Она прожила чужую жизнь. глава 29

Глава 29 (Лариса)

В одном отделе с Ларисой работала товароведом маленькая, всегда как будто чем-то напуганная женщина,  которую звали Нина Павловна.  Она панически боялась начальника отдела,  ещё больше терялась и робела перед директором,  заискивала и пыталась  угодить  всем  сотрудникам отдела. 
Ларисе  было  немного  жаль её,  с другой стороны, хотелось иной раз  сделать замечание:  чего,  мол,  так  всех бояться?  Работу Нина Павловна знает,  всё делает правильно, так неужели у неё совсем нет чувства собственного  достоинства? Но девушка молчала, понимая, что не имеет права делать замечания. Этим она обидит и оттолкнёт от себя хорошего  человека,  тем  более,  что  изменить  ничего  не сможет.

К Ларисе Нина Павловна относилась почти по матерински, у неё была дочь почти такого же возраста. Дочка заканчивала школу, и Нину Павловну мучил вопрос её  дальнейшей судьбы. 
Она часто говорила:
- Хорошо, Лариса, что ты уже получила образование, родители теперь спокойны за тебя. 
В  другой раз она удивлялась: - И  как твои родители отпустили  тебя, ещё совсем ребёнка, учиться в большой город? Я бы так не смогла, всё время переживала бы.

Лариса и сама порой удивлялась этому. Всё получилось, как во сне, ни родители, ни она сама не верили, что её примут в техникум,  а дальше  всё шло как по-писаному, словно  кто-то заранее написал сценарий, по которому запрограммировал её жизнь.


После визита к соседке Лариса стала незаметно рассматривать  ребят,  работающих  на заводе.  Который же  из них Володя Самсонов? Попросить же кого-либо, чтобы показали его, стеснялась.

Отдел снабжения и сбыта находился на первом этаже,  из окна было видно всех,  кто заходил  или выходил из здания заводоуправления, но обычно работники отдела были заняты и не обращали внимания на мелькающих  за окнами людей.

В тот день Лариса заполняла какую-то ведомость, в отделе  были только она  и Нина Павловна, все остальные разъехались кто куда решать свои снабженческие дела, когда  вдруг Нина  Павловна  громко  воскликнула:
- Ой,  мне так  нравится  этот  парень!.
 
Лариса подняла голову, Нина Павловна смотрела в окно, мимо которого в это время проходили  Сергей  Попов и тот  парень,  который  спрашивал  в  бухгалтерии о новенькой  девушке - молодом специалисте.
А Нина Павловна с воодушевлением продолжала:
- Какой вежливый,  воспитанный,  всегда уважительный. Вот бы такого мужа моей дочке! Я была бы счастлива иметь такого зятя.
- Это Вы Сергея Попова имеете в виду? - удивилась Лариса.
- Да нет, что ты! Упаси Бог от этого балаболки! Нет, это я о Володе говорю.
- О каком Володе? - насторожилась Лариса.
- О  Володе Самсонове. Ты его не знаешь? Впрочем, это и не удивительно.  Он у нас уже года два  работает,  но когда ты пришла на завод, он был на каких-то учениях от военкомата. Вот только недавно вернулся. Такой парень! - расхваливала Нина Павловна. - А  какой красивый и статный!  Хотела бы я знать,  кто у него  родители? Думаю, не менее,  как профессорский сын. Такой  представительный! Сразу порода видна.

Лариса слушала и не верила своим ушам. После разговора  с  соседкой  по общежитию  она представляла себе Володю Самсонова каким-то несерьёзным человеком, которого надо опасаться.  А послушать Нину Павловну, так всё совсем  наоборот.  И  этот,  такой  противоречивый  Володя зачем-то стучал в её дверь! Странно. И открытку прислал с этими шифрованными вензелями. Да, странно.

