По секрету всему свету

Глава 1

Трубников говорил по телефону и одновременно смотрел в компьютер, сидя у себя в кабинете. Из приемной послышался детский плач и возбужденный голос Лены. Ребенок плакал все сильнее. Трубников продолжал беседу по телефону, решив, что его секретарь Лена и помощник Александр Шаповалов сами успокоят ребенка. Почему в детективном агентстве ребенок? Однако уже через пару минут Саша Шаповалов зашел в кабинет, он был красный как рак.
— Кто-то перепутал детский сад с детективным агентством? — спросил Трубников.
— Нет, не перепутал. Это к вам посетительница — Светлана Калюжная двадцати четырех лет, проживает в Ростове-на-Дону. Плачет ее дочь Оксана, ей два года. Светлана Калюжная недавно развелась с мужем…
— Саша! — с укором посмотрел на своего помощника  Трубников, — ты же знаешь, что я терпеть не могу разводов! Почему ты сразу не отказал ей?
— Лена отказала ей сразу, но ребенок заплакал, Светлана Калюжная тоже заплакала. Ребенка, наверное, легче успокоить, чем маму. У меня не хватает моральных сил выгнать плачущую женщину с ребенком.
— Я не прошу выгонять! Вежливо объясни, что здесь не адвокаты, а детективы, специализирующиеся на убийствах, розыске без вести пропавших, на худой конец — ограблениях, но не на разводах и разделе имущества. Проводи ее к адвокату в соседний офис. Она, наверное, и сама не понимает, кто ей нужен. Если муж не платит алименты, надо подать в суд. Адвокат поможет ей написать заявление. А мы детективы. Надо уметь отказывать вежливо, никого не обижая. Я не занимаюсь разводами, алиментами и розыском сбежавшего от ответственности так называемого отца.
Саша вышел и снова вернулся, вытирая со лба пот, беспомощно развел руками. Трубников встал и вышел в приемную. Рыжеволосая маленькая девочка бросилась к нему, вырвавшись из рук мамы, обняла за ногу:
— Дядя, помоги!
— Ну, вот! Видите! — с обидой сказал Саша, — вы ведь тоже не сможете!
Трубников взял девочку на руки и улыбнулся. Это был маленький ангел. Густые и пушистые рыжие волосы опускались локонами на плечи. Белая как снег кожа и огромные карие глаза.
— Я Оксана! — сказал маленький ангел, — а мама — Света!
— А папа? — спросил Трубников.
— Папа Болис.
— Борис Петрович Калюжный — поправила ее мама и взяла дочь на руки, — пожалуйста, выслушайте меня, хотя бы только выслушайте!
Трубников подавил тихий вздох и пригласил женщину с ребенком в кабинет. Саша зашел следом, сел за свой стол у окна. Светлана села в кресло, предназначенное для клиентов, дочь посалила на колени. Они были очень похожи: одинаковые волосы и глаза, белая кожа. Только нос у мамы прямой и с горбинкой, а у дочери курносый.
— Три месяца назад я официально развелась с мужем, — начала Светлана. — Борис Петрович Калюжный родом из станицы Калининская, что неподалеку от Цимлянска. Я из детдома, но у меня есть Мария Сергеевна — бывшая воспитательница из детдома. Она мне как мама. Она посоветовала мне обратиться к вам.
— Как ее фамилия? — спросил Трубников.
— Толченова, она живет на Каменке.
— Саша, ты помнишь? — спросил детектив у помощника.
— Нет, — смутился Саша.
— Живет на берегу Темерника. Она проходила свидетелем по одному делу
— Да, она живет на берегу Темернички, она так реку зовет. Но я не о ней. Мы разошлись. Он не платит алименты. И не надо.
Трубников и Саша удивленно переглянулись.
— Потому что я хочу другого, — продолжала Светлана, — дело в том, что мы оба (я и Борис) хотели жить в Ростове, а жилья у нас не было. Борис сначала работал штамповщиком на Сельмаше на больших прессах, сильно уставал, зарабатывал нормально, но все равно мало было. Его мама давно перебралась в Ростов из станицы Калининской. Там у них большой дом на двоих. Живет у гражданского мужа, работает у него в фирме. Она туда же и Бориса пристроила, там заработки больше, но я так и не поняла, чем он там занимается. Я на Сельмаше работаю штамповщицей на малых прессах. Мы купили однокомнатную квартиру по ипотеке.  Сейчас, хоть мы и разошлись, но Борис по-прежнему зарегистрирован в квартире, но он не живет с нами давно. Я хочу, чтобы он отказался от прав на квартиру, оставив ее мне и Оксане. Взамен я откажусь от алиментов, все равно он их не платит. У него есть хороший большой дом в Калининской. Это большая и очень красивая станица, наверное, знаете?
— Знаю, бывал там на рыбалке, правда, давно, — улыбнулся детектив.
— Борис тоже рыбак. У него лодка есть, но не моторная, а «кефаль» на веслах. Но я снова отвлеклась. У него там большой дом, большой сад-огород. Прописаны только он и его мать. У нас с Оксаной нет ничего кроме маленькой однокомнатной квартиры и большого долга за нее. После развода я сама плачу по ипотеке, надеюсь, что постепенно выплачу. Тяжело, но все же лучше, чем по чужим углам.
— Разве вам не дали жилье? Ведь есть программа, по которой детдомовцы получают жилье. Я сам лично знаю нескольких детей, получивших жилье. Программа работает.
— Меня это не касается. Официально у меня есть мама, есть дом в Морозовске. Мама сейчас живет там. Ее не лишали родительских прав. Она сама отдала меня в дом ребенка, когда мне было три года. Извините, но сейчас я не хочу рассказывать о сложных взаимоотношениях с мамой и ее сожителем. После детдома я приехала к ним в Морозовск, продержалась две недели и уехала обратно в Ростов. Я считаю своей мамой Марию Сергеевну. Она всегда выручает меня  добрым словом, советом, деньгами. Но жить я у нее не могу. У нее своя семья, дети и внуки. Просто она очень добрый человек.
— Однако, — сказал Трубников, — я так и не понял, в чем цель вашего визита?
— Я очень прошу вас или вашего помощника, — она посмотрела на Сашу, — поехать в Калининскую и поговорить с Борисом. По-моему, он согласится. Иначе я буду подавать в суд на алименты.
— Но вы же можете сделать это сами!
— Нет! Вы же не знаете, как мы расстались! Он безумно ревнивый! Мы вместе заходим в автобус. Одно свободное место. Я сажусь. Рядом сидит незнакомый мужчина, случайный попутчик на пять минут. Борис потом весь вечер кричит на меня, нельзя было садиться рядом с посторонним мужчиной! Я дошла до последней степени отчаяния! Я просто боюсь ехать к нему! Или он меня убьет или я его!
— Он старше вас?
— Да. Мне 24 года, ему 39 лет.
— Он бил вас?
— Нет, никогда. Но он часто бил посуду, кричал, разбрасывал мебель. Мог один тяжеленный диван перевернуть! Я боюсь его! Пожалуйста, поговорите с ним, я заплачу вам.
Она замолчала, встретив строгий взгляд Трубникова, закусила нижнюю губу, снова навернулись слезы. Девочка с тревогой подняла голову, заглядывая в лицо мамы. Трубников резко встал из-за стола, чтобы не допустить вселенского плача. Все поднялись следом за ним.
— Извините, — сказал он, провожая Светлану с девочкой на руках, — но это вы сможете сделать сами. А ребенка на один день можно оставить у Марии Сергеевны. Она же возьмет Оксану?
— Возьмет, но почему вы отказываете? Я же заплачу! Разве вам это трудно?
— Извините, но мы этим не занимаемся. Частное детективное агентство проводит расследование, когда происходит убийство, когда разыскивают без вести пропавших. Напрасно вы потратили время, напрасно пришли сюда.
Светлана тяжело вздохнула и вышла из кабинета. Саша подошел к окну, ему было жалко Светлану, хотелось помочь ей. Трубников понял это, сел за стол, закурил.
— Я бы мог съездить, — сказал Саша.
— До Цимлянска, — ответил Трубников, — часа три, столько же обратно, да там еще до Калининской, еще час-другой на переговоры с папашей. Уйдет весь день.
— Она же заплатит!
— За такую услугу много брать грешно. Овчинка выделки не стоит. Съездит сама, может быть, еще и помирятся.
— Может быть, помирятся, может быть, даже и нет. Мне пора идти в суд.
— Судебные процессы — самая лучшая практика для любого юриста, для детектива тоже. А время — это деньги. Временем, деньгами надо уметь управлять. Если тебе очень сильно хочется ей помочь, то, пожалуйста, в воскресенье, но не в рабочее время.
— На воскресенье у меня другие планы. Поговорит со своим мужем сама, авось, ничего.


Глава 2


Светлана пожалела, что забыла взять с собой бутылку воды. Уже больше часа тряслась в автобусе. Невыносимая жара! Она сидела у окна, но в окно дул горячий воздух, было много пыли. В горле пересохло, очень хотелось пить. Дождаться бы остановки, купить воды по любой цене, только бы попить!
Она оставила Оксану у Марии Сергеевны на Каменке. Сама поехала к бывшему мужу. Если бы не квартира, из которой он не торопился выписываться, то с глаз долой из сердца вон. Забыть его. Он так красиво ухаживал, дарил цветы, водил в кафе, угощал. По Дону катались на катере. Все перечеркнули слишком частые скандалы из-за его осатанелой ревности. А может быть, он отчасти прав? Парень, что сидит рядом с водителем автобуса, всю дорогу таращит глаза. Всю обсмотрел, хоть под сиденье прячься. Но в глубине души шевелится какой-то гнусный сгусток и самодовольно чавкает: «Красивая!»  Сама себе противна от таких откровений! Хороший паренек, тоже красивый. Никуда не деться от природы. Разве что в монастырь, чтоб совсем мужчин не видеть. Ради Оксаны! Ради нее все эти мучительные переговоры с Борисом. Хочу, чтобы у нее был свой угол, чтобы она не мыкалась по чужим углам.

