вера варила белорусские галушки. Здесь перекрестили Раю. Вера была кумой и обещала после войны соткать крестнице самый красивый ковёр. Связь в последствии была утеряна. С наступлением тепла немцы опять погнали в Германию. В Польше, или на границе с Польшей обоз попадает в лес. Вооруженная охрана боясь партизан на лошадях с собаками сгруппировались в голове колонны. Последние десять – пятнадцать телег, в том числе и Зинаида, оторвались от обоза,   поворачивают на развилке на другую дорогу и сутки ждут в лесу, в глубоком овраге. Их никто не разыскивал, обоз поворачивает назад, едут домой, а вскоре лишаются лошади. Страшно представить обратный путь без одежды и еды. На попутном транспорте, а больше пешком. Очередную ночь решили провести в овраге и сварить очередную болтушку, обогреться у костра. Трое детей сидели на траве. Со склона оврага спустились наши солдаты, разведчики и с бранью закричали, чтобы обоз срочно уехал, так как будет бой, немцы будут держать оборону и нас смешают с землёй. Это была передовая. С одной стороны оврага немцы, с другой наши войска. Срочно начали запрягать лошадей и увидел, что прямо на них идут по оврагу цепочкой немцы со скатками шинелей и автоматами до тридцати человек. У Галины широко раскрылись глаза и она чувствовала, в свои шесть лет, что сейчас нас расстреляют. Шли уставшие молодые люди. Они  устали и по их лицам катился пот. Они молча прошли мимо беженцев без единого возгласа, поднялись по склону оврага от бежавшего ручья и ушли. Отъехав от оврага на некоторое расстояние, услышали раскаты залпов оружия. Шел бой. Смерть и здесь миновала семью. Семья была на своей земле и без немцев. Зина выпрашивала, что - либо из продуктов, накормить детей. Нужно добраться до Двориков. Приехали на разрушенный вокзал. Усадив детей на перину на земле, Зинаида поехала в соседнюю деревню и обменяла лошадь с телегой на продукты. Ей дали немного муки и кусочек сала. Случилось, что красноармейцы взяли семью на эшелон с танками, движущийся в нужном направлении. Зинаида упросила офицера взять на поезд и они довезли до г. Орла. Офицер возражал, но дал указание солдатам разместить семью. Была ночь, холодно  и пошел дождь. Галина сидела под танком держа в руках младшую сестру. Дети простудились. Так с детьми, под танком и ехали. Семью по просьбе Зинаиды высадили в Навле. Пришли к своему дому – дом разрушен. А цель одна – родная деревня, где родилась, в Дворики, где жила Мария. На попутной машине доехали до Ягодного. Оставив Тамару с вещами (перина, ведро, котелок чашки и ложки) пошла с двумя дочерьми в Дворики. Вскоре вернувшись с Евдокией в Ягодное нашли спящую Тамару. Перины, ведра с посудой не было. Вернулись в деревню, освобождённую от немцев. Более двух лет скитаний по разорённой войной стране. Зине в ту пору было всего 27-29 лет. Так в доме, размером 25 квадратных метров собралась семья численностью тринадцать человек. Я задавал старшим братьям и сёстрам вопрос: почему я помню в доме немце в их мундирах, ведь в семь месяце ребёнок этого запомнить не мог при любых обстоятельствах. Оказывается в доме, после продвижения линии фронта на запад поживали ещё!!!, и пленные немцы, занимающие заготовкой древесины.
        Меньшая детвора размещалась на печи и приделанным нарам, взрослые на полу, используя вместо матрасов одежду и солому. Жили, поддерживая друг друга. В конце войны на Лесобазе открывается столовая. Зинаиду приглашают работать поваром и выделяют дом с сараем для коровы на опушке леса. Свой огород и даже росли помидоры в 1946-47 году!
Исполнение Зиной «цыганочки» было загляденьем. Занимаясь воспитанием детей, Зинаида имела постоянный приработок. Шила для своей семьи на всех её членов и на заказ.
    В пятидесятом году рождается сын – Володя. Все последующие годы Зинаида посвящает воспитанию детей, а затем и внуков. Прожила почти восемьдесят лет.

   
 Да разве об этом расскажешь
В какие ты годы жила!
Какая безмерная тяжесть
На женские плечи легла!..

                М. Исаковский 1945 г.