Прошло  несколько дней. Ларисе  нужно было взять документы в архиве,  который находился в комнатке,  перегораживающей коридор. Лампочка в коридоре перегорела и было очень темно.  Взяв всё, что нужно, заперла архив.  Глаза ещё не привыкли к темноте и, сделав несколько шагов, неожиданно на кого-то натолкнулась:
- Ой! Извините, пожалуйста, здесь так темно! - воскликнула испуганно.
- Да ничего, пожалуйста, - ответил  мужской голос. Глаза  немного  привыкли к темноте и она увидела, что это был Сергей Попов.
- Серёжа, извини, -  повторила снова.
Они шли по направлению к выходу и свету,  Сергей поглядывал на неё с любопытством, затем остановился и вдруг схватил её за руку:
- Лариса, подожди!  Хочу тебе что-то сказать.

Удивлённо взглянула на него и остановилась. Сергей не  отпускал её  руку и всё никак не решался  начать  разговор. Наконец, выпалил:
- Лариса! Есть один человек, ты ему очень нравишься! - он хотел ещё что-то сказать, но Ларисе было неприятно то, как он держит её руку, и вообще всё, происходящее сейчас. Она высвободила свою руку и холодно сказала:
- А  ты, Серёжа,  здесь при чём?  Ты  адвокат у этого человека? Он тебя уполномочил со мной говорить?
Резко  повернувшись, пошла  в  свой отдел, всё происшедшее её почему-то  огорчило и оскорбило. 
Сергей озадаченно смотрел вслед.

Прошло ещё несколько дней.  Лариса сидела за столом в своей комнате общежития,  перед ней лежал  раскрытый  учебник. Старалась читать,  но всё  время  ловила себя на том, что мысли заняты  совсем другим,  и она  не воспринимает  прочитанное. «Надо  сосредоточиться!» - подстегнула себя,  и в это время в  комнату  постучали. Это был какой-то особенный стук: - «Тук-тук, тук-тук, тук-тук-тук».
Быстро спрятала учебник (она скрывала ото всех то, что учится в вечерней школе,  не станешь ведь каждому объяснять, что уже имеешь диплом).

Сейчас точно знала,  кто стоит в коридоре и  поэтому,  ни о чём не спрашивая,  широко  открыла дверь.
Да, она  не  ошиблась.  Там стоял Володя Самсонов.  Наверное, ожидал, что спросят: - «Кто там?», уже заготовил  ответ,  и теперь стоял с  растерянным  видом.  А в Ларису  неожиданно  как-будто вселился  какой-то  бесик,  заставляющий поиздеваться над этим человеком.
- Здравствуйте! - поздоровалась первой.
- Здравствуйте-, - ответил он робко.
- Проходите,  пожалуйста, -   посторонившись,  открыла дверь до упора.  Он  неуверенно перешагнул через порог и остановился, не зная, как вести себя дальше. Наверное, всё происходило совсем не так, как он представлял себе, идя сюда.
- Раздевайтесь, давайте я повешу в шкаф ваше пальто, - командовала Лариса.
Послушно снял пальто и шапку, отдал ей.
- Проходите в комнату,  садитесь, -  она  жестом показала ему на стул, стоявший у стола. 
Он сел,  она села напротив,  поставила локти на стол, скрестила пальцы рук и, опершись  на  них подбородком,  глядя  сверху  вниз,  нагло уставилась на Володю. Он совсем растерялся, пот катился с него градом, дрожащей рукой вынул из кармана платочек, промокнул лоб.
- Я Вас слушаю, - произнесла Лариса официальным тоном.
Он молчал, не зная, с чего начать разговор.
- Ну,  первое,  -  продолжала она командовать, - коль вы пришли, то давайте познакомимся. Меня зовут Лариса, - приподнявшись со стула,  клоунским  жестом протянула ладошку, сложенную совочком. 
Ему ничего не  оставалось,  как тоже встать со стула и пожать её.
- Володя, - промямлил хрипло.
- А отчество? - уточнила Лариса.
- Иванович. Владимир Иванович.
Они  опустились  на  свои стулья,  Лариса  подперла руками голову.
- Ну что ж, Владимир Иванович, я вас очень  внимательно слушаю, - и, склонив голову набок,  изображая повышенное  внимание,  снова уставилась на него.  Совсем растерявшись, он молчал. А коварный бесик, вселившийся в Ларису, совсем обнаглел. Она вдруг хитро улыбнулась, и тоненьким голоском язвительно пропищала:
- Да-а-а!  Хорошо же вы умеете бегать по коридору!