Когда Светлана поняла, что с матерью жить не сможет, вернулась в Ростов в свой детдом. Было лето. Воспитатели и дети на Азовском море в лагере. В детдоме ремонт. Она пристроилась в дальней комнате на втором этаже. Неделю жила там пока ее маляры не обнаружили, попросили уйти. Отправилась на квартирный рынок. Хотела снять комнату. Требуют большой задаток сразу, таких денег нет. Тогда она пошла к Марии Сергеевне, больше некуда. Мария Сергеевна, к счастью, оказалась дома.
Она помогла Светлане устроиться фасовщицей на лакокрасочный завод. Работали по 12 часов. С восьми утра до восьми вечера по графику, когда в ночь, когда в день. Бригада — четыре человека. В жестяные банки сливали краску, закрывали их крышками, складывали в картонные коробки, потом на деревянные поддоны. Работа несложная. Сложность начиналась, когда наступала ее очередь ставить коробки на поддоны. Особенно тяжело было ставить коробки с краской на верхние ряды. А уж если банки с краской трехлитровые, то и вовсе тяжко!
Окна в цехе были очень высоко, почти под самым потолком. Нельзя было увидеть, что на улице: день или ночь? Было очень тяжело работать 12 часов подряд, особенно ночью. Утром начинали петь птицы, она радовалась, услышав их. Значит, скоро закончится смена. Наручные часы — подарок школы за отличную учебу быстро испортились то ли от краски, то ли от обилия магнитных весов, на которых взвешивали краску. Зато хорошо платили, хорошо и аккуратно. Через два месяца смогла снять комнату. Но к зиме работа на заводе почти прекратилась, не было заказов на краску. Почти прекратилась и зарплата, ведь все получали от выработки. Надо было платить за комнату, питаться. Снова  пошла за помощью к  Марии Сергеевне.
Мария Сергеевна предложила ей поговорить с воспитателем детского сада, в который ходил ее внук. Хотела устроить ее помощником воспитателя, но слишком маленькая зарплата. Не хватит даже за комнату заплатить. А платить надо было каждый месяц, иначе попросят с вещами на выход.
Светлана сама искала любую работу. Узнала о существовании клининговых фирм. Подвязалась на всякие разовые работы: мыла окна, мыла полы в магазинах. Вначале стеснялась и выходила только в ночные смены мыть полы в магазинах. А потом уже и по выходным, лишь бы заработать и заплатить за жилье, чтобы не оказаться на улице.
Денег в долг попросить не у кого. Мария Сергеевна? Добрая душа! Но она сама живет небогато. К ней придешь, всегда накормит, хоть жареной картошкой и чаем, но накормит. Даже не спрашивает, хочешь ли есть. Только стыдно к ней часто со своими проблемами. Иногда Светлану охватывало отчаяние. Она сливала краску в банки, мыла полы в магазинах, а в голове постоянно звучали стихи: «Не пылит дорога, не дрожат листы, подожди немного, отдохнешь и ты».
Не было конца и краю этой каторжной работе, на которой она теряла здоровье. Случалось, что у нее из носа шла кровь ни с того, ни с сего. Все бригада стояла, ждала, чтобы не лить краску с кровью. Часто болела и кружилась голова. Уставала так, что сутками не хотелось есть. Не ела по два, по три дня и не хотела. Откуда только силы брались? Зато теперь у нее есть твердая уверенность, что она сможет выжить, сможет заработать на хлеб себе и дочери.
И на лакокрасочном заводе тоже все время в горле першило, как сейчас в автобусе. Едкий запах краски постепенно исчез, привыкла. А к этому жаркому пыльному воздуху, что бьет из окна, не привыкнуть. Обманный воздух. От него ждешь кислорода, а он дает пыль и выхлопные газы от проезжающих машин. Обманным оказался и муж. От него ждала защиты и заботы на всю оставшуюся жизнь, а он — скандалы и ревность. Оксана всегда плакала, когда он бросал в стену стулья и прочую мебель. Сколько мебели пришлось выбросить! Оксана плакала и кувыркалась на полу. Почему она всегда кувыркалась, когда он скандалил? Разве это защита и забота, когда ребенок плачет? Иногда приезжала его мать. Хоть бы раз конфетку ребенку привезла! Ни разу никаких гостинцев! Зато командовала как у себя дома. Все время настраивала сына, чтобы он следил за женой, чтобы жена больше работала и зарабатывала, а не на мужиков смотрела. Слишком много времени она с ребенком проводит! Ну и что же что ребенок? У тебя еще десять таких будет!
Как же не хочется снова видеть Бориса! Придется выдержать и это испытание. Надо уговорить его выписаться и отказаться от претензий на квартиру, все равно он перестал платить ипотеку. Алименты тоже не взыщешь. Он теперь на многие лета в тень уйдет. Официально якобы безработный, а сам работает и зарплату получает большую. Мать его к себе устроила, она же подсобит, чтобы он без оформления работал.
Зачем вышла за него? Были и другие поинтереснее, побогаче. Влюбилась. И он тоже был влюблен. Очень любили друг друга пока Оксана не родилась. Словно что-то сломалось, тогда и начались приступы ревности. Вроде бы все наладилось: работа на Сельмаше нормальная, квартиру купили, Оксану в детский сад устроили. Живи и радуйся! Нет, что-то в их отношениях сломалось после рождения дочери. Остановка! Купить бутылку воды!
Светлана торопливо пошла к выходу, спросила у водителя, как долго будут стоять?
— Пять минут, — строго ответил водитель и добавил, — ждать никого не буду!
— Мне бы только бутылку воды купить, вон там, наверное, продается. Подождете?
— Нет.
Светлана чуть не заплакала от обиды. Киоск далековато, очередь к тому же. Она не успеет за пять минут туда и обратно, почему нельзя подождать? Очень хочется пить. Паренек, который все время смотрел на нее, подскочил и стрелой помчался к киоску. Водитель усмехнулся и куда-то ушел. Пассажиры не выходили. Только бабушка с внуком лет пяти вышла поразмяться вместе с малышом. Вышел пассажир, сидевший рядом со Светланой. Она вздохнула с облегчением. Он источал могучий запах пота и соленых огурцов. Примчался парень с взмокшим черным чубом на лбу и двумя бутылками минеральной воды, подал их Светлане:
— Я не знал, какую воду вы пьете? С газом или без? Купил обе. Позвольте угостить вас.
— Спасибо, — улыбнулась Светлана, забрала у него одну бутылку. Открыла ее и с жадностью начала пить.
Вернулся водитель, забежали бабушка с внуком, автобус отправился дальше.
— Возьмите и вторую, — улыбнулся парень, — меня Дима зовут.
— Светлана, спасибо.
Светлана вернулась на свое место, села, снова начала пить. Дима увидел, что место рядом с ней свободно и подошел:
— Там, возле водителя неудобно сидеть, заходят, выходят, толкаются. Можно здесь?
— Можно, — ответила Светлана.
Ей было приятно внимание Димы. Он был немного выше ее, загорелый, статный.
— Я домой в Цимлянск возвращаюсь, а вы далеко путь держите?
— К бывшему мужу на переговоры
— Вы сказали это таким тоном, будто отправляетесь на смертную казнь. Вам не хочется ехать к нему?
— Да, не хочется.
— Тогда не надо ехать. Отложите на другое время, лучше, наверное, позже поехать, если так сильно не хочется. Переговоры надо вести с холодным сердцем.
— Сердце переполнено болью, она не утихнет никогда. Убила бы его!
— От любви до ненависти один шаг. Бывает. У вас есть дети?
— Дочери два года и семь месяцев.
— Наверное, вам помогают родители?
— Нет. Я одна.
— Хотите я буду помогать вам? Где вы живете? У меня есть работа, я живу с родителями. Я буду помогать вам материально, если позволите.
— Материально я и сама справлюсь. Я не боюсь никакой работы. Грязная, тяжелая — лишь бы была работа. В Ростове работу найти можно.
— Давайте я поеду сейчас вместе с вами?
— Спасибо, нет. Эти переговоры я должна провести сама, мы должны поговорить наедине. Довольно об этом. Вы любите Цимлянск?
— Люблю. Я родился и вырос в Цимлянске. У меня есть большой дом, рядом огород, а еще есть хороший ухоженный сад. Растут вишни, яблоки, груша, персики, орех грецкий. Под орехом любит спать кот, которому уже больше двадцати лет. Кот-долгожитель. Моя мама очень любит его. Несет ему под орех блюдце со сметанкой: «Васенька,  покушай!» Но я очень хочу жить в Ростове.
— Странно. Вы только что с таким вдохновением описали  Цимлянск, разве не будете скучать?
— А я и не собираюсь сжигать мосты. Буду приезжать к родителям на выходные, летом в отпуск. Просто в Ростове интересней, есть куда сходить, что посмотреть. А вы любите Ростов?
— Да, я приехала в Ростов, когда мне было семь лет. Хоть я и родилась в Морозовске, но Ростов считаю родным. Люблю бродить по городу просто так. Смотрю на дома, увитые плющом, на домашние цветы, выставленные за окна. Мне очень нравятся внутренние дворики. Раньше часто строили дома с внутренним двориком. Люблю парки. Очень нравятся ивы. Когда вижу иву, обязательно бегу к ней здороваться. Посидеть под ней в прохладе.
— Я тоже люблю ивы. Тоже люблю просто так ходить по Ростову. Захожу по пути в кафе, кушаю,  продолжаю путешествовать.
— А еще я очень люблю весну, когда расцветает сирень, когда на каштанах распускаются свечи…
— Акация цветет, тюльпаны. Весь Ростов утопает в тюльпанах. На всех улицах и площадях цветут разноцветные тюльпаны. А вы видели, как цветут тюльпаны в степи?
— Нет, но очень хочу увидеть, когда-нибудь…
— Зачем ждать? Следующей весной я повезу вас. Я знаю прекрасные места!
Они болтали всю дорогу. Дима расстался с ней, так и не добившись разрешения встретиться еще раз, позвонить. Светлана была непреклонна. Зачем морочить парню голову? Все равно в ее жизни теперь уже никого быть не может. Только дочь. Хватило бы сил поднять ее. «У него еще десять таких будет!» — вспомнила она слова свекрови. Ей снова захотелось убить мужа и свекровь. А так все хорошо начиналось! Куда исчезла любовь? Ведь она была! Когда-то была!
Автобус подъехал к станице Калининской. Вышло из автобуса пять человек, среди них и бабушка с внуком. У бабушки были две большие сумки. Светлана взяла у нее одну сумку, чтобы помочь донести от остановки до станицы.
— Спасибо, — кивнула ей бабушка и строго крикнула, — Сашко! Не бегай здесь!  Машины несутся! Иди ко мне, дай руку!
Мальчик нехотя подошел к ней, подал руку.
— А вы в Калининскую в гости приехали? — спросила бабушка у Светланы, — к кому?
— Я недавно разошлась с Борисом Калюжным, не знаете, он дома сейчас?
— Так ты Светлана! Как же! Помню! Я же с мамой Бориса в одном классе училась. Она уехала к сестре в Волгодонск. Борис должен быть дома, если не на рыбалке. У вас же ребенок? Алименты не платит?
— Нет, из-за этого я к нему и приехала. Я помню, — захотела переменить тему Светлана, — как хорошо моя свекровь отзывалась о школе.
Бабушка закивала головой:
— Хорошая школа. Детский сад есть. Все есть, чтобы жить. С работой трудно, поэтому молодежь уезжает. Моя дочь тоже диспетчером в таксопарке в Ростове. Пусть личную жизнь устраивает, а я с внуком пока. Ему в Калининской хорошо, сад свой. На саду все есть.
Бабушка начала с вдохновением рассказывать, какие она прививки делает сливам, какие вкусные у нее сливы! Когда они подошли к дому Калюжных, Светлана остановилась возле калитки. А бабушка все объясняла ей необходимость прививок плодовым деревьям. Внук вырвался и ускакал галопом вдоль по улице. Бабушка, наконец, попрощалась со Светланой, ушла. Светлана подошла к калитке дома Калюжных. Она и раньше бывала здесь, знала, как открыть калитку. Открыла, зашла. Окна и дверь распахнуты настежь, значит он дома. Она остановилась возле калитки, собираясь с духом. Ей почему-то стало не по себе, пулеметной очередью забилось сердце. Она достала бутылку и допила воду. Надо будет, когда зайду в дом, набрать воды в обе бутылки, а то придется еще раз покупать. Ей не хотелось заходить в дом. Она медленно шла от калитки к дому. Из цветов вышел большой черный кот. Обернулся, посмотрел на нее большими зелеными глазами, важно пошел в огород. Тревога заползла в душу, захотелось повернуться и убежать. Пришлось сделать огромное усилие над собой, чтобы переступить порог дома.


