Глава 2. Клуб Золотой телёнок

Глава 2. Клуб "Золотой телёнок".

В центре столицы, на краю сада – «Роз Мари», названный в честь матери нынешнего правителя, короля Николая Русгмана I, возвышалась стена из красного кирпича. За этими стенами благоухали такие цветы, которые не часто встретишь. Ореховые кущи[97] цвели вдоль стен. А посреди сада, гордо стоял позолоченный бык, задрав голову вверх, и тихо струил чистые воды фонтана. За вершинами деревьев клёна угадывалось массивное[98] двухэтажное строение, облепленное мрамором, с красной крышей, поверх которой ветер раскручивал медный флюгер[99], выкованный из меди, наподобие старомодных каравелл[100] времён Колумба. Это шикарное здание было самым известным клубом в столице, где проводили своё свободное время высокопоставленные чиновники и богатые аристократы, под названием «Золотой телёнок».
Все говорят, что лучше и уютнее этого клуба и не придумать. Всякий посетитель, если он, конечно, был не вовсе лишён тщеславия[101], попав в «Золотой телёнок», сразу же соображал, на сколько хорошо живётся счастливцам – членам клуба, и чёрная зависть начинала немедленно терзать его. Да, овладеть членским билетом, изготовленный из телячьей кожи, с золотой по центру эмблемой телёнка, было не так уж просто.
Весь нижний этаж здания был занят рестораном, бильярдной и карточным клубом. А верхний, то есть второй этаж, был разбит на множество кабинетов, что представляла с сабо, контору.
Хочу подметить, что ресторан считался, по справедливости, самым лучшим. И не только потому, что размещался в здоровенном зале – с расписанными лошадьми на потолке; не только потому, что туда не мог проникнуть первый попавшийся человек с улицы, а ещё и потому, что качеством своей провизии[102] «Золотой телёнок» бил любой ресторан. Сама же провизия отпускалась по не дорогой цене.
Ах, какие блюда мелькают на столах? Их запахи до сих пор таятся в моей голове. Это не передать словами, не описать на бумаге. Да джаз, да вежливая прислуга! Ну, хватит, пора вернутся к рассказу. И так ресторан зажил своей обычной вечерней жизнью и жил бы до закрытия, то есть до полуночи, если бы не произошло нечто, уже совершенно из ряда вон выходящее и поразившее ресторанных гостей.
Конец апреля.
В конце зала ресторана вдоль стены за столом сидят два гражданина. Один нам уже знакомый,– это атлетически сложенный человек с щенячьим взглядом. На нём был чёрный кожаный пиджак, и брюки так же чёрного цвета. Под пиджаком виднелась белая рубашка, а на шее свисал распущенный галстук. Другой же, на много старше в возрасте, так как на его лице выступали морщины, а седые волосы, зачёсанные назад, открывали на половину темя. Одет он в розоватую рубашку, поверх которой был бардовый жилет. У обоих был грустный вид.
– Стоит лишь уехать из столицы,– говорил седоволосый, черпая суп,– как тут же что-то происходит. А потом выслушиваешь на придуманных историй. Даже не имеющих никакого отношения к произошедшему.
Тут подошёл к столу официант и, поклонившись, сказал, обращаясь к седоволосому:
– Месье Селифан, ваша газета.
Седоволосый аккуратно отряхнул ложку и, облокотив черпаком вверх на тарелку, взяв газету поблагодарил, сказав «Спасибо». Черноволосый, пригубил бокал вина, а за ним поспешил и месье Селифан, который тут же осушил вино, стал читать. Газета называлась «Ночной собеседник» и выпускалась поздним вечером.
– Ого!– Воскликнул Селифан, взглянув на первую страницу, обратился к черноволосому.– Вы должны это видеть, месье Дон Жуан.
– Что?– Спросил черноволосый, то бишь Дон Жуан.
Селифан, показывая ему страницу с фотографией, стал говорить:
– Да это же Федерик, тот, кто с месье Чемон...
– Да, да!– Как-то фальшива, воскликнул Дон Жуан, не дав закончить ему речь. Затем он, жмурясь, что-то высмотрел на странице с фотографией, сказал.– Откройте пятую страницу.
Он быстро пролистал страницы. Стал читать вслух, да так громко, что рядом сидящие люди обернулись, вслушиваясь в читаемые новости. Но только он дочитал до середины статьи, как тут же внезапно в ресторан вломились два десятка здоровенных мужчин, в строгих чёрных костюмах, а лица их прикрывали маски, из чёрных чулков.
– Господа, просим без паники, мы ищем директора этого клуба!– Воскликнул один из незваных гостей, стрельнувший вверх из револьвера, обращая на себя внимание присутствующих.
Присутствующие дрогнули от выстрела и замерли.
– Кто это такие, месье Селифан?– Шёпотом, спросил Дон Жуан, поглядывая на бандитов. Но ответа он не услышал и, обернувшись, увидел, что его уже нет за столом. Вдруг его кто-то дёрнул за штанину под столом. Он приподнял скатерть и увидел там ухватившегося за ножку стола, Селифана, который, махнув рукой, как бы позвал его. Дон Жуан медленно, в переносном[103] смысле, стёк под стол, и прошептал:
– Что происходит?
– Понятия не имею!
И только он ответил, как устала, показались ботинки, и в миг поднялась скатерть, и прозвучал голос «Так, так...». Испуганные под столом гости, пятясь[104], приткнулись к стенке. Тогда бандит схватил обоих за ноги и рывком вытащил из-под стола, спросил:
– Так кто из вас директор?
И на последнем его слоге, через одно из здоровенных окон ресторана, разбивая его вдребезги и ломая раму, влетает на белом чубаром[105] коне, обросший до ужаса человек и, раскидывая, одной рукой, петарды[106] в разные стороны, а другой махает над головами бандитов, саблей; стремительно добравшись до бандита державший две ноги, сносит ему голову. Голова пролетает над залом, разбрызгивая кровью, падает в тарелку одним из гостей, что приводит всех в панику и, позабыв о бандитах, гости стремятся покинуть клуб.
Кругом всё билось и разбивалось. Свисты пуль звучали в зале. Женщины кричали, визжали, а то и дело падали в обморок. Мужчины подхватывали их на руки и направлялись к выходу.
Дикарь, заарканив Дон Жуана, поскакал в сторону кухни, после чего исчез. Селифан укрылся за шторами до появления полиции, которая, как всегда, приезжала с большим опозданием. И по приезду разгуливая по всему клубу, допрашивала присутствующих и служащих о происшедшем.