Бедный парень совсем взмок, наверное,ему хотелось пулей  вылететь  из этой  комнаты и никогда  больше сюда не возвращаться.  Но Лариса,  подстрекаемая  бесиком, ещё не выдала всего, что хотела.  Насладившись смятением  Володи, продолжила: - И  открытки  поздравительные  надо  подписывать. Нехорошо  преподносить  незнакомым  девушкам такие ребусы!

Теперь  уже  Володя  смотрел на неё  почти с суеверным страхом:
- Лариса,  извините.  Я  тогда действительно убежал, потому что когда вы спросили: - «А кто это?», я подумал: а действительно,  кто  я  вам,  и  не  нашёлся,  что  ответить.  Но откуда  вы знаете,  что это был я?  Ведь  меня никто не видел,  все двери в секции были закрыты.  Это  точно.  Как вы узнали?
- Узнала, - произнесла загадочно. Она  уже достаточно поиздевалась над парнем, даже стало жаль его  и немного совестно.  Была доброй и отзывчивой к людям и уже каялась в своей жестокости.

А Володя понемногу приходил в себя. Он улыбнулся, улыбка была настолько искренней и доброжелательной, что Ларисе  собственное поведение показалось теперь просто нелепым, она сникла и замолчала. 
Он  тоже ничего не говорил, в комнате повисло неловкое молчание.
Наконец, он сказал:
- Вы, наверное, удивились моему приходу?
Лариса взглянула на него, пожала плечами.
- У меня просто не было другой возможности познакомиться с вами, - развёл  руками, - на  работе вы всё время  находитесь в  своём отделе, с  работы уходите  раньше. И, как я  заметил, ни в кино, ни на танцы  не ходите. Впрочем, я понимаю, учитесь в вечерней школе и вам просто некогда.
"И у кого он  всё это выведал?" -  подумала  Лариса. Она так тщательно скрывала  свою учёбу в школе, так  старалась выглядеть старше своих лет!  Сейчас ещё скажет, что она малолетка. Но он сказал:
- Конечно, это хорошо, что учеников  вечерних школ отпускают с работы  на  час раньше,  иначе  вы в школу не успевали бы.
"Слава  Богу, - подумала  Лариса, - он  не  знает, что мне  только  семнадцать  лет". 
Почему-то казалось стыдно быть такой молодой.

Володя уже окончательно освоился и в разговоре взял инициативу на себя. Наверное боялся, как бы девушка не выдала ещё какой-нибудь фокус. 
И действительно, бесик снова зашевелился,  и к Ларисе вернулось воинственное настроение.  Соседка  предупредила, чтобы была  осторожна  с этим парнем. 
К чёрту осторожность! Пусть он её остерегается!  У неё в жизни всё расставлено по своим местам: поступит на вечернее отделение института,  после отработки стажа молодого специалиста  переедет в другой  город и выйдет замуж за Василия.
Зачем ей  нужен  этот  Володя Самсонов, то-ли слишком  уж  хороший, то-ли  наоборот, слишком уж коварный.

Володя что-то говорил, но Лариса, задумавшись, почти  не слушала,  непроизвольно  рассматривая его.
Одет в модный серый пиджак, белую рубашку,  воротник  которой подпирал узел аккуратно повязанного галстука.
 Да, Нина Павловна права, действительно, выглядел солидно: высокий рост, широкая грудная клетка. Сколько же ему лет?

Поняв, что девушка его не слушает, Володя замолчал, и снова  напряжённая  неловкая тишина повисла над ними, как вопросительный знак. Наконец, Лариса спросила,  исподлобья испытующе глядя на своего неожиданного гостя:
- И  всё-же,  Владимир Иванович,  зачем вы ко мне пришли?

