Глава двадцать первая. Вечер без мата

     Здравствуйте, мои немногочисленные поклонники диет, обитатели метро, кассиры магазинов, да и все, кто видит, слушает и читает, рекламные объявления, не вольно приходится, правда? Я о мате, хотел сказать несколько слов, ведь русский мат, как долгожданная зарплата.

     Маня, Маня, Маня, так я назвал своего нашедшего у парадной, котёнка. Весь август, провёл в её засосах. Отучить невозможно, хоть ошейник с гвоздями на рожу вешай, как телёнку, чтоб к мамке-корове в вымя не лез. Приходится сматерится от этого, кошка одно слово.
     Август, такой момент времени года, когда и жалеть нет причин, и слов нету.
     Куплены стиральная машина, шкаф, стол, перевезён старый диван, шкура медведя, теперь в коридоре, сушилка для белья, надо всё расставить, и сделать.
     Кто виноват? "Карамзин".
     Зина права, я безрукий. Хотя по правде, просто лентяй, не смотря на то, что ни одной родинки на заднице(у всех лентяев родинки на заднице, сможете посмотрите, без мата), как факт.
     Сбрасываю с себя Маню, и иду посмотреть на своё отражение в зеркале, да и смотрю, урод, в общем отражение, очень стимулирует.
     Мечта завести в новой квартире канарейку, хомячка, черепашку, не оставляет меня, честно, да и прокормил бы, но вот убирать за всеми, это сплошной мат.
     Полочка для умывания. Зубная паста "Весна", бритва "Биг", которым обязательно режусь, "Шипр", и пинцет. Зачем мне всё это, думаю я, ведь мудрец радуется воде.
     Снова смотрю на себя в зеркало, и вспоминаю прошедший с четверга на пятницу, сон.
     Шикарная полураздетая блондинка, мы у дивана и её слова:
     -Я сделаю всё, но у тебя на письке прыщ! Судорога, холодный пот, просыпаюсь и смотрю сразу на объект интимных встреч. Порядок. Боже, зачем такие сны? Опять, как тут не выругаться матом.
     Говорят, что бы день удался, надо посмеяться в своё отражение в зеркале. Ха-ха-ха, с грустью и чувством того, что я полудурок, смеюсь, как бы не приехала 03. Хотя японцы говорят, в дом где смеются, приходит счастье.
     Вчера, иду мимо детской площадки, около неё сидит Мари Модельтовна Махи, наш участковый врач.
     -Здравствуйте Мари.
     -Ой, здравствуйте.
     Я сходил за чем то в лавку, возвращаюсь, она уже сидит на скамейке у моего дома.
     -О, снова вы-я ей.
     -Да, снова я-она мне, с улыбкой.
     Поднимаюсь к себе, делаю всякие дела, вспоминаю то, что хотел купить в аптеке мяты, собираюсь спускаюсь.
     У парадной Мари, смотрит на меня ,а глаза..., в них же не прочитаешь что?, что?, что??!
     -Модельтовна, давай провожу.
     -Нет, не надо, я убиваю время, здесь вызов.
     Друзья, девушка с грудью плоскодонки, и ногами Донского казака, не вызовет ни у кого симпатии, и зачем таких небеса создают, не понятно.
     -Как вы себя чувствуете?- самый глупый вопрос, мною слышимых, в минуты пустоты разговора.
     -Минут через пять сдохну!
     Вот он я, парень достойный ну не её, а стою, и о своём. Представляю Мари с собой рядом, а как это?, а как то?, а что подумают люди, знакомые. А кто на вас смотреть будет, подсказывает мне 154 чувство, этот продукт ты будешь жрать в одиночку, всю жизнь один. Любовь к красивому побеждает, поэтому до сих пор один.
     -Мари, может как-нибудь зайду?
     -Давай.
     Оба понимаем, то что зайдёт она, когда у меня начнётся, мочекаменная болезнь.
     Включаю радио. Поёт Нюша, ну что же ты целуй меня. Целую, думаю я, и мне вспоминается.
     Ко мне должна была прийти Галя, на чай. Бывшая, анонимная, подшитая пьянчужка, и на чай. Поверьте на слово, пьянчужки тоже бывают симпатичными.
     Я сгонял за тортом, торт "Тутти-Фрутти", взял лимон. Моё сексуальное желание было велико, по-этому взял ещё виноград, бананы, нарезку, в общем выложился на 1100. Смотря у кассы на светящиеся цифры 1100, всплывает образ рекламы на асфальте.
     Алина ищет любовь, 1100.
     Принёс всё это домой. Звоню, придёшь?, да иду.
     -Привет.
     -Привет.
     Заварил чай, разлил, выпили, всё больше молча, съели по куску торта.
     -Ну что пойдём - говорит она.
     -Куда? - не понял я.
     -Как куда, ты для чего меня позвал. Сидишь мнёшься, сказать не можешь.
     Я молчу в ступоре.
     -Пойдём, пойдём, всё равно больше минуты не сможешь.
     Задело.
     -Пойдём.
      Раздеваемся, начинаем делать дела, она трогает мои вишенки, и говорит:
     -О какие большие, давно видно секса не было.
     -Ага - отвечаю, сохраняя спокойствие, и настрой.
     Интим идёт больше минуты. Её голос.
     -Ребро что-то болит, давай сменим позу.
     Мой глубокий вздох.
     -Давай.
     Мы в позе Ромберга, то есть Раком. Ещё одна минута проходит.
     -Колено разболелось, давай я сверху.
     Очень глубокий вздох.
