рыбки

 ...и когда он свернул на соседнюю улицу, его встретил неласковый ветер, сыпавший в лицо ледяную крошку и сухой сор с деревьев, казавшихся мертвыми на фоне побагровевшего неба. Сложно было поверить в то, что они цвели, были живыми совсем недавно, как и в то, что когда-то он ходил здесь в одной майке и тоже был живым. "Назло, - думал он, - назло не стану втягивать шею в воротник пальто, не стану ежиться, не стану морщить лицо." Перешагивая стыки тротуарной плитки, он шел, остервенело вбивая каждый шаг в твердь. Можно поиграть в еще одну старую игру - пройтись с закрытыми глазами, представляя улицу, угадывая где начинается и заканчивается каждое здание, сколько шагов до очередного проулка, где стоит перешагнуть выбоину, уворачиваться от недоумевающих прохожих, угадывая их траекторию по звуку шагов. В этой игре он уже давно всегда выигрывал... У кого? У самого себя? Оказывается, это стало скучным. Он открыл глаза. Аквариум, полный рыб, маленьких и серых, побольше и поярче, разных. Хаос, непрерывно движимый неосязаемой силой, с одной стороны завораживал своим величием, но если отбросить контекст, являл из себя довольно посредственное зрелище. "Это толстое стекло." Эта мысль одновременно и успокаивала, и вселяла смутную тревогу, которая отзывалась где-то в глубине, как старая обида. Он усмехнулся про себя: "Мне его не преодолеть, а ветер может." Иногда ему удавалось не замечать этого стекла, не думать о нем, это были светлые дни. А теперь, в молчаливом созерцании, он вдруг почувствовал себя рыбой, помещенной в маленький аквариум, всюду следующий за ним. Это было новое чувство, гнетущее, и из него рождался один вопрос: "Есть ли наблюдатель?" Этот вопрос и ответ на него, который смутно подсказывала интуиция, обесценивал всё, и лживую уверенность в собственной независимости в том числе. Он взглянул вверх, и бесконечный поток падающей ледяной крупы, появляющейся где-то там, в багровом мареве, куда не достают глаза, стал безразлично колоть подставленное лицо.

2017