Глава 3


Когда-то она мечтала жить здесь. Борис тоже хотел здесь жить. Нашел работу в Цимлянске. Радостный, рассказал матери, какую работу нашел, сколько будут платить. Светлана сидела рядом. Мать все внимательно выслушала и спросила: «А где вы будете жить?» Они оба поняли, что Нина Степановна не хочет, чтобы они жили с ней.  После этого у нее отношения со свекровью испортились. Хорошо, что ее нет сейчас дома. Хочется пить. Как тихо в доме. Спит? Четвертый час, плохое время для сна. Пусть спит. Воспользуюсь случаем, наберу воды, чтобы не покупать на обратном пути. После разговора с ним будет уже не до воды.
Она тихо на цыпочках прошла в кухню. Несколько лет назад свекровь провела газ и очень гордилась этим. Сейчас газовая плита красовалась в углу кухни. На плите стоял чайник, в раковине — грязная посуда. Конечно, матери нет, посуду мыть некому. А сами умеем только кушать и спать. Светлана взяла чайник, налила в обе бутылки холодной кипяченой воды, вздохнула с облегчением, поставила чайник на плиту. Две бутылки стояли на столе. Она протянула руку, чтобы взять их и сунуть в сумку, когда услышала чьи-то шаги в зале. Тихие крадущиеся шаги. Ей стало почему-то страшно. Чтобы отогнать страх, она громко крикнула: «Боря! Это ты?» В ответ тишина. Света забыла про воду, медленно зашла в зал, погром! Споткнулась обо что-то и упала. Резкая боль пронзила левую коленку, пошла кровь. Она поднялась, с ужасом осмотрелась. Зеркало в человеческий рост — гордость свекрови. Вдребезги! Осколки на полу. Осколок зеркала торчал из коленки. Сломанный стул посреди зала, диван перевернут. Знакомая картина. Борис всегда в порыве гнева ломал и разбрасывал мебель. На кого он сейчас разгневался? И где же он? Она же только что слышала его шаги, он здесь! Играет в прятки?
— Боря! Это я! Где ты?
В ответ тишина.
— Борис, я порезалась, дай мне бинт!
Тишина. Светлана вернулась в кухню. Свекровь держала там чистую марлю. Любила квас. Готовила его сама, отцеживала через марлю. Светлана нашла марлю, ножом отрезала кусок, перевязала коленку. Вернулась в зал. Снова громко позвала мужа. Поискать его в других комнатах? Он издевается надо мной? Точно! Спрятался за диван. Наслаждается тем, что она ищет его, зовет! Зачем зеркало разбил, дурак?!
Она решительно подошла к дивану и заглянула за спинку, сразу же в ужасе отпрянула. На полу в крови лежал Борис. Лежал на спине, неестественно откинув голову, смотрел стеклянным взглядом в стену. Сразу было понятно, что он мертв, но Светлана почему-то еще несколько раз громко позвала его: «Боря! Боря!» Бросилась к нему, прикоснулась к его руке. Рука была теплой. Кровь! Почему так много крови?
— Боря, ты живой?
И только теперь до нее дошло, что он мертв. Она выпрямилась и растерянно оглянулась. Никого нет, тихо. Но, когда она была в кухне, то слышала чьи-то шаги! Она всем телом почувствовала на себе чей-то взгляд, хотя в зале никого не было. Ею овладел панический ужас. Она опрометью бросилась вон, забыв про две бутылки с водой в кухне, про боль в коленке. Выбежала во двор, добежала до калитки, выскочила на улицу. Остановилась. Что же делать? Вызвать скорую? Зачем? Он уже мертв. Что же теперь делать? Поскорее уходить отсюда. Не убегать, а спокойно уходить, словно ничего не случилось. На автобусную остановку. Поскорее уехать отсюда, куда угодно! Какой автобус первым подойдет, на том и уеду, только бы не оставаться здесь больше. Подальше отсюда!
Первым подошел автобус, следующий из Волгодонска в Ростов. Светлана стояла возле двери, ждала пока выйдут люди. Из автобуса вышла свекровь. Они встретились лицом к лицу.
— Светка! — всплеснула руками Нина Степановна.
— Здравствуйте, — прошептала Светлана и юркнула в автобус. Дала водителю деньги за проезд, ждала сдачи. Спиной чувствовала удивленный и возмущенный взгляд свекрови.
— Почему она так смотрит? Уж не испачкано ли кровью мое лицо? — думала Светлана. Она села на свободное место, достала из сумки зеркальце. Лицо чистое, только бледное со страху. Сильно болела коленка. Она потуже завязала марлю.  Только теперь вспомнила про воду. Как же она могла забыть про бутылки с водой в кухне? Ничего, только бы поскорее отсюда уехать. Забыть все! Кошмарный сон! Домой, скорее домой!
Она не успела доехать до Ростова. Автобус остановили возле поста ГИБДД, зашли два человека, начали проверять билеты и документы у пассажиров. Люди возмущались. У многих не было при себе документов, да и билетов тоже. Платили при входе водителю, он билетов никогда не давал. У Светланы был при себе паспорт. Она надеялась, что, переговорив с Борисом, поедет с ним в нотариальную контору оформлять все по закону. Взяла с собой паспорт, ручку, бумагу. Ее вывели из автобуса на глазах у удивленных пассажиров. Посадили в полицейский газик. Автобус уехал. Все дорогу до Цимлянска Светлана повторяла, что она не убивала Бориса!
Потом она оказалась в кабинете у следователя. У него на столе стояли две бутылки воды, которые сегодня днем купил для нее случайный попутчик Дима.
— Ваша водичка? — вместо приветствия спросил Сергей Дмитриевич, перехватив ее взгляд.
— Моя, пить хочу, можно?
— Попить я вам другой водички дам, а это вещдок, из них теперь пить нельзя.
Он налил ей стакан воды. Она выпила махом.
— Пожалуйста, — умоляюще посмотрела Светлана на следователя, — только один телефонный звонок! Можно я позвоню?
— Адвокату? — усмехнулся следователь, подал ей трубку телефона.
Светлана набрала номер детективного агентства. Воскресенье. Никого нет. Автоответчик. Светлана кратко изложила свои злоключения и мольбу помочь ей. Прокричала, срываясь на слезы: «Я не убивала Бориса!»
— Не волнуйтесь, — спокойно сказал следователь, забирая у нее трубку, — во всем разберемся.
В понедельник утром Трубников прослушал сообщение Светланы.
— Рыжий ангел, — задумчиво сказал он, — рыжий ангел или рыжая бестия?
В этот же день Трубникову разрешили свидание со Светланой Калюжной. Она рассказала обо всех событиях воскресного дня. И о Диме из автобуса, который купил ей две бутылки воды. Трубников промолчал и не сказал ей, что следователь Капитонов уже сам разыскал Диму. Влюбленный рыцарь под строгим взглядом следователя сразу преобразился в законопослушного Павлика Морозова. Он рассказал, что Светлана говорила о том, что она может убить своего бывшего мужа, что она сильно обижена на него. Следователь имел все основания взять Светлану под стражу. Оставила Бориса, может быть, еще живого, без помощи, не вызвала скорую, сбежала. Забыла про две бутылки с водой в кухне. На полу в зале оставила свою кровь — порезала коленку.
— Вы созвонились с Борисом? — спросил Трубников, — он ждал вас?
— Да, я говорила с ним по телефону еще в пятницу. От вас ушла, прошлась пешком до центрального рынка. Там я обычно сажусь на автобус, чтобы ехать домой. Пока ждала автобус, позвонила. Но я не сказала ему причину визита. Только что мне обязательно надо с ним поговорить не по телефону. Договорились на воскресенье. Он сказал, что будет ждать меня. Свекрови дома не было. Наверное, специально к сестре в Волгодонск уехала, чтобы нам не мешать. Я с ней лицом к лицу встретилась. Она думает, что это я, а ведь это не я! Убийца был еще в доме, когда я пришла. Я отчетливо слышала его шаги.
— У свекрови есть сестра?
— Да, Валентина Степановна, живет в Волгодонске с мужем сыном-студентом и дочерью-школьницей. Я знакома с ними. Они были на нашей свадьбе. Валентина Степановна моложе Нины Степановны, но они родные сестры. Валентина и ее муж Владимир работают в Волгодонске на заводе. Нормальная благополучная семья. Хорошие дети. В Волгодонске трехкомнатная квартира, дача в селе Тихое, что неподалеку от станицы Калининской.
— У Бориса были друзья, враги?
— Он родился и вырос в Клининской, В этой школе учился, в ней когда-то его дед директорствовал. В станице у него много друзей, но я с ними почти не знакома. Я прожила в станице меньше месяца. В Ростове он дружил с теми, с кем работал. Мы же оба в одном цехе, только на разных прессах, на разных участках. Врагов нет. Близких друзей тоже нет. Любил в обеденный перерыв играть в домино с друзьями. После работы они вместе не собирались. А потом к матери работать пошел. Там я никогда не была. Он ходить стал франтом, всегда при галстуке, хоть раньше терпеть его не мог, называл удавкой. На меня начал свысока посматривать. Стал говорить, что не любит пролетариев. Давно ли сам робу снял? Возгордился, стесняться меня начал. Умер… И жалко его и…
— Чем увлекался?
— Пивом после работы. Сидел перед телевизором, пиво пил, вяленую рыбу любил. Сам рыбак, сам заготовщик.
— Любил ли он домашних животных?
— Нет. Свекровь котов любит. Собак нет, а котов любит. А Борис только самого себя любил. Помогите мне, пожалуйста, вытащите меня отсюда! Всю жизнь буду благодарна! Обязательно расплачусь! Сутками работать буду! Заплачу, сколько скажите! Только помогите! Следователь уверен, что это я Бориса убила. Все против меня. Я не знаю, как переубедить его. Я не убивала Бориса! Я его ненавидела, но я его не убивала! Вы верите мне?
— Верю. Вам не надо было убегать. Надо было вызвать скорую, позвонить в правоохранительные органы, хотя бы позвать соседей, но не убегать.
— Каюсь, испугалась. Убийца был в доме. Он мог убить и меня.
Светлана очень волновалась за дочь. Детектив успокоил ее, сказал, что обязательно побывает у Марии Сергеевны, позаботится об Оксане.