*****

Дон Жуан сидел вместе с дикарём на одном коне, пулей неслись во тьме города. Они неслись с какой-то сверхъестественной скоростью. И двух минут не прошло, как после ворот клуба они были ослеплены огнями на Театральной площади. Ещё несколько минут, и вот какой-то тёмный с покосившимися тротуарами, где Дон Жуан чуть не слетел с коня, переулок. Опять освещённая магистраль[107] – улица Троповшина, потом переулок, потом Гвардейская и ещё переулок, унылый, гадкий и скупо освещённый. И вот центральный порт, где они окончательно остановились.
Дон Жуан слез с коня, и дикарь протянул ему жёлтый и белый конверт, сказал:
– В белом конверте билет и деньги, на этот пароход,– указывая на не большой грузопассажирский пароход.– А в жёлтом – послание, которое ты должен передать. Будь осторожен,– после чего, он скрылся с порта, а Дон Жуан, взяв пакет, направился к трапу[108].
Пароход миновал Центральный порт, и сразу река – Гу;берн, сделалась шире, раздольней, а высота берегов пошла на убыль.

*****

Вернёмся в клуб, где после всего, Селифан находился в своём кабинете сидя за столом.
У него всё ещё кружилось в голове о происшедшем час назад, и о том, что случилось с Дон Жуаном. Вдруг ни с того ни с чего, чувствуя мурашки в спине, Селифан оглянулся почему-то на окно за своей спиной. Через окно он увидел, как большая серая птица села на ветку клёна, судя по её большим глазам, это была сова. Ветка закачалась. Птица "угухнула" и улетела. Сквозь редкие и ещё слабо покрытые зеленью ветки клёна, виднелась луна, бегущая в прозрачном облачке. Почему-то приковавшись к ветвям, Селифан смотрел на них, и чем больше смотрел, тем сильнее и сильнее его охватывал страх.
Сделав над собой усилие, Селифан отвернулся наконец от лунного окна и поднялся. И теперь он думал только об одном – как бы ему поскорее уйти из клуба.
Он прислушался: здание молчало. Селифан понял, что он давно один во всём втором этаже, и неодолимый детский страх овладел им при этой мысли. Он без содрогания не мог подумать о том, что ему придётся сейчас идти одному по пустому коридору и спускаться по лестнице. Он кашлянул, чтобы хоть чуточку подбодрить себя. Кашель вышел хрипловатым, слабым.
А, тут ещё зевая, визгнул неожиданно из-под кушетки, коричневый бульдог – Фартес, что вызвало дрожь в Селифане. Но окончательно его сердце упало, когда он услышал, что в замке двери тихонько поворачивается ключ. Вцепившись за левую сторону груди: влажными, холодными руками; Селифан чувствовал, что, если ещё немного продлится этот шорох в скважине, то его сердце не выдержит.
Наконец дверь уступила чьим-то усилием, раскрылась, и в кабинет бесшумно вошёл странно одетый человек...
Селифан рухнул в кресло, потому что ноги его подогнулись. Набрав воздуха в грудь, он улыбнулся, после чего его веки скрыли глаза, и голова, скатившись, повисла.
Тёмный силуэт шёл, как идут на сцене знатные бояре[109], как какой-нибудь князь, окружённый почтительной челядью[110]. И тут из-под кушетки выскочил с оглушительным лаем Фартес. Он пришёл в ярость, чувствуя запах постороннего, его прозрачные янтарные глаза вспыхнули колючей искрой собачей ненависти, кожа складками собралась на загривке, упругие ляжки напряглись перед прыжком...

______________________________
[97] Куща – тенистая роща, лесная заросль.
[98] Массивный – тяжёлый, большой.
[99] Флюгер – прибор для измерения направления и скорости ветра с вращающейся на вертикальном стержне пластинкой или с флажком; устройство для определения направления ветра.
[100] Каравелла – морское парусное (3-4 мачтовое) судно с одной палубой и высокими бортами и надстройками в носовой части и на корме, распространённое в странах Средиземного моря в 13-17 веках.
[101] Тщеславие – высокомерное стремление к славе, к почитанию.
[102] Провизия – пищевые продукты.
[103] Переносный – о смысле, значении слова, выражения: не буквальный, не прямой, метафорический.
[104] Пятиться – действие означающие медленное назад (медленно идти или ползти назад).
[105] Чубарый – пятнистой масти, т.е. с тёмными пятнами по светлой шерсти.
[106] Петарда – в пиротехнике: снаряд, начинённый порохом, род фейерверка.
[107] Магистраль – 1) основное направление, главная линия в системе какой-нибудь коммуникации, сети (транспортной, электрической, телеграфной); 2) широкая и прямая городская улица.
[108] Трап – лестница на судах: дощатый настил с поперечными рейками; а также передвижная лестница для выхода из самолёта и посадки.
[109] Боярин – в Московской Руси: крупный землевладелец, принадлежавший к высшему слою господствующего класса.
[110] Челядь – при крепостном праве: дворовые слуги помещика.
______________________________