Симфония Ангела - IV. Ангел. Карающий

Когда Он вошёл в камеру, заперев за собой дверь, то увидел, что она лежит в том же положении, в котором Он её оставил несколько часов назад, чтобы она пришла в себя. Ему бросилась в глаза кровавая лужица и тонкая алая струйка, медленно стекающая по её щеке из приоткрытых губ – увеличивающая алое пятно на полу под ней.
И в этот миг Он в ужасе осознал причину мучившего её в последнее время кашля, который с каждым разом ей всё сложнее было сдерживать и всё труднее остановить.
– Господи, только не это! Только не сейчас!
Он стремительно подбежал к ней, падая на колени и осторожно приподнимая. Ужас отступил, лишь когда его слух уловил прерывистое дыхание, с хрипами вырывающееся из её горла.
– Жива, – с облегчением выдохнул Он.
Стянув с себя плащ, Он старался закрыть обнажённое тело – приподнимая и прижимая её к себе – бережно стирая с лица кровавые отметины краешком чёрной ткани. В этот момент она вновь закашляла. Алые капли упали на грязный пол, тут же впитываясь в шероховатую поверхность камня. Он постарался придать ей более удобное положение, чтобы облегчить кашель. И когда спазмы стихли, она открыла глаза и посмотрела на него…
Он снова увидел осмысленность её взора. Несколько мгновений она просто смотрела ему в глаза, а затем… Затем призрачный свет улыбки озарил её лицо – так что на миг его собственный взгляд затуманился.
– Ты вернулся… Мой Ангел… Ты вернулся ко мне…
Лишь сейчас Он осознал, что несколько часов назад она говорила о Нём… В тот момент она действительно обращалась к Нему… Лишь сейчас Он осознал, чем были вызваны метаморфозы, промелькнувшие в её глазах, когда Он оказался с ней лицом к лицу после её публичного унижения… Лишь сейчас Он осознал, что в тот миг она сама оказалась лицом к лицу с неприглядной правдой… С правдой, открывшейся ей, когда их взгляды вновь пересеклись спустя столько лет… С правдой, в которую она, похоже, отказывалась верить, даже когда Он открыл ей причину своей ненависти, стоя ранее здесь – перед ней – лежавшей у его ног на грязном полу…
Она так внимательно смотрела на него, что Он не мог больше выносить этот взгляд. И опустил глаза…
– Ты больше не оставишь меня? – прошептала она, протягивая руку и касаясь его щеки.
– Нет, – выдохнул Он и вновь посмотрел ей в глаза. – Но мне нужно закончить… – Он помедлил, затем всё же продолжив: – …закончить начатое.
Он закрыл её ладонь, всё ещё лежащую на его щеке, своей рукой, слегка сжимая её пальцы своими – и она впервые почувствовала их хрупкое тепло…
– Ты подождёшь ещё немного? – встревожено спросил Он. – Ты дождёшься меня?
– А потом ты останешься со мной навсегда? – ответила она вопросом на вопрос. – Станешь моим Ангелом-Хранителем?
– Я вечно буду хранить тебя, моя Принцесса, – нежно прошептал Он, взяв в руку её пальцы – согревая их в своей ладони и осторожно целуя, а затем, вновь прижав её ладонь к своей щеке, продолжил: – И я последую за тобой, куда бы ты ни отправилась.
– Тогда я буду ждать столько, сколько потребуется, – шёпотом проговорила она, вновь чуть не закашлявшись.
– Я… Ты… – у него вдруг перехватило дыхание от мысли, что времени у неё осталось немного.
Он не смог больше сдерживаться, и она ощутила под своими пальцами влагу. Люциан отпустил её руку. Селестина недоумевая посмотрела на него, а потом, переведя взгляд, она увидела… Увидела до боли знакомый кожаный переплёт и серебряную розу на нём…
– Если бы я мог всё изменить… – прошептал Он, сжимая побледневшие пальцы на фиолетовой поверхности, под которой была вся её печальная летопись. – Если бы я мог переписать эти страницы… Но я не могу… И я не смею даже просить о твоей милости…
Она молча забрала из его рук книгу с историей своей жизни, перелистала страницы… Затем незаметным движением извлекла откуда-то из корешка изящную тонкую ручку, украшенную неизменной серебряной розой… И развернула альбомный лист, хранившийся в книге…
– Всегда можно внести правки – даже если чернила высохли и история написана, – тихо произнесла Селестина, сжимая хрупкими пальчиками изящное перо.
Она сделала несколько попыток написать им чуть ниже ранее сделанной надписи… Но, как оказалось, чернила действительно давно высохли. Заметив это движение, Он взял её ладонь, державшую ручку, и, поднеся кончик к своему запястью, с силой нажал на него остриём. Несколько алых капель выступили на его коже. Продолжая удерживать её пальцы, Он обмакнул непишущее перо в эти «чернила» и отпустил её ладонь. Рука Принцессы вновь замерла над альбомным листом, и затем блуждающим, но всё тем же красивым почерком, чуть ниже уже имеющейся надписи она поставила новую дату, написав под чётко выведенным: «Ангел» – дополнение – «Хранитель».