Глава 4


Из Цимлянска Трубников и его помощник Саша Шаповалов поехали в станицу Калининскую.
— Поговорим с Ниной Степановной, — сказал детектив своему помощнику, — я хочу, чтобы она позвонила своей сестре в Волгодонск и попросила у нее разрешения принять тебя. Ты поедешь к ней один. Расспросишь обо всем подробно. Поговоришь с домочадцами. Я останусь в Калининской, осмотрю дом, где было совершено убийство, правда, уже поздно, но все же.
Саша поинтересовался об оплате. Ведь Светлана Калюжная не в состоянии заплатить!
— Да, не в состоянии. Надо было помочь ей сразу, когда она пришла в первый раз. Тогда не случилось бы беды.
— Но Бориса все равно бы убили.
— Как знать? Убийца очень постарался сделать все, чтобы подозревали Светлану.
— Я слышал, — сказал Саша, — что на Цимле лютуют браконьеры. Ловят рыбу, когда не положено, ставят мелкоячеистые сети, в них даже птицы попадают. Вдруг это они Бориса убили? Он же рыбак.
— Цимлянское море… Вода, вода, а под водой целые села, церкви, кладбища… Все затопило рукотворное море. Оно мелеет, берег отступает. Однако рыбы еще много. Да, бракоши лютуют, управы на них нет. Если бы Бориса убили в море, во время рыбалки, то я поверил бы. Браконьеры могут убить того, кто из их сетей улов заберет. Или просто на их территории рыбачит. Но Бориса убили в его же собственном доме. Нет, это не браконьеры.
— И не Светлана? —вопросительно и в то же время утвердительно сказал Саша.
— Нет, не Светлана. Убийца знал о ее визите.
— Нож нашли?
— Нож убийца взял в кухне Бориса. Следы стерты, а нож бросил рядом с трупом. Надеялся, что Светлана возьмет его, оставит отпечатки своих пальцев. Слава Богу, не взяла.
— Но почему тогда она под стражей? Хотя бы под подписку!
— Против нее слишком много улик. И это бегство! Ей не надо было убегать! Страх затмил разум. Надо найти убийцу, чтобы снять с нее подозрения. Следователь сказал мне, что убийца, если это была не Светлана, не оставил следов. Он считает, что Бориса убила Светлана в состоянии аффекта.
— Иногда и мне так кажется. Может быть, и вправду она? В состоянии аффекта такое бывает, что потом человек ничего не помнит.
— Нет, она не убивала своего бывшего мужа. Если бы я не верил в это, то не взялся бы за расследование. Почему Борис отдыхал в станице? Я бы не удивился, если бы в станице отдыхала его мать, но он! Хотя, после развода… В себя приходил. Вот дом Калюжных. Красивый дом, большой. Во дворе цветы, виноград. Ухоженный двор. Пошли.
Нина Степановна не плакала, но была заторможенная из-за принятого успокоительного. Показала им зал, где было совершено убийство, провела по всему дому. Позвонила по просьбе Трубникова в Волгодонск сестре. Валентина Степановна согласилась принять Сашу хоть сейчас, сказала адрес в Волгодонске. Очень удивилась, что Светлана наняла частного детектива, откуда у нее деньги? Трубников не стал ей объяснять, что работает бесплатно. Дал Саше свою машину, сам остался в станице. Нина Степановна из вежливости предложила ему ночевать в ее доме, но он отказался. Спросил, жив ли старик Долгополов? Когда-то лет десять назад он с друзьями приезжал сюда на рыбалку. Долгополов одолжил им свою моторку, расквартировал у себя дома.
— Тимофей Иванович? Дома, наверное, он уже давно безвылазно дома сидит. Ноги больные. Ходит, но с трудом. Уже старый. Сколько ему лет, даже не знаю. За девяносто? Он жив, а Боря! Боре моему через три месяца исполнилось бы сорок лет! За что Господь так рано забрал его? Я же без него осиротела! Она заплакала. Соседка с осуждением посмотрела на Трубникова. Обняла Нину Степановну, увела к себе.
*                *                *
Тимофей Иванович сидел на завалинке своего ветхого домишки, рядом, словно воробьи сидели дети, щелкали семечки. Дед узнал его, повел в дом, включил электрический чайник.
— Чайник мне сын подарил. Он меня к себе в Волгодонск зовет, а я не хочу. Здесь я дома, а у него в гостях. Когда умру, тогда продавай мой дом. А сам я отсюда никогда не уйду. Я в этом доме родился и вырос. Не нужна мне твоя квартира со всеми удобствами. Ты случаем не из-за Борьки приехал?
— Да, расследую убийство.
— Ленкины братья. У Ленки отец непутевый. Пил всю дорогу, под поезд попал. Мать умерла, когда ей лет десять было. Ее старшие братья вырастили: Володя и Сергей. Настоящие казаки! Дай Бог им здоровья. С утра до ночи в поле. Серега тракторист. Все мечтает себе трактор купить. Володя столяр. Две коровы у них, птица. Ленка по дому, по хозяйству. Девчушкой такая славная была! На мать похожа.
— Что же сейчас случилось с Ленкой? С ее братьями?
— Они Борьку убили. Об этом все говорят. Много раз грозились. Избивали его. Ленку не били, а его избивали. Только все равно Ленка сама к нему бегала. Девке 18 лет, а уже стыда не имеет! К женатому бегает! Позорище!
— Но ведь он развелся.
— Все равно позорище! Молодежь правду забыла, живет не по правилам, вот и убийство через срамоту пришло! Я за своей Дашенькой три года ухаживал! Три года! А она сама к нему бегала! Нельзя так! У тебя курить есть? И зажигалку тоже дай. Я видеть стал плохо, прикуривать сам не могу, просить стыдно.
— Ничего, я подсоблю, так ты считаешь, что Бориса убили братья Лены? Как фамилия их?
— Баранниковы. У самой реки живут. Недалеча. Только их дома сейчас нет. Увезли в Цимлянск на вороне. Тоже, небось, смекнули, откуда ноги растут.
— А Ленка дома?
— Должна быть дома. Она всегда дома. Хочешь сходить? Сходи. Спасибо за сигареты, давно не курил такие. Аж, на душе полегчало! Возвращайся скорей. Поужинаем, про Ростов расскажешь, как там жизнь идет? Я уже на рыбалку… Мне ведь уже девяносто два! А все равно жить еще хочу! Иван мне рыбу приносит, когда с уловом. А уху я сам варю. Люблю уху! Вкусно! Сейчас сварю… Нет! Воды мало!
— Сейчас принесу воды, — улыбнулся Трубников и взял ведра, — где колонка?
Он принес два ведра воды и пошел к Баранниковым. Трубников не нашел Ленки. Дома ее не было, соседи не знали, где она.
— Спряталась где-нибудь, плачет, — сказала соседка, — жениха убили, братьев забрали! Сама напросилась! Все знали, что она к Борьке бегает! Он ей в отцы годится! Закончилось, как и должно было закончиться.
— Где же она обычно прячется?
— Сидит где-нибудь в поле. Где же еще? Оля, где Лена? — крикнула соседка, — дочь моя дружит с ней. В одном классе учились. Оля знает, где Ленка обычно прячется. Оля проводи казака до Ленки.
Из дома вышла высокая красивая брюнетка в желтой футболке и джинсах, удивленно посмотрела на детектива:
— Я расследую убийство Бориса Калюжного, — объяснил Трубников, — мне надо поговорить с Леной.
— Так, следователь из Цимлянска уже был, — сказала Оля, — Серегу с Володей увез.
— Я не из Цимлянска.
— С Ростова? Ну, тогда пошли, провожу. Но сама к ней не пойду, работы дома много. Покажу, где она и вернусь домой.
Было еще светло. Лена сидела на земле, подобрав под себя ноги, обхватив руками колени. Смотрела куда-то за горизонт. Она слышала шаги Трубникова, но не обернулась. Он подошел к ней, присел на корточки. Она посмотрела на него и снова устремила взгляд за линию горизонта. Детектив молчал. Она начала говорить первой:
— Я люблю его. Он любил меня. Мы собирались пожениться. Братья знали об этом. Раньше они возражали, а когда Борис развелся,  уже нет. Хотели, чтоб скорее была свадьба. Боря обещал… А я его не торопила. Он только развелся. Еще не остыл. Она ему изменяла. Он мне так говорил. Я бы ему никогда не изменяла. Я молилась за него! Нет, мои братья его не убивали. Все так считают, но это не так. Между ними и Борей после его развода наступил уж если не мир, то перемирие.  Не знаю, кто его убил. Наверное, его бывшая в порыве злобы. Больше некому. А мне без него жизнь не мила. Разве можно жить, когда все время больно? Хотя бы раз еще голос его услышать, рядом побыть! Без него жить не хочу!
— Пойдемте, Лена, — подал ей руку детектив.
— Не обижайте моих братьев, это не они! Они знали, что я люблю его, понимаете? Они же все знали! Я не хочу уезжать в Ростов, Боря был согласен остаться в станице. Мы бы здесь жили вместе. Боря бы всегда смог себе работу найти. Сам телевизор чинил, сам на компьютере программы устанавливал. Господи, за что? Казалось, счастье совсем близко! Похороны вместо свадьбы. За что? Куда вы меня ведете? Вы следователь? Братья уже дома?