     -Давай.
     Всадница моя терпит ещё минуту.
     -Знаешь, что то спина.
     Здесь мой кирзовый сапог, хоть и был начищен до блеска, даёт осечку.
     Молча встаю, одеваю трусы.
     -Что-то не так-спрашивает? Галя.
     -Галя, разошьёшься, лучше заходи выпьем.
     Когда она ушла, торт полетел в окно, воронам.
     Выхожу из ванной, и смотрю на лежащую на шкуре медведя, Маню. Люди говорят то, что если собака спит у порога, то она преданная, любящая и верная. Маня ты же не собака, думаю я, но кошка гуляет сама по себе.
     -Маня, сколько там время - задаю ей свой вопрос без ответа, и слышу.
     -В столице семь часов вечера. Новости в эфире Русского радио.
     У меня ещё час. Стоит навести марафет. Снова ванна, работает подстригательная машинка, в области бикини, лёгкий горячий душ, бритьё, ну и крем био-красота.
     Недавно, в нашу парадную, заехали то ли киргизы, то ли китайцы, в общем узкие глаза. Но точно не японцы, поскольку судя по отзывам, они очень спокойный, дисциплинированный народ. Здесь же восточная музыка, на весь Союзный проспект, причём аппаратура там блеск, усилок, и все дела, как здесь не выматерится.
     Сегодня та же история, время девять вечера, шум, гам, и никто из жителей не поднимется, и не вставит пистон. Правильно, ещё бы, когда они перевозили мебель, их было человек тридцать, кто рискнёт зайти, а?
     Моя зазноба не идёт, хотя время начало десятого, и на улице не горят фонари, столбы стоят, а света ноль.
     Время вечер. Поздний. Какой-то мастер-фломастер, работает с дрелью, другой мастер с молотком. Им всё равно, то что может быть спят дети, и тому подобное. Зайти что ли к ним, как Жан-Клод Ван Дамм, и дать джазу, с вертухи. Но я же из культурной столицы, знаю способ достойный подражания.
     У меня есть дарц. Беру дротики, и начинаю энергично засаживать, один за другим, в яблочко. Проходит минут семь. Мастера прислушиваются тому, что где-то звуки не впопад, и тишина. Только мои тук, тук, пауза, тук.
     Сначала о чей-то пол, с грохотом вошла дрель, и русский мат, потом другой голос с матом, и вошёл в пол и молоток. И моё тук, тук, невпопад. Наверное строитель-мужик задумался, чем я занимаюсь, а?
     Играйте Дамы и Господа, жизнь игра, а не дрель или театр, кстати о театре, вгоняя дротик игры в Дарц, в десятку, вспоминаю я.
     Был момент, в прошлом моей жизни, когда многие увлекались театром, хотя это увлечение и поныне, кто ходил, сплошной мат.
     В тот момент работы не было, постоянной, и я устроился в привокзальный театр на Лиговке, монтировщиком. Ой, простите, начальником декоративно-постановочного цеха, монтировщиком, рабочих в театре, нет. Одни начальники, даже обычный осветитель, начальник. Приятно, думал я, смотря на запись в трудовой.
     Ставили "Шинель", Николая Васильевича Гоголя. Репетиция, седой режиссёр, с не зажженной сигаретой в руке, мат, дрожащие от крика актёры.
     Мой начальник, а у начальника, есть начальник, смотря как я присутствую в зале, и наблюдаю за процессом, похлопал меня по плечу, и сказал:- Молодец, учись.
     Под конец репетиции, он подошёл ко мне, с хорошим перегаром, как оказалось потом, это было его обычное состояние, и сказал.
     -Пошли привезли Шинель.
     Здоровенная, трехметровой высоты Шинель из драпа, стояла у служебного входа, и поражала своей массивностью. Как мы её занесём, со страхом думалось мне.
     Начальник ругался с заказчиком, водитель показывал на часы, шёл дождь и стоял мат.
     Домой я вернулся в час ночи, стараясь забыть свой первый рабочий день, как страшный сон. Шинель была разобрана на куски, поскольку не влезала никуда.
     Отработав там четыре месяца, и пересмотрев весь репертуар, я понял, что далёк от прекрасного, и в один из утренников, детского спектакля "Кошкин дом", взял флакон водки, и нализался, как главная героиня в постановке, и уснул в хранилище декораций.
     Разбудили вечером, я смонтировал вечерний спектакль, с больной головой. Взял свою кружку, ложку, кофе и перематирившись на всю Лиговку, ушёл. Великое искусство не моё, простите.
     Где же Зина Портнова? Время полночь. Дарц надоел. Сижу глупо смотрю в окно ,на звёздное небо августа. Августовское небо, самое звёздное, все знают, кто был на море. Где же ты, моя звёздочка? Самая яркая, где, где, где?
     Звонок в двери. Смотрю в глазок. Судорога по нитке. Открываю. Стоит Зоя Космодемьянская, одна.
     -Заходи - говорю я - А где Зина?
     -Прости, Зина не смогла.
     Молчание. Наши бьющиеся сердца на всю квартиру, как стрелочки часов.
     Вопрос, чем заняться при полной Луне, в летнюю ночь, отпадает сам собой. Одежда наша на полу, и слова Зои.
     -Я так долго тебя искала.

    
     Храни Вас Бог.