***
– Ты должен сейчас же отправиться по указанному адресу и доставить женщине по имени Мария мои новые указания, – голос Верховного Канцлера не предполагал вопросов. – Ты должен быть в штатском. И как только окажешься на месте, отдашь ей это письмо.
Верховный Главнокомандующий протянул офицеру надёжно скреплённый личной печатью конверт, который незамедлительно оказался в руках подчинённого. А сам Он продолжил давать указания:
– Дождёшься, пока она его прочтёт, после чего проводишь её во дворец, – говоривший подчёркивал каждое слово. – Это наш агент, работающий под прикрытием. И ты должен обращаться с ней со всем уважением, подобающим её статусу, хотя при ней и нет никаких знаков отличия, дабы не выдавать себя. Ты всё понял?
– Так точно!
– Вопросы есть?
– Никак нет!
– Исполнять немедленно! – жёсткость тона заставила подчинённого тут же исчезнуть за дверью.
Не прошло и получаса, как в дверь постучали. Офицер открыл дверь, пропуская в кабинет высокую привлекательную женщину. Было видно, что она тщательно скрывает некоторые испуг и удивление, но старается всеми силами максимально правдоподобно сыграть отведённую ей роль.
Пришедший вместе с ней ту же испарился. Люциан подошёл к двери кабинета и закрыл её на ключ. Вернувшись за стол, Он пригласил посетительницу подойти, и в этот момент она впервые взглянула на него. Люциан видел, как её глаза округлились от удивления, но не дал этому удивлению превратиться в вопросы.
– У нас мало времени, так что мы не будем тратить его на игру в «вопрос-ответ» и перейдём сразу к сути, – без предисловий начал Он. – Ты всё ещё верна Королеве Селестине?
Мария молча кивнула.
– Тогда ты должна всё сделать в точности так, как я скажу. У тебя есть сутки на то, чтобы выполнить её последнюю волю. Здесь всё, что тебе необходимо для этого, – Он протянул ей папку с бумагами. – Здесь документы, касающиеся возвращения власти Королеве Селестине и Её последняя воля о престолонаследовании, согласно которой, права на престол переходят к её кузену – младшему сыну сестры нашего покойного короля – Принцу Адриану. Но, повторяю, у тебя есть только сутки на то, чтобы выполнить всё необходимое. Это тот максимум, который я могу тебе дать, прежде чем наступит финал этой истории. И прежде, чем в государстве вновь начнутся волнения, Принц Адриан должен прибыть в столицу и взять ситуацию под контроль.
Люциан посмотрел на неё. Мария не задавала вопросов, лишь слушала. И Он продолжил:
– Отправишься немедля. Если тебя остановит кто-то из моих людей… – с этим словами Он снял со своего указательного пальца перстень и протянул его Марии, – …покажешь им это. Он гарантирует тебе свободное передвижение.
Дождавшись, пока Мария спрячет перстень, Он вновь заговорил:
– А это поможет тебе в переговорах с родными покойного короля нашей страны, – Он достал из кармана ещё один перстень, который Мария узнала бы из тысяч ему подобных…
Слёзы выступили на глазах у поверенной Принцессы Селестины, когда она, глядя на серебряные лепестки, бережно взяла кольцо в руки, стараясь справиться с нахлынувшими воспоминаниями.
– Ты можешь идти, – голос Люциана вывел бывшую горничную Принцессы из состояния ностальгии, а затем Он добавил: – И забери с собой Серхио.
Люциан уже направился к двери, чтобы открыть её, но когда поравнялся с Марией, та остановила его – дотронувшись до руки.
– Могу я её увидеть, – с мольбой в голосе прошептала она.
Он замер, продолжая в задумчивости смотреть на входную дверь, а затем, чуть повернувшись, но так и не взглянув на ночную гостью, произнёс, отрицательно качая головой:
– Нет, – и, не дав ей задать очередной вопрос, добавил: – Я не хочу, чтобы ты проклинала меня до конца жизни. Проклятия и кару за содеянное я оставлю за собой.
С этими словами Он подошёл к двери и распахнул её, приглашая Марию проследовать к выходу.
Молча пройдя мимо него, она более не обернулась, поспешив исполнить последнюю волю своей любимой Принцессы Селестины.
Вновь заперев за собой дверь кабинета, Люциан какое-то время ждал, пока Мария и Серхио покинут Дворец… Он слышал, как рёв мотора разорвал темноту ночи. Вслед за этим Он достал из ящика стола всё необходимое…