— Я веду вас к вам домой, уже поздно. Дома ли ваши братья, не знаю. Да, я расследую убийство, но я не следователь, а частный детектив. Я понимаю, что вам сейчас очень больно. Но даже, когда все время больно, все равно надо жить. Когда вы видели Бориса в последний раз?
— В пятницу пришла, в субботу утром ушла от него. Он сказал, что ее ждет в воскресенье. Я прибрала в доме. Нина Степановна в воскресенье приехала, узнала, что он благоверную ждет, уехала сразу, чтоб им не мешать. В воскресенье я к нему не приходила. Он просил не приходить. Сказал, что вечером только можно будет прийти. Я дома была, шила платье себе, готовилась к свадьбе. Стразы еще не успела… Сжечь его, чтоб не видеть. Господи, за что? Как же я теперь жить буду?
— Смотрите, — сказал Трубников, когда они подходили к ее дому, — в окнах свет. Братья вернулись. Ждут вас, волнуются. Пока рядом с вами ваши братья, вам не надо бояться. Идите домой. Вы еще очень молоды, не надо сжигать платье.
Дверь дома открылась, на пороге появился Владимир. Уже стемнело, он напряженно смотрел:
— Ленка? Ты? Марш домой! Где тебя носит!
Трубников зашел вместе с ней. Поговорил с братьями Баранниковыми, но они были неразговорчивы. Только что побывали в кабинете у следователя. От подозрения в убийстве их спасло то, что во время убийства (с 15 до 18 часов в воскресенье) они оба работали в поле с бригадой из семи человек. Все члены бригады готовы были подтвердить, что братья не отлучались во время работы.
Трубников вернулся к Долгополову, позвонил Саше, объяснил, где он ждет его. Но Саша сказал, что вряд ли вернется скоро, только утром. У Дегтяревых пропала дочь.
— Я приехал в Волгодонск. Долго звонил в дверь их квартиры, никто не отвечал. Удивился, мы же договорились! Позвонил Валентине Степановне. Она сказала, что пропала Таня, она сейчас на даче. Я тоже поехал на дачу к Дегтяревым, это недалеко от станицы Калининской. Смотрю, Валентина Степановна плачет, истерика у нее. Ее муж рядом стоит с беспомощным видом. Их сын Сергей сидит на ступеньках крыльца, голову руками обхватил и все время повторяет: «Таня, Танечка, где же ты?» Все произошло буквально за час до моего приезда. Валентина Степановна ждала меня в Волгодонске. На даче были ее муж и дети. Владимир Иванович работал в саду. Сын Сергей сидел дома за компьютером. Таня сидела в кресле-качалке на веранде, читала «Маленького принца». Ее видел там отец примерно в 17 часов. Сергей смотрел в компьютер, но говорит, что сестра была где-то рядом с ним, потом пошла на веранду с книгой.
Тане десять лет. Она учится в общеобразовательной и в музыкальной школах. Хорошая послушная девочка. С родителями никогда конфликтов не было. Из дома никогда не убегала. На улице прямо напротив их дома сидели бабушки с внуками, играли дети. Они клянутся, что Таня не выходила со двора, не проходила по улице. Иначе они бы заметили ее. Веранду с улицы не видно, закрыта виноградом. На веранде стоит кресло-качалка, на полу валяется раскрытая книга. Девочка исчезла. Вызвали полицию. Жители со всего дачного поселка собираются сейчас прочесывать местность. Я тоже пойду. Будем искать. Если она и ушла из дома через огород… Но в саду работал ее отец. Он не видел ее. Она мимо него не проходила. Но все же, если предположить, что она ушла через сад, то далеко уйти не могла. Плохо, что уже стемнело. Фонари возьмем. Надеюсь, что к утру найдем. Все бояться, что с ней случилось что-то! Никто ничего не понимает. На дачном поселке все давно живут, все друг друга знают. Чужих машин, чужих людей не было. Все испуганы. Всех подруг Тани обзвонили, даже в музыкальную школу педагогу позвонили. Как сквозь землю провалилась! И как раз за час до моего приезда. Мне даже не по себе, как будто я в чем-то виноват.
— Оставайся там, помогай искать. Дай Бог, найдете, — ответил Трубников.
Старик Долгополов долго сокрушался, Он знал и сестер Калюжных, и их детей. Ворчал на то, что люди потеряли страх Божий, поэтому и беды-несчастья на них посыпались. Трубников не возражал. Слышно было пение сверчка, иногда лаяла собака. В окно смотрел рогатый месяц. Тишина, мир, покой… Казалось, что убийство Бориса, исчезновение его племянницы — всего лишь кошмарный сон. А старик все ворчал.
— Тимофей Иванович, — обратился к нему детектив, — ты хорошо знаешь эту семью? А директора школы? Это же его две дочери: Нина и Валентина?
— Да. Степка? Хороший казак был. При нем в школе хор был. Два хора. В одном только дети, в другом учителя. Концерты давали, вся станица слушала и подпевала. Он и сам очень хорошо пел. И не только пел. Ученый был. Университет окончил. Я его еще мальчишкой помню. С бабушкой жил, сиротой. Бывало уже осень, холодно. Иду спозаранку на рыбалку, туман… Смотрю корова, а рядом шкет идет. «Степка? Ты что ли?» От холода аж синий! Выжил, выучился. Ну, а уж двум дочам он хороший дом оставил, большой сад в соседнем селе.
В том саду теперь Валентина себе дачу отстроила, каждое лето там с мужем и детьми проводит. Тут село, рядом. Сама-то замуж вышла и в Волгодонск жить поехала, а дача тут. Нинка с Валькой нужды не знали. Степа любил их, баловал, нельзя так. Слишком сильно любить тоже плохо, детей надо держать в строгости, а он их баловал. Теперь они своих балуют. Нельзя так. А разница у них в десять лет. Нинка старше Вали на десять лет. И сами между собой разнятся, внешне-то похожи, а нутром будто чужие. Нинка жадная и злая. И в кого она уродилась? Весь их род знаю, среди Калюжных таких жадных не было. Валентина наоборот чересчур добрая, последнюю рубаху с себя снимет и нищему отдаст. Поет Валюха знатно! Очень красиво поет! Это у нее от отца. Нинка петь не может. Не поет, а голосит. Голос зычный, а души в песне нет. И Сережку я знаю. Славный пацан, только он уже не казак. Казак — это когда вырос в семье православной, когда мать и отец казаки, когда свой дом… А у Сереги отец то ли молдаванин, то ли цыган. Живет в Волгодонске, казак должен на земле жить! Серега по духу чужой, хотя справный, грамотный. А Танька — дочь Валентины еще кучерявая. Как это она могла исчезнуть? Исчезла с веранды! Такого быть не может!
Трубников молча смотрел на рогатый месяц, на звезды. Он был согласен с дедом, такого быть не может. У обеих сестер с детьми беда. У старшей сына убили, у младшей дочь пропала. Странное совпадение. Может утром отыщется Таня? Надо подождать до утра. В доме Бориса Калюжного убийца не оставил следов. Никаких следов, никаких зацепок. Значит, тщательно готовился, хорошо знал самого хозяина, его дом. Они дрались, но следов не осталось. Хотя бы на одежде Бориса! Микроскопические следы! И те могли бы обнаружить! Нет ничего. Кто же это? Друг детства? Их в станице у Бориса много. Кто-то из коллег? Кем и где он работал?  Светлана убежала в ужасе, ей показалось, что убийца в доме. Нина Степановна пришла через тридцать или сорок минут после того, как убежала Светлана. Сверили по расписанию автобусов. За это время преступник ушел. Никто его не заметил. Или никто не обратил на него внимание? Все-таки, наверное, это друг детства. Станица большая. Полгода жить придется, чтобы всех его друзей опросить. Тихо как! Воздух свежий. Давно таким воздухом не дышал. Воздух здесь чище, чем в Ростове, небо больше, звезды ярче.
Утром приехал Саша, уставший и расстроенный. Девочку так и не нашли. В гости к деду прибежали дети, принесли свежую местную газету с официальным сообщением полиции:
«Пропала десятилетняя девочка Таня Дегтярева, которая проживет в городе Волгодонске. Известно, что девочка находилась на даче в селе Тихое с отцом и старшим братом.
Приметы Тани: на вид 10 – 11 лет, худощавого телосложения, рост 130 см, черные коротко подстриженные волосы. Одета в темно-синие шорты и белую футболку, на ногах спортивные туфли.
Если вам что-либо известно о нахождении Тани, просьба немедленно сообщить по каналу “02”».

