сон 3. вата

вечер. лето. я гуляю во дворе, народу не очень много. мы идем за забор, чтобы посмотреть на звезды, за забором не мешает свет фонарей. мы смотрим вверх, я замечаю какой-то движущийся объект, потом понимаю, что это самолет. все тоже так решили. он слегка приблизился, и у меня появились сомнения. мурашки наступали все сильней. это был не самолет, в компании людей возник ужас, рождающий молчание. объект приблизился еще. с каждой секундой он в буквальном смысле рос. он делился подобно живой клетке и становился все шире, меняя форму. став совсем близко, он начал делать круг над двором, стало светло как будто уже наступило утро. я поворачиваюсь вокруг себя, чтобы не терять его из виду. все тоже стоят смотрят, в оцепенении никто не проронил ни звука. я вижу его уже за соседним домом, из-за дерева он огромный. это выглядит как вертикально стоящий диск, зависший над землей, оранжево-серый, весь испещренный полосами и бороздками, хаотично расположенными, но направленными к центру диска. он медленно вращается на месте. мы все побежали в подъезд дома и закрылись там. кто-то что-то говорил испуганным шепотом, но я не слушала.
опять стемнело. я смотрела на улицу сквозь щели двери. диска уже не было видно. я вышла. вдруг я заметила между домами на уровне второго этажа небольшой висящий в воздухе  шар. он начал светиться холодным белым светом все сильнее и сильнее, ярче, пока не ослепил почти совсем. я почувствовала, как мои мысли становятся ватными и решила зайти опять в подъезд. слепота прошла, из щелей сочился этот холодный свет. кто-то тянул дверь снаружи, но я сильно держала ее. на улице начались истошные крики, послышались звуки ударов, треск досок. потом свет резко погас.
я вышла и увидела, что люди сидят на дороге в лужах крови, вокруг кучи досок и тел, кто-то сумасшественно смотрит на свои руки, с которых капает кровь. я понимаю, что в этом виновата вспышка этой маленькой звезды. это она делает вату в голове и заставляет убивать.
я отвожу выживших в подъезд и пытаюсь объяснить мои мысли по этому поводу. мы решаем закрываться в доме на время вспышек.
нам приходилось очень сильно держать дверь, те, кто был снаружи, пытались проникнуть в дом.
потом прошло уже несколько таких дней, и все порушилось вокруг за эти бесчисленные вспышки света. у домов почти не осталось стен. вспышки были все чаще, и я уже начала в них видеть и уметь выходить на улицу и сохранять рассудок. как мне казалось.
а потом я убила кого-то. меня это сильно напугало. когда свет погас, я не смогла даже опознать того, кем раньше была эта груда мяса и костей.
я решила опять прятаться. нашла свой комод. я залезала в ящик с дверцей, как фокусник в чемодан. я держала дверцу за веревочку, чтоб не открыли. с пальцев капала кровь, когда с той стороны сильно тянули и веревка резала руки. голова была вечно зажата между колен и шея затекала. потом свет гас, и мы шли убирать трупы.
я не понимала, откуда все время берутся те, кто остается на улице в этом свете. если все знают, что это приводит к таким последствиям, почему есть те, кто не прячется и рискует быть убитым или убить?
я пыталась что-то кому-то объяснить, меня не слушали. это было как будто нормой - выходить и деловито убирать тела с дорог. я вечно бежала в свой комод к этой веревочке, сидела там, пока свет не переставал просачиваться сквозь щели.
а потом я поняла, что так не может продолжаться вечно. что в происходящем нет никакого смысла. что я устала от такой жизни, что бояться и прятаться вечно не возможно. я ничего не могу изменить или исправить. в сложившемся порядке вещей я ничего не изменю и никого не спасу, и ничего не спасу. я больше так не могу. последнее, что я увидела - я выхожу, и улица залита белым светом. очень спокойно, я почти не слышу криков, все звуки тонут в вате, заполняющей мою голову. белая вата. я вижу кроны берез, ярко-салатовая листва, ветер трепет ее в этом ровном свечении, я иду вперед и свет все сильнее заливает пространство.
последнее, что я поняла перед тем, как в голове не осталось ничего кроме ваты - я поняла, откуда берутся те, кто не прячется от света.

2012