***
В этот поздний час большая часть офицеров придавалась всем известным грехам, которые только мог вообразить себе извращённый разум, награждённый вседозволенностью.
За весёлыми мелодиями, звучащими из разных комнат дворца, и взрывами хохота, раздающимися то тут, то там, за опьянением собственной властью и уверенностью в безопасности, едва ли кто-то из них обратил внимание на карающую музыку Ангела Смерти… До тех пор, пока Он не представал перед каждым… Распахивая дверь очередной залы и забирая их жизни одну за другой… Так, что к рассвету дворец превратился в Царство Мёртвых… Весь день Он готовился к завершающему аккорду своей Симфонии Смерти… И когда всё было сделано, Люциан, взяв лишь один пистолет, отправился вниз – к своей Принцессе.

***
Она то и дело впадала в забытьё, поэтому даже не знала, сколько прошло времени, прежде чем до её слуха донеслись скрежет поворачивающегося в замке ключа и скрип открывшейся двери. Но она не сразу пришла в себя, будто издалека слыша его жёсткую поступь, ощущая лишь движение воздуха от его передвижений по камере…
Почувствовав, как Люциан приблизился к ней, Селестина открыла глаза, взглянув на него. Вся его одежда была забрызгана кровью. В одной руке Он держал оружие – по стволу сбегали алые струйки, оставляя кровавый след на грязном полу. И она поняла, что это Его кровь, а отнюдь не тех, чьи жизни Он забрал. Её взгляд скользнул выше – туда, где под манжетой скрывался исток этого алого потока… Люциан наклонился, взяв её на руки. Даже сквозь плащ, окутывающий её обнажённое тело, она почувствовала холод металла, касающегося кожи, и ощутила, как тёплая липкая влага пропитывает ткань. Он прошествовал с ней к противоположной от входа стене и опустился на пол, усаживаясь под почти померкшей люминесцентной лампой и продолжая прижимать Принцессу Селестину к себе одной рукой; в то время как другую Люциан положил на холодную поверхность камня, так и не выпустив из неё оружие – на случай, если кто-то проникнет во дворец раньше, чем его план вступит в действие и в этой истории будет поставлена точка.
Она нащупала у него под одеждой холодную металлическую поверхность и извлекла стилет с тонким лезвием. Лишь миг Она смотрела в Его глаза, прежде чем последовать за Ним… А затем накрыла его руку, сжимавшую оружие, – под которой медленно растекалось кровавое пятно – своей рукой… И два алых потока слились воедино – увеличивая бордовое озерцо…
…
– Боль – это всё, что я могу тебе дать…
– Просто люби меня так, как умеешь…
…
…В последний раз вспыхнув, лампа над ними погасла, погрузив всё во тьму… лишь в дверном проёме всё ещё угадывалось призрачное мерцание оставшегося в подземных коридорах освещения…
…Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем услышал, как затихает её дыхание… почувствовал, как её сердце замедляет удары… ощутил, как её пальцы в последний раз сжали его руку… увидел, как, встретившись с ним взглядом, её глаза закрылись навсегда, а голова безвольно упала ему на грудь…
…Его окровавленная рука всё так же продолжала сжимать рукоять оружия, но Он уже знал – это Конец… И за миг до того, как его лёгкие в последний раз ощутили холодный затхлый воздух, а сердце в последний раз гулко стукнуло в груди, остановив свой ход, – огненный росчерк вспыхнул в сгустившейся тьме… И вслед за этим пламя стремительно заключило в свои объятия холодеющие тела, а полыхающие потоки устремились по предназначенным путям к своим многочисленным целям… Туда, где – достигнув апогея – прозвучит финальный аккорд Симфонии Смерти.

ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ...

#МозаикаГрёз #ХрустальныеОсколкиПамяти