В газете была и фотография разыскиваемой девочки. В этой же газете на третьей странице был снимок Бориса Калюжного и статья о том, что он был убит у себя дом.
Трубников не успел дочитать, во двор Долгополова зашла Нина Степановна. Детектив поднялся и поздоровался. Она сказала тихо:
— Вы, наверное, подумаете, что я от горя с ума сошла?
— Почему вы так решили? — искренне удивился Трубников.
— Потому что душа моего Бори не может обрести покой. Он приходил этой ночью, бродил по залу, в котором был убит, снова диван переставил.
— Вам так показалось?
— Мне не показалось. Это правда. Я плохо сплю, бессонница. Слышу: кто-то ходит. Тихо босиком захожу в зал — никого! Месяц яркий, видно без света.  Я к себе в спальню вернулась. Только под утро засыпать начала — снова шаги! Легкие шаги! Я опять на цыпочках в зал. Тут уж я его увидела! Петухи кричать начали, он в окно — исчез! Я свет включила: диван отодвинут, картина со стены упала на пол. Когда он лежал за диваном мертвый, то диван был сильно от стены отодвинут. Потом, когда все убрали, то диван к стене подвинули и ровненько так! А утром снова отодвинут! Боря приходил с того света, диван он отодвинул. Не верите? Пойдите, удостоверьтесь! Я ничего не трогала, сперва в церковь пошла, потом к вам. Сорокоуст заказала. Надо еще в монастыре за упокой его душеньки неусыпаемую псалтырь заказать.
Под ее причитания Трубников и Саша пошли к ней. Она шла, вытирала слезы чистым носовым платочком. Соседи сочувственно здоровались с ней, выражали соболезнования, жалели ее. Одна из соседок присоединилась к ним. Трубникову тоже было жалко ее, но чем ее утешить? Они зашли в дом. Вошли в зал. Диван стоял далеко от стены. Картина, что висела над диваном, лежала на полу. Нина Степановна перекрестилась и с тяжелым вздохом опустилась на диван:
— Не верите? — растерянно спросила она, — привидение ночью приходило! Ведь если Боря сюда приходит, то он мне что-то сказать хочет. У вас нет знакомого экстрасенса?
— Нет, Нина Степановна.
— Я пойду, поспрашиваю про экстрасенса, — сказала соседка и ушла.
— В последний год вы работали вместе с сыном, где? — спросил детектив.
— Это обязательно отвечать?
— Да, я не буду говорить об этом, в станице никто не узнает.
— Тайну я из этого не делаю, но не хочу, чтобы здесь знали, что мы с Борей работаем в ритуальных услугах. Я принимаю заказы. И для Бори работа там нашлась. Платят хорошо, аккуратно. Ради денег. Налог за дом, за участок, дом ремонтировать надо. Кушать каждый день хочется. У меня же высшее филологическое, Боря колледж связи и информатики окончил, по компьютерам специалист. У меня с Борей сильное душевное совпадение. Вот он и ходит. Что вы хотите уже уходить? Постойте! Почему вы до сих пор ничего мне не сказали о самом главном?
— Не понял? — удивился Трубников.
— Что не понял? — вздернула подбородок Нина Степановна, — ведь вы работаете на Светку! Мне с ней делить нечего!
— Ах, вот вы о чем! — догадался детектив, — вы боитесь, что она потребует наследство для дочери?
— Хрен ей, а не наследство! — запальчиво сказала хозяйка.
От ее слез не осталось и следа. Когда рядом стояла соседка, Нина Степановна являла собой само страдание. Плакала и жаждала защиты и утешения. Сейчас, когда соседка ушла, она сильно изменилась. Распрямила плечи, смотрела на Трубникова высокомерно, воинственно подперла обеими руками бока:
— Ни вы, ни кто бы то ни было другой никогда не лишит меня тех прав, которые у меня имеются, как у мамы Бориса! Это мой дом! Мой сад! Мой огород! Его счет в банке, его карта — моя теперь! И я не потерплю, чтобы какие-то там детективы совались не в свое дело! Тюрьма по ней плачет!
Трубников сел на диван, положил ногу на ногу и молча слушал ее.
— Вы думаете, я ничего не понимаю? Светка — босячка! Церковная крыса! Нет у нее денег на адвокатов и на сыщиков! За какие шиши она вас наняла? Обещала кусок от наследства? Если бы она честно исполняла свои супружеские обязанности, не бегала по мужикам, то я бы тоже с ней по-хорошему! Но даже если вам удастся ее отмазать, то никакого наследства она не получит! Вам это понятно?
— Пожалуйста, поточнее, поконкретнее, особенно о том, что касается наследства, — сказал Трубников и вынул сигареты, — вы позволите закурить? У вас и пепельница есть.
Рядом с диваном на журнальном столике стояла пепельница.  Он закурил под злобным взглядом хозяйки и спокойно смотрел на нее, ждал, что она скажет.
— Я его мать! — строго сказала Нина Степановна, — Боря умирать не собирался, завещания не оставил. По закону после его смерти все его имущество движимое и недвижимое принадлежит мне!
— Борис уже развелся с женой, но у него есть дочь Оксана.
— Дочь?! — с вызовом сказала Нина Степановна, — я не потерплю вмешательства со стороны каких-либо родственников. Светка в детдоме выросла, эта пойдет туде же! Яблоко от яблоньки!
— Послушайте, Нина Степановна,  если бы Света оказалась в местах не столь отдаленных, если бы вдруг случайно попала в какую-нибудь катастрофу и погибла, то Оксана с вашего благословения отправилась бы в детдом?
— Ну и что?
— Борис ваш единственный ребенок? Других детей нет?
— Нет. Это мой единственный сын. Я очень люблю его.
— Оксана единственная внучка…
— Где та Оксана? Под стол пешком ходит! Пусть скажет спасибо, что он на Светке женился, дурак! А то бы не видела сейчас пенсии, как своих ушей!
— Пенсии? Вы имеете в виду пенсию по потере кормильца?
— Именно!
Зазвонил телефон. Трубников встал и отошел к окну, поговорив, обернулся к Саше и сказал:
— Только что мне сообщили, что наследством бывшей жены и дочери Калюжного занялся адвокат Багдасаров.
— Чушь собачья! Какой еще Багдасранов? — сердито крикнула Нина Степановна, — на понт берете? Нет у нее денег, чтобы нанимать Багдасранова! Да пусть хоть армию адвокатов соберет, все равно ничего не получит! Мне с ней делить нечего!
— Но ведь Оксана — ваша внучка, — подал голос Саша, — где же ваша совесть?
— Кто бы говорил о совести, — презрительно фыркнула Нина Степановна, — она его убила!
— Кстати, — сказал Трубников, — хотелось бы взглянуть на свидетельство о разводе. Если Борис был убит до того, как оформили развод, то свидетельство недействительно.
— Три месяца прошло! — по-боевому вскинула подбородок Нина Степановна.
— Одно дело суд, другое — оформление документов. Ничего, Багдасаров во всем разберется. И не советую вам в ближайшее время ничего продавать, снимать деньги с карты вашего сына.
— А то что? — засмеялась Нина Степановна.
— Придется все вернуть, — улыбнулся детектив, встал и ушел не прощаясь. Саша последовал за ним.
— На пушку меня не возьмешь! — неслось им вслед.
— Шокирующая метаморфоза, — сказал Саша, — когда они возвращались к деду Долгополову, — впервые такое вижу. Только что она плачет и рассказывает о привидении… Она, небось, и привидение-то сама придумала, чтобы нас в дом к себе заманить и поговорить без свидетелей. Дорожит своим реноме. На людях плачет. Помыться захотелось после общения с ней. Сына еще не похоронила!
— Да уж, сильное впечатление.
— Сильное и отталкивающее. Я очень хотел высказать ей все, что я о ней думаю.
— Она выскажет тебе свое мнение о тебе. Заткнет тебя за пояс. Нет, я бы не стал тратить силы на «комплименты»  в ее адрес. Есть только одна возможность, чтобы победить ее и потребовать часть наследства для Оксаны.
— Какая возможность?
— Обратиться в суд. Оксана и ее мать имеют право на наследство. Раньше наследство не входило в мои планы. Я был озабочен только розыском убийцы.
— Вы действительно хотите передать это Юрию Павловичу?
— Разве Багдасаров будет работать бесплатно?
— Вряд ли.
— Я тоже думаю, что вряд ли.