Он молчал, не зная, что ответить, гнетущая  тишина овладевала  пространством  комнаты.   
Лариса  задумчиво ждала. Не получив ответа, снова спросила:
- Владимир Иванович, а сколько вам лет?
От этого вопроса он смутился и как-то сник, даже  как-будто уменьшился в размере.  Видно очень не хотелось об этом говорить, но девушка ждала ответа на свои вопросы.
- Я  понимаю, -  начал смущённо,  -  что  выгляжу  странно, вдруг ни с того ни с сего заявился к вам домой.  Но...,  не думайте  ничего плохого.  Я конечно, старше  вас, мой  возраст не какая-то тайна, -  он помолчал, -  мне  двадцать  шесть  лет. - Снова помолчал,  ожидая  реакции,  но не дождавшись,  продолжил, -  Просто подумал, что молодая девушка сидит в четырёх стенах общежития, и наверное, скучает. Ну вот и решил зайти, познакомиться.  Извините,  но я ничего плохого не имел в виду. Вы можете навести справка: комендант общежития,  дежурные,  а на заводе - сотрудники, и даже  директор, меня знают, и  я  уверен,  что никто из них ничего плохого обо мне не скажет.  Так что не бойтесь меня, -  он широко улыбался, вполне уверенный в своей абсолютной и ничем не запятнанной «хорошести».
- Странно, - подумала Лариса, - что же тогда имела в виду соседка?

Наверное, недоумение отразилось на её лице, Володя истолковал его по-своему и с жаром продолжил: - Пожалуйста, Лариса, разрешите мне иногда приходить.  Может быть, вам  нужна будет моя помощь, - он  оглянулся  вокруг себя соображая,  в чём бы мог помочь и, видно не найдя себе достойного применения,  продолжал: - ну там, по школьной программе, или если что-то тяжёлое  принести, там,  сумку из магазина... Ну  и просто поговорить на разные темы, сходить в кино, в театр. Если, конечно, захотите.

Лариса молчала не зная, как себя вести в данной ситуации.  А Володя, решив уйти до того, как он надумает сказать ему «нет», поднялся со стула:
- Ещё  раз  извините меня если доставил вам какие-либо неприятности. Я пойду.  Взявшись за ручку двери, повторил,
-  Я думаю, вы не будете против, если я загляну ещё когда-нибудь?
И не ожидая ответа, попрощался и ушёл.

Лариса  подошла к столу,  достала и раскрыла учебник.  В комнате пахло мужским одеколоном. Встала, придвинула на место стул,  на  котором сидел Владимир Иванович. Снова села за стол и попыталась читать учебник,  но  сосредоточиться не могла.  Одолевали совсем  другие  мысли.

Наверное,  она  нравится  Владимиру  Ивановичу, иначе не стал бы так настойчиво стремиться познакомиться.  Она  попыталась  вспомнить  его  внешность. Нет! Он ей совсем не нравился. Может быть он симпатичный,  может даже красивый,  но совсем  не в её вкусе. К тому же, намного старше.  И вообще, он совсем ей не нужен.! Надо  всё  прекратить.  Напрасно не  сказала ему этого сразу. 
Но ничего, если ещё придёт, обязательно скажет,  не надо человеку  голову морочить и давать  повод на что-то надеяться.

Видно,  не суждено  ей сегодня  прочесть этот  учебник. Захлопнула,  положила в сумку,  может быть завтра в обеденный перерыв просмотрит, и легла спать.

На  Новый год в вечерней школе организовали  «Голубой огонёк». Ларисе предложили быть Снегурочкой. 
Вечер прошёл весело, с выступлениями  художественной  самодеятельности, танцами под радиолу. Лариса-Снегурочка вместе с Дедом Морозом вела программу,  развлекала всех и сама казалась весёлой, но в душе отчаянно скучала.
Она жила  раздвоенной  жизнью:  в  одной  жизни была  работа, школа, Владимир Иванович и другие люди с их  разговорами и прочей суетой,  и эта жизнь шла сама по себе,  как бы параллельно к тому основному, что было сущностью, второй жизнью. И эта её сущность, её основная жизнь остановилась, замерла,  оставив молодой девушке одиночество и ожидание  всего  того,  что будет там,  где-то  далеко впереди, когда исчезнет эта раздвоенность, когда она будет жить там, куда стремится душа, когда рядом будет Василий.
Боже мой, как сильно она за ним скучает, несмотря на то, что так мало пришлось быть вместе.  И сейчас мечтала о нём,  рисовала  в своём  воображении  его  образ, лепила его  характер,  угадывала  его  поведение  в  разных жизненных ситуациях.  В конце концов в её представлении Василий стал идеалом,  идолом,  на которого она  разве что не молилась.