Глава 5


Кто это поджидает нас возле дома деда? — спросил Трубников.
Навстречу им спешил молодой человек. Высокий с хорошей выправкой с черными как смоль волосами.
— Здравствуйте, Николай Федорович! Здравствуйте, Александр Васильевич!
Саша, услышав, что к нему обратились по имени-отчеству, расправил плечи и приподнял подбородок.
— Я Олейников Дмитрий Иванович. Работаю в Ростове программистом. В Цимлянске живут мои родители. Я ехал в одном автобусе со Светланой. Меня уже допрашивал следователь Капитонов. От него я узнал, что вы тоже занимаетесь расследованием. Меня очень волнует судьба Светланы. Она говорила о том, что ненавидит своего бывшего мужа до такой степени, что может убить его. И я передал эти ее слова следователю, о чем сожалею. Сейчас Капитонов намерен предъявить Светлане обвинение в убийстве ее бывшего мужа. Но я не верю, что это она убила его. Я хочу найти настоящего убийцу, чтобы ее оправдали и выпустили. Я очень хочу помочь вам в расследовании. Если вы не захотите, то я проведу расследование сам.
Саша не смог сдержать снисходительной улыбки, что покоробило Диму. Он отвернулся от него и обратился к Трубникову:
— Капитонов уверен, что Светлана убила своего бывшего мужа в состоянии аффекта. Вы тоже так считаете?
— Нет. Я уверен, что Светлана не убивала Бориса. Тем не менее, слишком много косвенных улик говорит об обратном. Их очень трудно опровергнуть. И если настоящего убийцу не удастся найти, то Светлану ждет печальная участь.
— Может быть, эти улики все же можно опровергнуть? — спросил Дима, — какие это улики?
— Во-первых, у Светланы есть мотив. Ведь Борис фактически оставил бывшую жену и дочь без помощи: не платил алименты, прекратил выплачивать совместный долг по ипотеке, в то же время не спешил выписываться из квартиры. То есть он мог в любую минуту предъявить свои права на нее. После его смерти квартирный вопрос решился сам собой в пользу Светланы и маленькой Оксаны. Кроме того, Оксана теперь ежемесячно будет получать пенсию по потере кормильца, в отличие от алиментов, которые она не получала.
Во-вторых, у Светланы была возможность убить Бориса. Они находились вдвоем в доме. А нож, которым его убили, был взят из полки кухонного стола в том же доме.
На мой взгляд, этого достаточно, чтобы следствие проходило в определенном направлении. Следователь собирает информацию, факты, выясняет всевозможные нюансы, но отбирает только те, которые согласовываются с выбранным направлением. Отметает все другие факты, считая их не столь важными, в отличие от тех, которые подтверждают его заключение. У Бальзака была любимая поговорка — глупо как факт. Все зависит от интерпретации факта.
— Мне страшно за Свету. У меня есть чувство вины перед ней. Мне не надо было передавать следователю наш с ней разговор в автобусе. Я хочу помочь в расследовании. Я сам найду убийцу!
— У вас есть план действий? — серьезно спросил Трубников.
— У меня есть друг по несчастью, которому тоже небезразлична судьба Светланы.
— Кто же это, если не секрет?
— Сергей Дегтярев. У него пропала младшая сестра, но когда найдут Таню, он присоединится ко мне.
— Когда вы познакомились с Сергеем?
— Еще в детстве. Мы несколько раз отдыхали вместе в одном лагере, в одном отряде. Мы хорошо знакомы друг с другом.
— Я знаю, что в семье Дегтяревых пропала десятилетняя Таня, поэтому не тревожил их своими расспросами о Борисе. Вы бы оказали мне большую услугу, если бы привели ко мне Сергея Дегтярева. Хочу поговорить с ним о Борисе. В станице говорят, что они дружили.
— Без проблем! Я сейчас же отправляюсь за ним. Его привести сюда? Вы же остановились у Тимофея Ивановича?
— Да, его привести сюда.
Уже через час к дому Долгополова подъехала шикарная иномарка. Трубников весьма удивился, увидев Диму и его друга Сергея, выходящими из такой машины. Саша понял его и спросил:
— Вы ожидали, что они приедут на мотоцикле?
— Как минимум. У меня к тебе просьба, Саша. Займи разговором Диму, уведи его. Я хочу поговорить с Сергеем наедине.
Два друга уже приближались к небольшому круглому столу, за которым сидели детективы.  Сергей Дегтярев был немного ниже Димы. Он выглядел старше то ли из-за очков, то ли из-за полноты. Сергей не был толстым, но в меру упитанным. Он поздоровался с Трубниковым и Сашей:
— Дима сказал, что вы хотите поговорить со мной?
— Да, — ответил Трубников, — присаживайтесь. Квас очень вкусный, угощайтесь.
— По такой жаре квас — самый лучший напиток, — согласился Сергей, но к квасу не притронулся.
Саша увел Диму на улицу. Они сели на лавку рядом со стариком Долгополовым и дюжиной мальчишек, лузгающих семечки. Во дворе за столом остались Трубников и Сергей Дегтярев.
— Вы были дружны со своим двоюродным братом?
— Да. Мы практически выросли вместе.
— Вместе? Вы в Волгодонске, а Борис Калюжный в Калининской.
Сергей снял очки, достал из кармана маленькую замшевую салфетку и тщательно их протер.
— Ну, это зимой, я в Волгодонске, а он в Калининской, а летом мы часто встречались. Наша дача в поселке Тихий, здесь неподалеку. Да и зимой тоже на все праздники вместе.
— Когда вы виделись с ним последний раз?
Сергей снова тщательно протер очки, нацепил их на нос:
— Честно говоря, даже не помню. Пожалуй, весной на Пасхе. Мы всей семьей приезжали сюда в Калининскую. Можно сказать, что это уже стало традицией — встречать новый год, рождество, Пасху в Калининской. Этим летом мы не общались. У меня работа, некогда. Я работаю вместе с родителями на химическом заводе. Я сетевой администратор. Нет, мы не встречались с Борей после Пасхи.
— И не созванивались?
Сергей снова снял очки и долго протирал  замшевой салфеткой. Детектив уже решил, что скоро он протрет свои очки до дыр. Сергей протирал свои очки после каждого вопроса. Отвечал спокойно и уверенно:
— Не помню. Можно взять распечатку моих разговоров, тогда точно скажу. Кажется, что мы и не созванивались. У меня много работы, у него развод.
После долгой беседы о Борисе Трубников стал расспрашивать Сергея о его младшей сестре. И Сергей снова долго и очень тщательно протирал очки, прежде чем ответить на вопрос.
— Таня сидела в кресле-качалке на веранде, — говорил Сергей, — я работал за компьютером дома. Услышал, что папа зовет Таню. Сначала не обратил внимания. Папа зашел в мою комнату и спросил меня, не знаю ли я, где Таня? Я сказал, что она только что была рядом со мной. Взяла книгу, и пошла читать на веранду, здесь душно. Я бы тоже работал на веранде, но у меня стационарный компьютер, а не ноутбук. Папа сказал, что ее там нет, а книга валяется на полу. Я ответил, что не знаю, где она.
— У вас есть какие-нибудь предположения о том, где искать сестру?
— Совершенно не знаю, я абсолютно ничего не понимаю. Мама все время плачет. Отец сильно переживает.
— Вы приехали на машине отца?
— Да, он позволяет мне пользоваться его машиной.
— У вас хорошие отношения с родителями?
— Да, — ответил Сергей и снова протер очки, — всегда были хорошие, а сейчас горе еще больше сплотило нас.
— Я слышал, что вы собираетесь жениться?
— Да. Наташа живет по соседству. Мы с ней знакомы с детства, хорошо знаем друг друга. Мои родители и ее родители рады за нас. Мы планировали свадьбу на осень, но если не найдем Таню, то вряд ли. Придется отложить.
Трубников закурил, предложил Сергею. Он отказался, сказал, что не курит.
— Красиво здесь, — сказал детектив после недолгого молчания, — воздух чистый и свежий.
— Да, здесь очень красиво.
— Я слышал от Саши, что ваша сестренка любит делать талисманы из пуговиц?
— Да, — ответил Сергей и снова начал протирать очки.
— Такие? — Трубников вынул из кармана и показал на ладони талисман из двух соединенных пуговиц. На одной нитки были крест-накрест, на другой — квадратом.
— Откуда он у вас?
— Нашел в доме Бориса Калюжного сегодня.  Это вы обронили?
— Нет, я же говорил, что не был там давно. Наверное, Таня подарила талисман тете Нине. Она всем их дарит. Таня верит в магическую силу своих талисманов, засовывает их в карманы мне и родителям. Она же еще ребенок! Шепчет над ними молитвы, жжет спички, заговаривает свои обереги. Извините, но если у вас больше нет вопросов… У меня много работы. Мы все уже третий день ищем Таню. Я совсем забросил работу, а скоро надо сдавать.
— Вы будете работать на даче?
— Нет. Родители я и проведем эту ночь в Волгодонске.
— А как же поиски Тани?
— Я сделал все, что мог! Теперь этим занимается полиция.
— Спасибо, что нашли время для беседы со мной.
— Взаимно.
После того, как Сергей и Дима уехали, Трубников позвонил Лукашову и велел ему срочно приехать в Калининскую. Лукашов приехал через три часа. Трубников ввел его в курс дела:
— В воскресенье совершено убийство Бориса Калюжного. В понедельник исчезла его двоюродная сестра Таня, она находилась на даче в дачном поселке Тихий. Я подозреваю, что она убита тем же человеком, который убил Бориса. Однако у меня нет ничего кроме интуитивных подозрений. Если они правильны, то труп девочки сейчас должен находиться на даче. Может быть, в доме, может быть, в сарае во дворе. Сейчас на даче никого нет, ночью тоже не будет. Если я обращусь со своими интуитивными догадками к следователю Капитонову, то он вряд ли обрадуется и бросится обыскивать дачу Дегтяревых. Даже , если он и пойдет мне навстречу, то ему понадобиться пройти через многие бюрократические преграды, чтобы разрешение на обыск получить. Ты сможешь сделать это быстрее и без официального разрешения. Ночи сейчас светлые, если в подвале или в сарае темно, то фонарик включишь. Только свет в доме включать не надо, чтобы не привлекать внимание соседей.
— Какого черта?! — возмутился Лукашов и нервно забегал вокруг стола, — я, конечно, считаю себя твоим другом. Я понимаю, что ты меня в беде не оставишь! Но ты толкаешь меня на преступление! Ты подумал, что ждет меня, если соседи застукают меня в подвале с фонариком?  Что я должен буду им объяснять? Что я должен буду объяснять полиции, которую они вызовут?
— Не бойся, Володя, пока я с тобой, удача тебя не покинет.
— Шути на здоровье! Весь дачный поселок живет в напряжении, недавно пропал ребенок! А тут я ночью по дому рыскаю! Они примут меня за похитителя и убийцу! А если я еще и труп найду! Они меня всем миром сразу убьют, а уже потом полицию вызовут.
— Поэтому не включай свет в доме. Володя, это обязательно надо сделать.
— Мне уже 68 лет! Разве я похож на послушного мальчика? Почему ты не рассказываешь мне все полностью? Кого ты подозреваешь в похищении и убийстве ребенка?
— Ее старшего брата Сергея. Я только что говорил с ним.
— Это он сам тебе сказал?
— Он слишком часто протирал очки. Сергей тщательно обдумывал каждое свое слово.
— Абсурд! Зачем ему убивать сестру? Зачем ему убивать двоюродного брата?
— Что-то произошло между ним и Борисом, что-то они не поделили. Пока не знаю, что. Надеюсь скоро узнать.
— А ты не ошибся? Ты долго с ним говорил?
— Не очень. Но до этого я посылал Сашу к Дегтяревым. Саша рассказал мне, что Таня любила делать талисманы. Привез один талисман из двух пуговиц. Точно такой же я нашел сегодня возле порога дома Калюжных. Не знаю, кто его обронил: Нина Степановна или Сергей?
Родители очень любят Сергея, все время балуют его, многое ему позволяют. На все праздники, на дни рожденья, новый год с раннего детства они дарили ему деньги. Никогда нельзя дарить детям деньги! Дети вырастают очень жадными. Слишком сильно любить детей тоже плохо.
— Ну, знаешь ли! Что же своих родных детей ремнем для профилактики? Любви много не бывает!
— Любовь, в которой нет ума, силы воли, перерождается в свою противоположность. Уже темнеет. Фонарик дать?
— Есть у меня фонарик, пойду, когда совсем стемнеет. Почему Сашу не пошлешь? Боишься за него?
— Извини, не могу. У нас с ним на полночь назначена встреча с привидением.
— Я серьезно, а ты опять шутишь!
— И я серьезно. Привидение каждую ночь бродит по залу, в котором был убит Борис Калюжный. Мать Бориса теперь ночует у соседей, боится привидения. Оно обладает физической силой, передвигает тяжелый диван, другую мебель. С привидениями я еще не общался. Это будет первым.
— Хм, — Лукашов тяжело вздохнул, — плохо, что в Калининской нет ресторана. Я не успел пообедать.
— Ресторан не нужен. Тимофей Иванович варит прекрасную уху. Вчера я купил барашка, есть шашлыки. Покушай и на дачу в поселок Тихий. Если найдешь труп, сразу позвонишь Капитонову. Мне звонить не надо, я буду занят привидением.
— Гурман! Барашек! Где шашлыки?
— В кухне, еще горячие. Уха тоже очень вкусная. Тебя проводить в кухню?
— Сам найду, там кто-нибудь есть?
— Саша, он тоже шашлыки любит.


Ближе к полуночи Трубников и Саша прошли в дом Калюжных. Они не предупреждали Нину Степановну и не брали у нее ключи. Она старательно заперла дверь, закрыла ставни. У нее был большой дом. С задней стороны, выходящей на огород, была еще одна дверь. Она тоже была заперта, но замок настолько прост, что открыть его можно было отверткой. Они находились в спальне Нины Степановны, когда услышали чьи-то шаги и звуки передвигаемой мебели. Одержимые жаждой познакомиться с нечистой силой, зашли в зал и включили свет. Привидение метнулось к раскрытому окну, но бдительные детективы не позволили ему исчезнуть, да и петухи еще спали.  Саша резко схватил привидение за правую руку и заломил за спину, наклонив привидение лицом к полу. Оно жалобно вскрикнуло женским голосом. Саша сразу отпустил руку. Привидение снова метнулось к окну.
— Лена! — окликнул привидение Трубников, — вернитесь, пожалуйста.
Привидение застыло в оконном проеме и заплакало.
— Вы знакомы? — удивился Саша.
— Да, это Лена Баранникова, ей 18 лет, она живет в станице Калининской с братьями Владимиром и Сергеем. А зачем она ходит сюда каждую ночь, она нам сейчас сама расскажет.
— Ничего я вам не расскажу! Пытайте, убивайте! Не расскажу!
— Вам могут предъявить обвинение в соучастии в убийстве. Вы, наверное, не понимаете, что происходит. Борис убит! Хотите вы или не хотите, но вам придется давать объяснения относительно своих поступков. Не понимаю, кто вы? Дешевая карьеристка, присосавшаяся к богатенькому Борису? На ваш взгляд, он был богат. С моей точки зрения, беден.
— Я дешевая карьеристка? Да как вы смеете! Я люблю его! Даже сейчас, когда его уже нет, я люблю его! Он хотел жениться на мне! Мы бы поженились!
— В таком случае вам нечего скрывать. Что вы искали?
— Золотые монеты в прозрачном пакете. Он прятал их за диваном, там в стене есть тайник, я открыть не могу.
— Вы хотели украсть золотые монеты из тайника?
— Не украсть! Я не для себя! Что вы понимаете! Какие же все вы сволочи!
— Саша, — обратился к своему помощнику Трубников, — не будь сволочем, дай мне отвертку. Поможем женщине открыть тайник ее убиенного друга. Лена, где тайник? Не бойтесь, мы не заберем клад Бориса.
— За диваном.
Лена подошла к стене и присела на корточки. Диван она уже отодвинула раньше. Стена была аккуратно оклеена обоями. Если там и был тайник, то его не было видно. Лена ногтем указательного пальца подцепила край обоев у самого плинтуса и потянула на себя. Под обоями обнаружили маленький металлический самодельный сейф с дверцей, запертой на замок.
— У меня ключа нет, — сказала Лена, — здесь он хранил золотые монеты. Об этом никто не знал, даже его мать.
Минут через пятнадцать дверца распахнулась. Лена раскрыла рот, глядя в пустой сейф.
— А где же монеты? — разочарованно спросила она.
— Вы уверены, что они здесь были? — спросил Трубников.
— Да. Их было много. Штук двадцать, не меньше. Завернуты в прозрачную пленку. А самая первая монета — куриный бог. Боря сам дырочку в монете просверлил на счастье. Он очень дорожил ими, берег на черный день. Он бы их никому не отдал. Никто не знал о них. Только мне показывал.
— Вы никому не рассказывали о монетах? — спросил Трубников.
— Нет. Я же обещала Боре никому не рассказывать. Никому не рассказывала. Только Оле по секрету, но она обещала никому не говорить.
— Когда вы рассказали о монетах Оле? Вчера?
— Нет, давно, еще весной.
— Значит, вы впервые увидели их весной. Откуда у него столько золотых монет?
— Он хорошо работал, ему хорошо платили, — уверенно сказала Лена, — он их заработал. Только он не говорил мне, чем занимается на работе. Они вместе с Ниной Степановной работали, но я не знаю, где.
Трубников не стал объяснять Лене, что ее возлюбленный зарабатывал деньги могильщиком, чтобы не омрачать его память в ее глазах. А сам вспомнил прописную истину о том, что на чужом горе свое счастье не построишь.
Лена снова присела на корточки и растерянно пошарила рукой в пустом сейфе:
— Где же монеты?
— Наверное, их забрал тот, кто убил его, — предположил Саша, — а вы их забрать хотели для кого?
— Для нашего ребенка. Я беременна. Это ребенок Бориса, он имеет на это право. Я хочу, чтобы он родился и рос без нищеты.
— Достойное желание, — согласился Трубников, — оно обязательно сбудется. Ваши братья помогут вам. А сейчас давайте задвинем обратно диван и разойдемся по домам. Скоро утро, время привидений заканчивается.
— Но где же монеты? — повторила свой вопрос Лена.
— Не знаю, — ответил Трубников, — к вам они уже не попадут, поэтому приходить сюда больше не надо.
Позвонил Лукашов:
— Я нашел труп девочки в подвале дома. Неглубоко закопали, наспех засыпали землей. Капитонову уже позвонил насчет девочки, и насчет денег. Я тут пока подвал обследовал, клад нашел. Золотые монеты, а самая первая с дырочкой. Какой дурак золотую монету продырявил?
— Борис Петрович Калюжный продырявил на счастье. Только не успел насладиться счастьем, не успел истратить свой клад. Спасибо, Володя. Клад вместе с трупом ребенка пусть заберет Капитонов. На пакете, в котором находятся монеты, наверное, есть отпечатки пальцев Сергея, что поможет доказать, что это он убил Бориса.


Глава 6


Они закрыли тайник, задвинули диван, повесили на гвоздь картину. На картине изображен лысый человек с большим голым животом.
— Какая странная картина, — сказал Трубников, — у меня дома висят картины маслом с изображением Дона.
— Реку мы и так видим, — сказала Лена, — а эту картину Боря заказывал. Специально для него писали. Это китайский Бог, приносящий в дом богатство.
— Счастье и богатство не всегда синонимы.
— Сино? Что? — удивилась Лена.
— Но ведь Нина Степановна, — сказал Саша, — уходя, закрыла все ставни. Как же вы проникли в дом?
— Она закрыла, а я открыла, — презрительно фыркнула Лена, — а сами вы как…
Она не закончила фразу, глядя в окно, ойкнула,  и, не прощаясь, легко вспрыгнула на подоконник и исчезла в винограднике. Саша хотел удивиться, но не успел. Трубников погасил свет и решительно направился к раскрытому окну:
— Нам лучше последовать за ней, — сказал он Саше, — посмотри в окно, сюда приближается группа людей во главе с Ниной Степановной.
Детективы успели покинуть негостеприимный дом до того, как возмущенные соседи вошли в него.
Старик Долгополов сидел на завалинке своего домишки, держал в руках сигарету и спички. Трубников присел рядом, помог ему закурить. Саша прошел в дом, выпил кваса и вернулся к ним, тоже присел на завалинку.
— Что привидение? — спросил дед.
— Лена Баранникова, — ответил Трубников, — искала золотые монеты. Больше она не придет.
— Нашла и ушла?
— Нет, их конфисковал убийца.
— Кто убийца?
— Сергей Дегтярев. Он же и Таню убил.
Дед закашлял. Саша принес ему кваса. Он выпил и спросил:
— Таню за что?
— Таня и Сергей в воскресенье вдвоем были на даче. Таня знала, что он куда-то уходил с 14 до 15 часов. Могла догадаться. А, может быть, видела у него золотые монеты. А тут Саша приехал с расспросами. Дачники из поселка Тихий тоже видели, что Сергея нет дома.
— А про дачный поселок ты откуда знаешь? — недоверчиво спросил дед, — ты же там не был.
— Я был, — сказал Саша, — пока мы искали Таню, я со многими дачниками поговорил. Сергей приехал вместе с Таней утром, уехали они вместе в понедельник рано утром. А с 14 до 17 часов в воскресенье Сергея в поселке не было. К нему сосед заходил, искал его. Таня была на даче одна. Делала свои талисманы из пуговиц и громко читала стихи А.С. Пушкина: «Храни меня мой талисман!»
— Таньку жалко, — тихо сказал дед, — не ожидал от него такого! Неужто и вправду Сережа?
— Да, это Сергей, — сказал Трубников, — завтра утром мы тоже уезжаем в Цимлянск, заберем Светлану, подбросим до Ростова. А в сентябре, когда жара спадет, если позволишь, приедем к тебе на рыбалку.
— Только рад буду. Значит, ты уже закончил расследование?
— Расследование? Да, завершил. Но еще займусь наследством. Хочу, чтобы дочь Калюжного получила наследство, которое полагается ей после смерти отца. Нина Степановна не хочет делиться с ней. Я заставлю.
— Это Нинку-то? Да ей легче с жизнью расстаться, чем с деньгами! Думаешь, что сможешь?
— Смогу.
*                *                *
Утром Трубников и Саша попрощались с Долгополовым, поехали в Цимлянск. Нашли там злого и голодного Лукашова. Он объяснил, что Светлана уже давно уехала в Ростов с Димой, волновалась за дочь, хотела скорее к ней. Следователь всю ночь  допрашивал Лукашова, Сергея Дегтярева, которого тоже привезли сначала на дачу, потом в отделение. Пришлось вместе с Лукашовым возвращаться в поселок Тихий, где он оставил свою машину. Лукашов рассказал, что услышал на допросе.
Вначале Сергей все отрицал, но когда увидел золотые монеты, заплакал. Я не понял, почему? То ли монет жалко стало, то ли понял, что уже не отвертеться? После этого он рассказал, что в воскресенье утром узнал от мамы о приезде тети Нины. Тетя Нина приедет к ним в Волгодонск, потому что к Боре приезжает в три часа Светка, хочет поговорить. Она не знала о чем Светлана хотела говорить с ее сыном, просто не хотела им мешать. Сергей знал, что Борис дома один, что к трем часам приедет из Ростова Светлана. 
Приехал вместе с сестрой на дачу. Днем ушел в станицу Калининская. Чтобы не привлекать внимания, шел по берегу реки, со стороны огородов. Борис спал, но успел проснуться, когда Сергей с ножом подошел к нему. Началась драка. Борис ничего не понимал и все время кричал: «Что ты делаешь?» Когда Сергей ранил его ножом, сам открыл тайник и отдал ему золотые монеты, просил вызвать скорую. Из-за этих монет Сергей пришел к Борису Калюжному. Слухи ходили, что у Бориса дома тайник с монетами есть, но где он его прятал?
Сергей  находился в доме, когда туда вошла Света. Он специально позволил ей убежать. Хотел, чтобы в убийстве обвинили ее. Таня знала, что его не было на даче с 14 до 17 часов. Он был уверен, что в их семью с расспросами  никто не придет. Визит Саши был для него шоком. Он говорил, что все шло по его плану, пока не появился детектив из Ростова. Побоялся, что Таня выдаст его, убил и ее.
Вернулись домой днем, хотели не заезжать в офис, но позвонила Лена, сказала, что их ждут посетители. Пришлось поехать в офис. Там их ждали Дима, Светлана и Оксана. Оксана снова бросилась к Трубникову, обхватила его за ногу. Он взял ее на руки. Видимо, обученная мамой, сказала ему звонким голосом: «Спасибо!»
— Рано еще спасибо говорить, — ответил детектив, передавая ребенка маме.
— Господи, помилуй! — испугалась Светлана, — неужели еще не все? Неужели я снова окажусь в следственном изоляторе?
— Нет, не окажитесь. Но я хочу добиться, чтобы ваша Оксана получила наследство, которое причитается ей после смерти отца.
— Спасибо, — сказал Дима, — не надо. Светлана попросила об этом меня. Я уже заплатил адвокату в Цимлянске, она займется этим.
— Я попросила об этом Диму только ради того, чтобы я смогла заплатить вам. Сейчас у меня нет денег, но когда получу наследство, то обязательно расплачусь. Спасибо вам! Если бы не вы, я бы, наверное, сидела за убийство, которое не совершала.
— Напрасно вы так, — сказал Трубников, — Капитонов бы и сам постепенно во всем разобрался. А сейчас давайте-ка все вместе выпьем кофе! Лена, у нас есть кофе?
— Кофе, чай и печенье. Сейчас приготовлю, чайник уже закипел.