Каждое  утро, вставая  с  постели, Лариса  как  бы включала  себя в определённый автоматический режим жизни:  сборы и дорога на работу,  работа,  обед, снова работа. И каждый день, возвращаясь домой, с нетерпением открывала  дверь своей комнаты надеясь, что найдёт под  дверью заветный конверт -  письмо от Василия.
Вот и сегодня, почти  бежала  домой, но - увы!  Сегодня  обязательно  должно быть  письмо,  уже  неделю  она  его ждёт, каждый день отправляя свои письма. 
В чём же дело? Наверное, что-то мешает ему написать. Может быть, трудные учения далеко от части, или ещё какие важные воинские дела о которых она, сугубо гражданский человек, понятия не имеет.
Она всё понимает, и совсем не обижается, тем более, не сердится на Василия за отсутствие писем, но от этого не легче. Тоскливо, одиноко, грустно, хоть плач!
Но плакать она не умела  Слёзы  вызывало только горе.  Горе всегда воспринималось очень остро, даже чужое. Почему-то всегда пропускала его через себя, думая, а что если бы это касалось меня лично?

Было  уже семь часов  вечера.  Лариса сидела за столом, перед ней лежал чистый лист бумаги,  в руке  авторучка. Хотела написать письмо Василию, и не могла. Писать о своём одиночестве, о своих чувствах?  Нет. Упрекать его за столь долгое  молчание?  Тоже  нет. 
Письмо  должно быть  бодрым и жизнерадостным, но сегодня у неё  совсем не то настроение. Отложила авторучку. Не будет сегодня  писать,  подождёт до завтра.
Уж завтра наверняка получит долгожданное  письмо и всё будет хорошо.

В  дверь  тихонечко  постучали: - «Тук-тук,  тук-тук, тук-тук-тук!» Грустно улыбнулась, вот уж визит совсем некстати. Открыла  дверь. На  пороге  стоял  улыбающийся  Владимир Иванович.  На тёмном  пальто и на меховой шапке искрились и переливались снежинки, на глазах превращаясь в капельки воды.
- Лариса, здравствуйте! На улице прекрасная погода, тихо, совсем не холодно и снег,  как в сказке,  падает такой красивый!  Может быть, пойдём погуляем?  В такой чудесный вечер просто грешно сидеть дома.
Лариса  с  удивлением  рассматривала  Владимира Ивановича,  как будто видела впервые.  С  мороза лицо его было румяным, на щеках улыбались ямочки,  глаза излучали тепло и нежность. 
Но от этого стало ещё тоскливей, какая-то непонятная жгучая обида захлестнула её. Почему, почему это не Василий? Горько вздохнула:
- Нет, Владимир Иванович, я не хочу гулять. Я очень занята сейчас.
Он  виновато  пожал  плечами,   улыбка  неуловимо превращалась в растерянность и недоумение.
- Извините. Просто такая погода бывает здесь очень редко. Я думал, вы согласитесь немного подышать свежим воздухом.
Лариса молча стояла у двери.
- До свидания, Лариса. Спокойной ночи.

Владимир Иванович повернулся и  медленно пошёл по  коридору к выходу.
Вошла в комнату,  закрыла  дверь на  замок.  Делать ничего не хотелось. Разобрала постель, взяла книгу почитать перед сном.
Засыпая, подумала: «И всё же хорошо, что пришел Владимир Иванович. Всё не так одиноко».

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)